Каза-лось бы, чего ещё нужно почтен-ному буржуа г-ну Журдену? Деньги, семья, здоровье — все, что только можно поже-лать, у него есть. Так ведь нет, взду-ма-лось Журдену стать аристо-кратом, уподо-биться знатным господам. Мания его причи-няла массу неудобств и волнений домо-чадцам, зато была на руку сонме портных, парик-махеров и учителей, суливших посред-ством своего искус-ства сделать из Журдена блестя-щего знат-ного кава-лера. Вот и теперь двое учителей — танцев и музыки — вместе со своими учени-ками дожи-да-лись появ-ления хозяина дома. Журден пригласил их с тем, чтобы они весёлым и изыс-канным пред-став-ле-нием укра-сили обед, который он устра-ивал в честь одной титу-ло-ванной особы.
Пред-став перед музы-кантом и танцором, Журден первым делом пред-ложил им оценить свой экзо-ти-че-ский халат — такой, по словам его порт-ного, по утрам носит вся знать — и новые ливреи своих лакеев. От оценки вкуса Журдена, по всей очевид-ности, непо-сред-ственно зависел размер буду-щего гоно-рара знатоков, посему отзывы были востор-жен-ными.
Халат, впрочем, стал причиной неко-торой заминки, поскольку Журден долго не мог решить, как ему спод-ручнее слушать музыку — в нем или без него. Выслушав же сере-наду, он счёл её прес-но-ватой и в свою очередь исполнил бойкую уличную песенку, за которую снова удосто-ился похвал и пригла-шения помимо прочих наук заняться также музыкой с танцами. Принять это пригла-шение Журдена убедили заве-рения учителей в том, что каждый знатный господин непре-менно обуча-ется и музыке, и танцам.
К гряду-щему приёму учителем музыки был подго-товлен пасто-ральный диалог. Журдену он, в общем-то, понра-вился: раз уж нельзя обой-тись без этих вечных пастушков и пастушек — ладно, пусть себе поют. Пред-став-ленный учителем танцев и его учени-ками балет пришёлся Журдену совсем по душе.
Окры-ленные успехом у нани-ма-теля, учителя решили ковать железо, пока горячо: музы-кант посо-ве-товал Журдену обяза-тельно устра-и-вать ежене-дельные домашние концерты, как это дела-ется, по его словам, во всех аристо-кра-ти-че-ских домах; учитель танцев тут же принялся обучать его изыс-кан-ней-шему из танцев — менуэту.
Упраж-нения в изящных тело-дви-же-ниях прервал учитель фехто-вания, препо-да-ва-тель науки наук — умения нано-сить удары, а самому таковых не полу-чать. Учитель танцев и его коллега-музы-кант дружно не согла-си-лись с заяв-ле-нием фехто-валь-щика о безусловном прио-ри-тете умения драться над их освя-щён-ными веками искус-ствами. Народ подо-брался увле-ка-ю-щийся, слово за слово — и пару минут спустя между тремя педа-го-гами завя-за-лась пота-совка.
Когда пришёл учитель фило-софии, Журден обра-до-вался — кому как не фило-софу вразум-лять деру-щихся. Тот охотно взялся за дело прими-рения: помянул Сенеку, предо-стерёг против-ников от гнева, унижа-ю-щего чело-ве-че-ское досто-ин-ство, посо-ве-товал заняться фило-со-фией, этой первейшей из наук... Тут он пере-борщил. Его стали бить наравне с прочими.
Потре-панный, но все же избе-жавший увечий учитель фило-софии, в конце концов, смог присту-пить к уроку. Поскольку Журден отка-зался зани-маться как логикой — слова там уж больно зако-вы-ри-стые, — так и этикой — к чему ему наука умерять страсти, если все равно, коль уж разой-дётся, ничто его не оста-новит, — учёный муж стал посвя-щать его в тайны право-пи-сания.
Прак-ти-куясь в произ-но-шении гласных звуков, Журден радо-вался, как ребёнок, но когда первые восторги мино-вали, он раскрыл учителю фило-софии большой секрет: он, Журден, влюблён в некую вели-ко-свет-скую даму, и ему требу-ется напи-сать этой даме запи-сочку. Фило-софу это было пара пустяков — в прозе, в стихах ли. Однако Журден попросил его обой-тись без этих самых прозы и стихов. Знал ли почтенный буржуа, что тут его ожидало одно из самых ошело-ми-тельных в жизни открытий — оказы-ва-ется, когда он кричал служанке: «Николь, подай туфли и ночной колпак», из уст его, поду-мать только, исхо-дила чистейшая проза!
Впрочем, и в области словес-ности Журден был все ж таки не лыком шит — как ни старался учитель фило-софии, ему не удалось улуч-шить сочи-нённый Журденом текст: «Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви».
Фило-софу пришлось удалиться, когда Журдену доло-жили о портном. Тот принёс новый костюм, сшитый, есте-ственно, по последней придворной моде. Подма-стерья порт-ного, танцуя, внесли обнову и, не прерывая танца, обла-чили в неё Журдена. При этом весьма пострадал его кошелек: подма-стерья не скупи-лись на лестные «ваша милость», «ваше сиятель-ство» и даже «свет-лость», а чрез-вы-чайно тронутый Журден — на чаевые.
В новом костюме Журден возна-ме-рился прогу-ляться по улицам Парижа, но супруга реши-тельно воспро-ти-ви-лась этому его наме-рению — и без того над Журденом смеётся полго-рода. Вообще, по её мнению, ему пора уже было одуматься и оста-вить свои придур-ко-ватые причуды: к чему, спра-ши-ва-ется, Журдену фехто-вание, если он не намерен никого убивать? зачем учиться танцам, когда ноги и без того вот-вот откажут?
Возражая бессмыс-ленным доводам женщины, Журден попы-тался впечат-лить её со служанкой плодами своей учёности, но без особого успеха: Николь преспо-койно произ-но-сила звук «у», даже не подо-зревая, что при этом она вытя-ги-вает губы и сбли-жает верхнюю челюсть с нижней, а рапирой она запросто нанесла Журдену несколько уколов, которые он не отразил, поскольку непро-све-щённая служанка колола не по правилам.
Во всех глупо-стях, которым преда-вался её муж, г-жа Журден винила знатных господ, с недавних пор начавших водить с ним дружбу. Для придворных франтов Журден был обычной дойной коровой, он же, в свою очередь, пребывал в уверен-ности, что дружба с ними даёт ему значи-тельные — как их там — пре-ро-га-тивы.
Одним из таких вели-ко-свет-ских друзей Журдена был граф Дорант. Едва войдя в гостиную, этот аристо-крат уделил несколько изыс-канных компли-ментов новому костюму, а затем бегло упомянул о том, что нынче утром он говорил о Журдене в королев-ской опочи-вальне. Подго-товив таким манером почву, граф напомнил, что он должен своему другу пятна-дцать тысяч восемьсот ливров, так что тому прямой резон одол-жить ему ещё две тысячи двести — для ровного счета. В благо-дар-ность за этот и после-ду-ющие займы Дорант взял на себя роль посред-ника в сердечных делах между Журденом и пред-метом его покло-нения — маркизой Дорименой, ради которой и зате-вался обед с пред-став-ле-нием.
Г-жа Журден, чтобы не меша-лась, в этот день была отправ-лена на обед к своей сестре. О замысле супруга она ничего не знала, сама же была озабо-чена устрой-ством судьбы своей дочери: Люсиль вроде бы отве-чала взаим-но-стью на нежные чувства юноши по имени Клеонт, который в каче-стве зятя весьма подходил г-же Журден. По её просьбе Николь, заин-те-ре-со-ванная в женитьбе молодой госпожи, так как сама она соби-ра-лась замуж за слугу Клеонта, Ковьеля, привела юношу. Г-жа Журден тут же отпра-вила его к мужу просить руки дочери.
Однако первому и, по сути, един-ствен-ному требо-ванию Журдена к соис-ка-телю руки Люсиль Клеонт не отвечал — он не был дворя-нином, тогда как отец желал сделать дочь в худшем случае маркизой, а то и герцо-гиней. Получив реши-тельный отказ, Клеонт приуныл, но Ковьель полагал, что ещё не все поте-ряно. Верный слуга задумал сыграть с Журденом одну шутку, благо у него имелись друзья-актеры, и соот-вет-ству-ющие костюмы были под рукой.
Тем временем доло-жили о прибытии графа Доранта и маркизы Дори-мены. Граф привел даму на обед отнюдь не из желания сделать приятное хозяину дома: он сам давно ухаживал за вдовой маркизой, но не имел возмож-ности видеться с нею ни у неё, ни у себя — это могло бы ском-про-ме-ти-ро-вать Доримену. К тому же все безумные траты Журдена на подарки и разно-об-разные развле-чения для неё он ловко припи-сывал себе, чем в конце концов покорил-таки женское сердце.
Изрядно поза-бавив благо-родных гостей вычурным неук-люжим поклоном и такой же привет-ственной речью, Журден пригласил их за роскошный стол.
Маркиза не без удоволь-ствия погло-щала изыс-канные яства под акком-па-не-мент экзо-ти-че-ских компли-ментов чуда-ко-ва-того буржуа, когда все благо-лепие неожи-данно было нару-шено появ-ле-нием разгне-ванной г-жи Журден. Теперь она поняла, зачем её хотели спро-ва-дить на обед к сестре — чтобы муженёк мог спокойно спус-кать денежки с посто-рон-ними женщи-нами. Журден с Дорантом приня-лись заве-рять её, — что обед в честь маркизы даёт граф, и он же за все платит, но заве-рения их ни в коей мере не умерили пыл оскорб-лённой супруги. После мужа г-жа Журден взялась за гостью, которой должно было бы быть стыдно вносить разлад в честное семей-ство. Смущенная и обиженная маркиза встала из-за стола и поки-нула хозяев; следом за ней удалился Дорант.
Только знатные господа ушли, как было доло-жено о новом посе-ти-теле. Им оказался пере-одетый Ковьель, пред-ста-вив-шийся другом отца г-на Журдена. Покойный батюшка хозяина дома был, по его словам, не купцом, как все кругом твер-дили, а самым что ни на есть насто-ящим дворя-нином. Расчёт Ковьеля оправ-дался: после такого заяв-ления он мог расска-зы-вать все что угодно, не опасаясь, что Журден усомнится в прав-ди-вости его речей.
Ковьель поведал Журдену, что в Париж прибыл его хороший прия-тель, сын турец-кого султана, без ума влюб-лённый в его, Журдена, дочь. Сын султана хочет просить руки Люсиль, а чтобы тесть был достоин новой родни, он решил посвя-тить его в мама-муши, по-нашему — пала-дины. Журден был в восторге.
Сына турец-кого султана пред-ставлял пере-одетый Клеонт. Он изъяс-нялся на жуткой тара-бар-щине, которую Ковьель якобы пере-водил на фран-цуз-ский. С главным турком прибыли поло-женные муфтии и дервиши, от души пове-се-лив-шиеся во время цере-монии посвя-щения: она вышла очень коло-ритной, с турец-кими музыкой, песнями и пляс-ками, а также с риту-альным изби-е-нием посвя-ща-е-мого палками.
Доранту, посвя-щён-ному в замысел Ковьеля, удалось наконец угово-рить Доримену вернуться, соблазнив возмож-но-стью насла-диться забавным зрелищем, а потом ещё и отменным балетом. Граф и маркиза с самым серьёзным видом поздра-вили Журдена с присво-е-нием ему высо-кого титула, тому же не терпе-лось поскорее вручить свою дочь сыну турец-кого султана. Люсиль сначала ни в какую не желала идти за шута-турка, но, как только признала в нем пере-оде-того Клеонта, сразу согла-си-лась, делая вид, что покорно испол-няет дочерний долг. Г-жа Журден, в свою очередь, сурово заявила, что турец-кому пугалу не видать её дочери, как собственных ушей. Но стоило Ковьелю шепнуть ей на ухо пару слов, и мамаша сменила гнев на милость.
Журден торже-ственно соединил руки юноши и девушки, давая роди-тель-ское благо-сло-вение на их брак, а затем послали за нота-ри-усом. Услу-гами этого же нота-риуса решила восполь-зо-ваться и другая пара — Дорант с Дорименой. В ожидании пред-ста-ви-теля закона все присут-ству-ющие славно провели время, насла-ждаясь балетом, постав-ленным учителем танцев.
«Мещанин во дворянстве»
История создания:
Событие, благодаря которому комедия появилась на свет, тоже не совсем обычное. Когда в 1669 году королю-солнце, как прозвали Людовика за пристрастие к нарядам, драгоценностям, внешнему шику и блеску, стало известно, что султан империи Великих Османов (т.е. Турции) отправляет к нему посольскую делегацию, правитель Франции решил превзойти его по части роскоши. Сверкание драгоценностей, обилие золота и серебра, дорогих материй, предметов роскоши должно было затмить глаза послам, привыкшим на Востоке к подобному изобилию, и разнести по всему миру славу о богатстве и величии французского двора и его правителя. Но замысел короля не удался: тот стал жертвой мистификации и обмана. Разгневанный, Людовик поручил Мольеру написать комедию, в которой бы высмеивался турецкий менталитет вместе с их делегацией. Так родился «Мещанин во дворянстве», первое представление которого перед королём и знатью было дано в середине октября 1670-го года, а официальное, для парижской публики – в ноябре 1670-го. С того самого дня (28 ноября) на сцене главного театра Парижа – Пале-Рояль – ещё при жизни автора спектакль ставился более 42 раз, и это не считая других постановок в театрах поменьше! А спустя примерно столетие появился и первый профессиональный перевод комедии на русский язык. В России «Мещанин во дворянстве» был принят «на ура», и его победное шествие длится до сих пор.
Сюжет произведения прост, главная интрига комедии кроется не в конфликте, а в характерах. Журден, солидного возраста мещанин, очень богатый, но недалёкий, грубый, а порой и откровенно глупый, невежественный, всеми силами хочет приобщиться к дворянской утончённости, изяществу, галантности и внешнему блеску. Конечная цель всех его ухищрений – маркиза Доримена, жеманная аристократка, привыкшая оценивать людей по тяжести их кошелька и громкости титула. Разорившийся граф Дорант, ловкач и обманщик, благополучно водит Журдена за нос, обещая помочь сблизиться с Дорименой и вообще, ввести своего «друга» в высший парижский свет. От природы далеко не дурак, господин Журден ослеплён блеском дворянства и в упор не замечает, что давно уже стал «дойной коровой» для таких вот пройдох-аристократов. Он занимает им огромные суммы денег, не требуя возврата. Нанимает целый сонм учителей, портных, чтобы те несколько образовали и обтесали его. Толку с этого нет, а вот золотые монеты утекают полноводной рекой. По сути, «Мещанин во дворянстве», краткое содержание которого заключается в высмеивании и критике правящего сословия дворян и приходящей ему на смену буржуазии, есть замечательная пародия на тот монархический абсолютистский строй, который сложился во Франции в конце 17-го века. Комедия явно подчёркивала, что будущее – не за журденами и дорантами, а за такими честными, активными, предприимчивыми и жизнеспособными типами и характерами, как у Клеонта, жениха дочери Журдена, у Ковелье – его слуги, и всех тех, кто привык всего добиваться в жизни благодаря собственному уму и силам. В этом плане книга «Мещанин во дворянстве» могла бы стать настольной и для русского дворянства. Впрочем, близкой к точке зрения и авторским характеристикам Мольера оказалась комедия замечательного русского драматурга Фонвизина «Недоросль». Обе они входят в золотой фонд мировой литературы.
Нарицательность образов:
Стоит ли говорить, что многие выражения комедии стали афоризмами, а главный герой её символизирует человеческую грубость и необразованность, отсутствие вкуса и чувства меры! «Журден с папильотками» - говорим мы о таком, и этим всё сказано!
Актуальность образа главного героя комедии Мольера «Мещанин во дворянстве» Желание каждого человека выбиться в жизни - стать лучше, умнее, богаче, вполне понятно. Достойно уважения его стремление подняться на ступеньку выше. Главное здесь - не выглядеть смешным, подражая лишь каким-то внешним признакам. Вот и герой комедии Мольера «Мещанин во дворянстве» господин Журден поставил себе целью «перебраться» из мещанского сословия в дворянское - стать дворянином. Он хочет сразу всего: и знатности, и образованности, и деликатных манер, и общей культуры, и следования моде, и блестящих знакомств. Казалось бы, его желание «понабраться ума-разума» более чем похвально. Прекрасно, что он не стыдится признать свое невежество и нанять учителей по всем предметам - от философии до фехтования: «Пусть меня выдерут хоть сейчас, при всех, лишь бы знать все то, чему учат в школе! »
Но как же смешон он, желая достичь вершин науки и культуры за несколько дней! Как комично его «открытие» , что он, оказывается, говорит прозой! Как досадно, что он позволяет обманывать себя целому полку шарлатанов - так называемых учителей! И все-таки в своем желании учиться он выше госпожи Журден, Клеонта, служанки Николь - носителей здравого смысла. В этом-то и гений Мольера, что, выходя за рамки классицизма, он создает своих героев не однозначно положительными или отрицательными, а показывает их живыми людьми, с достоинствами и недостатками. Конечно, стремясь стать дворянином во что бы то ни стало, Журден преследует благородную цель: он думает о будущем дочери и хочет, чтобы она жила лучше, чем он: «Добра для дочки у меня припасено довольно, недостает только почета, вот я и хочу, чтобы она была маркизой» .
В образе Клеонта воплотился идеал классицизма: истинно благородным человеком мог быть только тот, кто в своем поведении руководствовался требованиями разума, исходил из того, что принято было считать добром. То, что в финале комедии Журден попался на уловку разумного Клеонта и его находчивого слуги Ковьеля, должно было свидетельствовать о превосходстве разума: Журден согласился на брак дочери. Справедливость восторжествовала.
Сначала поговорим о господине Журдене, ведь он является главным образом комедии. Он буквально преклоняется перед дворянством, и настолько сильно тяготеет к такому образу жизни, что во всем старается вести себя так же: одеться, нанять учителя по танцам, фехтованию или философии, галантно ухаживать за дамой. Господину Журдену не признаться даже когда ему угрожают оружием, что он из простой купеческой семьи.
Как же смешно это выглядит! Подчеркнем важную деталь в анализе комедии "Мещанин во дворянстве": попытка следовать незнакомым законам культуры и перенимать чужие обычаи выглядит, мягко говоря, нелепо. Все равно он не может одеться по всем правилам и адекватно рассуждать. Мольер неспроста сравнил своего главного персонажа с образом вороны, у которой перья павлина.
Главные образы комедии
У чудака Журдена есть супруга - госпожа Журден. Ей не откажешь в трезвости ума. Она несколько груба, и культура ее не заботит, эта женщина вся в домашних хлопотах и заботах. А кроме того у супругов есть дочь Люсиль, которая страдает от неадекватного и чудаковатого поведения отца. Люсиль влюблена, но ее возлюбленный совершенно не тот человек, в котором господин Журден хотел бы видеть жениха дочери. Для нее отец делает свой выбор: это, конечно, маркиз. Не обошлось здесь без вмешательства матери, которая защитила дочь и остроумно решила вопрос.
Анализ комедии "Мещанин во дворянстве" был бы недостаточно полным без упоминания двух слуг, которых зовут Ковьель и Николь. В жизнь героев пьесы они привносят веселые и остроумные нотки счастья и радости. У служанки критичный взгляд на то, чем занимается ее хозяин. А для лакея Ковьель - жениха молодой Люсиль - характерна талантливая импровизация, благодаря чему жизненный уклад становится похож на сценку в театре. Зато все это способствует веселой обстановке на протяжении всего действия пьесы.
Обязательно упомянем в анализе "Мещанина во дворянстве", что Мольер планомерно развивает отношения, которые складываются между молодыми господами и их прислугою. Параллельным образом развивается любовь и конфликты. В развязке читателя ждут две свадьбы.
Особенности композиции и жанра
Свою комедию Мольер написал в лучших традициях классики, учтя три важнейших фактора: место, время и действие. Во-первых, все происходит дома семьи Журден, во-вторых, по времени это занимает всего одни сутки, в-третьих, есть центральное событие, вокруг которого вращается сюжет. Что касается героев комедии, каждому из них присуща одна яркая сатирическая черта.
Однако, проведя тщательный анализ комедии "Мещанин во дворянстве", все-таки, можно увидеть некоторые отступления от классического направления. Действие пьесы не назовешь единым в полном смысле этого слова. Мольер вводит тему любви, постепенно отходящую на второй план. Но это смотрится интересно на фоне всего действия. Языком комедии является язык народный, что тоже вызывает любопытство. А главным образом комедия выделяется за счет балетных номеров.
Нельзя забывать, что сам автор указал на жанровую особенность произведения - это комедия-балет. И балетные номера не мешают реалистичности сюжета, наоборот, подчеркивая ее. Каждый герой комедии весьма артистичен, что, кстати говоря, затрудняет постановку пьесы на сцене.
Мы рады, если анализ комедии "Мещанин во дворянстве" оказался полезным для вас. В нашем Блоге множество статей на литературную тематику, читайте анализы произведений, характеристику персонажей и другие статьи. Посетите раздел с
Комедия «Мещанин во дворянстве», написанная в 1670 году, - позднее произведение Мольера. Основной темой сюжета этого произведения является желание буржуа вырваться из того сословного круга, к которому он принадлежит от рождения, и войти в высшее общество.
Главный герой комедии – господин . Его преклонение перед дворянством настолько сильно, что он во всем пытается ему подражать: наряжается в такую же одежду, нанимает учителей, чтобы стать более образованным в области танцев, музыки, фехтования, философии, становится галантным поклонником одной аристократической дамы. Господин Журден даже под дулом пистолета не признается, что его отец – обычный купец.
И во всем этом он безумно смешон. Насколько неуклюжими выглядят все эти попытки следования чужой культуре и обычаям! Наряд его нелеп: на занятия танцами он надевает шляпу прямо поверх ночного колпака. А как абсурдно звучат все его рассуждения! Улыбку вызывает открытие Журдена о том, что он, оказывается, говорит прозой. Как точно сравнивает Мольер своего героя, называя его вороной в павлиньих перьях.
На фоне чудаковатого Журдена с его нелепыми выдумками жена выглядит дамой с трезвым умом. Она даже несколько грубовата. Ей не до культуры, полностью поглощена домашними делами.
Такое поведение героя не нравится его семье: дочери Люсиль он находит жениха-маркиза, совершенно не беря в расчет, что она любит другого человека. Зато мать выступает за счастье влюбленных, и остроумное решение проблемы позволяет обойти преграду в виде помешанного на дворянстве отца.
Большое значение имеют в пьесе «Мещанин во дворянстве» двое слуг – Ковьель и Николь. Эти жизнерадостные герои вносят в текст веселость и остроумие. Служанка критично смотрит на все предрассудки своего хозяина. Ковьель же – лакей жениха Люсиль, талантлив, любит импровизировать и превращать жизнь в театральную сценку. Именно благодаря ему все действие пьесы напоминает карнавальное веселье. Взаимоотношения молодых господ и их слуг, любовь и ссоры развиваются параллельно. Развязка же предполагает две свадьбы.
Комедия Мольера соответствует , в ней соблюдено триединство: места (действие разворачивается в доме господина Журдена), времени (все события занимают одни сутки) и действия (в центре – одно событие, вокруг которого все и движется). А каждый из персонажей – носитель одной черты в ее сатирическом переосмыслении.
Но все же отступления от классики также можно найти. Единство действия выдерживается не так четко: в сюжет вводится любовная тема, которая становится периферийной, но от этого не менее интересной. Обращает на себя внимание и язык комедии, он близок к народному. А главное отличие – балетные номера. Сам Мольер обозначал жанр своего произведения как комедия-балет. Причем, эти номера никаким образом не влияют на реалистичность всего сюжета. Даже подчеркивают ее. Все герои пьесы артистичны, они в такт тексту то приближаются друг к другу, то отдаляются и расходятся по разным углам комнаты, будто исполняя какой-то необычный танец.
Итак, пьеса «Мещанин во дворянстве» Мольера – необычное произведение, выходящее за рамки привычных канонов. И ее постановка трудна. Хотя в основу и положен бытовой план, но комедию трудно сравнить с пьесами авторов-реалистов Островского и Бальзака, пусть даже и написанными на похожие темы. «Мещанин во дворянстве» больше напоминает импровизацию, чем обличение пороков. И при нажиме на сатиру теряются все бесподобные нотки Мольера. Раскрыть ее великий замысел можно, только полностью передав неповторимый стиль автора.
Пересказ «Мещанин во дворянстве»
Занавес! Сейчас перед вами предстанет частица жизни «почтенного» господина Журдена, которому вздумалось стать знатным господином.
И началась погоня за аристократизмом. Нанял он портных, учителей, которые и стали делать из него дворянина. Каждый из них стремился обжулить Журдена, говоря при этом непомерные комплименты его вкусу, таланту и образованности.
Появляется Журден, сразу же предлагающий оценить присутствующим экстравагантный халат. Конечно же, восхищениям учителей не было предела, ведь от оценки вкуса хозяина напрямую зависело количество полученных денег.
Они наперебой приглашают его заняться музицированием и танцами – занятиями для знатных господ. Музыкант настаивает на еженедельных домашних концертах. Танцор сразу же бросается обучать Журдена менуэту.
Однако изящные телодвижения прерывает учитель фехтования, заявивший, что его предмет – это наука наук. Увлекшись спором, учителя дошли до рукоприкладства.
Пришедший учитель философии по просьбе Журдена попытался помирить дерущихся. Но едва он посоветовал учителям заняться философией – главнейшей из наук, как был втянут в драку.
Изрядно потрепанный философ таки приступил к уроку. Однако Журден отказался заниматься этикой и логикой. Тогда преподаватель стал говорить о произношении, процесс которого вызвал просто детскую радость хозяина. Столь же велик был восторг Журдена от открытия, что он говорит прозой.
Попытка улучшить текст записочки даме сердца Журдена не удалась. Почтенный буржуа оставил свой вариант как самый лучший.
Пришедший портной для Журдена оказался важнее всяческих наук, поэтому философу пришлось ретироваться. Новый костюм по последней аристократической моде, приправленный лестью в виде «вашей светлости», значительно опустошил кошелек мещанина.
Трезвомыслящая жена буржуа категорически против прогулки Журдена по парижским улицам, ибо и без этого он стал посмешищем в городе. Стремление впечатлить супругу и служанку плодами обучения не принесли успеха. Николь абсолютно спокойно произнесла «у», не задумываясь о том, как она это делает, а потом без всяких правил нанесла уколы шпагой своему хозяину.
А вот и новый «друг» Журдена – граф Дорант, промотавшийся плут и лжец. Зайдя в гостиную, он, между прочим, заметил, что говорил о хозяине дома в королевских покоях. Граф уже взял взаймы у доверчивого буржуа 15800 ливров и теперь пришел занимать еще 2000. А в благодарность за это, он решает наладить амурные дела Журдена с маркизой Дорименой, ради которой затевался званый обед.
Госпожа Журден обеспокоена судьбой дочери, ведь ее руки просит Клеонт – юноша, которому отвечает взаимностью Люсиль. Служанка Николь приводит юношу к Журдену. Но тот видит свою дочь маркизой либо герцогиней, поэтому отказывает Клеонту.
Юноша в отчаянии, но его проворный слуга Ковьель, претендующий, кстати, на руку Николь, решает помочь хозяину. Он придумывает нечто такое, что должно привести Журдена к согласию на брак.
Прибывают Доримена и Дорант. Граф приводит овдовевшую маркизу отнюдь не для ублажения хозяина дома. Он давно ухлестывает за знатной дамой, а безумные траты ополоумевшего буржуа ему на руку. Ведь их-то он приписывает себе.
Не без удовольствия садится маркиза за роскошный стол и поглощает изысканные блюда под причудливые комплименты странноватого мужчины.
Благолепная обстановка нарушается появлением разгневанной хозяйки дома. Журден заверяет ее, что обед дает граф. Но госпожа Журден не верит супругу. Доримена, обиженная обвинениями в свой адрес, а за ней и Дорант покидают дом.
После ухода аристократов появляется новый гость. Это переодетый Ковьель, который рассказывает о том, что якобы отец Журдена был не купцом, а настоящим дворянином.
После такого заявления ему смело можно вешать на уши любую лапшу. Ковьель говорит о том, что в столицу прибыл сын турецкого султана, который, увидев Люсиль, обезумел от любви и хочет на ней жениться. Но перед этим он желает посвятить будущего тестя в турецкого дворянина – мамамуши.
Сыном турецкого султана выступает переодетый Клеонт, изъясняющийся на тарабарском языке, который Ковьель с серьезным видом переводит на французский. Все это сопровождается турецкой музыкой, танцами, песнями. Будущего мамамуши, как положено по ритуалу, избивают палками.
В дом возвращаются Дорант и Доримена и серьезно поздравляют Журдена с высоким титулом. Новоиспеченному «дворянину» не терпится выдать замуж дочь за сына турецкого султана. Люсиль, узнав в шуте-турке переодетого возлюбленного, покорно соглашается исполнить волю отца. После того, как Ковьель шепотом посвящает госпожу Журден в истинное положение вещей, и она сменяет гнев на милость.
Благословение отца получено. Гонец отправлен за нотариусом, услугами которого решили воспользоваться также Дорант и Доримена.
Ожидая представителя закона, который официально скрепит намечающиеся браки, гости наслаждаются балетом в постановке учителя танцев.
После просмотра пересказа «Мещанин во дворянстве» обратите внимание на другие сочинения, связанные с Мольером.
