/С.П. Шевырёв (1806-1864). Похождения Чичикова, или Мертвые души. Поэма Н. Гоголя. Статья первая/
Пройдем же внимательно галерею этих странных лиц , которые живут своею особенною, полною жизнию в том мире, где совершает свои подвиги Чичиков. Мы не нарушим порядка, в котором они изображены. Начнем с Манилова, предполагая, что сам автор недаром начинает с него. Едва ли не тысячи лиц сведены в этом одном лице. Манилов представляет многое множество людей, живущих внутри России, о которых можно сказать вместе с автором: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан. Коль хотите, они вообще добрые люди, но пустые; все и всех они хвалят, но в их похвалах нет никакого толку. Живут в деревне, хозяйством не занимаются, а так глядят на все спокойным и добрым взглядом и, куря трубку (трубка их атрибут неизбежный), предаются праздным мечтаниям вроде того, как бы через пруд выстроить каменный мост и на нем завести лавки. Доброта души их отражается в семейной их нежности: они любят целоваться, но и только. Пустота их сладкой и приторной жизни отзывается баловством в детях и дурным воспитанием. Мечтательное их бездействие отразилось на всем их хозяйстве; взгляните на их деревни: все они будут походить на Манилова. Серенькие, бревенчатые избы, нигде никакой зелени; везде только одно бревно; пруд посередине; две бабы с бреднем, в котором запутались два рака и плотва, да общипанный петух с продолбленной до мозгу головою (да, у таких людей в деревне и петух непременно должен быть ощипан) — вот необходимые внешние признаки их сельского быта, к которому очень пришелся даже и день светло-серого цвета, потому что при солнечном освещении такая картина была бы не столько занимательна. В доме их всегда какой-нибудь недостаток, и при мебели, обитой щегольскою материею, непременно найдутся два кресла, обтянутые парусиною. При всяком деловом вопросе они всегда обращаются к своему приказчику, даже если бы случилось им продавать что-нибудь из сельских продуктов. <…>
Коробочка — вот это совсем другое дело! Это тип деятельной помещицы-хозяйки; она вся живет в своем хозяйстве; она ничего и не знает другого. С виду вы назовете ее крохоборкой, смотря на то, как она собирает полтиннички и четвертачки по разным мешочкам, но, вглядевшись в нее пристальнее, вы отдадите справедливость ее деятельности и невольно скажете, что она в своем деле министр хоть куда. Посмотрите, какой везде у нее порядок. На крестьянских избах видно довольство обитателей; вороты нигде не покосились; старый тес на крышах заменен везде новым. Взгляните на ее богатый курятник! Петух у нее не так как на деревне у Манилова — петух щеголь. Вся птица, как заметно, уж так приучена заботливою хозяйкою, составляет с нею как будто одно семейство и близко подходит к окнам ее дома; вот отчего у Коробочки только могла произойти не совсем учтивая встреча между индейским петухом и гостем Чичиковым. Домашнее хозяйство ее все идет полной рукою: кажется, одна только Фетинья в доме, а посмотрите, что за печенья! и какой огромный пуховик принял в свои недра усталого Чичикова! — А что за чудесная память у Настасьи Петровны! Как она, без всякой записки, наизусть пересказала Чичикову имена всех вымерших мужиков своих! Вы заметили, что мужики Коробочки отличаются от других помещичьих мужиков все какими-то необыкновенными прозвищами: знаете ли, почему это?
Коробочка себе на уме: уж у ней что ее, то крепко ее; и мужики также помечены особыми именами, как птица помечается у аккуратных хозяев, чтобы не сбежала. Вот почему так трудно было Чичикову уладить с нею дело: она хоть и любит продать и продает всякой продукт хозяйственный, но зато и на мертвые души смотрит так же, как на свиное сало, на пеньку или на мед, полагая, что и они в хозяйстве могут спонадобиться. До поту лица умучила она Чичикова своими затруднениями, ссылаясь все на то, что товар это новый, странный, небывалый. Ее можно было только напугать чертом, потому что Коробочка должна быть суеверна. Но беда, если случится ей продешевить какой-нибудь товар свой: у нее как будто совесть не спокойна — и потому немудрено, что она, продав мертвые души и потом раздумавшись о них, прискакала в город в своем дорожном арбузе, напичканном ситцевыми подушками, хлебами, калачами, кокурками, кренделями и прочим, прискакала затем, чтобы узнать наверно, почем ходят мертвые души и уж не промахнулась ли она, Боже сохрани, продав их, может быть, втридешева.
На большой дороге, в каком-то деревянном, потемневшем трактире, встретил Чичиков Ноздрева , с которым познакомился еще в городе: где же и встретиться с таким человеком, если не в таком трактире? Ноздревых встречается немало, замечает автор: правда, на всякой русской ярмарке, самой ничтожной, вы уж непременно встретите хотя по одному Ноздреву, а на другой, поважнее — конечно, по нескольку таких Ноздревых. Автор говорит, что этот тип людей у нас на Руси известен под именем разбитного малого : к нему идут также эпитеты: безалаберный, взбалмошный, ералашный, хвастун, забияка, задирала, враль, человек-дрянь, ракалия и проч. С третьего раза они говорят знакомому — ты ; на ярмарках покупают все, что в голову ни взбредет, как, например: хомутья, курительные свечи, платье для няньки, жеребца, изюму, серебряный рукомойник, голландского холста, крупитчатой муки, табаку, пистолеты, селедок, картин, точильный инструмент, — словом, в их покупках такой же ералаш, как и в их голове. В деревне у себя они любят хвастать и лгать без милосердия, и называть своим все, что им и не принадлежит. Не доверяйте словам их, скажите им в глаза, что они вздор говорят: они не обижаются. Страсть большая у них все у себя в деревне показывать, хотя и глядеть не на что, и всем хвалиться: в этой страсти выказывается радушие — черта русского народа — и тщеславие, другая черта, также нам родная.
Ноздревы большие охотники меняться. У них ничто не посидит на месте, и все должно также вертеться вокруг их, как у них в голове. Дружеские нежности и ругательства в одно и то же время льются с их языка, мешаясь в потоке слов непристойных. Избави Боже от их обеда и от всякой короткости с ними! В игре они нагло плутуют — и готовы драться, если им это заметишь. Особенная страсть у них к собакам — и псарный двор в большом порядке: не происходит ли это от какой-то симпатии? ибо в характере Ноздревых есть что-то истинно собачье. Дела с ними никакого сладить нельзя: вот почему сначала кажется даже и странным, как Чичиков, такой умный и деловой малой, узнававший с первого разу человека, кто он и как с ним надо говорить, решился войти в сношение с Ноздревым. Такой промах, в котором Чичиков после сам и раскаялся, может, впрочем, объясниться из двух русских пословиц, что на всякого мудреца бывает довольно простоты и что русский человек крепок задним умом. Зато Чичиков и поплатился после; без Ноздрева кто бы так всполошил город и произвел всю суматоху на бале, которая причинила такой важный переворот в делах Чичикова?
Но Ноздрев должен уступить место огромному типу Собакевича . <…>
Случается иногда в природе, что наружность человека обманывает и под странным чудовищным образом вы встречаете добрую душу и мягкое сердце. Но в Собакевиче внешнее совершенно, точь-в-точь, отвечает внутреннему. Наружная образина его отпечаталась на всех его словах, действиях и на всем, что его окружает. Несуразный дом его, полновесные и толстые бревна, употребленные на конюшню, сарай и кухню; плотные избы мужиков, срубленные на диво; колодезь, обделанный в крепкий дуб, годный на корабельное строение; в комнатах портреты с толстыми ляжками и нескончаемыми усами, героиня греческая Бобелина с ногою в туловище, пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах; дрозд темного цвета, — словом, все, окружающее Собакевича, похоже на него и может вместе со столом, креслами, стульями запеть хором: и мы все Собакевич!
Взгляните на его обед: всякое блюдо повторит вам то же самое. Эта колоссальная няня, состоящая из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгами и ножками; ватрушки больше тарелки; индюк ростом с теленка, набитый невесть чем, — как все эти кушанья похожи на самого хозяина! <…>
Поговорите с Собакевичем: все высчитанные кушанья отрыгнутся в каждом слове, которое выходит из его уст. Во всех его речах отзывается вся мерзость его физической и нравственной природы. Он рубит все и всех, так же как его самого обрубила немилосердная природа: весь город у него дураки, разбойники, мошенники, и даже самые порядочные люди в его словаре значат одно и то же с свиньями. Вы, конечно, не забыли фонвизинского Скотинина: он если не родной, то, по крайней мере, крестный отец Собакевичу, но нельзя не прибавить, что крестник перещеголял своего батюшку.
«Душа у Собакевича, казалось, закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности», — говорит автор. Так тело осилило в нем все, заволокло всего человека и уж стало неспособно к выражению душевных движений.
Обжорливая его натура обозначилась также и в жадности к деньгам. Ум действует в нем, но настолько, насколько нужно сплутовать и зашибить деньгу. Собакевич точь-в-точь Калибан 1 , в котором от ума осталась одна злая хитрость. Но в изобретательности своей он смешнее Калибана. Как мастерски ввернул он Елизавету Воробья в список душ мужеского пола и как хитро начал вилкою тыкать маленькую рыбку, уписав прежде целого осетра, и разыграл голодную невинность! С Собакевичем трудно было сладить дело, потому что он человек-кулак; его тугая натура любит торговаться; но уж зато сладив дело, можно было оставаться спокойным, ибо Собакевич человек солидный и твердый и за себя постоит.
Галерея лиц, с которыми Чичиков обделывает свое дело, заключается скупцом Плюшкиным . Автор замечает, что подобное явление редко попадается на Руси, где все любит скорее развернуться, нежели съежиться. Здесь так же, как и у других помещиков, деревня Плюшкина и дом его рисуют нам внешним образом характер и душу самого хозяина. Бревно на избах темно и старо; крыши сквозят как решето, окна в избенках без стекол, заткнуты тряпкой или зипуном, церковь, с желтенькими стенами, испятнанная, истрескавшаяся. Дряхлым инвалидом глядит дом, окна в нем заставлены ставнями или забиты досками; на одном из них темнеет треугольник из синей сахарной бумаги. Ветшающие кругом строения, мертвая беззаботная тишина, ворота, всегда запертые наглухо, и замок-исполин, висящий на железной петле, — все это готовит нас ко встрече с самим хозяином и служит печальным живым атрибутом затворившейся заживо души его. Вы отдыхаете от этих грустных, тяжких впечатлений на богатой картине сада, хотя заросшего и заглохшего, но живописного в своем запустении: здесь угощает вас на минуту чудная симпатия поэта к природе, которая вся живет под его теплым на нее взглядом, а между тем в глубине этой дикой и жаркой картины вы как будто проглядываете в повесть жизни самого хозяина, в котором так же заглохла душа, как природа в глуши этого сада.
Взойдите в дом Плюшкина; все здесь расскажет вам об нем прежде, нежели вы его увидите. Нагроможденная мебель, сломанный стул, на столе часы с остановившимся маятником, к которому паук приладил свою паутину; бюро, выложенное перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем; на бюро куча исписанных мелко бумажек, лимон, весь высохший, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах своих еще до нашествия на Москву французов… Далее картины на стенах, почерневшие от времени, люстра в холстинном мешке, от пыли сделавшаяся похожею на шелковый кокон, в котором сидит червяк, куча разного сора в углу, откуда высовывался отломленный кусок деревянной лопаты и старая подошва сапога, — и одна только примета живого существа во всем доме, поношенный колпак, лежащий на столе… Как здесь во всяком предмете видится Плюшкин, и как чудно по этой нескладной куче вы уже узнали самого человека!
Но вот он и сам, похожий издали на свою старую ключницу, с небритым подбородком, который выступает очень далеко вперед и походит на скребницу из железной проволоки, какою чистят на конюшне лошадей, — с серенькими глазками, которые, как мыши, бегают из-под высоко выросших бровей… Плюшкин так живо видится нам, как будто бы мы его припоминаем на картине Альберта Дюрера в галерее Дориа 2 … Изобразив лицо, поэт входит внутрь его, обнажает перед вами все темные складки этой очерствелой души, рассказывает психологическую метаморфозу этого человека: как скупость, свивши однажды гнездо в душе его, мало-помалу простирала в ней свои владения и, покорив себе все, опустошив все его чувства, превратила человека в животное, которое, по какому-то инстинкту, тащит в свою нору все, что бы ему ни попалось на дороге, — старую подошву, бабью тряпку, железный гвоздь, глиняный черепок, офицерскую шпору, ведро, оставленное бабою.
Всякое чувство почти неприметно скользит по этому черствому, окаменелому лицу… Все умирает, гниет и рушится около Плюшкина… Немудрено, что Чичиков мог найти у него такое большое количество мертвых и беглых душ, которые вдруг так значительно умножили его фантастическое население.
Вот те лица, с которыми Чичиков приводит в действие свой замысел. Все они, кроме особых свойств, каждому собственно принадлежащих, имеют еще одну черту, общую всем: гостеприимство, это русское радушие к гостю, которое живет в них и держится как будто инстинкт народный. Замечательно, что даже в Плюшкине сохранилось это природное чувство, несмотря на то, что оно совершенно противно его скупости: и он счел за нужное попотчевать Чичикова чайком и велел было поставить самовар, да к счастию его, сам гость, смекнувший дело, отказался от угощения.
Помещик: Манилов
Смысл фамилии: это мечтатель. Его постоянно манят какие-то идеи и воздушные замки.
Портрет: это сытенький, весьма приятной внешности голубоглазый и белокурый мужчина средних лет. Видно, что он привык к комфорту и благополучию. Курит трубку.
Характер: Мягкий и аморфный бездельник. Целыми днями мечтает и строит несбыточные планы. Вежлив и приятен в общении до тошноты. Очень сентиментален и чувствителен, даже слезлив. Но его сентиментальность не выражается в реальных добрых поступках. Совершенно нетрудолюбив.
Описание усадьбы: из-за бесхозяйственности помещика в деревне царит запустение. В доме холодно, пруд зарос. Манилов не знает, сколько у него умерло крестьян, совершенно не умеет спрашивать со слуг. Манилов сам страдает от бардака в поместье, но ничего не пытается с этим сделать.
Поведение во время торга с Чичиковым за «мертвые души»: продолжает мечтать. Ничего не понимает в сделке с Чичиковым и не пытается понять, так как непрактичен. Соглашается продать «мертвые души», хотя изрядно удивляется необычности предложения. Остается в недоумении после отъезда Чичикова.
Помещик: Собакевич
Смысл фамилии: хваткий и цепкий, как собака.
Портрет: высокий, здоровенный, крепкий и цветущий мужчина, неуклюж и неотесан, как чурбан или медведь. Впечатление, что «природа рубила его сплеча». Вечно наступает на чужие ноги. Неожиданно ловок и подвижен, когда ему это нужно.
Характер: скуп и мелочен, одновременно практичен и деловит. Хитер. В меру гостеприимен – угощает Чичикова щедро. Хозяйство в имении ведет хорошо, в курсе всех событий в деревне. Любит во всем прочность и удобство, даже в ущерб красоте. Любит хорошо поесть – Чичиков замечает, что у него «губа не дура»
Описание усадьбы: мебель в доме такая же добротная, но дурацкая, массивная и неотесанная, как ее хозяин. В усадьбе, в отличие от хозяйства Манилова, порядок, крестьяне зажиточны. Везде в доме висят портреты древнегреческих атлетов и героев, таких же крупных и мощных, как сам Собакевич.
хватко цепляется за перспективу нажиться на мёртвых душах. Быстро понимает, что у Чичикова есть своя выгода и давит на это. Соглашается продать сразу, ломит цену, торгуется. Жадностью доводит Чичикова до белого каления. Приписывает к мертвым душам женщину.
Помещик: Ноздрев
Смысл фамилии: агрессивен и хвастлив, вечно врет и петушится – «раздувает ноздри»
Портрет: красив, здоров, «недурно сложен, кровь с молоком» имеет черные как смоль бакенбарды. Одна бакенбарда пострадала в драке. Лицо румяное. Энергичен и болтлив без меры. Отличные, белые как сахар, зубы. Нет ни цепочки, ни часов на костюме – все проиграл в карты.
Характер: выпивоха и пройдоха. Кутежник. Скандалист, вечно попадает в «истории», имеет неприятности с властями. Набивается к Чичикову в друзья, потом пытается ободрать его в азартной игре, угрожает избиением. В дальнейшем снова лезет к Чичикову в приятели, как ни в чем не бывало. Любит гостей.
Описание усадьбы:
там вечный ремонт. Много собак и лошадей, так как единственная любовь хозяина – это охота. Живой волчонок на привязи. В особняке коллекция курительных трубок, сабель и кинжалов. Много симпатичных, но бесполезных вещиц, борохла, которое хозяин бесцельно накупил на ярмарках.
Поведение во время торга с Чичиковым: продавать души не хочет, потому что даже не хочет задумываться о каких-то хозяйственных делах. Предлагает Чичикову продать ему всякий вздор: щенка, шарманку, кобылу, бричку, чем выводит Чичикова из себя. Затем пытается обмануть Чичикова и навязать ему азартную игру. Обещает сыграть в шашки на «мертвые души», но жульничает. Туп настолько, что не понимает даже своей выгоды в сделке. Везде разносит слух о покупке Чичиковым «мертвых душ».
Помещик: Коробочка
Смысл фамилии: человек, живущий в своей «коробочке». Очень ограниченная старушка.
Портрет: на шее вечно навязан для тепла фланелевый платок. Пожилая уже женщина. Встречает Чичикова в каком-то неказистом спальном чепчике.
Характер: сто лет не выезжала из усадьбы, всего боится. Безобидна и добра, заботлива, но крайне глупа и несообразительна. Гостеприимна, потчует гостя вкуснейшими блинами, даже предлагает Чичикову прислать ему служанку «почесать пятки – «без этого мой покойный отец никак не засыпал». Очень бережлива, перешивает старые вещи, копит денежки. На огородное пугало даже надела свой старый чепчик.
Описание усадьбы: это небогатая, но и не бедная усадьба - старенькие обои, старинная мебель, старомодные высокие перины. Все мило и приторно, «будто глаза медом намазали». Крестьяне в деревне не бедствуют, живут в довольстве. У всех крестьян Коробочки почему-то смешные прозвища типа «Петр Савельев Неуважай-Корыто» или «Иван Коровий Кирпич».
Поведение во время торга с Чичиковым: долго не продает души, потому что не соображает, как можно продать мертвые души. «Эх, какая дубинноголовая!» - поражается ей Чичиков. Позже, наоборот, до глупости переживает, не продешевила ли, и в панике едет в город узнать, почем там сейчас мертвые души.
Помещик: Плюшкин
Смысл фамилии: материальное благополучие и богатство. Одновременно скопидомство.
Портрет: Одет в ветхое старье, черт знает во что. Непонятно, мужская это одежда или женская. Крестьяне обзывают его «заплатанным», и не зря. Спина запачкана мукою, и «большая прореха пониже». Чичиков сначала принимает его за бабу – служанку. Это просто потрясающе, если принять во внимание, что Плюшкин – самый богатый помещик в «Мертвых душах». Он в пять раз богаче Манилова, и раз в 15 – Коробочки.
Характер: Скряга, душевно болен. Тащит в дом мусор, даже гнутую подкову, не способен выбросить даже зубочистки. Совершенно не тратит свои крупные доходы, ни на себя, ни на поддержание хозяйства в деревне. Замкнут, одинок и подозрителен.
Описание усадьбы: это большое хозяйство, видно, что ранее оно процветало. Теперь полдеревни крестьян разбежались. Хозпостройки покрыты плесенью и завалены гнилью. Все разваливается, служащие нещадно воруют. В доме помещика все завалено хламом – даже сломанные стулья стоят на столах. В углу комнаты куча дряни, которую Плюшкин подобрал на улице, типа отвалившихся подошв от сапог.
Поведение во время торга с Чичиковым: продать очень рад, но заметно, что опасается, как бы его не надули. Все издержки по сделке валит на Чичикова. Понимая, что нужно угостить гостя, искренне страдает, что придется на это потратиться и сжечь дрова на самоваре. Хочет угостить Чичикова сухарем из кулича, с год назад привезенного его дочерью. Просто счастлив, когда Чичиков отказывается от чая.
Всех героев поэмы можно разделить на группы: помещики, простой народ (крепостные и слуги), офицеры, городские чиновники. Первые две группы настолько взаимозависимы, настолько слились в некое диалектическое единство, что их просто невозможно охарактеризовать отдельно друг от друга.
Среди фамилий помещиков в "Мертвых душах" в первую очередь обращают на себя внимание те фамилии, которые произошли от названий животных. Таких довольно много: Собакевич, Бобров, Свиньин, Блохин. С одними помещиками автор близко знакомит читателя, другие только упоминаются вскользь в тексте. Фамилии помещиков в большинстве своем неблагозвучны: Конопатьев, Трепакин, Харпакин, Плешаков, Мыльной. Но встречаются и исключения: Почитаев, Чепраков-полковник. Такие фамилии уже по звучанию внушают к себе уважение, и есть надежда, что это действительно умные и добродетельные люди в отличие от остальных полулюдей-полузверей. Называя помещиков, автор использует звукопись. Так герой Собакевич не обрел бы такой тяжеловесности и основательности, носи он фамилию Собакин или Псов, хотя по смыслу это почти одно и то же. Еще основательности к характеру Собакевича добавляет его отношение к крестьянам, то, как они указаны в его записках, отданных Чичикову. Обратимся к тексту произведения: "Он (Чичиков) пробежал ее (записку) глазами и подивился аккуратности и точности: не только было обстоятельно прописано ремесло, звание, лета и семейное состояние, но даже на полях находились особенные отметки насчет поведения, трезвости, - словом, любо было глядеть". Эти крепостные - каретник Михеев, плотник Степан Пробка, кирпичник Милушкин, сапожник Максим Телятников, Еремей Сорокоплехин - и после своей смерти дороги для хозяина как хорошие работники и честные люди. Собакевич, несмотря на то, что "казалось, с этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного кощея, где-то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности", несмотря на это Собакевич - хороший хозяин.
Крепостные Коробочки имеют прозвища: Петр Савельев Неуважай-Корыто, Коровий кирпич, Колесо Иван. "Помещица не вела никаких записок, ни списков, а знала почти всех наизусть". Она тоже очень рачительная хозяйка, но ее интересуют не столь ко крепостные, сколько количество пеньки, сала и меда, которые она сможет продать. У Коробочки поистине говорящая фамилия. Она удивительно подходит женщине "пожилых лет, в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее", одной из тех "матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов".
Манилова автор характеризует как человека "без своего задора". Его фамилия состоит в основном из сонорных звуков, которые звучат мягко, не производя лишнего шума. Еще она созвучна слову "манить". Манилова постоянно манят какие-то фантастические прожекты, и, "обманутый" своими фантазиями, он абсолютно ничего не делает в жизни.
Ноздрев, напротив, одной своей фамилией производит впечатление человека, в котором всего слишком много, как слишком много шумных гласных в его фамилии. По контрасту с Ноздревым автор изобразил его зятя Мижуева, который из тех людей, которые "еще не успеешь раскрыть рта, как они уже готовы спорить и, кажется, никогда не согласятся на то, что явно противуположно их образу мыслей, что никогда не назовут глупого умным и что в особенности не согласятся плясать по чужой дудке; а кончится всегда тем, что в характере их окажется мягкость, что они согласятся именно на то, что отвергали, глупое назовут умным и пойдут потом поплясывать как нельзя лучше под чужую дудку, - словом, начнут гладью, а кончат гадью". Без Мижуева характер Ноздрева не играл бы так всеми своими гранями.
Образ Плюшкина в поэме - один из самых интересных. Если образы других помещиков даны без предыстории, они такие, какие есть по своей сути, то Плюшкин когда-то был другим человеком, "бережливым хозяином! был женат и семьянин, и сосед заезжал к нему пообедать, слушать и учиться у него хозяйству и мудрой скупости". Но жена его умерла, умерла одна из дочерей, а оставшаяся дочь сбежала с проезжим офицером. Плюшкин - герой не столько комический, сколько трагический. И трагичность этого образа гротескно подчеркивается смешной, нелепой фамилией, в которой есть что-то от того колача, который на Пасху привезла Плюшкину его дочь Александра Степановна вместе с новым халатом, и который он высушил в сухарь и подавал редким гостям в течении многих лет. Скупость Плюшкина доведена до абсурда, он низведен до "прорехи на человечестве", и именно в этом образе сильнее всего чувствуется гоголевский "смех сквозь слезы". Своих крепостных Плюшкин глубоко презирает. Своих слуг он завет Мавра и Прошка, ругает их немилосердно и большей частью просто так, не по делу.
Автору глубоко симпатичны простые русские люди, слуги, крепостные. Он описывает их с добрым юмором, взять хотя бы сцену, в которой дядя Митяй и дядя Миняй пытаются заставить идти заупрямившихся лошадей. Автор называет их не Митрофан и Димитрий, а Митяй и Миняй, а перед мысленным взором читателя предстают " сухощавый и длинный дядя Митяй с рыжей бородой" и "дядя Миняй, широкоплечий мужик с черною как уголь бородою и брюхом, похожим на тот исполинский самовар. В котором варится сбитень для всего прозябнувшего рынка". Кучер Чичикова Селифан, потому и назван полным именем, что претендует на некую образованность, которую всю без остатка выливает на вверенных его попечению лошадей. Лакей Чичикова Петрушка со своим особым запахом, который следует за ним повсюду также вызывает добродушную улыбку автора и читателя. Здесь нет и следа той злой иронии, которая сопровождает описания помещиков.
Полны лиризмом рассуждения автора, вложенные в уста Чичикова о жизни и смерти купленных им "мертвых душ". Чичиков фантазирует и видит, как Степан Пробка "взмостился… для большего прибытку под церковный купол, а может быть и на крест потащился и, поскользнувшись, оттуда, с перекладины, шлепнулся оземь, и только какой-нибудь стоявший возле… дядя Михей, почесав. Рукою в затылке, примолвил: "Эх, Ваня, угораздило тебя!" - а сам, подвязавшись веревкой, полез" на его место. Степан Пробка неслучайно назван здесь Ваней. Просто в этом имени заключается вся наивность, щедрость, широта души и безрассудство простого русского народа.
Третья группа героев может быть условно обозначена как офицеры. В основном это друзья и знакомые помещика Ноздрева. В некотором смысле и сам Ноздрев также относится к этой группе. Кроме него можно назвать таких кутил и забияк, как штабс-ротмистр Поцелуев, Хвостырев, поручик Кувшинников. Это реальные русские фамилии, но в данном случае они неоднозначно указывают на такие особенности их обладателей, как постоянное желание пить вино и что-нибудь покрепче, да не кружками, а желательно кувшинами, способность хвостом увиваться за первой попавшейся юбкой и раздавать поцелуи направо и налево. Обо всех этих подвигах с большим энтузиазмом рассказывает Ноздрев, который и сам является носителем всех вышеперечисленных качеств. Следует добавить сюда еще и шулерскую карточную игру. В таком свете Н. В. Гоголь изображает представителей великой русской армии, квартировавших в губернском городе, который в какой-то степени представляет собой всю необъятную Русь.
И последняя группа лиц, представленных в первом томе поэмы может быть обозначена как чиновники, от самых низших, до губернатора и его свиты. В эту же группу мы отнесем и дамское население губернского города НН, о которых также немало сказано в поэме.
Имена чиновников читатель узнает как-то вскользь, из их разговоров друг с другом, для них чин становится важнее имени и фамилии, словно прирастает к коже. Среди них центральными являются губернатор, прокурор, жандармский полковник, председатель палаты, полицеймейстер, почтмейстер. У этих людей как будто вовсе нет души, даже где-то далеко, как у Собакевича. Они живут в свое удовольствие, под прикрытием чина, их жизнь строго регламентирована величиной чина и размером взяток, которые им дают за ту работу, которую они обязаны выполнять по должности. Этих спящих чиновников автор испытывает появлением Чичикова с его "мертвыми душами". И чиновники вольно или невольно должны показать, кто на что способен. А способны они оказались на многое, особенно в области догадок о личности самого Чичикова и его странном предприятии. Пошли разные толки мнения и слухи, которые, "неизвестно по какой причине, больше всего подействовали на бедного прокурора. Они подействовали на него до такой степени, что он, пришедши домой, стал думать, думать и вдруг, как говорится, ни с того ни с другого умер. Параличом ли его или чем другим прихватило, только он как сидел, так и хлопнулся со стула навзничь…Тогда только с соболезнованием узнали, что у покойника была, точно, душа, хотя он по скромности своей никогда ее не показывал". Остальные чиновники свою душу так и не показали.
Поднять такой большой переполох чиновникам очень помогли дамы из высшего общества губернского города НН. Дамы занимают особое место в антропонимической системе "Мертвых душ". О дамах автор, как признается сам, писать не решается. "Даже странно, совсем не подымается перо, точно будто свинец какой-нибудь сидит в нем. Так и быть: о характерах их, видно, нужно предоставить сказать тому, у которого поживее краски и побольше их на палитре, а нам придется разве слова два о наружности да о том, что поповехностней. Дамы города НН были то, что называют презентабельны…Что до того, как вести себя, соблюсти тон, поддержать этикет, множество приличий самых тонких, а особенно наблюсти оду в самых последних мелочах, то в этом они опередили даже дам петербургских и московских…Визитная карточка, будь она писана хоть на трефовой двойке или бубновом тузе, но вещь была очень священная". Дамам автор имена не дает, и причину при этом поясняет следующим образом: "Назвать выдуманною фамилией опасно. Какое ни придумай имя, уж непременно найдется в каком-нибудь углу нашего государства, благо велико, кто-нибудь, носящий его, и непременно рассердится не на живот, а на смерть… Назови же по чинам - боже сохрани, и того опасней. Теперь у нас все чины и сословия так раздражены, что все, что ни есть в печатной книге, уже кажется им личностью: таково уж, видно расположенье в воздухе. Достаточно сказать только, что есть в одном городе глупый человек, это уже и личность; вдруг выскочит господин почтенной наружности и закричит: "Ведь я тоже человек, стало быть, я тоже глуп", - словом, вмиг смекнет, в чем дело". Так появляются в поэме дама приятная во всех отношениях и просто приятная дама - восхитительные по выразительности собирательные женские образы. Из разговора двух дам читатель впоследствии узнает, что одну из них зовут Софья Ивановна, а другую Анна Григорьевна. Но это не имеет особенного значения, потому что, как их не назови, они все равно останутся дамой приятной во всех отношениях и просто приятной дамой. Это вносит дополнительный элемент обобщения в авторскую характеристику персонажей. Дама приятная во всех отношениях это название "приобрела законным образом, ибо, точно, ничего не пожалела, чтоы сделаться любезною в последней степени, хотя, конечно, сквозь любезность прокрадывалась ух какая юркая прыть женского характера! и хотя подчас в каждом приятном слове ее торчала ух какая булавка! а уж не приведи бог, что кипело в сердце против той, которая бы пролезла как-нибудь и чем-нибудь в первые. Но все это было облечено самою тонкою светскостью, какая только бывает в губернском городе". "Другая же дама… не имела той многосторонности а характере, и потому будем называть ее: просто приятная дама". Именно эти дамы положили начало громкому скандалу о мертвых душах, Чичикове и похищении губернаторской дочки. Несколько слов нужно сказать и о последней. Она не больше и не меньше, как только губернаторская дочка. Чичиков говорит о ней: "Славная бабешка! Хорошо то, что она сейчас только, как видно, выпущена из какого-нибудь пансиона или института, что в ней, как говорится, нет еще ничего бабьего. То есть именно того, что у них есть самого неприятного. Она теперь как дитя, все в ней просто, она скажет, что ей вздумается, засмеется, где захочет засмеяться. Из нее все можно сделать, она может быть чудо, а может выйти дрянь…". Губернаторская дочка - нетронутая целина, (табула раса), поэтому ей имя молодость и невинность, и совершенно неважно, зовут ее Катей или Машей. После бала, на котором она вызвала всеобщую ненависть со стороны дам, автор называет ее "бедной блондинкой". Почти "бедная овечка".
Когда Чичиков идет в судебную палату оформлять покупку "мертвых" душ, он сталкивается с миром мелких чиновников: Федосей Федосеевич, Иван Григорьевич, Иван Антонович кувшинное рыло. "Фемида просто, какова есть, в неглиже и халате принимала гостей". "Иван Антонович, казалось, имел уже далеко за сорок лет, волос на нем был черный, густой; вся середина лица выступала у него вперед и пошла в нос, - словом, это было то лицо, которое называют в общежитье кувшинным рылом". Кроме этой детали, ничего примечательного нет в чиновниках нет, разве что их стремление получить взятку побольше, но в чиновниках это уже никого не удивляет.
В десятой главе первого тома почтмейстер рассказывает повесть о капитане Копейкине, называя ее целой поэмой в некотором роде.
Ю. М. Лотман в своей статье "Пушкин и "Повесть о капитане Копейкине" находит прообразы капитана Копейкина. Это герой народных песен вор Копейкин, прототипом которого являлся некий Копекников, инвалид Отечественный войны 1812 г. Ему отказал в помощи Аракчеев, после чего он стал, как говорили, разбойником. Это и Федор Орлов -- реальное лицо, человек, который был инвалидом той же войны. Лотман считает, что "синтез и пародийное измельчание этих образов порождают "героя копейки" Чичикова".
Смирнова-Чикина в своих комментариях к поэме "Мертвые души" рассматривает Копейкина как единственного задуманного Гоголем положительного персонажа первой части своего произведения. Автор пишет, что Гоголь хотел сделать это, чтобы "оправдать ее <поэмы> жанр, поэтому и предваряет рассказчик-почтмейстер повесть словами о том, что "это, впрочем, если рассказать, выйдет презанимательная для какого-нибудь писателя в некотором роде целая поэма"". Кроме того, автор уделяет внимание рассматриваемой и в моей работе роли контрастов, противопоставлений в композиции повести. Она говорит, что это "способствует углублению сатирического смысла повести". Смирнова-Чикина обращает внимание на то, как Гоголь противопоставляет богатству Петербурга, роскоши его улиц нищету Копейкина.
"Повесть..." появляется в поэме в тот момент, когда высшее общество города N, собравшись вместе, гадает о том, кто же такой на самом деле Чичиков. Высказывается много предположений -- и разбойник, и фальшивомонетчик, и Наполеон... Хотя мысль почтмейстера о том, что Чичиков и Копейкин -- одно лицо, была отвергнута, мы можем увидеть параллель между их образами. Ее можно заметить, хотя бы обратив внимание на то, какую роль играет слово "копейка" в рассказе о жизни Чичикова. Еще в детстве отец, наставляя его говорил: "...больше всего береги и копи копейку, эта вещь надежнее всего как выясняется, "был сведущ только в совете копить копейку, а сам накопил ее немного", но в Чичикове оказался "большой ум со стороны практической". Таким образом, мы видим, что в Чичикова и Копейкина заложен один и тот же образ -- копейки.
Ни в одном словаре нельзя найти фамилию Чичиков. И сама эта фамилия не поддается какому-либо анализу ни со стороны эмоционального содержания, ни со стороны стиля или происхождения. Фамилия непонятная. Она не несет в себе никаких намеков на солидность или уничижение, она ничего не обозначает. Но именно поэтому Н. В. Гоголь и дает такую фамилию главному герою, который "не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод". Чичиков - ни то, ни се, однако и пустым местом этого героя назвать тоже никак нельзя. Вот как автор характеризует его поведение в обществе: "О чем бы разговор ни был, он всегда умел поддержать его: шла ли речь о лошадином заводе, он говорил и о лошадином заводе; говорили ли о хороших собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, - он показал, что ему небезызвестны и судейские проделки; было ли рассуждение о бильярдной игре - и в бильярдной игре не давал он промаха; говорили ли о добродетели, и о добродетели рассуждал он очень хорошо, даже со слезами на глазах; о выделке горячего вина, и в горячем вине знал он прок; о таможенных надсмотрщиках и чиновниках, и о них он судил так, как будто бы сам был и чиновником и надсмотрщиком… Говорил ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует". История жизни главного героя, включенная в поэму многое разъясняет относительно "мертвых душ", но живая душа героя остается как;будто скрытой за всеми его неблаговидными поступками. Его мысли, которые раскрывает автор, показывают, что Чичиков человек не глупый и не лишенный совести. Но все-таки трудно предположить, исправиться ли он, как обещал или дальше пойдет по своей нелегкой и неправедной дороге. Автор об этом не успел написать.
В одной из своих статей Белинский замечает, что «автор „Мертвых душ" нигде не говорит сам, он только заставляет говорить своих героев сообразно с их характерами. Чувствительный Манилов у него выражается языком образованного в мещанском вкусе человека, а Ноздрев — языком исторического человека...». Речь героев у Гоголя психологически мотивирована, обусловлена характерами, образом жизни, типом мышления, ситуацией.
Так, в Манилове доминирующими чертами являются сентиментальность, мечтательность, благодушие, чрезмерная чувствительность. Эти качества героя необыкновенно точно переданы в его речи, изящно-витиеватой, учтивой, «деликатной», «приторно-сладкой»: «наблюсти деликатность в своих поступках», «магнетизм души», «именины сердца», «духовное наслаждение», «паренье эдакое», «препочтеннейший и прелюбезнейший человек», «не имею высокого искусства выражаться», «случай доставил мне счастие».
Манилов тяготеет к книжно-сентиментальным фразам, в речи этого персонажа мы чувствуем гоголевскую пародию на язык сентиментальных повестей: «Разинь, душенька, свой ротик, я тебе положу этот кусочек». Так он обращается к жене. Не менее «любезен» Манилов и с Чичиковым: «удостоили нас своим посещением», «позвольте вас попросить расположиться в этих креслах».
Одна из основных особенностей речи помещика, по замечанию В. В. Литвинова, «ее расплывчатость, запутанность, неопределенность». Начиная фразу, Манилов как будто сам попадает под впечатление собственных слов и не может четко закончить ее.
Характерна и речевая манера героя. Манилов разговаривает тихо, вкрадчиво, замедленно, с улыбкой, порой зажмуривая глаза, «как кот, у которого слегка пощекотали за ушами пальцем». Выражение лица его при этом делается «не только сладкое, но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий светский доктор засластил немилосердно».
В речи Манилова заметны и его претензии на «образованность», «культурность». Обсуждая с Павлом Ивановичем продажу мертвых душ, он задает ему высокопарный и витиеватый вопрос о законности данного «предприятия». Манилова очень волнует, «не будет ли эта негоция несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России». При этом он показывает «во всех чертах лица своего и в сжатых губах такое глубокое выражение, какого, может быть, и не видано было на человеческом лице, разве только у какого-нибудь слишком умного министра, да и то в минуту самого головоломного дела».
Характерна в поэме и речь Коробочки, простой, патриархальной матушки-помещицы. Коробочка совершенно необразованна, невежественна. В речи ее постоянно проскальзывает просторечие: «нешто», «ихний-то», «маненько», «чай», «ахти», «забранки пригинаешь».
Коробочка не только проста и патриархальна, но боязлива и глуповата. Все эти качества героини проявляются в ее диалоге с Чичиковым. Боясь обмана, какого-то подвоха, Коробочка не спешит соглашаться на продажу мертвых душ, полагая, что они могут «как-нибудь понадобиться в хозяйстве». И только ложь Чичикова о ведении казенных подрядов подействовала на нее.
Гоголь изображает и внутреннюю речь Коробочки, в которой передана жизненно-бытовая сметливость помещицы, та самая черта, которая помогает ей набирать «понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки». «Хорошо бы было, — подумала между тем про себя Коробочка, — если бы он забирал у меня в казну муку и скотину. Нужно его задобрить: теста с вчерашнего вечера еще осталось, так пойти сказать Фетинье, чтоб спекла блинов...»
Необыкновенно колоритна в «Мертвых душах» речь Нозд-рева. Как заметил Белинский, «Ноздрев говорит языком исторического человека, героя ярмарок, трактиров, попоек, драк и картежных проделок».
Речь героя очень пестра и разнообразна. В ней присутствует и «уродливый офранцуженный жаргон армейски-ресторанного пошиба» («безешки», «клико-матрадура», «бурдашка», «скандальозно»), и выражения карточного жаргона («банчишка», «гальбик», «пароле», «сорвать банк», «играть дублетом»), и термины собаководства («мордаш», «бочковатость ребер», «брудастая»), и множество бранных выражений: «свинтус», каналья», «черта лысого получишь», «фетюк», «бестия», «скотовод ты эдакий», «жидомор», «подлец», «смерть не люблю таких растепелей».
В своих речах герой склонен к «импровизациям»: зачастую он сам не знает, что может придумать в следующую минуту. Так, он рассказывает Чичикову, что за обедом выпил «семнадцать бутылок шампанского». Показывая гостям имение, он ведет их к пруду, где, по его словам, водится рыба такой величины, что ее с трудом могут вытащить два человека. Причем ложь Ноздрева не имеет какой-либо видимой причины. Он привирает «для красного словца», желая поразить окружающих.
Ноздреву свойственна фамильярность: с любым человеком он быстро переходит на «ты», «ласково» называет собеседника «свинтусом», «скотоводом», «фетюком», «подлецом». Помещик «прямолинеен»: в ответ на просьбу Чичикова о мертвых душах он заявляет ему, что тот «большой мошенник» и его следует повесить «на первом дереве». Однако после этого Ноздрев с тем же «пылом и интересом» продолжает «дружескую беседу».
Речь Собакевича поражает своей простотой, краткостью, точностью. Помещик живет уединенно и нелюдимо, он по-своему скептичен, обладает практическим умом, трезвым взглядом на вещи. Поэтому в своих оценках окружающих помещик нередко груб, в речи его присутствуют бранные слова ж выражения. Так, характеризуя городских чиновников, он называет их «мошенниками» и «христопродавцами». Губернатор, но его мнению, «первый разбойник в мире», председатель — «дурак», прокурор — «свинья».
Как отмечает В. В. Литвинов, Собакевич сразу схватывает суть разговора, героя не легко сбить с толку, он логичен и последователен в споре. Так, аргументируя запрошенную за мертвые души цену, он напоминает Чичикову, что «такого рода покупки... не всегда позволительны».
Характерно, что Собакевич способен и на большую, вдохновенную речь, если предмет разговора ему интересен. Так, рассуждая о гастрономии, он обнаруживает знание немецких и французских диет, «лечения голодом». Речь Собакевича становится эмоциональной, образной, яркой и когда он рассуждает о достоинствах умерших крестьян. «Другой мошенник обманет вас, продаст вам дрянь, а не души; а у меня что ядреный орех», «я голову прозакладую, если вы где сыщете такого мужика», «Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо». Описывая свой «товар», помещик сам увлекается собственной речью, обретает «рысь» и «дар слова».
Гоголь изображает и внутреннюю речь Собакевича, его мысли. Так, отмечая «упорство» Чичикова, помещик замечает про себя: «Его не собьешь, неподатлив!»
Последним из помещиков в поэме появляется Плюшкин. Это старый скряга, подозрительный и настороженный, вечно чем-то недовольный. Уже сам визит Чичикова выводит его из себя. Нимало не стесняясь Павла Ивановича, Плюшкин заявляет ему, что «в гостях мало проку». В начале визита Чичикова помещик разговаривает с ним настороженно и раздраженно. Плюшкин не знает, каковы намерения гостя, и на всякий случай предупреждает «возможные поползновения» Чичикова, вспомнив о попрошайке-племяннике.
Однако в середине беседы ситуация резко меняется. Плюшкин уясняет, в чем суть просьбы Чичикова, и приходит в неописуемый восторг. Все интонации его меняются. Раздражение сменяется откровенной радостью, настороженность — доверительными интонациями. Плюшкин, не видевший проку в гостях, называет Чичикова «батюшкой» и «благодетелем». Растроганный, помещик вспоминает «господа» и «святителей».
Однако Плюшкин недолго пребывает в таком благодушии. Не найдя чистой бумаги для совершения купчей, он вновь превращается в ворчливого, сварливого скрягу. Весь свой гнев он обрушивает на дворовых. В речи его появляется множество бранных выражений: «какая рожа», «дурак», «дурачина», «разбойница», «мошенница», «каналья», «черти припекут тебя», «воришки», «бессовестные тунеядцы». Присутствует в лексиконе помещика и просторечие: «бают», «козявки», «здоровенный куш», «чай», «эхва», «напичкались», «ужо».
Гоголь представляет нам и внутреннюю речь Плюшкина, обнажая подозрительность и недоверчивость помещика. Великодушие Чичикова кажется Плюшкину невероятным, и он думает про себя: «Ведь черт его знает, может быть, он просто хвастун, как все эти мотишки: наврет, наврет, чтобы поговорить да напиться чаю, а потом и уедет!»
Речь Чичикова, как и речь Манилова, необыкновенно изящна, витиевата, насыщена книжными оборотами: «незначащий червь мира сего», «я имел честь покрыть вашу двойку». Павел Иванович обладает «прекрасными манерами», он может поддержать любой разговор — и о лошадином заводе, и о собаках, и о судейских проделках, и о бильярдной игре, и о выделке горячего вина. Особенно хорошо рассуждает он о добродетели, «даже со слезами на глазах». Характерна и сама разговорная манера Чичикова: «Говорил ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует».
Стоит отметить особенную маневренность и подвижность речи героя. Общаясь с людьми, Павел Иванович мастерски приспосабливается к каждому из собеседников. С Маниловым он говорит витиевато, значительно, пользуется «туманными перифразами и чувствительными сентенциями». «Да и действительно, чего не потерпел я? как барка нибудь
среди свирепых волн... Каких гонений, каких преследований не испытал, какого горя не вкусил, а за то, что соблюдал правду, что был чист на своей совести, что подавал руку и вдовице беспомощной и сироте горемыке!.. — Тут даже он отер платком выкатившуюся слезу».
С Коробочкой Чичиков становится добрым патриархальным помещиком. «На все воля божья, матушка!» — глубокомысленно заявляет Павел Иванович в ответ на сетования помещицы о многочисленных смертях среди крестьян. Однако, поняв очень скоро, насколько глупа и невежественна Коробочка, он уже не особенно церемонится с ней: «да пропади и околей со всей вашей деревней», «словно какая-нибудь, не говоря дурного слова, дворняжка, что лежит на сене: и сама не ест, и другим не дает».
В главе о Коробочке впервые появляется внутренняя речь Чичикова. Мысли Чичикова здесь передают его недовольство ситуацией, раздражение, но одновременно и бесцеремонность, грубость героя: «Ну, баба, кажется, крепколобая!», «Эк ее, дубинноголовая какая!... Пойди ты сладь с нею! в пот бросила, проклятая старуха!»
С Ноздревым Чичиков разговаривает просто и лаконично, «пытается стать на фамильярную ногу». Он прекрасно понимает, что здесь ни к чему глубокомысленные фразы и красочные эпитеты. Однако разговор с помещиком ни к чему не приводит: вместо удачной сделки Чичиков оказывается втянут в скандал, который прекращается только благодаря появлению капитана-исправника.
С Собакевичем Чичиков сначала придерживается своей обычной манеры разговора. Потом он несколько уменьшает свое «красноречие». Более того, в интонациях Павла Ивановича при соблюдении всех внешних приличий чувствуется нетерпение и раздражение. Так, желая убедить Собакевича в совершенной бесполезности предмета торга, Чичиков заявляет: «Мне странно право: кажется, между нами происходит какое-то театральное представление или комедия, иначе я не могу себе объяснить... Вы, кажется, человек довольно умный, владеете сведениями образованности».
То же самое чувство раздражения присутствует и в мыслях героя. Здесь уже Павел Иванович не стесняется «более определенных» высказываний, откровенной брани. «Что он, в самом деле, — подумал про себя Чичиков, — за дурака, что ли, принимает меня?» В другом месте читаем: «Ну, уж черт его побери, — подумал про себя Чичиков, — по полтине ему прибавлю, собаке, на орехи!»
В разговоре с Плюшкиным к Чичикову возвращаются его обычная любезность и высокопарность высказываний. Павел Иванович заявляет помещику, что «наслышась об экономии его и редком управлении имениями, он почел за долг познакомиться и принести лично свое почтение». Плюшкина он называет «почтенным, добрым стариком». Этот тон Павел Иванович выдерживает в течение всего разговора с помещиком.
В мыслях же Чичиков отбрасывает «все церемонии», внутренняя речь его далека от книжности и достаточно примитивна. Плюшкин неприветлив, негостеприимен по отношению к Павлу Ивановичу. Помещик не приглашает его обедать, мотивируя это тем, что кухня у него «низкая, прескверная, и труба-то совсем развалилась, начнешь топить, еще пожару наделаешь». «Вон оно как! — подумал про себя Чичиков. — Хорошо же, что я у Собакевича перехватил ватрушку, да ломоть бараньего бока».. Спрашивая Плюшкина о продаже беглых душ, Павел Иванович сначала ссылается на своего приятеля, хотя покупает их для себя. «Нет, этого мы приятелю и понюхать не дадим», — сказал про себя Чичиков...» Здесь явственно чувствуется радость героя от удачной «сделки».
Таким образом, речь героев, наряду с пейзажем, портретом, интерьером, служит в поэме «Мертвые души» средством создания целостности и законченности образов.
Положительные герои в поэме Мёртвые души Н.В. Гоголя
Для тех, кто не читал, но что-то слышал, сразу поясню, что Николай Васильевич Гоголь назвал "Мёртвые души" поэмой сам. И что называется, все вопросы к автору. Это вместо эпиграфа. Далее — по тексту.
Классический анализ поэмы "Мёртвые души" не предполагает наличия положительных героев. Все герои — отрицательные. Единственным "положительным" является смех. С этим положением товарищей и господ профессоров я не согласен. Оно что? Сделано исходя из опять же классических иллюстраций к тексту? Вы что, смеётесь?
Если внимательно посмотреть классические иллюстрации любого советского издания "Мёртвых душ", то, действительно, каждый персонаж на них по-своему уродлив. Но! Не нужно подменять картинками тенденциозных художников истинные строки, портреты и описания.
На самом деле положительным героем можно считать помещика Собакевича. Вспомните, как его подаёт нам Гоголь! Чичиков приезжает к Собакевичу после нескольких визитов к другим помещикам. И всюду его внимание акцентируется на добротности того, что он видит. Это патриархальный уклад. Здесь нет скупердяйтсва Плюшкина. Безрассудства Ноздрёва. Пустых мечтаний Манилова.
Собакевич живет "так, как делали отцы". В город лишнего он не выезжает не потому, что дикий. А по той причине, что хозяин крепкий. Он должен и следит за тем, что делается на полях, в кузне, в мастерских, в погребе. Он не привык целиком и полностью полагаться на приказчиков. Да и есть ли у него приказчик вообще?
Собакевич — хороший управленец. А иначе, почему его крестьяне все как на подбор крепкие и статные, а не хилые и больные? Значит, он видит насущные потребности крестьянский семей и удовлетворяет их даже слишком, но в то же время сам дороден и богат. Он смог решить сложнейшую управленческую задачу: присвоить чужие результаты труда, но вместе с тем не разорить своих крепостных.
Собакевич — патриот. Обратите внимание на портреты Собакевичей не стене. На них люди в военной форме, служившие Отечеству. Да и сам Собакевич разве уклонялся от воинской службы? На таких вот крепких мужиках, как Собакевич и его крестьяне, и держалась Россия.
Собакевич — просвещенный помещик. Помните, он рассказывает Чичикову историю одного из своих крестьян, которого даже отпускал в Москву торговать? А тот привозил ему 500 рублей в счет оброка. По тем временам это сумасшедшие деньги. Хорошего крепостного можно было приобрести за 100 рублей. Неплохое имение стоило порядка десяти тысяч рублей.
Собакевич негативно отзывается практически обо всех, кого перечисляет Чичиков во время обеда. Единственное исключение — прокурор. Да и тот, по словам Собакевича, порядочная свинья. Разве это не так? Разве может отрицательный герой ругать других отрицательных героев словом "мошенник"?
В конце-концов вспомните, как проходит торг между Чичиковым и Собакевичем. Да, Собакевич не ангел. Но он — помещик. Он должен уметь торговаться. Он делает это. Но спустя некоторое время, когда уже "сохранил лицо", снижает цену до приемлемого для Чичикова уровня. То есть Собакевич не лишен и благородства души.
