Образ Чацкого в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Образ Чацкого вызвал многочисленные споры в критике. И. А. Гончаров считал героя Грибоедова «искренним и. Образ Чацкого ("Горе от ума"). Характеристика Чацкого Мировоззрение главного героя

Что же писала о «Горе от ума» современная Грибоедову критика, как она понимала основной конфликт комедии, как оценивала центральный образ Чацкого в ней? Первый отрицательный отзыв о «Горе от ума», опубликованный в марте 1825 года в «Вестнике Европы», принадлежал московскому старожилу, второстепенному литератору М. А. Дмитриеву. Он оскорбился развернутой в комедии сатирической картиной «фамусовского общества» и обличительным пафосом монологов и диалогов главного героя. «Грибоедов хотел представить умного и образованного человека, который не нравится обществу людей необразованных. Если бы комик исполнил сию мысль, то характер Чацкого был бы занимателен, окружающие его лица смешны, а вся картина забавна и поучительна! – Но мы видим в Чацком человека, который злословит и говорит все, что ни придет в голову: естественно, что такой человек наскучит во всяком обществе, и чем общество образованнее, тем он наскучит скорее! Например, встретившись с девицей, в которую влюблен и с которой несколько лет не видался, он не находит другого разговора, кроме ругательств и насмешек над ее батюшкой, дядюшкой, тетушкой и знакомыми; потом на вопрос молодой графини „зачем он не женился в чужих краях?“ отвечает грубою дерзостью! – Сама София говорит о нем: „Не человек, змея!“ Итак, мудрено ли, что от такого лица разбегутся и примут его за сумасшедшего?… Чацкий – сумасброд, который находится в обществе людей совсем не глупых, но необразованных и который умничает перед ними, потому что считает себя умнее: следственно, все смешное на стороне Чацкого! Он хочет отличиться то остроумием, то каким-то бранчливым патриотизмом перед людьми, которых он презирает; он презирает их, а между тем, очевидно, хотел бы, чтобы они его уважали! Словом, Чацкий, который должен быть умнейшим лицом пьесы, представлен менее всех рассудительным! Это такая несообразность характера с его назначением, которая должна отнять у действующего лица всю его занимательность и в которой не может дать отчета ни автор, ни самый изыскательный критик!»

Наиболее развернутую антикритику, защищающую Чацкого, дал одаренный литератор, декабрист по убеждениям О. М. Сомов в статье «Мои мысли о замечаниях г. Дмитриева», опубликованной в майском номере «Сына отечества» за 1825 год. Чтобы рассматривать «Горе от ума» «с настоящей точки зрения, – замечал Сомов, – должно откинуть пристрастие духа партий и литературное староверство. Сочинитель ее не шел и, как видно, не хотел идти тою дорогою, которую углаживали и, наконец, истоптали комические писатели от Мольера до Пирона и наших времен. Посему обыкновенная французская мерка не придется по его комедии… Здесь характеры узнаются и завязка развязывается в самом действии; ничего не подготовлено, но все обдумано и взвешено с удивительным расчетом…». Грибоедов «вовсе не имел намерения выставлять в Чацком лицо идеальное: зрело судя об искусстве драматическом, он знал, что существа заоблачные, образцы совершенства, нравятся нам как мечты воображения, но не оставляют в нас впечатлений долговременных и не привязывают нас к себе… Он представил в лице Чацкого умного, пылкого и доброго молодого человека, но вовсе не свободного от слабостей: в нем их две и обе почти неразлучны с предполагаемым его возрастом и убеждением в преимуществе своем перед другими. Эти слабости – заносчивость и нетерпеливость. Чацкий сам очень хорошо понимает, что, говоря невеждам об их невежестве и предрассудках и порочным об их пороках, он только напрасно теряет речи; но в ту минуту, когда пороки и предрассудки трогают его, так сказать, за живое, он не в силах владеть своим молчанием: негодование против воли вырывается у него потоком слов, колких, но справедливых. Он уже не думает, слушают и понимают ли его или нет: он высказал все, что у него лежало на сердце, – и ему как будто бы стало легче, таков вообще характер людей пылких, и сей характер схвачен г. Грибоедовым с удивительною верностию. Положение Чацкого в кругу людей, которых критик так снисходительно принимает за „людей совсем не глупых, но необразованных“, прибавим – набитых предрассудками и закоснелых в своем невежестве (качества, вопреки г. критику, весьма в них заметные), положение Чацкого, повторю, в кругу их тем интереснее, что он, видимо, страдает от всего, что видит и слышит. Невольно чувствуешь к нему жалость и оправдываешь его, когда он, как бы в облегчение самому себе, высказывает им обидные свои истины. Вот лицо, которое г. Дмитриеву угодно называть сумасбродом, по какому-то благосклонному снисхождению к подлинным сумасбродам и чудакам…

Взаимные отношения Чацкого с Софьею позволяли ему принять тон шутливый, даже при первом с нею свидании. Он вместе с нею рос, вместе воспитан, и из речей их можно выразуметь, что он привык забавлять ее своими колкими замечаниями на счет чудаков, которых они знали прежде; естественно, что по старой привычке он и теперь ей делает забавные расспросы о тех же чудаках. Самая мысль, что это прежде нравилось Софье, должна была уверять его, что и ныне это был верный способ ей нравиться. Он еще не знал и не угадывал перемены, происшедшей в характере Софьи… Чацкий, не изменяя своему характеру, начинает с Софьей веселый и остроумный разговор, и там только, где душевные чувствования пересиливают в нем и веселость, и остроту ума, говорит ей о любви своей, о которой она, вероятно, уже довольно наслушалась. Зато он говорит ей языком не книжным, не элегическим, но языком истинной страсти; в словах его отсвечивается душа пылкая; они, так сказать, жгут своим жаром… Где нашел г. критик, будто бы Чацкий „злословит и говорит все, что ни придет в голову“?»

Вот две противоположные позиции в оценке Чацкого и сути конфликта, положенного в основу «Горя от ума». На одном полюсе – защита фамусовской Москвы от сумасброда Чацкого, на другом – защита Чацкого от сумасбродства фамусовской Москвы. В критике О. Сомова много верных и точных наблюдений о положении и характере Чацкого, психологически оправдывающих его поведение от завязки до развязки драматургического действия в комедии. Но при этом получается в трактовке Сомова, что Грибоедов показал «горе уму», а не «горе от ума». Не отрицая глубокой правды в суждениях Сомова, продолженных и развернутых в классической статье И. А. Гончарова «Мильон терзаний», нужно обратить внимание на природу и качества самого «ума» Чацкого, которому Грибоедов придал совершенно определенные и типические для культуры декабризма свойства и черты.

Уже при жизни Грибоедова была высказана третья точка зрения на главный конфликт комедии, правда изложенная в не предназначавшемся для публикации частном письме А. С. Пушкина к А. А. Бестужеву из Михайловского в конце января 1825 года: «Слушал Чацкого, но только один раз и не с тем вниманием, коего он достоин. Вот что мельком успел я заметить:

Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным. Следственно, не осуждаю ни плана, ни завязки, ни приличий комедии Грибоедова. Цель его – характеры и резкая картина нравов. В этом отношении Фамусов и Скалозуб превосходны. Софья начертана не ясно: не то (здесь Пушкин употребляет непечатное слово, характеризующее женщину легкого поведения. – Ю. Л.), не то московская кузина. Молчалин не довольно резко подл; не нужно ли было сделать из него труса? Старая пружина, но штатский трус в большом свете между Чацким и Скалозубом мог быть очень забавен. Разговоры на бале, сплетни, рассказ Репетилова о клубе, Загорецкий, всеми отъявленный и везде принятый, – вот черты истинного комического гения. Теперь вопрос. В комедии „Горе от ума“ кто умное действующее лицо? ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий и благородный молодой человек и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу?

На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подобными. Кстати, что такое Репетилов? В нем 2, 3, 10 характеров. Зачем делать его гадким? Довольно, что он признавался поминутно в своей глупости, а не в мерзостях. Это смирение чрезвычайно ново на театре, хоть кому из нас не случалось конфузиться, слушая ему подобных кающихся? – Между мастерскими чертами этой прелестной комедии – недоверчивость Чацкого в любви Софии к Молчалину – прелестна! – и как натурально! Вот на чем должна была вертеться вся комедия, но Грибоедов видно не захотел – его Воля. О стихах я не говорю, половина – должна войти в пословицу.

Покажи это Грибоедову. Может быть, я в ином ошибся. Слушая его комедию, я не критиковал, а наслаждался. Эти замечания пришли мне в голову после, когда уже не мог я справиться. По крайней мере говорю прямо, без обиняков, как истинному таланту».

Прежде всего отметим, что Пушкин почувствовал лиризм «Горя от ума» – комедии в стихах, а не в прозе, а потому являющей в каждом персонаже тайное присутствие автора. Грибоедов «проговаривается» как автор не только в Чацком, но и в Фамусове, Скалозубе, Хлестовой, придавая всем героям комедии в той или иной мере качества и свойства своего ума. На это обстоятельство обратил внимание В. Г. Белинский, правда посчитав его слабостью комедии. Фамусов, например, «столь верный себе в каждом своем слове, изменяет иногда себе целыми речами», – замечает критик и приводит далее целый набор подтверждающих его мысль цитат из монологов Фамусова.

Сознавая, в отличие от Белинского, неизбежность лирического «проговаривания» автора в героях комедии, Пушкин все-таки высказывает сомнение в доброкачественности ума Чацкого. Пристало ли умному человеку «метать бисер» перед людьми, не способными понять его? Можно оправдать это влюбленностью Чацкого, которая, не получая удовлетворения, терзает душу героя и делает его невосприимчивым к сути окружающих людей. Можно объяснить безрассудную энергию его обличительства юношеской безоглядностью и энтузиазмом.

Аполлон Григорьев много лет спустя, в 1862 году, защищая Чацкого, писал: «Чацкий до сих пор единственное героическое лицо нашей литературы. Пушкин провозгласил его неумным человеком, но ведь героизма-то он у него не отнял, да и не мог отнять. В уме его, то есть практичности ума людей закалки Чацкого, он мог разочароваться, но ведь не переставал же он никогда сочувствовать энергии падших борцов. „Бог помочь вам, друзья мои!“ – писал он к ним, отыскивая их сердцем всюду, даже „в мрачных пропастях земли“.

Успокойтесь: Чацкий менее, чем вы сами, верит в пользу своей проповеди, но в нем желчь накипела, в нем чувство правды оскорблено. А он еще, кроме того, влюблен… Знаете ли вы, как любят такие люди? – Не этою и не достойною мужчины любовью, которая поглощает все существование в мысль о любимом предмете и приносит в жертву этой мысли все, даже идею нравственного совершенствования: Чацкий любит страстно, безумно и говорит правду Софье, что „дышал я вами, жил, был занят непрерывно“. Но это значит только, что мысль о ней сливалась для него с каждым благородным помыслом или делом чести и добра».

В Софье, по Аполлону Григорьеву, Чацкий любит девушку, способную «понять, что „мир целый“ есть „прах и суета“ перед идеей правды и добра, или, по крайней мере, способную оценить это верование в любимом ею человеке. Такую только идеальную Софью он и любит; другой ему не надобно: другую он отринет и с разбитым сердцем пойдет „искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок“».

Аполлон Григорьев обращает внимание на общественную значимость основного конфликта комедии: в этом конфликте личное, психологическое, любовное органически сливается с общественным. Причем общественная проблематика комедии прямо вытекает из любовной: Чацкий страдает одновременно и от неразделенной любви, и от неразрешимого противоречия с обществом, с фамусовской Москвой. Аполлон Григорьев восхищается полнотою чувств Чацкого и в любви, и в ненависти к общественному злу. Во всем он порывист и безогляден, прям и чист душою. Он ненавидит деспотизм и рабство, глупость и бесчестье, подлость крепостников и преступную бесчеловечность крепостнических отношений. В Чацком отражаются вечные и непреходящие черты героической личности всех эпох и времен.

Эту мысль Аполлона Григорьева подхватит и разовьет Иван Александрович Гончаров в статье «Мильон терзаний»: «Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого – и кто бы ни были деятели, около какого бы человеческого дела ни группировались… им никуда не уйти от двух главных мотивов борьбы: от совета „учиться, на старших глядя“, с одной стороны, и от жажды стремиться от рутины к „свободной жизни“, вперед и вперед – с другой. Вот отчего не состарился до сих пор и едва ли состарится когда-нибудь грибоедовский Чацкий, а с ним и вся комедия. И литература не выбьется из магического круга, начертанного Грибоедовым, как только художник коснется борьбы понятий, смены поколений. Он… создаст видоизмененный образ Чацкого, как после сервантовского Дон Кихота и шекспировского Гамлета явились и являются бесконечные им подобия. В честных, горячих речах этих позднейших Чацких будут вечно слышаться грибоедовские мотивы и слова – и если не слова, то смысл и тон раздражительных монологов его Чацкого. От этой музыки здоровые герои в борьбе со старым не уйдут никогда. И в этом бессмертие стихов Грибоедова!»

Однако, когда Аполлон Григорьев переходит к определению исторического значения образа Чацкого, характер его критической оценки вновь сдвигается в сторону Пушкина и его сомнений относительно качества «декабристского» ума. «Чацкий, – говорит Григорьев, – кроме общего своего героического значения, имеет еще значение историческое. Он – порождение первой четверти русского XIX столетия… товарищ людей „вечной памяти двенадцатого года“, могущественная, еще верящая в себя и потому упрямая сила, готовая погибнуть в столкновении со средою, погибнуть хоть бы из-за того, чтобы оставить по себе „страницу в истории“… Ему нет дела до того, что среда, с которой он борется, положительно неспособна не только понять его, но даже и отнестись к нему серьезно. Зато Грибоедову, как великому поэту, есть до этого дело. Недаром он назвал свою драму комедиею».

Грибоедов дает людям декабристского склада ума и характера горький урок. Он не выводит своего умного и пылкого оратора-обличителя на площадь, не сталкивает его в героической схватке с политическими антагонистами. Он уводит Чацкого в глубину бытовой жизни и ставит его лицом к лицу с подлинным противником, силу которого декабризм недооценивал и не ощущал. Зло таилось, по Грибоедову, не в административном режиме и не в царизме как таковом: оно укоренилось в нравственных устоях целого сословия, на котором стояла и из которого вырастала российская государственность. И перед властной силой этих устоев просвещенный разум должен был почувствовать свою беспомощность.

Образ Чацкого в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»
Образ Чацкого вызвал многочисленные споры в критике. И. А. Гончаров считал героя Грибоедова «искренним и горячим деятелем», превосходящим Онегина и Печорина. «...Чацкий не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен. Речь его кипит умом, остроумием. У него есть и сердце, и притом он безукоризненно честен»,"- писал критик. Примерно так же отзывался об этом образе Аполлон Григорьев, считавший Чацкого настоящим борцом, честной, страстной и правдивой натурой. Наконец, подобного мнения придерживался и сам Грибоедов: «В моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека; и этот человек, разумеется, в противоречии с Обществом его окружающим».

Совершенно иначе Чацкого оценивал Белинский, считая этот образ почти что фарсовым: «...Что за глубокий человек Чацкий? Это просто крикун, фразер, идеальный шут, профанирующий все святое, о котором говорит. ...Это новый Дон-Кихот, мальчик на палочке верхом, который воображает, что сидит на лошади...». Примерно так же этот образ оценивал и Пушкин. «В комедии «Горе от ума» кто умное действующее лицо? ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно Грибоедовым) и напитавшийся его остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно», - писал поэт в письме Бестужеву.

Кто же из критиков прав в оценке Чацкого? Попробуем разобраться в характере героя.

Чацкий - молодой человек дворянского круга, умный, способный, получивший хорошее образование, подающий большие надежды. Его красноречие, логика, глубина познаний восхищают Фамусова, считающего вполне реальной для Чацкого возможность блестящей карьеры. Однако Александр Андреевич разочарован в государственной службе: «Служить бы рад, прислуживаться тошно», - заявляет он Фамусову. По его мнению, надо служить «делу, а не лицам», «не требуя ни мест, ни повышенья в чин». Бюрократизм, чинопочитание, протекционизм и взяточничество, столь распространенные в современной ему Москве, для Чацкого не приемлемы. Он не находит общественного идеала в своем отечестве:

Где? укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве,

И где не воскресят клиенты-иностранцы

Прошедшего житья подлейшие черты.

Чацкий критикует закоснелость взглядов московского общества, его умственную неподвижность. Выступает он и против крепостничества, вспоминая о помещике, променявшем своих слуг, неоднократно спасавших его жизнь и честь, на трех борзых собак. За пышными, красивыми мундирами военных Чацкий видит «слабодушие», «рассудка нищету». Не признает герой и «рабского, слепого подражанья» всему иностранному, которое проявляется в чужевластье мод, в засилье французского языка.

Чацкий обо всем имеет свое собственное суждение, он откровенно презирает самоуничижение Молчалина, лесть и низкопоклонство Максима Петровича. Александр Андреевич оценивает людей по их внутренним качествам, независимо от
чинов и богатства.

Характерно, что Чацкий, которому «дым Отечества сладок и приятен», не видит ровным счетом ничего положительного в современной ему Москве, в «веке минувшем», наконец, в тех людях, к которым он должен чувствовать любовь, уважение, благодарность. Покойный отец молодого человека, Андрей Ильич, вероятно, был близким другом Павла Афанасьевича. Детство и отрочество Чацкого прошли в доме Фамусовых, здесь же он испытал чувство первой любви... Однако с первой минуты своего присутствия практически все реакции героя на окружающих негативны, он саркастичен и язвителен в своих оценках.

Что же удерживает героя в обществе, которое он так ненавидит? Только любовь к Софье. Как замечает С. А. Фомичев, Чацкий бросился в Москву после какого-то особенного потрясения, отчаянно пытаясь обрести ускользающую веру. Вероятно, за время заграничного путешествия герой духовно повзрослел, испытал крушение многих идеалов, по-новому стал оценивать реалии московской жизни. И теперь он жаждет обрести прежнюю гармонию мироощущения - в любви.

Однако и в любви Чацкий далеко «не идеален», не последователен. Сначала он внезапно оставляет Софью, не подает о себе никаких известий. Вернувшись из дальних странствий через три года, он ведет себя так, как будто расстался с любимой женщиной лишь вчера. Бестактны вопросы и интонации Чацкого при встрече с Софьей: «Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век?», «А тот чахоточный, родня вам, книгам враг...», «Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен?» Как замечает И. Ф. Смольников, бестактность эту можно объяснить лишь духовной близостью, которую Чацкий ощущает по отношению к Софье, по старой привычке считая ее мировосприятие близким своему.

В глубине души Чацкий, вероятно, и мысли не допускает о том, что за время его отсутствия Софья могла полюбить другого. Не робкая надежда, а эгоизм и самоуверенность звучат в его словах

Ну поцелуйте же, не ждали? говорите!

Что ж, ради? Нет? В лицо мне посмотрите.

Удивлены? и только? вот прием!

Чацкий не может поверить в любовь Софьи к Молчалину, и здесь он в известной степени прав. Софья лишь думает, что любит Молчалина, однако она заблуждается в своих чувствах. Когда же Александр Андреевич оказывается свидетелем несостоявшегося свидания героев, то он становится жестоким и язвительным:

Вы помиритесь с ним по размышленьи зрелом.

Себя крушить, и для чего!

Подумайте, всегда вы можете его

Беречь, и пеленать, и спосылать за делом.

Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей -

Высокий идеал московских всех мужей.

Сам роман Софьи с Молчалиным Чацкий расценивает как личное оскорбление: «Вот я пожертвован кому! Не знаю, как в себе я бешенство умерил!» Возможно, Чацкий в какой-то степени мог бы понять Софью, если бы избранником ее был человек достойный, прогрессивных взглядов и принципов. В данной же ситуации героиня автоматически становится врагом Чацкого, не вызывая у него ни жалости, ни благородных чувств. Он совершенно не понимает внутреннего мира Софьи, предполагая ее примирение с Молчалиным «по размышленьи зрелом».

Таким образом, герой терпит крах как «на любовном поприще», так и на общественном. Однако, как замечает Н. К. Пиксанов, «эти две стихии не исчерпывают психологического и бытового облика Чацкого. В литературной критике уже давно отмечена еще одна черта Чацкого: дендизм. С Молчалиным он барски высокомерен. ...Как светский лев он держится с графиней-внучкой. Наконец, прелестный диалог Чацкого с Натальей Дмитриевной Грибоедов выдерживает в тоне флирта...».

Безусловно, гражданская позиция Чацкого была близка Грибоедову. Критика Чацким общественных порядков и жизненного уклада московского барства 20-х годов XIX века содержит в себе много верного и жизненно правдивого. Но весь свой «пыл» Чацкий растрачивает на декларирование гражданских взглядов и убеждений - в любви же он слишком сух, несмотря на искренность его чувств; ему недостает доброты и сердечности. Он чересчур идеологичен в отношениях с Софьей. И это самое главное противоречие в характере героя.

^ Историческое значение образа Чацкого
Чацкий - новый тип человека, действующий в истории русского общества. Главная его идея - гражданское служение. Такие герои призваны вносить в общественную жизнь смысл, вести к новым целям. Самое ненавистное для него - рабство во всех его проявлениях, самое желанное - свобода. Все окружающее нуждается, по его мнению, в тотальной переделке. Мы понимаем, что столкновение Чацкого с фамусовским миром - не бытовое, не частное. Оно носит всеобщий характер. Свобода во всем должна прийти на смену иерархической упорядоченности прежней жизни. Чацкий, желая воплотить свои идеи, делает несколько практических шагов, результатом которых оказывается его «связь с министрами», о которой упоминает Молчалин. Ведь это не что иное, как участие героя в конкретных реформах власти, которые не состоялись. Чацкий умеряет свой реформаторский пыл и уезжает за границу не только в поисках ума, но и от бессилия что-либо сделать в сложившейся ситуации. Его ничто больше не связывает с родными пенатами, вероятно, он и не приехал бы вовсе, если бы не Софья. Отъезд ведь тоже форма протеста, пусть и пассивная. После скандала в доме Фамусова Чацкий вряд ли еще когда-нибудь появится в России. Он только укрепился в выборе, который совершил давно: жить подобной жизнью - невозможно.

И вот та родина... нет, в нынешний приезд

Я вижу, что она мне скоро надоест.

Он в глазах общества, которое живет по старинке и очень этим довольно,- опасный человек, «карбонарий», нарушающий гармонию их существования. Для зрителя он - революционер, перепутавший светскую гостиную и гражданский диспут. Для русской критической мысли, которая всегда представляла литературное произведение как иллюстрацию к истории освободительного движения - это общественно значимая личность, лишенная поля деятельности.

Грибоедов первым в русской литературе XIX века показал «лишнего человека» (термин А. И. Герцена), механизм его появления в обществе. Чацкий - первый в этом ряду. За ним - Онегин, Печорин, Бельтов, Базаров.

Можно представить себе дальнейшую судьбу такого героя в обществе. Наиболее вероятны для него два пути: революционный и обывательский. Вспомним, что действие пьесы происходит примерно в 20-е годы прошлого века, когда в России сформировалось общественное движение, получившее впоследствии название декабризма. Это было общество с определенной социально-политической программой, которая должна была решить главный вопрос дня - освобождение крестьян от крепостной зависимости и ограничение самодержавной власти. В сознании декабристов это был вопрос, требующий безотлагательного решения - без искоренения рабства во всех его проявлениях невозможно было движение вперед. Но декабристов постигла неудача. После Декабря в России наступило тридцатилетнее «затмение» - Николай I, ставший императором после смерти брата, установил режим жесткой авторитарной власти. «Первые годы, следовавшие за 1825, были ужасающие. Только лет через 10 общество могло очнуться в атмосфере порабощения и преследования. Им овладела глубокая безнадежность, общий упадок сил»,- так писал об этом времени А.И.Герцен.

Чацкий мог быть среди тех, кто вышел 14 декабря на Сенатскую площадь, и тогда жизнь его была бы предрешена на 30 лет вперед: принявшие участие в заговоре вернулись из ссылки только после смерти Николая I в 1856 году. Но могло быть и другое - непреодолимое отвращение к «мерзостям» русской жизни сделало бы его вечным скитальцем на чужой земле, человеком без Родины. И тогда - тоска, отчаянье, желчность и, что самое страшное для такого героя-борца и энтузиаста,- вынужденная праздность и бездеятельность
^ Герой времени в «Горе от ума»

(план сочинения)
I. Проблема «героя времени» в русской классике, возникающая на разных этапах общественно-исторического развития. Отражение в пьесе основного конфликта эпохи: противопоставление «века нынешнего» «веку минувшему». Появление в эпоху подготовки декабрьского восстания нового типа личности, выразителя прогрессивных идей времени. В пьесе этот новый тип личности воплощен в образе Чацкого.

II. Чацкий - выразитель идей «века нынешнего». Анализ монологов Чацкого и его споров с представителями фамусовской Москвы.

1. Противопоставленность героя остальному обществу по всем важнейшим общественно-политическим и нравственным вопросам того времени:

а) отношение к крепостному праву: воспоминание Чацкого о крепостном театре, о «Несторе негодяев знатных», обменявшем своих верных слуг на трех борзых собак; "

б) отношение к образованию: Чацкий наделен «алчущим познаний» умом, «славно пишет, переводит», отличается свободомыслием, недаром Фамусов считает, что «сумасшедшим» Чацкого сделала его «умность», то есть глубокие знания и свободное мышление; он же называет Чацкого за вольнодумие «карбонарием»;

в) отношение к общественному мнению:

Да и кому в Москве не затыкали рты

Обеды, ужины и танцы?

г) отношение к чинопочитанию и подхалимству:

Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли,

А тем, кто выше, лесть, как кружево, плели;

д) отношение к засилию иностранцев:

Чтоб истребил Господь нечистый этот дух

Пустого, рабского, слепого подражанья...

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя по языку нас не считал за немцев;

е) возмущение нравственным падением столичного общества мужчин, той ролью, которая нередко отводится мужу в семье: Муж-мальчик, муж-слуга из жениных пажей - Высокий идеал московских всех мужей.

(Можно добавить, что из Молчалина получился бы такой же муж рядом с Софьей; образец «мужа-мальчика» в комедии - Горич);

ж) стремление Чацкого «служить», а не «прислуживаться», служить «делу», а не «лицам», его «связь с министрами» и дальнейший полный разрыв - намек на желание прогрессивно настроенной части молодежи преобразовать общество мирным, просветительным путем.

2. Поездка Чацкого за границу была связана не только с «поисками ума», то есть идеей самосовершенствования, но и с необходимостью обрести единомышленников в своем деле. Такова еще одна особенность «героя времени» первой четверти XIX века.

III. Заключение. Непримиримость взглядов между Чацким и фамусовским обществом ставит его в трагическую ситуацию. По замечанию Гончарова, его роль «страдательная»: в одно и то же время он и «передовой воин», «застрельщик», и при этом «всегда жертва».
^ Роль любовной драмы Чацкого в основном конфликте

комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»
«Горе от ума» - это единственное широко известное произведение А.С.Грибоедова. Комедия была написана в первой четверти девятнадцатого века. В ней Грибоедов сумел отразить картину общества, сильно нуждавшегося в обновлении, в ломке старого образа жизни, мышления. Короче говоря, обществу были необходимы такие революционные личности, как Чацкий. Он явился в мир Фамусовых как свежая струя, ворвавшаяся в застоявшийся воздух Москвы. Александр Андреевич нес с собой новые взгляды на жизнь, на существующие порядки. Но светское общество Москвы, привыкшее жить, не меняя ничего, отвергло Чацкого, объявив его сумасшедшим.

Очень важное место для раскрытия сюжета и основного конфликта в комедии занимает любовь, любовная интрига. Я постараюсь показать всю важность любовной драмы Чацкого для действия комедии.

Мы знаем, что до отъезда Чацкого из дома Фамусова Софья любила Чацкого. Это чувство началось с детской дружбы (ведь Чацкий был воспитанником в доме Фамусова), потом дружба превратилась в привязанность, которая так и не переросла в настоящую любовь.

Чацкий, являющийся в комедии носителем новых революционных идей, оставляет на целых три года Софью, которая в то время была еще девочкой, и уезжает странствовать. Целых три года отсутствует Чацкий. Но за эти три года происходят существенные перемены в душе Софьи, меняется ее отношение к Чацкому.

Вспомним, что в романе «Война и мир» князь Андрей оставляет Наташу Ростову всего лишь на год. Но и этот один год не смогла выдержать Наташа, сущность которой заключалась в потребности любить не когда-нибудь потом, в будущем, а сию минуту. Психология девушек в таком возрасте такова, что им требуется любовь, ласка, внимание, восхищение. Разлуку же они могут не перенести. Если любовь не достаточно сильна, то ветер разлуки задувает любовь. Но если чувство достаточно окрепло, то разлука только усугубляет страдания.

В данном случае любовь Софьи и Чацкого не сумела вырасти, окрепнуть, потому что они были еще молоды. Разлука погубила любовь Софьи, но не смогла погубить любовь Чацкого. Отсюда и любовная драма, непонимание одного героя другим. Александр Андреич Чацкий поступил слишком опрометчиво, оставив свою любовь в Москве. Ведь душа Софьи была губкой, жадно впитывающей все новое и

неизвестное, в одинаковой степени и плохое и хорошее, словом, все, что ее окружало. А окружало Софью фамусовское общество, его мораль и устои.

Вернувшись в Москву, Чацкий спешит к любимой в надежде, что Софья по-прежнему любит его. Но он жестоко ошибается: холодный прием Софьи выбивает почву у него из-под ног. Сомнения в верности Софьи закрадываются в его душу. И все оставшееся время Александр Андреич Чацкий пытается выяснить, кого же все-таки любит Софья, кто его соперник. Но пытаясь выяснить это, главный герой комедии вступает в конфликт со всем фамусовским обществом: самим его воспитателем Фамусовым; возлюбленным Софьи, Молчалиным; с полковником Скалозубом и другими светскими людьми Москвы.

Таким образом, любовная драма помогает ввести читателя в русло комедии. Действительно, не просто же так начинает Чацкий критиковать обычаи и нравы дома, семьи, где он вырос. Его цель вовсе не состоит в том, чтобы сорвать маски притворства, лицемерия, невежества, глупости с обитателей фамусовского мира. Он все это делает как бы по пути, в припадке раздражения и ревности.

В конце концов он убеждается окончательно (а до сцены объяснения Молчалина и Лизы он все никак не может поверить в то, что Софья предпочла его Молчалину) в измене Софьи, что она стала совсем другой, что нет надежды на возврат юношеского чувства. Он убеждается также и в том, что Софья - плоть от плоти своего отца, что она живет по законам ненавистного ему фамусовского общества.

Несмотря на всю косность, фамусовское общество очень сильно. Оно сумело перетянуть на свою сторону Софью, представительницу нового поколения.

Грибоедов использовал любовную драму еще и для того, чтобы показать, что такие люди, как Александр Андреич Чацкий, еще редкость, что основная масса еще живет по старым законам.

Итак, любовная драма в комедии не существует сама по себе, а помогает раскрыть основной конфликт произведения: социально-политический. Любовная драма в комедии «Горе от ума» явилась, бесспорно, катализатором основного конфликта.
«Мильон терзаний» Чацкого
А. С. Грибоедов вошел в русскую литературу как автор одного произведения. Его комедию «Горе от ума» нельзя поставить в один ряд с бессмертным творением А. С. Пушкина «Евгением Онегиным», так как «Евгений Онегин» стал для нас уже историей, энциклопедией жизни русского дворянства начала XIX века, а пьеса Грибоедова была, есть и будет современным и животрепещущим произведением до тех пор, пока из нашей жизни не исчезнут карьеризм, чинопочитание, сплетни, пока в нашем обществе будут господствовать жажда наживы, жизнь за счет других, а не за счет собственного труда, пока будут живы охотники угождать и прислуживаться.

Все это вечное несовершенство людей и мира великолепно описано в бессмертной комедии Грибоедова «Горе от ума». Грибоедов создает целую галерею отрицательных образов: Фамусов, Молчалин, Репетилов, Скалозуб и т. д. Они как бы вобрали в себя все отрицательные черты развития современного им общества.

Но всем этим героям в одиночку противостоит главный герой комедии - Александр Андреевич Чацкий. Он приехал в Москву, «из дальних странствий возвратясь», только ради Софьи, своей возлюбленной. Но, вернувшись в некогда родной и любимый дом, он обнаруживает очень сильные перемены: Софья холодна, высокомерна, раздражительна, она больше не любит Чацкого.

Пытаясь найти ответ на свое чувство, главный герой взывает к прежней любви, которая до его отъезда была взаимной, но все напрасно. Все его попытки вернуть прежнюю Софью терпят полное фиаско. На все пылкие речи и воспоминания Чацкого Софья отвечает: «Ребячество!» С этого начинается личная драма молодого человека, которая перестает быть узко личной, а перерастает в столкновение влюбленного человека и всего фамусовского общества. Главный герой один выступает против армии старых «воинов», начинает нескончаемую борьбу за новую жизнь и за свою любовь.

Он сталкивается с самим Фамусовым и спорит с ним по поводу образа и пути жизни. Хозяин дома признает правильность жизни своего дядюшки:

Максим Петрович: он не то на серебре,

На золоте едал, сто человек к услугам.

Совершенно ясно, что и сам он не отказался бы от такой жизни, потому он и не понимает Чацкого, требующего «службы делу, а не лицам». Любовный и социальный конфликты соединяются, становясь единым целым. Для героя личная драма зависит от отношения общества к нему, а общественная осложняется личными отношениями. Это изматывает Чацкого и в результате для него складывается «мильон терзаний», по меткому выражению Гончарова.

Состояние неопределенности в жизни приводит его в неистовство. Если в начале действия он спокоен и уверен в себе:

Нет, нынче свет уж не таков...

Вольнее всякий дышит

И не спешит вписаться в полк шутов,

У покровителей зевать на потолок.

Явиться помолчать, пошаркать, пообедать,

Подставить стул, поднесть платок... -

то в монологе на балу в доме Фамусова видна вся неуравновешенность души и ума. Он выставляет себя посмешищем, от которого все шарахаются. Но, одновременно, его образ очень трагичен: весь его монолог - следствие несчастной любви и неприятия обществом тех мыслей и чувств, тех убеждений, которые Чацкий отстаивает на протяжении всей комедии.

Под тяжестью «мильона терзаний» он ломается, начинает противоречить здравой логике. Все это влечет за собой совершенно невероятные слухи, которые кажутся необоснованными, но весь свет говорит о них:

С ума сошел, ей кажется, вот на!

Недаром? Стало быть...

С чего б взяла она!

Но Чацкий не только не опровергает слухи, но всеми силами, сам того не ведая, подтверждает их, устраивая сцену на балу, потом сцену прощания с Софьей и разоблачения Молчалина:

Подышит воздухом одним,

И в ком рассудок уцелеет...

Вон из Москвы! сюда я больше не ездок,

Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок!

В порыве страсти наш герой не раз грешит против логики, но во всех его словах есть правда - правда его отношения к фамусовскому обществу. Он не боится говорить все всем в глаза и справедливо обвинять представителей фа-мусовской Москвы во лжи, ханжестве, лицемерии. Он сам - яркое доказательство того, что отжившее и больное закрывает дорогу молодому и здоровому.

Образ Чацкого остается незаконченным, рамки пьесы не позволяют до конца раскрыть всю глубину и сложность натуры этого персонажа. Но с уверенностью можно сказать: Чацкий укрепился в своей вере и, в любом случае, найдет свой путь в новой жизни. И чем больше будет вот таких Чацких на пути Фамусовых, Молчалиных и Репетиловых, тем слабее и тише будут звучать их голоса.
^ Трагедия Чацкого
Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» - одно из самых загадочных произведений русской литературы XIX века, хотя и не очень сложное в сюжетном плане.

Две линии определяют развитие действия пьесы. Сначала личная история Чацкого и крушение его любви как будто развиваются отдельно от общественной, но уже с седьмого явления первого действия становится ясно, что обе сюжетные линии тесно связаны.

Действие идет плавно, один за другим появляются действующие лица, завязываются споры. Конфликт главного героя с «веком минувшим» углубляется. Поведав всем о своем «мильоне терзаний», молодой герой остается в полном одиночестве. Кажется, должен начаться спад движения комедии. Но нет! Развитие действия продолжается - должна решиться личная судьба героя. Чацкий узнает правду о Софии и Молчалине. Развязка обеих сюжетных линий происходит одновременно, они сливаются, и единство содержания - одно из достоинств комедии - вступает в силу. Личное и общественное слиты в жизни обычных людей, сливаются они и в развитии сюжета комедии «Горе от ума».

Почему же до сих пор эта комедия - одно из самых притягательных произведений нашей литературы? Почему по прошествии стольких лет нас волнует драма Чацкого? Попробуем ответить на эти вопросы, а для этого перечитаем монологи и реплики Чацкого, всмотримся в его взаимоотношения с другими героями.

Герой комедии вместил в себя не только реальные черты лучших людей декабристской эпохи, но и воплотил лучшие качества передового общественно-политического деятеля России XIX века. Но для нас Александр Андреевич Чацкий - это художественный образ бессмертной комедии, в которой «отразился век и современный человек», и, хотя многие называли комедию «Горе от ума» «комедией нравов», каждое новое поколение узнает в Чацком своего современника. Вот и в этюде И. А. Гончарова «Мильон терзаний» есть такие слова: «Чацкий неизбежен при каждой смене века другим... Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого...»

О чем же эта комедия?

Чаще всего критики спорят о названии пьесы: горе от ума или горе уму? А если перенести акцент на первое слово? Ведь в пьесе говорится не о мнимом, а о подлинном горе. Речь идет о жизненной драме Чацкого - личной и общественной.

История жизни героя в пьесе намечена отдельными штрихами.

Детство, проведенное в доме Фамусова вместе с Софией, затем служба с Горичем в полку «назад тому лет пять», Петербург - «с министрами связь, потом разрыв», путешествие за границу - и возвращение к сладкому и приятному дыму Отечества. Он молод, а за плечами уже много событий и жизненных перипетий, отсюда не случайна его наблюдательность и понимание того, что происходит. Чацкий хорошо понимает людей, дает им меткие характеристики. «Сам толст, его артисты тощи», - говорит он об одном из московских «тузов» и его крепостном театре. Он замечает ненависть света ко всему новому:

А тот чахоточный, родня вам, книгам враг,

В ученый комитет который поселился

И с криком требовал присяг,

Чтоб грамоте никто не знал и не учился?..

Прошли годы, и, возвратившись из дальних странствий, герой видит, что в Москве мало что изменилось. За границей Чацкий «ума искал», учился. Но кроме научных истин беспокойная Европа, кипящая революционными выступлениями и национально-освободительной борьбой, привила или могла привить мысли о свободе личности, равенстве, братстве. Да и в России после Отечественной войны 1812 года царила атмосфера критического осмысления того, что происходит в империи.

Чацкому смешно, что он мог преклоняться перед расшитыми мундирами, укрывавшими «слабодушие, рассудка нищету». Теперь ему ясно видно, что в Москве «дома новы, но предрассудки стары». И потому небогатый дворянин Чацкий отказывается от службы, объясняя это тем, что «служить бы рад - прислуживаться тошно». Он «славно пишет, переводит», он добр и мягок, остроумен и красноречив, горд и искренен, а любовь его к Софии глубока и постоянна.

Уже первый монолог Чацкого дает почувствовать важное качество героя - его открытость. В момент первого свидания с Софией он далек от сарказма, а в его репликах чувствуется насмешливо-беззлобная издевка умного наблюдателя, подмечающего смешные и нелепые стороны жизни, поэтому вслед за французом Гильоме упоминается и Молчалин. Пытаясь растопить лед равнодушия, которым его встретила София, он добивается обратного. Озадаченный ее холодом, Чацкий произносит вещую фразу: «Но если так: ум с сердцем не в ладу!» Это сказано удивительно точно: в этой фразе, как и в заглавии комедии, сконцентрировано определение двойственной природы конфликта произведения как пьесы о гражданской позиции человека прогрессивных убеждений и пьесы о его несчастной любви. Нет того «водораздела», который отделяет одно от другого, а есть человек-гражданин, пылко влюбленный в прекрасную девушку, свою единомышленницу. Он раскрывается перед нами в действиях, имеющих одновременно и личный, и общественный смысл.

Для Чацкого по-своему «распалась связь времен». Того времени, когда у него с Софией были общий язык и чувства, и того времени, когда происходят события комедии. Его ум возмужал и не дает пощады теперь никому, но Софию-то он любит еще сильнее, чем прежде, и этим причиняет и ей, и себе большие огорчения. Воистину «ум с сердцем не в ладу».

Главное сражение, которое происходит во втором действии, оказывается целиком связано с интимной линией. В его любовном монологе «Оставимте мы эти пренья...» содержится едва ли не важнейшее политическое заявление Чацкого. Оно выражено намеком-шуткой о превращениях, которые возможны в Молчалине, раз они оказались возможны и в правительстве, преобразовавшемся из либерально-демократического в казарменно-деспотическое. Сатирическая желчь по поводу превращений «правлений, климатов, и нравов, и умов» соединяется с элегическими излияниями героя.

Но может ли любовь затмить, заглушить в Чацком биение сердца гражданина, мечтающего о свободе и благе Отечества? Судьба его народа, его страдания - основной источник гражданского пафоса Чацкого. Самые яркие места монологов героя те, где он гневно выступает против угнетения, крепостничества. Ему отвратителен «нечистый дух слепого, рабского, пустого подражания» всему иностранному.

Драма Чацкого и в том, что он видит трагические моменты в судьбе общества, но исправить людей не может, и это также приводит его в отчаяние. Тем и привлекателен Чацкий, что даже в отчаянии он не вздыхает, подобно Горичу, не болтает, как Репетилов, даже не удаляется от общества, как брат Скалозуба, а смело бросается в бой с отжившим, старым, обветшалым.

Режиссер Вл. Немирович-Данченко поражался сценическому мастерству Грибоедова, когда «пьеса вдруг разрывает грани интимности и разливается в широкий поток общественности». Борьба Чацкого за сердце любимой становится моментом его разрыва с окружающим его враждебным миром Фамусовых, Скалозубов, Молчалиных. Чацкий глубоко обманулся в Софии, а не только в ее чувствах к себе. Страшно то, что София не только не любит, но и оказывается в толпе тех, кто клянет и гонит Чацкого, кого он называет «мучителями».

Две трагедии? Горе от ума или горе от любви? Они неразрывно связаны, и из двух трагедий возникает одна, очень мучительная, так как горе от ума и горе от любви слились воедино. Но все это осложняется трагедией прозрения, а следовательно, утратой иллюзий и надежд.

В прощальных монологах Чацкий как бы подводит итог: «Чего я ждал? что думал здесь найти?» В его словах слышатся досада, горечь, боль разочарования, а в самом последнем монологе - ненависть, презрение, гнев и...нет чувства сломленности:

Безумным вы меня прославили всем хором.

Вы правы: из огня тот выйдет невредим,

Кто с вами день пробыть успеет,

Подышит воздухом одним,

И в нем рассудок уцелеет.

Так не говорит побежденный. Его протест - это «энергичный протест против гнусной расейской действительности, против чиновников-взяточников, бар-развратников, против невежества и холопства», - писал Л. Г. Белинский.

Умный, трепещущий от негодования, занятый неотступно размышлениями о судьбе России, Чацкий не только раздражает погрязшее в косности общество, но и вызывает его активную ненависть. Он вступает в схватку и торжествует над бюрократической ограниченностью Фамусова, солдафонством и мракобесием Скалозуба, угодливостью и подличанием Молчалина, пошлостью и фанфаронством Репетилова.

Чацкий переживает горе личное, сердечное, благодаря своему непримиримому к социальным уродствам уму. Ведь в понятие ума краеугольным камнем положено вольнодумие, поэтому жизненные ориентиры Чацкого не деньги и карьера, а высшие идеалы. Ум Чацкого остается неуязвимым и приносит его обладателю то высшее счастье, когда человек с норой в свою правду побеждает ложь и несправедливость.

Этому пониманию жизни, долга, счастья учит умная и глубоко человечная комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума».

Фамусовский мир.

Люди фамусовского общества – это не простые патриархальные дворяне типа Ростовых Л. Н. Толстого или Лариных А. С. Пушкина. Эта представители служилого сословия, государственные чиновники, а их быт – тот самый «государственный быт», который решили перевернуть храбрые декабристы-«прапорщики». Что является предметом вожделенных мечтаний Молчалина? – «И награжденья брать, и весело пожить». А Скалозуба? – «Мне только бы досталось в генералы». Чем привлекателен Скалозуб для Фамусова? —

Известный человек, солидный,

И знаков тьму отличья нахватал,

Не по летам и чин завидный,

Не нынче-завтра генерал.

В фамусовском мире люди повседневно заботятся о том, что враждебно душе, а потому это люди, потерявшие себя, живущие не собою, а химерами «чина», «богатства», «знатности», внешними формами жизни, бесконечно далекими от ее истинной сути. Дело, например, для них не существенно, а важнее видимость дела. Фамусов так и говорит:

А у меня, что дело, что не дело,

Обычай мой такой:

Подписано, так с плеч долой.

Они более озабочены не тем, что они есть на самом деле, а тем, как они выглядят в глазах других людей. Поэтому чинопочитание в самых унизительных формах представляется им нормой человеческого существования. Фамусов, например, с восхищением рассказывает об унизительном шутовстве Максима Петровича и ставит его в пример Чацкому: «Учились бы, на старших глядя». А Молчалин с убежденностью заявляет: «Ведь надобно ж зависеть от других». – «Зачем же надобно?» – «В чинах мы небольших».

Единственным идолом, которому эти люди служат и в плену у которого находятся, является «молва», чужое мнение о себе. Лиза так и говорит: «Грех не беда, молва нехороша». В обществе, лишенном нравственных святынь, духовную близость замещает стадное чувство. Грибоедов показывает, как из искры, брошенной Софьей, – легкого намека на сумасшествие Чацкого разгорается целый пожар, и в результате складывается общее мнение, «молва». Умная Софья знает, как это случается в Москве, и из желания отомстить Чацкому бросает зерно сплетни какому-то «господину N», тот – «господину Д.», этот – Загорецкому. Загорецкий добавляет в сплетню «шумиху» лжи. И вот уже все светское общество слепо подчиняется им же рожденному кумиру. Не без горечи шутил по этому поводу Пушкин:

И вот общественное мненье!

Пружина чести, наш кумир,

И вот на чем вертится мир!

Примечательно, что комедия Грибоедова и заканчивается паническими сетованиями Фамусова: «Ах! Боже мой! что станет говорить / Княгиня Марья Алексевна!»

Мир, находящийся в плену у собственных пороков и низменных страстей, оказывается на редкость монолитным и прочным. Люди, его населяющие, отнюдь не глупы, а пороки их связаны не с невежеством в просветительском понимании этого слова, а с глубокой извращенностью всех нравственных начал. Ум этих людей, гибкий, хитрый, предприимчивый и изворотливый, умело обслуживает их низменные страсти и побуждения. Чацкий заблуждается, видя источник зла в том, что «начал свет глупеть». Причина скрыта в его оподлении.

Драма Чацкого.

Тут-то и обнаруживается слабость, свойственная всему поколению молодых людей бурного и неповторимо своеобразного времени, предшествовавшего декабристскому восстанию. «Они были преисполнены героической отваги и самоотвержения, – отмечает исследователь „Горя от ума“ М. П. Еремин. – Но в их взглядах на общественную жизнь и на людей было много романтически-восторженного, прекраснодушного. Основу их убеждений составляла вера в то, что просвещенный и гуманный ум является главным вершителем судеб человечества. Им казалось, что их вольнолюбивые убеждения, являвшиеся следствием этой веры, настолько самоочевидны и неопровержимы, что оспаривать их могут только самые закоренелые, самые глупые староверы». В просвещенном и гуманном уме, а не в иррациональных глубинах православия усматривали они истоки высокой нравственности и красоты человека.

Отчасти поэтому Чацкий так назойливо и самоуверенно предается обличению «глупости» фамусовской Москвы, гремит бичующими «век минувший» монологами. Он ничуть не сомневается в просветительской силе человеческого ума перед непросвещенной глупостью. И хотя он говорит дело, хотя побуждения его благородны, а обличения истинны, трудно отделаться от ощущения, что сам-то носитель этих благородных побуждений и нелицеприятных истин пребывает в состоянии горделивого ослепления. Этой тонкой иронии автора по адресу ума Чацкого не почувствовал Белинский, когда он писал: «Это просто крикун, фразер, идеальный шут, на каждом шагу профанирующий все святое, о котором говорит. Неужели войти в общество и начать всех ругать в глаза дураками и скотами – значит быть глубоким человеком? Что бы вы сказали о человеке, который, войдя в кабак, стал бы с воодушевлением и жаром доказывать пьяным мужикам, что есть наслаждение выше вина – есть слава, любовь, наука, поэзия, Шиллер и Жан-Поль Рихтер?… Это новый Дон Кихот, мальчик на палочке верхом, который воображает, что сидит на лошади… Глубоко верно оценил комедию кто-то, сказавший, что это горе, – только не от ума, а от умничанья. Искусство может избрать своим предметом и такого человека, как Чацкий, но тогда изображение долженствовало б быть объективным, а Чацкий лицом комическим; но мы ясно видим, что поэт не шутя хотел изобразить в Чацком идеал глубокого человека в противоречии с обществом, и вышло Бог знает что».

Заметим, что, создавая свою статью о «Горе от ума», Белинский-критик находился еще в стадии «примирения с действительностью», полагая вслед за Гегелем, что «все действительное разумно». И потому он отстаивал в искусстве «чистые» законы художественности: комедия должна быть комедией, драма – драмой. Подмечая в «Горе от ума» соединение драматического с комическим, Белинский упрекает автора в нарушении законов чистой художественности, хотя на самом деле этот упрек должен быть отнесен к характеру Чацкого, каким его представил в своей драматической комедии Грибоедов.

Чацкий – влюбленный молодой человек. «Прекрасна, прежде всего, душа Чацкого, такая нежная, и так красиво волнующаяся, и так увлекательно несдержанная… Трудно встретить во всей русской литературе образ молодого человека более искреннего и нежного при таком остром уме и широте мысли», – говорил о Чацком В. И. Немирович-Данченко. Но в пылу романтического юношеского увлечения как он плохо чувствует собеседника, как он слеп по отношению к любимой девушке, к ее жестам, мимике, как он глух к ее интонациям, к ее душевному настрою! Порою кажется, что Чацкий способен слышать лишь себя самого: с таким трудом ему открываются истины очевидные. Будь он отзывчивее и внимательнее к Софье – уже из первой беседы с нею можно было почувствовать, что она неравнодушна к Молчалину. Но Чацкий, будучи пленником своего ума, вопреки очевидным фактам и недвусмысленным признаниям Софьи, не может допустить, чтобы она предпочла ему «глупого» Молчалина. Даже прямые уколы в свой адрес Чацкий не в состоянии принять за истину. Умный герой думает, что Софья вкладывает в эти слова иронический смысл, что ее похвалы Молчалину – издевка, «сатира и мораль», что «она не ставит в грош его». «Софья расхваливает Молчалина, а Чацкий убеждается из этого, что она его и не любит и не уважает… Догадлив!… – потешается Белинский. – Где же ясновидение внутреннего чувства?…» Такого «ясновидения» умный Чацкий действительно лишен!

Чацкий, видящий в Молчалине глупое ничтожество, тоже глубоко заблуждается. Молчалин наделен от природы умом незаурядным, но только поставленным на службу его низменным стремлениям «и награждены! брать, и весело пожить». В отличие от Фамусова в Молчалине нет и тени московского патриархального простодушия. К своей цели он движется неуклонно, взвешенно и расчетливо. Молчалин проницателен и разнолик. Как меняется манера его поведения и даже речь в общении с разными людьми: льстивый говорун с Фамусовым, «влюбленный» молчун с Софьей, грубоватый соблазнитель с Лизой. А в диалоге с Чацким в начале третьего акта Молчалин высокомерен и иронически-снисходителен. На первый взгляд в этом диалоге Молчалин «саморазоблачается». Но, как заметил М. П. Еремин, это разоблачение мнимое: «…с Чацким он играет в поддавки, преподносит ему то, чего он от него ждет. Право на эту иронию ему дают его успехи в московском обществе и сознание, что он – победитель в любовном соперничестве. Здесь еще одно проявление органической слиянности любовных и общественных страстей».

Так по мере развития действия Чацкий с незаурядным, но несколько самодовольным умом, переоценивающим свои возможности, все чаще и чаще попадает в трагикомические ситуации. Вот он, возмущенный дворянским низкопоклонством перед иностранцами, произносит, обращаясь к Софье, свой знаменитый монолог о «французике из Бордо», многие афоризмы которого вошли в пословицу:

Я одаль воссылал желанья

Смиренные, однако вслух,

Чтоб истребил Господь нечистый этот дух

Пустого, рабского, слепого подражанья…

Все, о чем так страстно говорит здесь Чацкий, разделяли его друзья-декабристы. В уставе «Союза благоденствия» в обязанность членам тайного общества вменялось «наблюдать за школами, питать в юношах любовь ко всему отечественному». Да и сам Грибоедов вместе с героем включает в этот монолог свой авторский, лирический голос. Но к месту ли, ко времени ли сейчас эти обличения, эти речи на бале перед Софьей с ее недоброжелательным отношением к Чацкому, в окружении многочисленных гостей, занятых картами и танцами? Увлекаясь, Чацкий не замечает, что Софья покинула его, что он произносит свой монолог… в пустоту!

И он осмелится их гласно объявлять,

(Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)».

Но ведь тут лишь повторяется то, что случается с Чацким часто, о чем он только что сетовал:

Я, рассердясь и жизнь кляня,

Готовил им ответ громовый;

Но все оставили меня. –

Вот случай вам со мною, он не новый…

В комедии не раз заходит речь о единомышленниках Чацкого: о двоюродном брате Скалозуба, «набравшемся каких-то новых правил», о князе Федоре, племяннике княгини Тугоуховской, о профессорах Петербургского педагогического института. Чацкий чувствует за плечами их поддержку и часто говорит не от себя лично, но от лица поколения («Теперь пускай из нас один, из молодых людей, найдется: враг исканий…»).

Но начиная с третьего действия одна за другой возникают неожиданные и неприятные для Чацкого ситуации, ставящие под сомнение дружескую солидарность молодого поколения. Вот Платон Михайлыч, старый друг! Ярый вольнодумец, бравый гусар в считанные месяцы сник и превратился в подобие Молчалина («На флейте я твержу дуэт а-мольный»), попал почти в крепостную зависимость от своей недалекой супруги. Явление Репетилова «под занавес», конечно, тоже не случайный, а глубоко продуманный автором ход. Репетилов – злая карикатура на Чацкого. Оказывается, горячие, выстраданные убеждения Чацкого уже становятся светской модой, превращаются в разменную монету в устах прощелыг и шалопаев. Грибоедов и здесь верен жизненной правде. По свидетельству И. Д. Якушкина, в то время «свободное выражение мыслей было принадлежностью не только всякого порядочного человека, но и всякого, кто хотел казаться порядочным человеком». Репетиловщина, как свидетельствует история, окружает всякое серьезное общественное движение в момент его угасания и распада. Чацкий, глядя на Репетилова, как в кривое зеркало, не может не чувствовать его уродливой похожести на себя самого. «Тьфу! служба и чины, кресты – души мытарства», – говорит Репетилов, метко пародируя одну из главных тем Чацкого: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».

Драма Софьи.

Не репетиловщина ли, процветавшая в фамусовской Москве во время путешествия Чацкого, послужила причиной охлаждения к нему Софьи? Ведь это девушка умная, независимая и наблюдательная. Она возвышается над окружающей ее светской средой. В отличие от сверстниц она не занята погоней за женихами, не дорожит общественным мнением, умеет постоять за себя:

А кем из них я дорожу?

Хочу люблю, хочу скажу…

Да что мне до кого? до них? до всей вселенны?

Смешно? – пусть шутят их; досадно? – пусть бранят.

Мы знаем, что в отсутствие Чацкого она много читала и это были сентиментальные романы, признаки увлечения которыми явственно проступают в придуманном ею сне:

Позвольте… видите ль… сначала

Цветистый луг; и я искала Траву

Какую-то, не вспомню наяву.

Вдруг милый человек, один из тех, кого мы

Увидим – будто век знакомы,

Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен,

Но робок… знаете, кто в бедности рожден…

Софья воспроизводит здесь сюжетную схему романа «Новая Элоиза» Руссо: богатая Юлия, влюбленная в бедного учителя Сен-Пре; родовые предрассудки, препятствующие браку и семейному счастью влюбленных. Эту историю Софья переносит на себя и Молчалина, воображая его героем сентиментального романа. Умный Молчалин смекает и включается в игру воображения этой, по его словам, «плачевной крали», надевает маску сентиментального влюбленного:

Возьмет он руку, к сердцу жмет,

Из глубины души вздохнет.

Погружаясь в чуждый декабризму мир сентиментальных романов, Софья перестает ценить и понимать ум Чацкого. Сравнивая свой идеал влюбленного человека с Чацким, она говорит:

Конечно, нет в нем этого ума,

Что гений для иных, а для иных чума,

Который скор, блестящ и скоро опротивит,

Который свет ругает наповал,

Чтоб свет о нем хоть что-нибудь сказал:

Да эдакий ли ум семейство осчастливит?

Но ведь шумит и свет ругает наповал ради популярности не Чацкий, а Репетилов! Оказывается, с самого начала комедии Софья видит в Чацком Репетилова – жалкую пародию на него.

Так Софья ускользает от Чацкого в мир чуждой ему «карамзинской» культуры, в мир Ричардсона и Руссо, Карамзина и Жуковского. Романтическому уму она предпочитает чувствительное, сентиментальное сердце. Чацкий и Софья, лучшие представители своего поколения, как бы олицетворяют два полюса русской культуры 1810-1820-х годов: активный гражданский романтизм декабристов (Чацкий) и поэзию чувства и сердечного воображения «карамзинистов» (Софья). И нельзя не заметить, что судьба Софьи столь же трагикомична, как и судьба Чацкого. Оба героя-романтика в освещении Грибоедова-реалиста терпят сокрушительное поражение, сталкиваясь с реальной сложностью жизни. И причины этого поражения сходны: если у Чацкого ум с сердцем не в ладу, то у Софьи – сердце с умом. Обращаясь к Чацкому в финале комедии, Софья говорит «вся в слезах» о Молчалине:

Не продолжайте, я виню себя кругом.

Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен!

А Чацкий, обрекая себя на участь «вечного скитальца», бросает под занавес:

Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.

Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок! —

Карету мне, карету!

Можно ли считать, что Чацкий покидает фамусовскую Москву как победитель? Кажется, что нет… Впрочем, Гончаров считал иначе: «Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей. Он вечный обличитель лжи, запрятавшейся в пословицу: „Один в поле не воин“. Нет, воин, если он Чацкий, и притом победитель, но передовой воин, застрельщик и – всегда жертва».

Поэтика комедии «Горе от ума».

Как первая в новой русской литературе реалистическая комедия, «Горе от ума» несет в себе признаки яркого художественного своеобразия. На первый взгляд в ней ощутима связь с традициями классицизма, проявляющаяся в быстром развитии действия, остром диалоге, насыщенности поэтического языка афоризмами и меткими эпиграммами. Сохраняются в комедии три классических единства: все действие сконцентрировано вокруг одного героя (единство действия), оно совершается в одном месте – в доме Фамусова (единство места) и завершается в продолжение суток (единство времени). Из классицизма же заимствуются особенности драматических амплуа (Чацкий – «резонер», Лиза – «субретка») и говорящие фамилии персонажей, намекающие на особенности их характеров: Фамусов (от лат. fama – молва), Молчалин (молчун), Репетилов (от франц. гepeter – повторять), Чацкий (в рукописи Чадский – намек на романтическую отуманенность героя, заявляющего в начале четвертого действия: «Ну вот и день прошел, и с ним / Все призраки, весь чад и дым / Надежд, которые мне душу наполняли») и т. д.

Но традиции классицизма играют в комедии второстепенную роль, да к тому же внутренне перенастраиваются на реалистический лад. Соблюдение трех единств реалистически мотивировано юношеским энтузиазмом Чацкого, в своем нетерпении и упорстве стремительно доводящего конфликт до кульминации и развязки. «Резонер» Чацкий, в отличие от классицистической однолинейности (герой как ходячая добродетель), достаточно сложен и полон внутренних противоречий. И образ Лизы, близкий к типу ловких французских «субреток», осложнен реалистическими штрихами русской крепостной горничной, которая, проводив Фамусова, говорит: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь».

Реализм комедии проявляется в искусстве речевой индивидуализации персонажей: каждый герой говорит своим языком, обнаруживая тем самым свой неповторимый характер. Речь Скалозуба немногословна и немногосложна. Он избегает больших предложений и оборотов. Разговор его состоит из коротеньких фраз и отрывочных слов – категоричных и безапелляционных. Поскольку у него все служба на уме, язык Скалозуба пересыпан специальными военными словечками: «дистанция», «в шеренгу», «погоны», «выпушки», «петлички», «засели мы в траншею», «фальшивая тревога», «фельдфебеля в Вольтеры». В своих суждениях он решителен и груб: «как треснулся он, грудью или в бок», «ученостью меня не обморочишь», «он в две шеренги вас построит, а пикнете, так мигом успокоит».

Совершенно иная речь у Молчалина, который избегает грубых и просторечных слов. Он тоже немногословен, но по другим причинам: не смеет своего суждения иметь. Молчалин уснащает речь почтительным «с»: «я-с», «с бумагами-с». Он предпочитает деликатные и жеманные обороты: «я вам советовать не смею», «не повредила бы нам откровенность эта». Как человек двуличный, он меняет характер речи в зависимости от того, с кем говорит. Так, наедине с Лизой его речь грубеет и становится беззастенчиво циничной и прямолинейной.

Особенно богата в комедии речь Фамусова, в которой очень много русских простонародных выражений («срамница», «шалунья ты, девчонка»). В разных ситуациях жизни речь Фамусова принимает разные оттенки. В общении с Молчалиным и Лизой он грубо бесцеремонен, а со Скалозубом льстив и дипломатичен.

В Чацком преобладает «высокое», «витийственное» красноречие рядом с сатирической, эпиграмматической солью. Перед нами идеолог, пропагандист, оратор, использующий в речи или монолог, или краткий и меткий афоризм.

Реализм комедии проявился и в новом подходе к изображению человеческого характера. В классицистической драме (у Фонвизина, например) характер человека исчерпывался одной, господствующей страстью. «У Мольера скупой скуп и только», – говорил Пушкин. Иное у Грибоедова: он избирает ренессансное, «шекспировское», вольное и широкое изображение человека во всем многообразии его страстей. В Фамусове, например, проявляется и мракобес, и ворчливый старик, и любящий отец, и строгий начальник, и покровитель бедных родственников, и угодник перед сильными, и волокита, и даже обличитель фамусовского общества, на свой, конечно, лад.

Не менее противоречив и Чацкий, в котором гражданское негодование соединяется с любящим сердцем и который одновременно может быть злым и добродушным, насмешливым и нежным, вспыльчивым и сдержанным. При этом Грибоедов доводит свои характеры до такой высокой степени художественного обобщения, что они, не теряя индивидуальности, превращаются в образы-символы и приобретают нарицательный смысл, схватывающий устойчивые национальные и социальные явления: фамусовщина, молчалинство, репетиловщина, скалозубовщина.

Грибоедов-реалист обновил язык новой русской литературы элементами разговорной речи, включая просторечие и осваивая емкий и образный народный язык. Грибоедов не прибегал к прямым заимствованиям пословиц и поговорок. Он создавал свои собственные в духе и стиле народной образности: «Дома новы, но предрассудки стары»; «В мои лета не должно сметь / Свое суждение иметь»; «Друг, нельзя ли для прогулок / Подальше выбрать закоулок?» и т. д. Он делал это так органично и естественно, что значительная часть его афоризмов вошла в пословицы, в русский разговорный язык, существенно обогатив его: «счастливые часов не наблюдают», «читай не так, как пономарь, а с чувством, с толком, с расстановкой», «ну как не порадеть родному человечку!», «шел в комнату, попал в другую», «тут все есть, коли нет обмана», «служить бы рад, прислуживаться тошно», «дистанция огромного размера», «блажен, кто верует, тепло ему на свете» и т. д.

До «Горя от ума» комедии писались шестистопным ямбом («александрийским стихом»). И разговор персонажей, включенный в жесткие рамки ритмически однообразного и тягучего стиха, терял оттенки живой речи. По точному замечанию исследователя творчества Грибоедова В. Н. Орлова, «там герои еще не беседовали, а декламировали, и обмен репликами между ними приобретал характер обмена небольшими монологами».

Грибоедов, широко используя опыт басен Крылова, ввел в свою комедию вольный ямб, более приспособленный для передачи живого разговора своими неожиданными переходами от длинных стихов к коротким, своими паузами и сложными приемами рифмовки. Это дало возможность Грибоедову подчинить движение стиха движению мысли, разбивать и расчленять стиховую строку репликами, поделенными между участниками разговора:

Загорецкий

А вы заметили, что он

В уме серьезно поврежден?

Репетилов

Какая чепуха!

Загорецкий

Об нем все этой веры.

Репетилов

Загорецкий

Спросите всех.

Репетилов

Стих приобрел необыкновенную гибкость, способную передавать и напряженный ораторский пафос монологов Чацкого, и тонкий юмор, и живой, непроизвольный диалог между героями: он стал в полном смысле слова реалистическим стихом.

Существенно видоизменил Грибоедов сам жанр комедии, включив в него наряду с комическими драматические и даже трагедийные элементы, органически соединив лирическую, интимную тему с высоким общественным содержанием.

В комедии Грибоедова углубилась психологическая основа: характеры персонажей в ней не являлись готовыми, а постепенно раскрывались и обогащались в процессе сценического движения, развития действия. В сжатом, сконцентрированном виде «Горе от ума», как в зерне, содержит будущие открытия, которые раскроются в драматургии А. Н. Островского. В комедии как бы заключена формула русской национальной драмы, какою ей суждено было распуститься и расцвести во второй половине XIX века.

АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ГРИБОЕДОВ

(1795—1829)

«Один из самых умных людей в России»

Выдающийся русский писатель Александр Грибоедов родился в Москве в дворянской семье.

Александр получил прекрасное образование. Сначала — домашнее, под руководством гувернеров-иностранцев, затем — в Московском благородном пансионе и Московском университете. В университете он окончил два факультета: словесный и юридический, после чего занялся изучением естественных наук и математики, готовясь получить ученую степень доктора. Однако сделать это будущий писатель не успел в связи со вступлением в Москву армии Наполеона.

В разгар Отечественной войны 1812 г. А. Грибоедов вступил добровольцем в Московский гусарский полк. На военной службе он пробыл до 1816 г. К этому четырехлетнему периоду относится его литературный дебют: в 1814 г. журнал «Вестник Европы» опубликовал корреспонденцию А. Грибоедова с описанием праздника, организованного однополчанами для генерала Кологривова. А в 1815 г. в Петербургском театре шла пьеса начинающего автора «Молодые супруги».

Вскоре после ухода с военной службы писатель поступил в Государственную коллегию иностранных дел.

Интересный факт

Превосходное образование, знание европейских (французского, немецкого, английского, итальянского) и восточных (арабского и персидского) языков, незаурядные музыкальные способности (А. Грибоедов был прекрасным пианистом и композитором) дали А. Пушкину основание назвать его «одним из самых умных людей в России».

В 1818 г. писатель, став секретарем русской дипломатической миссии, отправился в Персию. В этой поездке Александр Сергеевич начал работу над комедией «Горе от ума».

Пребывание в персидском «дипломатическом монастыре» тяготило А. Грибоедова, и в 1822 г. он перевелся на Кавказ, в Тифлис.

А. Грибоедов вел мирные переговоры с наследником персидского престола, способствовавшие завершению русско-персидской войны 1826—1828 гг. и заключению выгодного для России Туркманчайского мира. В награду за успех Александр Сергеевич получил должность полномочного посла в Персии.

В октябре 1828 г. полный планов и счастливый А. Грибоедов, только что женившийся в Тифлисе на грузинской княжне Нине Чавчавадзе, прибыл в Персию. Через четыре месяца толпа, подстрекаемая религиозными фанатиками, разгромила русскую миссию в Тегеране. Погибли несколько десятков сотрудников миссии, в том числе и А. Грибоедов.

Тело дипломата было доставлено в Тифлис и погребено при церкви Святого Давида. На могиле юная вдова Александра Сергеевича Нина Чавчавадзе поставила писателю памятник с надписью: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Комедия «Горе от ума». Тематика и проблематика пьесы

С 1822 по 1824 г. А. Грибоедов работал над своим самым известным произведением — комедией «Горе от ума». Поскольку пьеса была направлена против всего московского дворянства, она не прошла цензуру. На сцене комедия появилась только после смерти А. Грибоедова.

«Горе от ума» — новаторская пьеса. Новаторство проявилось в выборе автором темы и постановке проблем. В комедиях, созданных современниками А. Грибоедова, обычно высмеивались индивидуальные пороки: самодурство, невежество, чванство. А. Грибоедов же отразил жизнь и нравы большой части русского общества начала Х1Х в. — дворянства. По словам писателя и литературного критика И. Гончарова, «Горе от ума» — это «...и картина нравов, и галерея живых типов, и вечно острая, жгучая сатира». В пьесе драматург коснулся болезненных социальных и нравственных проблем своего времени: чинопочитания, низкопоклонства, невежества, карьеризма, солдафонства, слепого подражания иностранному в ущерб самобытной национальной культуре.

Особенности конфликта комедии

Постановка острых социальных и нравственных проблем в пьесе стала возможна благодаря изображению столкновения главного героя, Александра Андреевича Чацкого, с московским барством, типичными представителями которого являются Фамусов и его окружение — фамусовское общество.

Писатель показал конфликт не только двух разных эпох: «века нынешнего» с «веком минувшим», — но двух ценностных систем. Представителям «века минувшего» свойственны ненависть к просвещению, надменность, отсутствие собственного мнения, преклонение перед богатством и властью, стремление как можно выше продвинуться по социальной лестнице, пресмыкаясь перед власть имущими. В государственной службе Фамусов и его единомышленники видят лишь средство разбогатеть и обзавестись полезными связями.

Ценности Чацкого совершенно иные. Герой отстаивает свободомыслие, самостоятельность мнений, духовную независимость. Ему глубоко чужда мысль о том, чтобы приспосабливаться и угождать сильным мира сего ради карьеры и личного обогащения. Александр Андреевич не желает прислуживаться, но готов честно служить для пользы общества.

Образ Чацкого

Главный и самый неоднозначный образ комедии — Александр Андреевич Чацкий. Почти сразу после окончания работы над комедией стали появляться противоречивые отзывы об этом герое.

Одна группа критиков признавала своевременность появления героя, но отмечала его неспособность к действию. Например, Н. Гоголь писал: «Даже то лицо, которое взято, по-видимому, в образец, то есть, сам Чацкий, показывает только стремленье чем-то сделаться, выражает только негодованье противу того, что презренно и мерзко в обществе, но не дает в себе образца обществу».

А. Пушкин в письме к А. Бестужеву отметил: «В комедии "Горе от ума" кто умное действующее лицо? Ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? <...> Все, что говорит он [Чацкий], очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловым и тому под[обными]».

Критики из второй группы считали Чацкого новым героем, подвиг и борьба которого состоит в том, чтобы сказать свое слово о несовершенстве мира. Он пока не действует, а только говорит, но готов пострадать за свои идеалы. К этой группе принадлежал А. Григорьев, утверждавший, что «Чацкий — порождение первой четверти русскогоXIXстолетия, <...> могущественная, еще глубоко верящая в себя и потому упрямая сила, готовая погибнуть в столкновении с средою...»

Ответ на вопрос «Кто есть Чацкий?» еще не найден. В современных театральных постановках он предстает то позером и пустословом, то трагической и непонятой фигурой.

Создание неоднозначного образа стало новым словом в драматургии. В этом тоже заключается новаторство А. Грибоедова.

Размышляя о судьбе Чацкого, И. Гончаров писал: «Чацкого роль — роль страдательная: оно иначе и быть не может. Такова роль всех Чацких, хотя она в то же время и всегда победительная. Но они не знают о своей победе, они сеют только, а пожинают другие — и в этом их главное страдание, то есть в безнадежности успеха».

Чацкий и Молчалин

Образ Чацкого раскрывается в противостоянии с фамусовским обществом и его ярким представителем — Алексеем Степановичем Молчалиным.

Молчалин — полная противоположность честному, нетерпеливому, ироничному Чацкому. У Алексея Степановича «говорящая» фамилия. В отличие от Чацкого, он привык помалкивать. Молчалин служит в доме Фамусова секретарем, во всем стараясь угодить покровителю. Главные достоинства Алексея Степановича, по его же словам, — «умеренность и аккуратность». Все усилия Молчалина направлены на то,

чтобы угодить нужным людям, сделать карьеру и разбогатеть. Даже свои чувства герой подчиняет этой цели.

Чацкий и София

Трагичность судьбы Чацкого, в одиночку противостоящего всему фамусовскому обществу, усиливается личной драмой — неразделенной любовью к Софии. София — незаурядная девушка.

С одной стороны, она воспитана отцом, посредственными иностранными учителями и сентиментальными французскими романами. С другой стороны, София, как Чацкий, умна и самостоятельна в мыслях и поступках, идет наперекор фамусовской среде и ее ценностям. Богатому и знатному Скалозубу она дает убийственную характеристику: Он слова умного не выговорил сроду, —

Желанному в глазах общества жениху девушка предпочитает «безродного» Молчалина. Отстаивая свою любовь, она проявляет редкую смелость и решительность: «Что мне молва? Кто хочет, тот и судит!»

Смысл названия пьесы "Горе от ума"

Название комедии А. Грибоедова «Горе от ума» связано с конфликтом пьесы. Драматург ставит вопрос, что же такое ум, и дает понять читателю: у каждого героя есть свой ответ, зависящий от системы нравственных координат, в которой тот живет.

Для фамусовского общества показателем ума является умение нажить богатство, достичь высокого положения в обществе. Для людей типа Молчалина признаком ума считается услужливость и соблюдение меры. Для Чацкого умный человек — тот, кто самостоятельно мыслит и имеет свое мнение.

Ум Фамусова и Молчалина служит хозяевам, помогает им приспосабливаться к любым условиям, добиваться успеха, Чацкому же его возвышенный ум только вредит, поэтому для окружающих он сродни безумию.

Однако Чацкий не только проиграл, но и победил в борьбе с московским барством. Чацкий, будучи типичным порождением этого общества, тем не менее, сумел подняться над ним, преодолеть его иллюзорные ценности и косное мировосприятие. Поэтому в названии пьесы — «Горе от ума» — читатель ощущает горькую иронию.

Язык комедии

Одно из главных достоинств пьесы «Горе от ума» — ее язык. У великого баснописца И. Крылова А. Грибоедов перенял опыт использования в поэзии разговорных интонаций и конструкций. Благодаря этому

шестистопный ямб комедии становится легким и свободным. Кроме того, речь каждого персонажа индивидуализирована.

Прочитав пьесу, А. Пушкин сказал: «О стихах не говорю — половина должна войти в пословицы». Так и случилось. Уже через год после появления комедии писатель В. Одоевский отмечал: «Почти все стихи комедии Грибоедова сделались пословицами, и мне часто случалось слышать в обществе целые разговоры, которых большую часть составляли стихи из "Горя от ума"».

Многие выражения и фразы из произведения А. Грибоедова до сих пор украшают нашу речь: «Счастливые часов не наблюдают», «И дым отечества нам сладок и приятен», «А судьи кто?», «Служить бы рад, прислуживаться тошно», «Свежо предание, а верится с трудом» и другие.

Осмысливаем прочитанное

1. Почему А. Пушкин назвал А. Грибоедова одним из самых умных людей России?

2. В какой сфере деятельности, кроме литературы, проявил себя А. Грибоедов?

3. Удивил ли вас какой-либо факт биографии писателя? Почему?

4. Перечислите проблемы, затронутые драматургом в комедии «Горе от ума». Какие известные вам произведения литературы касаются названных вами социальных и нравственных вопросов?

5. Какие из приведенных в статье афоризмов А. Грибоедова вам известны? Когда употребляют эти фразы?

Готовим проект

6. Подготовьте проект «Интересные факты об А. Грибоедове».

ГОРЕ ОТ УМА

Комедия в пяти действиях (В сокращении)

Действующие лица:

Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казенном месте.

София Павловна, его дочь.

Лизанька, служанка.

Алексей Степанович Молчали н, секретарь Фамусова, живущий у него в доме.

Александр Андреевич Чацкий.

П олковник Скалозуб, Сергей Сергеевич.

Наталья Дмитриевна, молодая дама.

Платон Михайлович, муж ее.

Г о р и ч и.

Князь Тугоуховский и Княгиня, жена его, с шестью дочерями.

Графиня бабушка.

Графиня внучка.

Антон Антонович Загорецкий.

Старуха Хлёстов а, свояченица Фамусова.

Репетилов.

Петрушка и несколько говорящих слуг.

Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде. Официанты Фамусова.

Действие в Москве в доме Фамусова.

ДЕЙСТВИЕ I

[Раннее утро. Проснувшаяся в кресле посреди гостиной Лизанька вспомнила, что барышня не отпустила ее вчера, поскольку к ней пришел Молчалин. Свидание все еще не закончилось, и встревоженная Лиза с трудом уговорила Софию и Молчалина расстаться. В дверях Молчалин столкнулся с Фамусовым. Тот в изумлении спросил, как секретарь оказался в гостиной. Молчалин солгал, будто только что вернулся с прогулки. Фамусов и секретарь отправились разбирать деловые бумаги.]

Явление 5

София, Лиза.

Подумаешь, как счастье своенравно!

Бывает хуже, с рук сойдет;

Когда ж печальное ничто на ум нейдет,

Забылись музыкой, и время шло так плавно;

Судьба нас будто берегла;

Ни беспокойства, ни сомненья.

А горе ждет из-за угла.

Вот то-то-с, моего вы глупого сужденья Не жалуете никогда:

Ан вот беда.

На что вам лучшего пророка?

Твердила я: в любви не будет в этой прока Ни во веки веков.

Как все московские, ваш батюшка таков:

Желал бы зятя он с звездами, да с чинами,

А при звездах не все богаты, между нами;

Ну, разумеется, к тому б

И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он балы; Вот, например, полковник Скалозуб:

И золотой мешок, и метит в генералы.

Куда как мил! и весело мне страх Выслушивать о фрунте и рядах;

Он слова умного не выговорил сроду, —

Мне все равно, что за него, что в воду.

Да-с, так сказать, речист, а больно не хитер;

Но будь военный, будь он статский,

Кто так чувствителен, и весел, и остер,

Как Александр Андреич Чацкий!

Не для того, чтоб вас смутить;

Давно прошло, не воротить,

А помнится.

Что помнится? Он славно Пересмеять умеет всех;

Болтает, шутит, мне забавно;

Делить со всяким можно смех.

И только? будто бы? — Слезами обливался,

Я помню, бедный он, как с вами расставался. — «Что, сударь, плачете? живите-ка смеясь.»

А он в ответ: «Недаром, Лиза, плачу:

Кому известно, что найду я воротясь?

И сколько, может быть, утрачу!»

Бедняжка будто знал, что года через три.

Послушай, вольности ты лишней не бери.

Я очень ветрено, быть может, поступила,

И знаю, и винюсь; но где же изменила?

Кому? чтоб укорять неверностью могли.

Да, с Чацким, правда, мы воспитаны, росли; Привычка вместе быть день каждый неразлучно Связала детскою нас дружбой; но потом Он съехал, уж у нас ему казалось скучно,

И редко посещал наш дом;

Потом опять прикинулся влюбленным, Взыскательным и огорченным!

Остер, умен, красноречив,

В друзьях особенно счастлив,

Вот об себе задумал он высоко...

Охота странствовать напала на него,

Ах! если любит кто кого,

Зачем ума искать и ездить так далёко?

Где носится? в каких краях?

Лечился, говорят, на кислых он водах,

Не от болезни, чай, от скуки, — повольнее.

И, верно, счастлив там, где люди посмешнее.

Кого люблю я, не таков:

Молчалин за других себя забыть готов,

Враг дерзости, — всегда застенчиво, несмело Ночь целую с кем можно так провесть!

Сидим, а на дворе давно уж побелело,

Как думаешь? чем заняты? <...>

Возьмет он руку, к сердцу жмет,

Из глубины души вздохнет,

Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,

Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. <...>

[Слуга доложил о приезде Чацкого. Чацкий ехал почти двое суток, чтобы поскорее увидеть Софию. Однако девушка приняла его довольно холодно.]

ДЕЙСТВИЕ II

[Чацкий принялся настойчиво расспрашивать Фамусова о дочери. Хозяин дома поинтересовался, не хочет ли молодой человек жениться на Софии.]

Явление 2

Фамусов, Слуга, Чацкий. Чацкий

Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали? Фамусов

Сказал бы я, во-первых: не блажи,

Именьем, брат, не управляй оплошно,

А, главное, поди-тка послужи.

Служить бы рад, прислуживаться тошно. Фамусов

Вот то-то, все вы гордецы!

Спросили бы, как делали отцы?

Учились бы на старших глядя:

Мы, например, или покойник дядя,

Максим Петрович: он не то на серебре,

На золоте едал; сто человек к услугам;

Весь в орденах; езжал-то вечно цугом 1 ;

Век при дворе, да при каком дворе!

Тогда не то, что ныне,

При государыне служил Екатерине.

А в те поры все важны! в сорок пуд... Раскланяйся — тупеем 2 не кивнут.

Вельможа в случае 3 — тем паче,

Не как другой, и пил и ел иначе.

А дядя! что твой князь? что граф?

Сурьезный взгляд, надменный нрав.

Когда же надо подслужиться,

И он сгибался вперегиб:

На куртаге 4 ему случилось обступиться; Упал, да так, что чуть затылка не пришиб; Старик заохал, голос хрипкой;

Был высочайшею пожалован улыбкой; Изволили смеяться; как же он?

Привстал, оправился, хотел отдать поклон,

Упал вдругорядь — уж нарочно,

А хохот пуще, он и в третий так же точно.

А? как по-вашему? по-нашему — смышлен. Упал он больно, встал здорово.

Зато, бывало, в вист 1 кто чаще приглашен?

Кто слышит при дворе приветливое слово? Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет? Максим Петрович! Шутка!

В чины выводит кто и пенсии дает?

Максим Петрович. Да! Вы, нынешние, — нутка!

И точно, начал свет глупеть,

Сказать вы можете, вздохнувши;

Как посравнить да посмотреть Век нынешний и век минувший:

Свежо предание, а верится с трудом,

Как тот и славился, чья чаще гнулась шея;

Как не в войне, а в мире брали лбом,

Стучали об пол не жалея!

Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли,

А тем, кто выше, лесть как кружево плели. Прямой был век покорности и страха,

Все под личиною усердия к царю.

Я не об дядюшке об вашем говорю;

Его не возмутим мы праха:

Но между тем кого охота заберет,

Хоть в раболепстве самом пылком,

Теперь, чтобы смешить народ,

Отважно жертвовать затылком?

А сверстничек, а старичок Иной, глядя на тот скачок,

И разрушаясь в ветхой коже,

Чай, приговаривал: «Ax! если бы мне тоже!» Хоть есть охотники поподличать везде,

Да нынче смех страшит и держит стыд в узде; Недаром жалуют их скупо государи.

Фамусов Ах! Боже мой! он карбонари! 2

Нет, нынче свет уж не таков.

Опасный человек! <...>

[Слуга доложил о приезде Скалозуба. Фамусов попросил Чацкого быть поосторожнее при полковнике. При появлении Скалозуба хозяин дома завел с ним светскую беседу о Москве, славной своими дворянскими традициями и роскошными домами, восстановленными после пожара 1812 года.]

Явление 5

Чацкий, Фамусов, Скалозуб.

Дома новы, но предрассудки стары.

Порадуйтесь, не истребят Ни годы их, ни моды, ни пожары.

Фамусов (Чацкому)

Эй, завяжи на память узелок;

Просил я помолчать, не велика услуга.

(Скалозубу.)

Позвольте, батюшка. Вот-с — Чацкого, мне друга, Андрея Ильича покойного сынок:

Не служит, то есть в том он пользы не находит,

Но захоти — так был бы деловой.

Жаль, очень жаль, он малый с головой,

И славно пишет, переводит.

Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом.

Нельзя ли пожалеть об ком-нибудь другом?

И похвалы мне ваши досаждают.

Не я один, все также осуждают.

А судьи кто? — За древностию лет К свободной жизни их вражда непримирима,

Сужденья черпают из забытых газет Времен Очаковских и покоренья Крыма 1 ; Всегда готовые к журьбе,

Поют всё песнь одну и ту же,

Не замечая об себе:

Что старее, то хуже.

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве,

И где не воскресят клиенты-иностранцы Прошедшего житья подлейшие черты.

Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы?

Не тот ли вы, к кому меня еще с пелен,

Для замыслов каких-то непонятных,

Дитей возили на поклон?

Тот Нестор 2 негодяев знатных,

Толпою окруженный слуг;

Усердствуя, они в часы вина и драки И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг На них он выменял борзые три собаки!!!

Или вон тот еще, который для затей На крепостной балет согнал на многих фурах 3 От матерей, отцов отторженных детей?!

Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, Заставил всю Москву дивиться их красе!

Но должников не согласил к отсрочке:

Амуры и Зефиры все Распроданы поодиночке!!!

Вот те, которые дожили до седин!

Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!

Вот наши строгие ценители и судьи!

Теперь пускай из нас один,

Из молодых людей, найдется — враг исканий,

Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,

В науки он вперит ум, алчущий познаний;

Или в душе его сам Бог возбудит жар К искусствам творческим, высоким и прекрасным, — Они тотчас: разбой! пожар!

И прослывет у них мечтателем! опасным!! —

Мундир! один мундир! он в прежнем их быту Когда-то укрывал, расшитый и красивый,

Их слабодушие, рассудка нищету;

И нам за ними в путь счастливый!

И в женах, дочерях к мундиру та же страсть!

Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!

Теперь уж в это мне ребячество не впасть;

Но кто б тогда за всеми не повлекся?

Когда из гвардии, иные от двора Сюда на время приезжали,

Кричали женщины: ура!

И в воздух чепчики бросали! <...>

[Фамусов поспешил закончить беседу и покинул гостиную. В комнату вошли София и Лиза. В окно они случайно увидели, как Молчалин упал с лошади. София от испуга потеряла сознание. Чацкий заподозрил, что девушка влюблена в секретаря.]

ДЕЙСТВИЕ III Явление 1

Чацкий, потом София.

Напрасно: это все относится к другим,

Молчалин вам наскучил бы едва ли,

Когда б сошлись короче с ним.

Чацкий (с жаром)

Зачем же вы его так коротко узнали?

Я не старалась, Бог нас свел.

Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел;

При батюшке три года служит,

Тот часто без толку сердит,

А он безмолвием его обезоружит,

От доброты души простит.

И, между прочим,

Веселостей искать бы мог;

Ничуть: от старичков не ступит за порог; Мы резвимся, хохочем,

Он с ними целый день засядет, рад не рад, Играет...

Целый день играет!

Молчит, когда его бранят!

(В сторону.)

Она его не уважает.

Конечно нет в нем этого ума,

Что гений для иных, а для иных чума, Который скор, блестящ и скоро опротивит, Который свет ругает наповал,

Чтоб свет об нем хоть что-нибудь сказал; Да эдакий ли ум семейство осчастливит?

Сатира и мораль — смысл этого всего?

(В сторону.)

Она не ставит в грош его.

Чудеснейшего свойства Он наконец: уступчив, скромен, тих.

В лице ни тени беспокойства,

И на душе проступков никаких,

Чужих и вкривь и вкось не рубит, —

Вот я за что его люблю.

Чацкий (в сторону)

Шалит, она его не любит.

Докончить я вам пособлю Молчалина изображенье.

Но Скалозуб? вот загляденье:

За армию стоит горой,

Не моего романа.

Не вашего? кто разгадает вас? <...>

[Лиза сообщила, что сейчас придет Молчалин. София вышла.]

Явление 3

Чацкий, потом Молчалин.

Ах! Софья! Неужли Молчалин избран ей!

А чем не муж? Ума в нем только мало;

Но чтоб иметь детей,

Кому ума недоставало?

Услужлив, скромненький, в лице румянец есть.

(Входит Молчалин.)

Вон он на цыпочках и не богат словами;

Какою ворожбой умел к ней в сердце влезть!

(Обращается к нему.)

Нам, Алексей Степаныч, с вами Не удалось сказать двух слов.

Ну, образ жизни ваш каков?

Без горя нынче? без печали?

Молчалин

По-прежнему-с.

А прежде как живали?

Молчалин

День за день, нынче как вчера.

К перу от карт? и к картам от пера?

И положенный час приливам и отливам?

Молчалин По мере я трудов и сил,

С тех пор, как числюсь по Архивам 1 ,

Три награжденья получил.

Взманили почести и знатность?

Молчалин

Нет-с, свой талант у всех...

Молчалин

Умеренность и аккуратность.

Чудеснейшие два! и стоят наших всех.

Молчалин

Вам не дались чины, по службе неуспех?

Чины людьми даются,

А люди могут обмануться. <...>

[Между тем в дом Фамусова начали съезжаться гости. Расстроенная словами Чацкого о Молчалине, София в разговоре с одним из гостей сказала, что Чацкий не в своем уме. Вскоре все гости обсуждали безумие Чацкого.

Не подозревая о пущенном Софией слухе, тот произнес перед всеми собравшимися горестный монолог о своем недовольстве Москвой. Когда Чацкий завершил пламенную речь и оглянулся, то обнаружил, что никто его не слушает: одни гости увлеченно танцевали, другие играли в карты.]

ДЕЙСТВИЕ IV

[Поздним вечером гости Фамусова стали разъезжаться. Чацкий, которому всё никак не подавали карету, ушел в швейцарскую. Оттуда он услышал, как Загорецкий сообщил Репетилову о его безумии. Слова Загорецкого подтвердили другие уезжавшие гости.]

Явление 10

Последняя лампа гаснет.

Чацкий (выходит из швейцарской)

Что это? слышал ли моими я ушами!

Не смех, а явно злость. Какими чудесами?

Через какое колдовство

И для иных как словно торжество,

Другие будто сострадают... <...>

[Появилась София. Чацкий понял, что она ищет Молча-лина, и спрятался за колонну.]

Явление 12

Чацкий за колонною, Лиза, Молчалин (потягивается и зевает), София (крадется сверху).

Молчалин

<...> Я в Софье Павловне не вижу ничего Завидного. Дай Бог ей век прожить богато,

Любила Чацкого когда-то,

Меня разлюбит, как его.

Мой ангельчик, желал бы вполовину К ней то же чувствовать, что чувствую к тебе;

Да нет, как ни твержу себе,

Готовлюсь нежным быть, а свижусь — и простыну.

София (в сторону)

Какие низости!

Чацкий (за колонною)

И вам не совестно?

Молчалин Мне завещал отец:

Во-первых, угождать всем людям без изъятья — Хозяину, где доведется жить,

Начальнику, с кем буду я служить,

Слуге его, который чистит платья,

Швейцару, дворнику, для избежанья зла,

Собаке дворника, чтоб ласкова была. <. >

[Молчалин хотел обнять Лизу, но его остановила София, слышавшая весь разговор. Молчалин упал перед ней на колени, но девушка потребовала, чтобы он немедленно покинул дом. Молчалин спрятался у себя в комнате.]

Явление 13

Те же, кроме Молчалина.

Скорее в обморок, теперь оно в порядке,

Важнее давишной причина есть тому,

Вот наконец решение загадке!

Вот я пожертвован кому!

Не знаю, как в себе я бешенство умерил!

Глядел, и видел, и не верил!

А милый, для кого забыт

И прежний друг, и женский страх и стыд, —

За двери прячется, боится быть в ответе.

Ах! как игру судьбы постичь?

Людей с душой гонительница, бич! — Молчалины блаженствуют на свете!

София (вся в слезах)

Не продолжайте, я виню себя кругом.

Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен!

Стук! шум! ах! Боже мой! сюда бежит весь дом. Ваш батюшка вот будет благодарен.

Явление 14

Чацкий, София, Лиза, Фамусов, толпа слуг со свечами.

Сюда! за мной! скорей! скорей!

Свечей побольше, фонарей!

Где домовые? Ба! знакомые все лица!

Дочь, Софья Павловна! страмница!

Бесстыдница! где! с кем! Ни дать ни взять она, Как мать ее, покойница жена.

Бывало, я с дражайшей половиной

Чуть врознь — уж где-нибудь с мужчиной!

Побойся Бога, как? чем он тебя прельстил?

Сама его безумным называла!

Нет! глупость на меня и слепота напала!

Все это заговор, и в заговоре был

Он сам, и гости все. За что я так наказан!.. <...>

Чацкий (с жаром)

<...> Слепец! я в ком искал награду всех трудов! Спешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал, близко. Пред кем я давиче так страстно и так низко Был расточитель нежных слов!

А вы! о Боже мой! кого себе избрали?

Когда подумаю, кого вы предпочли!

Зачем меня надеждой завлекли?

Зачем мне прямо не сказали,

Что все прошедшее вы обратили в смех?!

Что память даже вам постыла

Тех чувств, в обоих нас движений сердца тех,

Которые во мне ни даль не охладила,

Ни развлечения, ни перемена мест.

Дышал и ими жил, был занят беспрерывно!

Сказали бы, что вам внезапный мой приезд,

Мой вид, мои слова, поступки — все противно, —

Я с вами тотчас бы сношения пресек И перед тем, как навсегда расстаться,

Не стал бы очень добираться,

Кто этот вам любезный человек?..

(Насмешливо.)

Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом.

Себя крушить, и для чего!

Подумайте, всегда вы можете его Беречь, и пеленать, и спосылать за делом. Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей — Высокий идеал московских всех мужей. — Довольно!.. с вами я горжусь моим разрывом.

А вы, сударь отец, вы, страстные к чинам:

Желаю вам дремать в неведеньи счастливом,

Я сватаньем моим не угрожаю вам.

Другой найдется, благонравный,

Низкопоклонник и делец,

Достоинствами наконец Он будущему тестю равный.

Так! отрезвился я сполна,

Мечтанья с глаз долой — и спала пелена;

Теперь не худо б было сряду На дочь, и на отца,

И на любовника-глупца,

И на весь мир излить всю желчь и всю досаду. <...>

Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.

Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок!..

Карету мне, карету!

(Уезжает.)

Явление 15

Кроме Чацкого.

Ну что? не видишь ты, что он с ума сошел?

Скажи сурьезно:

Безумный! что он тут за чепуху молол!

Низкопоклонник! тесть! и про Москву так грозно!

А ты меня решилась уморить?

Моя судьба еще ли не плачевна?

Ах! Боже мой! что станет говорить

Княгиня Марья Алексевна!

Размышляем над текстом художественного произведения

1. В комедии два конфликта: общественный и любовный. Назовите их участников. Совпадают ли моменты завязки конфликтов?

2. Каких принципов придерживаются люди фамусовского круга? Что для них является высшей ценностью? Какие социальные и нравственные проблемы связаны с изображением фамусовского общества?

3. В чем позиция Чацкого противоречит взглядам фамусовского общества?

4. Охарактеризуйте образ Чацкого. На ваш взгляд, можно ли назвать его положительным героем? Обоснуйте ответ.

5. Как вы считаете, что оказало наиболее сильное влияние на отношение Софии к Чацкому: общественное мнение, влюбленность в Молчалина или характер самого героя? Обоснуйте свой ответ.

6. Как к Чацкому относятся другие персонажи комедии? Почему все так охотно поверили в то, что он сошел с ума?

7. Как в речи Молчалина раскрывается его характер, взгляды, принципы?

8. По вашему мнению, к кому из персонажей прежде всего относится название комедии «Горе от ума»?

9. Как в пьесе решается поднятая в заглавии тема ума?

10. Чем отличаются образ жизни и нравственные принципы Чацкого и Молчалина? Заполните в тетради таблицу «Сравнительная характеристика Чацкого и Молчалина».

11. Выпишите из пьесы фразы, которые можно назвать афоризмами.

12. Что такое комедия? Почему А.Грибоедов отнес свое произведение к этому жанру?

13. Почему некоторые исследователи говорят о том, что в пьесе есть черты трагедии?

Высказываем мнение

14. Комедия «Горе от ума» уже почти 200 лет не сходит с театральных подмостков. Как вы объясните причину интереса к ней? Чем современного зрителя может привлечь образ Чацкого? Актуальны ли поднятые в пьесе вопросы?

Читаем выразительно

15. Вспомните, что такое монолог. Выучите наизусть и выразительно прочитайте один из монологов Чацкого или Фамусова (на выбор). По вашему мнению, какие чувства вы хотите передать при чтении?

Образ Чацкого вызвал многочисленные споры в критике. И. А. Гончаров считал героя Грибоедова «искренним и горячим деятелем», превосходящим Онегина и Печорина. «...Чацкий не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен. Речь его кипит умом, остроумием. У него есть и сердце, и притом он безукоризненно честен», — писал критик. Примерно так же отзывался об этом образе Аполлон Григорьев, считавший Чацкого настоящим борцом, честной, страстной и правдивой натурой. Наконец, подобного мнения придерживался и сам Грибоедов: «В моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека; и этот человек, разумеется, в противоречии с обществом его окружающим».

Совершенно иначе Чацкого оценивал Белинский, считая этот образ почти что фарсовым: «...Что за глубокий человек Чацкий? Это просто крикун, фразер, идеальный шут, профанирующий все святое, о котором говорит. ...Это новый Дон-Кихот, мальчик на палочке верхом, который воображает, что сидит на лошади...». Примерно так же этот образ оценивал и Пушкин. «В комедии «Горе от ума» кто умное действующее лицо? ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно Грибоедовым) и напитавшийся его остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно», — писал поэт в письме Бестужеву.

Кто же из критиков прав в оценке Чацкого? Попробуем разобраться в характере героя.

Чацкий — молодой человек дворянского круга, умный, способный, получивший хорошее образование, подающий большие надежды. Его красноречие, логика, глубина познаний восхищают Фамусова, считающего вполне реальной для Чацкого возможность блестящей карьеры. Однако Александр Андреевич разочарован в государственной службе: «Служить бы рад, прислуживаться тошно», — заявляет он Фамусову. По его мнению, надо служить «делу, а не лицам», «не требуя ни мест, ни повышенья в чин». Бюрократизм, чинопочитание, протекционизм и взяточничество, столь распространенные в современной ему Москве, для Чацкого не приемлемы. Он не находит общественного идеала в своем отечестве:

Где? укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве,

И где не воскресят клиенты-иностранцы

Прошедшего житья подлейшие черты.

Ну поцелуйте же, не ждали? говорите!
Что ж, ради? Нет? В лицо мне посмотрите.
Удивлены? и только? вот прием!

Вы помиритесь с ним по размышленьи зрелом.
Себя крушить, и для чего!
Подумайте, всегда вы можете его
Беречь, и пеленать, и спосылать за делом.
Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей —
Высокий идеал московских всех мужей.

Таким образом, герой терпит крах как «на любовном поприще», так и на общественном. Однако, как замечает Н. К. Пиксанов, «эти две стихии не исчерпывают психологического и бытового облика Чацкого. В литературной критике уже давно обмечена еще одна черта Чацкого: дендизм. С Молчалиным он барски высокомерен. ...Как светский лев он держится с графиней-внучкой. Наконец, прелестный диалог Чацкого с Натальей Дмитриевной Грибоедов выдерживает в тоне флирта...».

Безусловно, гражданская позиция Чацкого была близка Грибоедову. Критика Чацким общественных порядков и жизненного уклада московского барства 20-х годов XIX века содержит в себе много верного и жизненно правдивого. Но весь свой «ныл» Чацкий растрачивает на декларирование гражданских взглядов и убеждений — в любви же он слишком сух, несмотря на искренность его чувств; ему недостает доброты и сердечности. Он чересчур идеологичен в отношениях с Софьей. И это самое главное противоречие в характере героя.

Герои Троянской войны: храбрецы, хитрецы, наглецы

Ученые обнаружили неуязвимую в космосе систему организма человека