Эстетический – определение художественной ценности произведения.

Системности – анализ лит. произведения в комплексе взаимиосвязанных явлений.

Историзма – рассмотрение лит. явлений в связи с конкретными историческими и социокультурными условиями, в развитии.

Гражданственный – рассмотрение произведения в свете мировоззрения и гражданской позиции писателя.

Всесторонности – стремление к полному охвату компонентов формы и содержания.

Соединения анализа с синтезом – требует делать необходимые выводы из всего исследованного материала.

Терминология.

Как и всякая наука, литературоведение имеет свою терминологию. ТЕРМИН (лат. terminus - предел, граница) - однозначное слово, фиксирующее определенное понятие науки, техники, искусства и т.д. Термин должен быть стилистически нейтральным, не экспрессивным, лишенным эмоциональной окраски однозначным, не иметь синонимов. Литературоведческая терминология имеет свою специфику. К ней относятся неоднозначность, пестрота и противоречивость в истолковании некоторых терминов, наличие синонимов, а также использование терминов, относящихся к другим наукам.

ТЕРМИН является элементом языка науки, введение которого обусловлено необходимостью точного и однозначного обозначения данных науки, особенно тех, для которых в обыденном языке нет соответствующих названий. В отличие от слов обыденного языка, ТЕРМИНЫ.

В отличие от терминов понятия (в литературоведческом толковании) являются основой литературы, её материалом.

Понятие – слово, имеющее определённое значение, за которым стоит то или иное явление действительности.

Из истории литературоведения.

Литературоведение как наука зародилось в глубокой древности, первоначально в форме мифологических представлений. Многие явления, относящиеся к литературоведению, были разработаны в античности как часть общих обобщений, относящихся к философии, эстетике.

Начатки искусствоведческих и литературоведческих знаний зарождаются в глубокой древности в форме мифологических представлений (таково, например, отражение в мифах античной дифференциации искусств). Суждения об искусстве встречаются в древнейших памятниках - в индийских ведах (10-2 вв. до н. э.), в китайской "Книге преданий" ("Шуцзин", 12-5 вв. до н. э.), в древнегреческой "Илиаде" и "Одиссее" (8-7 вв. до н. э.) и др.

В Европе первые концепции искусства и литературы разработаны античными мыслителями. Платон в русле объективного идеализма обосновал собственно эстетические проблемы (в том числе проблему прекрасного), рассмотрел гносеологическую природу и воспитательную функцию искусства, а также дал главные сведения по теории искусства и литературы (прежде всего деление на роды - эпос, лирику и драму).

В сочинениях Аристотеля "Об искусстве поэзии", "Риторика" и "Метафизика", при сохранении общеэстетического аспекта подхода к искусству, происходит уже формирование собственно литературоведческих дисциплин - теории литературы, стилистики и особенно поэтики. Его сочинение "Об искусстве поэзии", содержащее первое систематическое изложение основ поэтики, открыло многовековую традицию специальных трактатов по поэтике, которая, однако, приобретала со временем всё более усиливавшийся нормативный характер (такова уже "Наука поэзии" Горация).

Одновременно с античной поэтикой развивается риторика - первоначально наука об ораторском искусстве и прозе вообще (помимо "Риторики" Аристотеля, сочинения Цицерона, "Об образовании оратора" Квинтилиана и др.); в рамках риторики происходило формирование теории прозы и стилистики. Традиция составления риторик, как и поэтик, дожила до нового времени (в частности, в России: "Краткое руководство к красноречию", 1748, М. В. Ломоносова). К античности восходит также жанр критики в Европе: суждения ранних философов о Гомере, сопоставление трагедий Эсхила и Еврипида в комедии Аристофана "Лягушки" (405 до н. э.).

Первоначально критика также была неотделима не только от др. отраслей Л., но и от художественного творчества в целом. Значительная дифференциация литературоведческих знаний происходит в эллинистическую эпоху, в период так называемой александрийской филологии (3-2 вв. до н. э.; см. Эллинистическая культура), когда вместе с др. науками Л. отделяется от философии и формирует собственные дисциплины. К последним следует отнести биобиблиографию ("Таблицы" Каллимаха - первый прообраз литературной энциклопедии), критику текста с точки зрения его подлинности, комментирование и издание текстов (Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский, а также Аристарх Самофракийский). Глубокие концепции искусства и литературы складываются в древности и в странах Востока. В Китае в русле конфуцианства формируется учение о социальной и воспитательной функции искусства (у Сюнь-цзы, около 298-238 до н. э.), а в русле даосизма - эстетическая теория прекрасного в связи с универсальным творческим началом "дао" (Лао-цзы, 6-5 в. до н. э.). В Индии проблемы художественной структуры разрабатываются в связи с учениями об особом психологическом восприятии искусства - расе ("Натьяшастра" Бхараты, около 4 в., и более поздние трактаты) и о скрытом смысле художественных произведений - дхвани ("Дхваньялока" Анандавард ханы, 9 в., и др.), причём преимущественное внимание уделяется стилю, т. е. лингвистической реализации художественных эффектов. В целом развитие Л. в странах Востока отличало то, что в течение многих веков в нём преобладали общетеоретические и общеэстетические методы (наряду с текстологическими и библиографическими работами). Исследования исторического и эволюционного плана возникли лишь в 19-20 вв.

Связующими звеньями между античным и новым Л. были Византия и латинская литература западноевропейских народов. В Византии Л., стимулируемое изучением и собиранием древних памятников, имело преимущественно биобиблиографический и комментаторский уклон; создаются: один из первых европейских энциклопедических сводов литературных произведений.

Эпоха Возрождения стимулировала создание оригинальных поэтик, соответствующих местным и национальным условиям. В связи с этим проблема языка, выйдя за рамки стилистики и риторики, возросла до общетеоретической проблемы утверждения новоевропейских языков в качестве полноправного материала поэзии. Л. вырастало на основе "открытия античности", проблема оригинальности переживалась Возрождением во всём её драматизме, от попыток приспособить элементы античной поэтики к новой литературе Восприятие классических жанров как "вечных" канонов совмещалось со свойственным Возрождению ощущением динамизма и незавершённости, в это время возникло трёхчастное деление человеческой истории на античность, средние века и Ренессанс.

С конца 16 в. и особенно в эпоху классицизма усиливается тенденция систематизации законов искусства; вместе с тем явственно обозначается нормативно-утилитарный характер художественной теории. Н. Буало в "Поэтическом искусстве" (1674), посвятил главные усилия созданию стройной системы жанровых, стилистических, речевых норм.

Вместе с тем в Л. 17 - 18 вв. намечается сильная тенденция антинормативности в понимании видов и жанров литературы. На примере У. Шекспира смешение жанров обосновывал С. Джонсон ("Жизнеописания наиболее выдающихся английских поэтов", 1779-1881); за промежуточный между трагедией и комедией жанр - мещанскую драму выступил Д. Дидро. Наконец, у Г. Э. Лессинга («Лаокоон», "Гамбургская драматургия" эта тенденция приобрела характер решительного выступления против нормативной поэтики в целом, что подготовило эстетические и литературоведческие теории романтиков.

18 в. - время создания первых историко-литературных курсов: "История итальянской литературы" (1772-82) Дж. Тирабоски, "История английской поэзии" (1774-81) Т. Уортона, а также построенный на историческом рассмотрении родов поэзии "Лицей, или Курс древней и новой литературы" (1799-1805) Ж. Лагарпа.

Более трудно хронологически приурочить возникновение литературной критики, формирование которой заняло более столетия - от Ф. Малерба, Буало, Дж. Драйдена (названного С. Джонсоном "отцом английской критики") до Лессинга, Дидро, Ж. Мармонтеля, Н. М. Карамзина (который впервые в России ввёл в журнал обстоятельный отдел критики и библиограф ии).

На исходе 18 в. наблюдается важнейший сдвиг в европейском литературном сознании, поколебавший устойчивую иерархию художественных ценностей. Включение в научный кругозор средневековых европейских, а также восточных литератур, памятников фольклора поставило под сомнение категорию образца, будь то античное искусство или Возрождение. В собственно философских идеалистических системах, венцом которых была философия Гегеля, идея развития искусства воплощалась в феноменологию художественных форм с диалектической необходимостью сменяющих друг друга (у Гегеля - это символические, классические и романтические формы); философски обосновывалась природа эстетического и его отличие от нравственного и познавательного (И. Кант); философски постигалась неисчерпаемая - "символическая" - природа художественного образа (Ф. Шеллинг).

Философский период Л. - это время масштабных систем, задуманных как универсальное знание об искусстве (и, конечно, шире - о всём бытии) и "подминающих" под себя и историю литературы, и поэтику, и стилистику и т.

В18 веке возникло литературоведение как самостоятельная наука. Теоретико-литературная мысль развивалась в трудах Д. Дидро, М. Ломоносова, В. Тредиаковского.

В России в 20-30-е гг. 19 в., испытывая влияние немецких философских систем и отталкиваясь от них, сложилось течение "философской критики" (Д. В. Веневитинов, Н. И. Надеждин, отчасти В. Г. Белинский и др.). Оно также обосновывало специфическую природу искусства и движение его форм, но при этом, отвечая на живые запросы русской литературы, особое внимание уделяло разработке новейшей, реально и формы. Выйдя из периода философской эстетики, Белинский в 40-е гг. оригинальным образом увязал её идеи с концепциями гражданского служения искусства и историзмом ("социальностью"). Цикл статей Белинского о А. С. Пушкине (1843-1846) по существу явился первым курсом истории новой русской литературы. Объяснение явлений прошлого было связано у Белинского с разработкой теоретических проблем реализма в искусстве. В это время в России, в отличие от западноевропейских стран, несмотря на наметившуюся уже дифференциацию дисциплин, основной формой Л., разрабатывавшей наиболее богатое содержание и синтетично совмещавшей в себе др. отрасли, являлась именно философская критика (отмечено позднее Н. Г. Чернышевским: "...люди, особенно занимавшиеся эстетическою критикою, очень много... сделали и для истории литературы" - Полн. собр. соч., т. 2, 1949, с. 264).

На скрещении многих методологических традиций 19 в. возникло научное творчество А. Н. Веселовского. В "Исторической поэтике", выясняя "...сущность поэзии - из её истории", Веселовский обращается к исторической действительности и исследует "...образно-поэтическое переживание и выражающие его формы"

С др. стороны - со стороны структуры художественного произведения как целого - подошёл к проблеме образности А. А. Потебня ("Из лекций по теории словесности", 1894; "Из записок по теории словесности", 1905). Исследуемая им аналогичность слова и образа в связи с их социальными "применениями" обосновывает многозначность произв., в которое как бы вложено множество содержаний, вечную обновляемость образа в процессе его исторической жизни, а также конструктивную роль читателя в этом изменении. Выдвинутая Потебнёй идея о "внутренней форме" слова содействовала диалектическому исследованию проблемы художественного образа и явилась перспективной для последующего изучения поэтической структуры в связи с её функциями.

В последней трети 19 в. в западноевропейского Л. культурно-исторический метод углубляется с помощью сравнительно-исторического и особенно психологического подхода. Усиление сравнительно-исторических изучений привело к созданию специальной дисциплины - сравнительного литературоведения [Ф. Бальдансперже, И. Ван Тигем (Франция) и др.].

Процесс развития Л. становится всемирным, ломая многовековые перегородки между Западом и Востоком. В странах Востока впервые появляются истории национальных литератур ("10 лекций по японской литературе", 1899, Хага Яити, позднее истории индийских литератур, "Краткая история китайской прозы", 1923, Лу Синя); происходит становление систематической литературной критики.

В советском литературоведении также были неординарные личности: Д. Лихачёв, В. Жирмунский, М. Бахтин, Ю. Лотман(структурализм), М. Гаспаров, Вадим Кожинов.

Анализ художественного произведения

План

1. Художественность как художественное качество произведения литературы.

2. Предпосылки успешного анализа произведения.

3. Основные компоненты содержания и формы литературного произведения.

4. Принципы, виды, пути и приемы анализа произведения литературы.

5. Схемы и образцы анализа эпического и лирического произведений.

Литературоведческие термины: содержание и форма, тема и идея художественного произведения, сюжет и фабула, рассказ, рассказ, тропы и их виды.

Мерилом совершенства художественного произведения является уровень его художественности. В художественном произведении выделяем содержание и форму. Границы между содержательными и формальными составами, как знаем, слишком условны и нечетки. Однако такое разделение необходимо для эффективного осмысления произведения. Главным в нем определяют содержательный компонент. Важность содержания предопределяется важностью тех явлений жизни, которые исследуются в нем, значением для человека тех идей, которые в нем раскрываются. Но важен смысл надлежаще воспримется читателем лишь тогда, когда будет раскрыт, воплощенное в совершенной и соответствующей ему форме. Итак, художественность - это художественное качество произведения, которая заключается в гармоничном сочетании важного содержания и соответствующей ему совершенной формы. Только то произведение, в котором существует полное соответствие между всеми его составляющими, существует гармония, организованная идейным содержанием, можно назвать высокохудожественным.

Художественность как сердцевина литературного произведения непосредственно предопределяет и путь его изучения, т.е. анализ. Анализ текста - это его осмысление, рассмотрение составных элементов, определение тем, идей, мотивов, способа их образного воплощения, а также исследование средств создания образов. Иначе говоря, это раскрытие художественности текста.

Предпосылками успешного анализа произведения являются: хорошее знание теоретических основ анализа; владение навыками выделять и исследовать все компоненты содержания и формы; понимание закономерностей их взаимодействия; ощущение эстетической природы слова; наличие у того, кто анализирует, филологических способностей; хорошее знание текста. Только при этих условиях кропотливая аналитическая работа с произведением будет вознаграждена радостью открытий, эстетическим наслаждением, которое может приносить встречу с прекрасным.

Литературное произведение - основная единица художественной литературы. Без чтения и знания произведений нет знания литературы. В восприятии и толковании литературных произведений есть две ошибки, характерные для значительной части читательской аудитории. Первая заключается в том, что созданные писателем герои воспринимаются за людей, которые действительно жили и имели именно такие судьбы. Тогда литература рассматривается как «история в образах», как эмоционально окрашенный способ познания. Такими возможностями литература обладает объективно, но ими не исчерпывается ее назначения, ибо в художественном произведении реализуются загадочная магия слова, творческая сила фантазии, которыми владеет талантливый писатель. В реалистическом произведении действительно почти все так, как и в реальной жизни, ведь и герои, их переживания, мысли, поступки, и обстоятельства и атмосфера, в которых те герои действуют, основываются на впечатлениях от действительности. Но одновременно все это, созданное воображением и трудом писателя, «живет» за особыми эстетическими законами. Каждое произведение, каким бы он не был по объему и жанру (стихотворение или поэма, рассказ или роман, водевиль или драма), является художественным целым миром, где действуют свои законы и закономерности - социальные, психологические, временно-пространственные. Они существенно отличаются от законов реальной жизни, ведь писатель не воспроизводит его фотографически, а подбирает материал и эстетически осваивает его, ориентируясь на художественную цель. Правда, мера правдоподобия в различных произведениях неодинакова, но это непосредственно не влияет на уровень их художественности. Скажем, фантастика далеко отходит от действительности, однако это еще не выводит ее за пределы искусства. Отражено в литературном произведении нельзя отождествлять с реальной жизнью. Когда речь идет о правдивости произведения, то подразумевается, что он является специфической формой воплощения той правды о мире, человеке и себе, которую открыл писатель. Второй недостаток в восприятии произведения читателями является подмена мыслей и переживаний автора и персонажей собственными. Эта ошибка, как и первая, имеет объективные причины. Изображенное в произведении «оживает» лишь благодаря воображению читателя, сочетанию его опыта с опытом автора, зафиксированным в тексте. Поэтому в воображении разных читателей возникают неодинаковые образы и картины, изображенные в том самом произведении. Абсолютизация этой ошибки приводит к деформации изображенного писателем.

Преодолевать определенные недостатки можно лишь при условии, когда читатель (в первую очередь учитель и ученик) перестанут наивно-реалистично относиться к литературе и воспринимать ее как искусство слова. Анализ и является одним из путей адекватного, то есть ближайшего к авторскому замыслу, прочтения произведения.

Чтобы успешно проводить литературоведческий анализ, надо тонко владеть соответствующим инструментарием, знать способы и пути его реализации. Прежде всего должны определить составляющие произведения, систему понятий и терминов для обозначения тех составных частей. По давней традиции в произведении выделяют содержание и форму. Они настолько тесно сливаются, что отделить их почти невозможно, хотя необходимо различать. Выделение компонентов содержания и формы в процессе анализа осуществляется лишь мнимо.

Литературоведческая наука разработала стройную и разветвленную систему понятий и терминов, благодаря которым можно довольно детально очертить составляющие содержания и формы. Опыт убеждает: чем полнее будет знать эту систему исследователь, в нашем случае учитель, чем глубже понимать соотношение и взаимодействие между ее составляющими, тем успешнее он будет проводить анализ, а следовательно, и точнее понимать произведение как феномен человеческого духа.

Содержание произведения - то жизненный материал, эстетически освоенный писателем, и проблемы, затронутые на основе этого материала. В совокупности это и составляет тему сочинения, а также идеи, которые утверждает автор. Итак, тема и идея - два понятия, которыми значим основные составляющие содержания.

Тема , в свою очередь, включает:

u жизненный материал, охватывающий: события, поступки персонажей или их мысли, переживания, настроения, стремления, в процессе развертывания которых раскрывается суть человека; сферы применения сил и энергии человека (семья, интимная или общественная жизнь, быт, производство и т.д.); время, запечатленный в произведении: с одной стороны, современное, прошлое или будущее, с другой - короткий или длительный; круг событий и персонажей (узкое или широкое);

u проблемы, затронутые в произведении на основе отраженного жизненного материала: общечеловеческие, социальные, философские, нравственные, религиозные и т.д.

Идею произведения можно характеризовать:

u за ступенями воплощения: идейный замысел автора, эстетическая оценка изображенного или авторское отношение к изображенному, вывод читателя или исследователя;

u по параметрам проблематики: общечеловеческая, социальная, философская, нравственная, религиозная и т.д.;

u по форме воплощения: художественно воплощена (через картины, образы, конфликты, предметные детали), заявленная прямо (лирическими или публицистическими средствами).

Форма произведения в самом общем виде может быть определена как художественные средства и приемы воплощения содержания, то есть темы и идеи произведения, а также способа его внутренней и внешней организации.

Форма литературного произведения имеет свои составляющие.

И. Композиционная форма, включающая:

O сюжет, позасюжетні элементы (эпиграф, авторские отступления - лирические, философские и т.п., вставные эпизоды, обрамление, повторы), группировка персонажей (с участием в конфликте, по возрасту, взглядам и др.), наличие (или отсутствие) рассказчика и его роль в структуре произведения.

II . Сюжетная форма рассматривается в следующих аспектах:

O элементы сюжета : пролог, экспозиция, завязка, развитие действия (конфликта - внешнего или внутреннего), кульминация, ретардація, развязка, эпилог;

O соотношение сюжета и фабулы, их виды : по отношению изображенного в произведении к действительности - первичный и вторичный сюжеты; по хронологии воспроизведения событий - хронологически-линейный сюжет и ретроспективная фабула (линейно-ретроспективная, ассоциативно-ретроспективная, концентрически-ретроспективная); за ритмом прохождения событий - медленный, динамичный, приключенческий, детективный сюжеты; за связью с реальностью - реалистичный, аллегорический, фантастический; по способам выражения сущности героя - событийный, психологический.

III . Образная форма (образы персонажей и обстоятельств). Учитывая различные принципы классификации, можно выделить следующие виды образов: реалистичные, мифологические, фантастические, сказочные, романтические, гротескно-сатирические, аллегорические, символические, образ-тип, образ-характер, образ-картина, образ-интерьер.

IV . Викладова форма, которая рассматривается с точки зрения структуры и функциональной роли:

O историко-литературный аспект: повествование, авторская рассказ, внутренняя речь (внутренний монолог, передача мыслей героя автором, мысленный диалог, параллельный диалог - полный и неполный, поток сознания);

O за способами организации речи: грустная стихотворная, прозаическая, ритмическая проза, монологическая и т.д.

V . Родовое-жанровая форма.

Основы разделения литературы на роды и жанры: соотношение объекта и субъекта; соотношение материальной и духовной сфер жизни.

O виды лирики: по материалу освоения - интимная, пейзажная, гражданская, философская, религиозно-духовная, дидактическая и т.д.; исторически сложившиеся жанровые единицы лирики - песня, гимн, дифирамб, послание, идиллия, эпиграмма, лирическое портрет и др.;

O жанры эпоса: повесть, рассказ, новелла, очерк, фольклорные эпические жанры (сказка, предание, легенда, дума и др.);

O жанры драмы: собственно драма, трагедия, комедия, водевиль, интермедия т.д.

VI . Собственно словесная форма:

O тропы (эпитет, сравнение, метафора, метонимия, гипербола, літота, оксюморон, перифраза и др.);

O синтаксические фигуры (еліпсис, умалчивание, инверсия, анафора, эпифора, градация, параллелизм, антитеза и др.);

O звуковая организация речи (повторение звуков - аллитерация, асонанс, звукоподражания).

Принципы, виды, пути и приемы анализа . Содержание и форма находятся в неразрывном, органическом единстве. Мы выделяем их и их составляющие лишь условно - для удобства анализа такого сложного объекта, каким является художественное произведение.

Конечно, перечислены не все сроки на определение компонентов содержания и формы литературного произведения. Однако и приведенные дают возможность нагляднее видеть и понимать, с одной стороны, взаимодействие между составляющими содержания и формы внутри их, а с другой - сложную логику взаимосвязей между составляющими содержания и составляющими формы. Скажем, жизненный материал является не только «почвой», из которого «вырастают» проблемы и идеи произведения, но и «магмой», что «выливается» в различные виды художественной формы: сюжетную (события), образную (биографии, характеры героев), жанровую (в зависимости от объема материала, соотношение субъекта и объекта и принципов освоения материала), викладову (в зависимости от способа организации речи в произведении), собственно словесную (предопределяется литературным направлением, эстетическими предпочтениями автора, особенностями его таланта).

Чтобы раскрыть идейно-художественную ценность произведения, нужно придерживаться определенных принципов, видов и путей анализа.

Принципы анализа - это наиболее общие правила, вытекающие из понимания природы и сущности художественной литературы; правила, которыми руководствуемся, проводя аналитические операции с произведением. Важнейшим является принцип анализа взаимодействия содержания и формы . Он является универсальным средством познания сущности произведения и отдельных его частей. При реализации этого принципа следует руководствоваться обязательными правилами: 1) начиная анализ из составляющих содержания, переходим к характеристике средств его воплощения, то есть составляющих формы; 2) когда же анализ начинаем с рассмотрения составляющих формы, обязательно надо раскрыть их содержание; 3) анализ подчинять раскрытию авторского замысла, то есть «идти» до адекватного прочтения произведения.

Системный подход к произведению предполагает рассмотрение его как системы компонентов, т.е. органического единства в нем всех частей. Полный, подлинно научный анализ должен быть системным. Такое понимание принципа системности имеет объективную мотивацию: с одной стороны, само произведение является системой, а с другой - средства его изучения должны составлять определенную систему.

В литературоведческих исследованиях особую актуальность приобретает принцип историзма, который предполагает: исследование общественно-исторических условий написания произведения; изучение историко-литературного контекста, в котором произведение предстал перед читателем; определение места произведения в художественном наследии писателя; оценку произведения с точки зрения современности (осмысление проблематики, художественной ценности произведения новыми поколениями исследователей и читателей). Определенным моментом реализации принципа историзма является изучение истории написания, публикации и исследования произведения.

Виды анализа - это подходы к произведению с точки зрения понимания функций художественной литературы. Некоторые ученые выделяют, кроме видов, методы анализа. Однако общепринятых критериев разграничения понятий «вид» и «метод» наука не выработала. В историческом плане методы анализа связывались с определенными литературоведческими школами.

В украинском литературоведении распространен социологический анализ. Под действием идеологии народников, а впоследствии и социалистов, социальная проблематика в литературе в основном выдвигалась на передний план. Но пока в мире существует социальное неравенство, элементы социологического анализа будут присутствовать в литературоведческой науке - с акцентированием моральных аспектов социальной проблематики. Доведение социологического подхода до абсурда - в форме вульгарного соціологізму - нанесло большой вред нашей литературе.

Достаточно широкий диапазон имеет психологический подход к литературе. Сюда входит анализ средств психологизма в произведении и литературе в целом; исследования психологии восприятия и воздействия художественного произведения на читателя; изучение психологии творчества.

Эстетический анализ предполагает рассмотрение произведений с точки зрения категорий эстетики: прекрасное - безобразное, трагическое - комическое, высокое - низкое, а также нравственных категорий, которые вкладываются в означенный эстетикой диапазон ценностных ориентаций: героизм, верность, измена и т.д.

Формальный анализ литературы прошел, как и все другие виды (методы) анализа, историческую эволюцию. Взгляд на форму как специфическую примету литературы и толкование содержательности формы - это те достижения «формального метода», которые и сегодня не потеряли актуальности.

Биографический подход к анализу произведения предполагает рассмотрение биографии писателя как важного источника творчества. Бесспорно, автор и аккумулирует идеи времени, и творит свой художественный мир, то изучение обстоятельств его жизни может помочь глубже исследовать процесс зарождения и вызревания творческих замыслов, внимание писателя к определенным темам, идей. Важную роль личностные моменты играют в творчестве поэта.

Сравнительный подход к анализу литературных произведений включает их сравнительно-исторический и сравнительно-типологический анализ.

Пути анализа - это выбор определенных составляющих произведения для детального рассмотрения. Когда принципы и виды (методы) направляют работу исследователя как бы «изнутри» их литературоведческого опыта, то пути побуждают к конкретным исследовательских действий. В процессе развития литературоведения сформировался целый набор путей анализа. Самым распространенным является пообразний и проблемный анализ. К пообразного анализа целесообразно прибегать тогда, когда в произведении яркие характеры персонажей находятся на первом плане.

Идейно-тематический анализ еще называют проблемным. Выбирая этот путь анализа, следует рассмотреть и особенности жизненного материала, его связь с проблемами и идеями, проанализировать особенности композиции и сюжета, систему образов, охарактеризовать важнейшие художественные детали и словесные средства.

Целостный анализ еще называют всесторонним анализом, а еще точнее - анализом взаимодействия содержания и формы, что наиболее соответствует природе литературного произведения.

Анализ произведения «за автором» наибольший эффект дает при рассмотрении произведений, где авторская позиция воплощается прежде всего на уровне его фабулы, разворачивается самой структурой произведения. К таким произведениям относится, скажем, роман в стихах «Маруся Чурай» Л. Костенко.

В исследовательской и учебной практике используются отдельные приемы анализа, которые позволяют раскрыть некоторые более узкие аспекты произведения. Так, «медленное чтение» - через детальный мовностильовий рассмотрение подробностей выбранного эпизода - открывает содержательную емкость художественного текста. Благодаря историко-литературному комментарию объясняются факты, названия, имена, литературные реминисценции, без знания которых нельзя глубоко понять текст. Рассмотрение системы предметных деталей помогает наглядно увидеть движение художественной идеи в лирическом произведении. В поэзии (а частично и в прозе) важное нагрузку несет ритм в сочетании с лексическим материалом.

Приведенные здесь принципы, виды (методы), пути и приемы анализа иллюстрируют, что такое сложное явление, как художественная литература, не поддается упрощенным подходам, а требует основательно и масштабно разработанных литературоведческих средств, чтобы раскрыть тайну и красоту художественного слова.

Схема анализа эпического и драматического произведений

3. Жанр (повесть, рассказ, новелла, очерк, комедия, драма-сказка, собственно драма и т.д.).

4. Жизненная основа (те реальные факты, которые стали толчком и материалом для произведения).

5. Тема, идея, проблематика произведения.

6. Композиция произведения, особенности сюжета, их роль в раскрытии проблем.

7. Роль позасюжетних элементов (авторских отступлений, описаний, эпиграфов, посвящений, названия произведения и т.п.).

8. Система образов, их роль в раскрытии проблем произведения.

9. Мовностильова своеобразие произведения (на уровне лексики, тропов, синтаксических фигур, фоніки, ритмики).

10. Итог (художественная стоимость произведения, его место в творчестве автора и в литературе в целом и т.п.).

Схема анализа лирического произведения

2. История написания и издания произведения (в случае необходимости).

3. Жанр произведения (пейзажная, гражданская, интимная (семейная), религиозная лирика и т.д.).

4. Ведущий мотив произведения.

5. Композиция произведения (в лирическом произведении сюжет отсутствует, зато внимание сосредотачивается на определенном чувстве; выделяют следующие композиционные этапы чувства: а) исходный момент в развитии чувства; б) развитие чувства; в) кульминация (возможна); г) резюме, или авторский вывод).

6. Ключевые образы произведения (чаще всего определяющим в лирике является образ лирического героя - это условная действующее лицо, мысли и чувства которой раскрываются в лирическом произведении).

7. Языковые средства, которые способствуют эмоциональному наснаженню произведения (речь идет о лексику, тропы, фигуры, фоніку).

8. Версифікація произведения (рифмы, способ рифмовки, стихотворный размер, вид строфы), ее роль в раскрытии ведущего мотива.

9. Итог.

Образец анализа эпического произведения: «Под оборогом» И. Франко

Рассказ «Под оборогом» принадлежит к образцам украинской малой психологической прозы начала XX века. И. Франко считал его одним из самых характерных среди автобиографических произведений, поскольку оно дает «в значительной части правдивый образ с детских лет». Однако в «Предисловии» к сборнику «Малый Мирон» и другие рассказы» предостерегал не воспринимать эти произведения как части его биографии, а как «выразительные артистические соревнования, добивались определенного группировка и освещение автобиографического материала» . В «Причинках к биографии» писатель уточнял, что рассказ «Карандаш», «Отец юморист», «Красное писания» и другие имеют «несмотря на автобиографическую основу все-таки преимущественно психологическое и литературное значение» . Исследователи прозы И. Франко отмечали художественное совершенство автобиографических рассказов и, в том числе, «Под оборогом». И. Денисюк, например, исследуя развитие украинской малой прозы XIX - нач. XX века, резюмировал: «... Никто из писателей не набросал такого поэтического флера на поранкові «юные дни, дни весны», как Иван Франко» . «В рассказе «Под оборогом», - пишет П. Хропко, - «поражает глубина художественного решения писателем такой важной проблемы, как гармоничность взаимоотношений человека с природой, проблемы, что сегодня звучит с особой остротой» . Такие оценки литературоведов наталкивают на попытку более глубокого исследования поэтики этого произведения.

Рассказ «Под оборогом» написанное в 1905 году. Оно вошло в сборник «На лоне природы» и другие рассказы». Известно, что это было время творческого зенита И. Франко, время напряженного философского осмысления новой бурной эпохи. На грани двух веков И. Франко глубочайшее и тончайшее, чем кто-либо в то время, понял сущность процесса обновления содержания искусства и его форм. Он стал теоретиком и практиком нового направления в украинской литературе, представители которого главную задачу видели в психологическом анализе общественных явлений. Суть этого направления четко сформулирована в литературно-критических работах писателя. Задача состояла в том, чтобы показать, как факты общественной жизни отражаются в душе и сознании единицы и, наоборот, в душе той единицы зарождаются и вырастают новые события социальной категории . Темой своих произведений эти писатели принимали душевные конфликты и катастрофы, «они, так сказать, сразу заседают в души своих героев и ней, словно магической лампой, просвещают все окруження» . Такой способ изображения действительности требовал обогащения выразительных средств искусства, особенно литературы, усиление эстетического воздействия на читателя: «Новая беллетристика - это необыкновенно тонкая філігранова работа, ее соревнования - приблизиться сколько можно к музыке. Ради сего она необыкновенно заботится о форму, а мелодичность слова, а ритмичность беседы» [ 4, т. 41, 526].

Под таким углом зрения многочисленные рассказы И. Франко коснулись жизни самых маленьких клеток сложного общественного организма.

Рассказ «Под оборогом» требует специальной литературоведческой расшифровки. Интерпретация его может быть и не однозначной. Само название произведения аллегорическая и сложнее, чем аллегорические образы, скажем, в рассказах «Терен в ноге» или «Как Юра Шикманюк бровей Черемош». Обращение к образу ребенка следовало из гражданской позиции писателя, его забот о будущем народа. «Что с него будет? Какой цвет разовьется из того пупінка?» - спрашивал писатель в рассказе «Малый Мирон». И с горечью предсказывал незавидное будущее талантливому ребенку: «Навістить он и стены тюремные, и всякие норы муки и насилие людей над людьми, а кончит тем, что умрет где-то в бедности, одиночестве и опущении на якімось чердаке, или из тюремных стен вынесет зароди смертельной болезни, которая перед тем загонит его в могилу, или, потеряв веру в святую, высокую правду, начнет заливать червяка водкой вплоть до полного умопомрачения. Бедный малый Мирон!» .

Мирона из рассказа «Под оборогом» заинтересовывает буквально все, что его окружает: и то, что припалене дерево не гниет, и то, что отец вертит косвенно дыры, а больше всего - отцовская мудрость и трудолюбие, что сумели сотворить такое чудо, как обориг. Из него Миронове хорошо видно окружающий мир, все его четыре стороны. Парню не дают покоя два вопроса. Первое - как те палочки, «что со всех сторон света, кермовані мудрой татуньовою волей, так исправно и ровно совпадают до одного челки» и второе - сумеет ли он когда-нибудь такое сделать?

Малый Мирон счастлив. Таким обрамлением начинается и заканчивается первый абзац рассказа. После цілотижневої труда на сене или на слякоти, что свыше силу малому мальчишке, вимученому десятимісячним обучением, его оставили наконец в покое. Мирон уходит в лес. Чувства от общения мальчика с природой настолько тонкое и индивидуальное, что писателю его тяжело зафиксировать и передать читателю словом «лес». Это неуловимое чувство И. Франко выражает через сравнение леса с церковью, которое является сильным раздражителем для читателя. Далее писатель ведет рассказ под таким углом зрения, чтобы отразить те «смутные чувства», которые испытывает ребенок в лесу-церкви, чтобы осветить целебное воздействие природы на нее, то есть «тот чар, которым лес окутывает его душу». С помощью обычных, почти «безобразних» слов автор достигает воспроизведения взаимопонимания и сближения между ребенком и природой: Мирон «дрожит вместе с осиновым листочком на тонкой ветке» , понимает «шемрання малюсенького ручейка» , сочувствует берегу, которая «во время ветра скрипит, как ребенок плачет» . В общении с природой источник человеческой доброты, сострадания, милосердия. Мысленный диалог мальчика с грибами ярко иллюстрирует эти черты характера. Писатель, который любит скрупулезную точность описания, здесь прибегает к нанизывание ласкательных слов: «А, мой паничику! Удался ты беленький сверху и снизу! Наверное, только этой ночи виклюнувся с земли. Да и корешок здоров! Се хорошо. А вы, старенький дедушка! Что то на любовное свидание собирались, так что одну крысу свою шляпу вверх задрали! Ой, плохая гіллячка! А вот и барышня-голубіночка, сивенька и кругленькая, словно табакерочка! А слимачка внутри не имеете?» . Пейзажи в рассказе постепенно теряют описательно-фактуру функцию и выполняют виражальну, оживают, персонифицируются. Это зримо ощутимо тогда, когда И. Франко «поднимает» своего героя на обориг. Не раз виденные мальчиком картины отсюда становятся выразительнее и привлекательнее. Да и самого Мирона писателю здесь лучше можно рассмотреть. Доброта, которая была в лесу просто добротой, здесь переходит в новое, высшее качество. Правда, чтобы ее осветить изнутри, писателю нужны сложные ассоциации, характерные для детского мировосприятия и именно для его возраста. Когда где-то далеко над лесом ударил гром, то Миронове послышалось: «Раны! Раны, Раны!» Он прислушался и понял, что лесные болели его долголетние боли, еще мгновение - и лес предстал в его воображении живым существом, которой болело то, что ребята разводили костер под дубом и выжгли в его живом теле дыру («ведь тот дуб хорує, умирает понемногу!») , и то, что они калечили весной березы, забирая от них сок; болели выстреляны серны, козлы и дикие кабаны, и еловый лес погиб от червячной поветрия. От этого живого боли, не своего собственного, а лесного, мальчику делалось жутко и больно. Через ощущение боли образ усложняется. Миронове, который не боялся леса и ничего в лесу, потому что знал здесь каждый овражек, каждую поляну, каждый окоп, здесь, на родительском оборози, становится страшно, «словно заглянул ранним утром в Глубокую Дебру» . Однако герой еще не осознает причины страха. Он тщательно присматривается к известных пейзажей и от этого ассоциации усложняются, мысль работает все быстрее и быстрее. Ища аналогии чувством Мирона, И. Франко черпал образы из сказок, легенд, мифов. Это был тот мир, в котором парень продолжает еще жить и который вдохновлял его буйную фантазию. Этот прекрасный мир природы не замер в воображении писателя. Он хорошо видел те картины, которые описывал, поэтому наиболее простые слова приобретают под пером новизну, действуют на читателя с разительной силой и вызывают у него те мысли, чувства и состояния, какие писатель хотел передать.

Прислушиваясь к непонятным звукам, Мирон видит в небе какую-то гигантскую голову на толстой шее, которая с садистским удовольствием глипала на землю, особенно на него, Мирона, и улыбалась. Мальчик догадался, что это один из тех великанов, о которых он слышал маленьким, поэтому его любопытство разгорается, воображаемые картины усложняются. В текст вводятся глагольные градации, которые создают впечатление движения, которое постепенно нарастает. Далее он видит, как голова задвигалась, носище перекривився, губы начали роззявлюватись все шире, а широкий язык висолоплюватися сильней и сильней. Мирон вступает в диалог с великаном, который даже слушается мальчика. Еще мгновение - и великан уже напоминает Миронове пьяного ріпника, что пританцовывал на Бориславськім тракте. Ассоциации парня молниеносные. Там, уже в Дрогобыче, он видит такую картину: «На тракте болото по кости, жидкое и черное, как смола, а он чаво-чалап то на один конец улицы, то на второй, руками размахивает, голову искривляет» . Эти представления, отражающие преимущественно обиходно-этнографические наблюдения парня, быстро исчезают. Они еще не мотивируют идейного замысла, а только «на подступах» к нему. Этот замысел со всей полнотой и художественной силой воплощается в изображении бури, которая словно «в первичной неприкосновенности сохранялась в памяти художника более сорокалетие, пока он ее не «выбросил на бумагу» . Картина бури в рассказе наполнена любимыми аллегориями И. Франко - грома, ливни, лавины, наводнения, неоднократно используемыми в поэзии и прозе для раскрытия сильных общественных и интимных зворушень. Эти аллегории с самыми разнообразными смысловыми и эмоциональными оттенками буквально заселяют творчество И. Франко. Пейзажные рисунки с образами грома, облаков, ветра, ливня он ассоциативно проектировална общественную плоскость, переносил в русло идей революционных преобразований мира.

Явление бури вызвало у Мирона все более сложные ассоциации, которые есть в рассказе одним из основных приемов психологизации героя. То, о чем рассказывали ему родители долгими зимними вечерами в сказках и легендах, пели в песнях и думах, о чем он уже успел сам прочитать и на что способна была его богатая детская фантазия, - все то, преломляясь сквозь призму Миронового восприятия, становится сильным раздражителем, вызывает соответствующие ассоциации у читателя. Для воспроизведения процесса думания, мышления, воображения Мирона писатель берет сложный синтез разных видов тропов - метафоры, персонификации, градации и т.д.

Восприятие героем нарастающей силы бури воспроизведено в вместительных и развернутых сравнениях: буйный ветер вырвался из укрытия, «словно лютый зверь» , в воздухе раздался грохот, «словно там пересыпали большие копны толченых камней» , потом гром стал еще громче, «будто с безмерной высоты высыпано сто телег всякого железа на стеклянный тик» , молнии мигали, «словно незримые руки кувыркались там раскаленными железными штабами» , капли дождя, упавшие Миронове на лицо, «были словно подвергнуты объективному измерению на него стрелы невидимого великана» . Буря, гром, молнии все персонифицируются, набирают размах и консолидируются для борьбы с Мироном. Присмотревшись к его силе и возможностям, уверившись в своей победе, эти силы пробуют бороться с человеком. Нарастание борьбы воспроизводится с помощью метафор. Вот Мирон чувствует, «как ветер ухватился под обориг, начал дергать сено...» , дальше он уже «опирался могучими плечами в сено и оборожини, чтобы перевернуть обориг» . Обориг также испугался этой силы и «ужасе подскочил на сажень от земли» . Обрамленные световыми контрастами картины быстро меняются. Вот «тучи погасили солнце, погасли и пурпурные глаза великана, исчезла восточная, до сих пор еще чистая, улыбающаяся половина неба, все небо заволоклося темной тяжелой тучей» . Яркие и емкие эпитеты уступают выразительным метафорам в следующей картине, которая отделяется от предыдущей красным потоком молний: «небо засунено густыми занавесками, а под оборогом засела почти плотная тьма» . На этом динамичном фоне Мирон - не наблюдатель, который, рассматривая природные ужасы, дрожит или раздумывает. Мастерски использовав прием психологического параллелизма, писатель воссоздал бурю в душе героя. Мальчик пытался убедиться, что не боится. Точнее, ему хотелось не бояться, убедить себя, чтобы не бояться. Но часто повторяющийся эпитет «страшный», «ужасный», эмоциональная лексика с негативной окраской, что воспроизводит его ассоциации, правдиво изображают, как в душу ребенка закрадывается какое-то непонятное чувство. Глагольная градация подчеркивает его и усиливает по мере нарастания бури в природе. Миронове «томило внутри» , «что-то большое налягало на душу, подступало к горлу, душило..., голова работала сильно, воображение мучилась..., но не могла вспомнить, вилась и высказывала, как живой человек, приваленный камнем, А ужас все хватал его за грудь» [ 4, т. 22, 45]. Психологизирование все углубляется. Писатель уже прибегает к использованию некоторых штрихов внешнего выражения психического состояния: «волосы на голове їжачилося, холодный пот покрывал детское лоб» . Душевные мучения мальчика прервала молния - он понял, почему ему страшно. Мирон увидел поля, покрытые созревшим рожью, колосистою пшеницей, овсом, клевером, сенокосы, покрытые травами. Все то, что было плодом человеческого труда, человеческой надеждой, могло быть моментально истреблено. Ребенка поразило, что «все то вплоть прилегает к земле под бешеными дуновением ветра» .

На мгновение буря ослабляет свою силу - и все «клонится». Переживания в детской душе нарастает. Именно в период того кратковременного затишья мальчик почувствовал, что все то зерно видит катастрофу, но его еще не покидает надежда выжить и оно робко «кланяется» , далее, поверив в милосердие бури, «молится» и в критический момент «умоляет» : «Пощади нас! Пощади нас!» .

Звуковые градации как бы накладываются друг на друга и отражают «гигантскую музыку в природе» . Угрозы великана были такими громкими и уверенными, что голос церковных колоколов, которые били тревогу, выдался Миронове «бренькотом словно золотой мушки» . Это сравнение казалось писателю не достаточно выразительным, чтобы воспроизвести эту грозную силу, поэтому он прибегает к другого, за которым голос колоколов слышался на фоне голоса бури «языков цінькання дрымбы против могущественной оркестры» . В дальнейшем колокола вовсе замирают в клекоті громов. Но Мирон уже слышит другие звуки, страшные. Они пока что мнимые, но через минуту может случиться, что откроется шлюза и на землю бухне роковая градова ливень. В воображении проплыла картина, от которой Миронове зашумело в голове и в глазах забегали огненные искры: «...земля и все живое на ней свалится наземь, и вся красота и радости на ней упадут в болото, словно раненые птицы» [ 4, т. 22, 46].

Ассоциация Мирона, отраженная в начале произведения, когда лес казался мальчику живым телом, в котором все болело, повторилась. Но здесь она конкретнее и лаконичнее выражена. Сопоставление таких понятий, как уничтожены бурей нивы и птицы в болоте, несет большое, больше всего в рассказе, смысловую и эмоциональную нагрузку. В нем отражены переживания за общественное, которое у взрослого Мирона перерастет в борьбу за это общественное, что станет наивысшим проявлением его милосердия. Правдоподобность такого сопоставления в детском воображении не вызывает сомнения, ведь Мирон - крестьянский ребенок, которая не только была свидетелем ежедневного труда во имя куска хлеба, но и сама понесла цілотижневої муки на солнечной жаре или слякоти. Писатель вплотную приблизил читателя к раскрытию своего идейного замысла. Малый Мирон, который жил в согласии с природой и был неотделим от нее, стал состязаться с ее темными силами ради сохранения виплодів других сил природы, которые приносят людям добро. Писатель активизирует все возможности слова и поступок Мирона подносит к выразительного символа: «Не смей! Я тебе говорю, не смей! Здесь тебе не место!» - кричит малыш Мирон, грозячи кулаками вверх [ 4, т. 22, 47]. Буря и человек собрались с последними силами. Эпизод бури поражает читателя весом разрушительных средств, что должны вот-вот рассыпаться. Слова становятся как бы тяжелее, набирают максимальной способности порождать ассоциации. Это впечатление усиливается несколькими рядами градации: облако «грубшала, нависала над землей, делалась тяжелой» , казалось, что «бремя упадет на землю и развалит, того раздавит все живое в прах» , «средства руинной материи прутся, давят великана и что он гнется и стонет под его тяжестью» . Это тяжелое предчувствие усиливается сильным звуковым раздражителем, который вызывает негативную эмоциональную реакцию - тревогу, страх. Над всем тем грузом снова послышался голос колоколов: «теперь отчетливо слышался, но не как сильная, всепобеждающая сила, а только как жалобное причитание по помершім» [ 4, т. 33, 47]. Каждая пейзажная деталь здесь наделен эпитетами, от которых, как писал С. Шаховской, «слова становятся евфонічно тяжелыми, будто глыбы земли, как целые массивы» [ 6, 57 ] . В последнем эпизоде эпитеты «огромный» , «страшный» , «тяжелее» даже повторяются. Вот Мирон чувствует, что все то тяжелое и недоброе сейчас оборвется и уничтожит хлеба. Он еще раз всматривается в великана под оборогом и его страшит уже не шея, патлы или здоровенное брюхо, а «огромная хавка» . Психологическое состояние героя писатель детализирует шире изображением его внешности: «... лицо горело, глаза горели, в висках стучала кровь, как молотками, вздох был ускорен, в груди хрипел что-то, словно бы и сам двигав какой-то огромный груз или боролся с кем-то невидимым с крайним напряжением всех своих сил» . Мастерство И. Франко-прозаика заключается в том, что у него «нет искусственной точности описаний при всей их точности - это сложность простоты, трансформация достижений мировой художественной техники через творческую личность автора, его темперамента, живую кровь и нервы, это поиски собственных путей в словесном искусстве» .

Процесс обессиливания героя передают осязательные образы, которые контрастируют с его горящими глазами и лицом. Мирона охватывает ощущение холода, которое постепенно нарастает и превращается в яркий метонімічний образ «холодной руки», что сжимает за горло (руки и ноги уже «похолодели как лед» ). Физическое бессилие и «безмерное» напряжение силы воли выражается в произведении короткими и лаконичными неполными и эллиптическими предложениями: «На бока! На бока! На Радичев и на Панчужну! А здесь не смей!»

Жанровый синкретизм достигает такого совершенства, что читатель не может выявить границы, которая разделяет реальное и воображаемое, действительность и выдумку. Аллегорическая картина борьбы маленького человека с градовою бурей, что заканчивается хотя психическим надрывом, но все же победой, завершается многозначительным образом смеха. Смех, сначала «без сознания» , перерастает в безумный хохот и сливается с шумом язвы от облака, дождя и громовыми ударами. Эти образы многозначны, но воплощают бесспорно исторический оптимизм писателя, идею вечного единства и борьбы с природой, потребность разумного победы человека в этой борьбе.

Литература

1. Дей О. И. Из наблюдений над образностью общественной и интимной лирики И. Франка // Иван Франко - мастер слова и исследователь литературы - К., 1981.

2. Денисюк И. О. Развитие украинской малой прозы XI X - нач. XX ст. - К., 1981.

3. Денисюк И. О. К проблеме новаторства новеллистики Ивана Франко // Украинское литературоведение. - Вып. 46. - Львов, 1986.

4. Франко И. Я. Собрание сочинений: В 50-ти т. - К., 1976-1986.

5. Хропко П. Мир ребенка в автобиографических рассказах Ивана Франко // Литература. Дети. Время. - К., 1981.

6. Шаховской С. Мастерство Ивана Франко. - К., 1956 .

Образец анализа лирического произведения: «Садок вишневый коло хаты» Т. Шевченко

Проходила петербургская весна 1847 года. В подвале здания канцелярии так называемого III отдела было холодно. Не уютно и на верхних этажах дома, куда вызвали Тараса Шевченко на допрос. Руководители II I отдела хорошо знали, что среди арестованных членов «украинско-словянского общества» (Кирилло-Мефодиевского братства) главным лицом был Т. Шевченко, хотя прямых доказательств о его членстве в братстве не было. На допросах поэт не выдал ни одного из кирилло-мефодиевцев, вел себя с достоинством. В камере-одиночке каземата он находился между 17 апреля и 30 мая 1847 года. В это время написаны стихи, составившие цикл «В каземате». К нему относятся поэзии «За байраком байрак», «Косарь», «Одна я одна», «Рано утром новобранцы...», «Не бросай матери! - говорили...» и др. К циклу вошла и знаменитая пейзажная миниатюра «Садок вишневый коло хаты», написанная между 19 и 30 мая - как результат проникнутых ностальгией видений далекого майского края.

Сохранилось 5 автографов произведения: три - среди автографов этого цикла (на отдельном листе бумаги, в «Малой книге» и в «Большей книжке») и два отдельных - один под названием «Весенній вечер» (без даты) и второй - под названием «Майский вечер», датированный «1858, 28 ноября». Впервые произведение было напечатано в журнале «Русская беседа» (1859, № 3) под названием «Вечер» и одновременно - в русском переводе Л. Мея в журнале «Народное чтение» (1859, № 3). Сразу отметим, что сам Т. Шевченко очень любил декламировать это произведение, дарил автографы своим знакомым.

«Садок вишневый коло хаты» принадлежит к шедеврам украинской пейзажной лирики. Во время его написания в произведениях Т. Шевченко заметно уменьшается количество метафорических образов гротескно-фантастического и символического планов. В то же время в период ареста и ссылки растет количество автологічних (безтропних) стихов и стихотворных фрагментов в отдельных произведениях - тенденция, которая соответствовала общей эволюции Т. Шевченко к все большей натуральности художественного образа, его «прозаїзації».

В стихотворении воссоздан идиллическую картину весеннего вечера в украинском селе. Простые, зримые, пластические образы в нем возникают из народных и морально-этических представлений. Сила эмоционального воздействия этого произведения - в естественности и рельефности рисунка, в его светлом, жизнеутверждающем настроении. В поэзии отразилась мечта поэта о счастливую, гармоничную жизнь.

Самый совершенный анализ поэзии «Садок вишневый коло хаты» И подал. Франко в эстетическом трактате «Из секретов поэтического творчества». Он неоднократно отмечал, что творчество Т. Шевченко знаменует новую веху в развитии художественного мастерства украинской литературы. В названном трактате И. Франко раскрыл «секреты» мастерства великого поэта, показал их как образец художественности.

И. Франко относит поэзию «Садок вишневый коло хаты» до идиллических произведений, то есть таких, в которых авторы «добирают» ассоциации, успокаивают, убаюкивают воображение читателя, или просто высказывают такие ассоциации, которые без всякого напряжения «наплывают» в заспокоєній воображении поэта воображении. В названной труда И. Франко частности писал: «Вся и стиха - словно моментальная фотография настроения поэта души, вызванного образом тихого, весеннего украинского вечера.

Садок вишневый коло хаты,

Хрущи над вишнями гудят,

Плуговщики с плугами идут,

Поют идя девушки,

А матери ужинать ждут» .

Франко-критик подчеркивал, что Т. Шевченко не использовал в этом произведении никаких украшений, обрисовал образы почти прозаическими словами. Но эти слова передают самые«легкие ассоциации идей, так что наше воображение плывет от одного образа к другому легко, словно птица, грациозными изгибами без маху крыльев плывет в воздухе все ниже и ниже. В той легкости и натуральности ассоциирование идей лежит весь секрет поэтической природы сеи стихи» .

Далее И. Франко подчеркивал, что «истинные поэты никогда не позволяют себе... цветовых оргий» . Он имел в виду прежде всего «Садок вишневый коло хаты». Хотя Т. Шевченко, как отмечал перед тем И. Франко, использует достаточно широкую гамму колористической символики, колористических образов, которыми он характеризует украинскую природу - «вишневый сад зеленый и темные ночи» , «синее море» , «красная калина» , «зеленые овраги» , «небо голубое» . Девушка у Шевченко есть «розовым цветом» , а ребенок «краснеет, как цветочек утром под росой» . Все-таки поэт, как читаем в трактате «Из секретов поэтического творчества», не рисует исключительно «красками», а «цепляет разные наши змисли, вызывает в душе образы разнообразных впечатлений, но так, чтобы они тут же сливались в одну органическую и гармоничную целостность» . В первом куплете поэзии «Садок вишневый круг дома» «первая строка трогает змисл зрения, второй - слуха, третий - зрения и осязания, четвертый - зрения и слуха, а пятый - снова зрения и осязания; специально цветовых акцентов нет совсем, а тем не менее целость - украинский весенний вечер - встает перед нашим воображением со всеми своими цветами, контурами и гуками, как живая» .

Поэзия «Садок вишневый круг дома» полна широкой гаммы переживаний. Здесь «автор» скрытый, то есть он не конкретизируется как определенное лицо. Картины тихой живописной природы, ласкового вечера сельского существуют как бы сами по себе. Взгляд автора (лирического рассказчика) переходит от детали к детали, пока мазок за мазком не создастся цельный образ, в котором все живет и движется. Настоящее время описания имеет обобщенный характер, то есть почти таким бывает каждый летний вечер, вечер такое повторяется раз в раз.

Оценочная позиция автора ярко ощутима благодаря идиллическом настроению, восхищение простым, естественным строем трудовой жизни с чередованием труда и отдыха, восхищение семейным счастьем, духовной красотой украинского народа - всем тем, что поэт превозносит как высшие духовные ценности. Такой эмоциональный тон и является главным содержанием поэзии, как и близких к ней идиллических рисунков «Течет вода из-под явора...», «Ой діброво - темный роще» и др.

Драматический контекст крепостнической реальности, творчества поэта и его личной судьбы накладывается на эти идиллические рисунки, эти воспоминания-мечты и обволакивает их грустью.

Литература

1. Франко И . Собр. произведений: В 50 т. - К., 1931. - Т. 31.

Литература

1. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. -М., 1999.

2. Волынский П. Основы теории литературы. - К., 1967.

3. Галич А., Назарец В., Васильев Является. Теория литературы. Учебник. - К., 2001.

4. Есин А. Принципы и приемы анализа литературного произведения. Учебное пособие. - М., 1998.

5. Кузьменко В. Словарь литературоведческих терминов. Учебное пособие по литературоведению. - К., 1997.

6. Куцая А. П. Основы литературоведения. Учебное пособие для студентов педагогических специальностей высших заведений образования. - Тернополь, 2002.

7. Лесин В. Литературоведческие термины. - К., 1985.

8. Литературоведческий словарь-справочник (под ред. Г. Гром"Яка, Ю. Ковалева ). - К., 1997.

9. Хализев В. Теория литературы. - М., 1999.

Вопросы для самоконтроля

1. Что такое художественность литературного произведения? Назовите предпосылки раскрытия художественности произведения.

2. Укажите аспекты возможного анализа сюжетной формы художественного произведения.

3. Раскройте суть принципа анализа взаимодействия содержания и формы .

4. Что предполагает эстетический анализ литературного произведения?

5. Назовите основные пути анализа литературного произведения.

Принципы организации школьного анализа художественного произведения.

Принципы анализа художественного произведения - это те общие положения, которые позволяют учителю методически грамотно построить анализ конкретного текста. Они основываются на закономерностях восприятия литературы как искусства младшими школьниками.

1. Анализ должен быть целенаправленным . Цель анализа произведения- углубление восприятия прочитанного, постижение художественной идеи. Отсюда следует два вывода: планируя урок и обдумывая, какие задачи следует решить на нём, учитель должен помнить, что основная задача каждого урока литературного чтения- освоение художественной идеи изучаемого произведения; так же данный принцип предполагет, что каждый из вопросов учителя преследует определённую цель, является шагом на пути освоения идеи и учитель хорошо понимает, на какие знания опирается ребёнок, обумывая ответ, какие умения формируются при выполнении задания, каково место данного задания в общей логической цепи анализа.

2. Анализ текста проводится только после целостного, эмоционального восприятия произведения. Данный принцип обозначает, что текст произведения должен быть воспринят ребёнком целиком. Анализ какой- либо части произведения, не прочитанного школьником до конца, не может привести к успеху, поскольку нарушается естественный читательский интерес, отсутствует возможность соотнести части и целое, а значит, идея произведения остаётся недоступной.

3. Анализ текста должен опираться на возрастные и индивидуальные особенности восприятия, расширяя зону доступного ребёнку. Восприятие художественного произведения детьми младшего школьного возраста имеет свои специфические черты. В книге они видят прежде всего объект изображения, а не само изображение, отождествляя художественную действительность и реальную жизнь. В центре внимания ребёнка оказываются события и герои, причём события воспринимаются как полинные, имевшие место в действительности, а герои- как живые люди, участники описываемых событий.

4. Анализ должен соответсвовать потребности ребёнка разобраться в прочитанном. Одна из специфических черт младших школьников как читателей состоит в том, что у них нет потребности в перечитывании и анализе текста. Дети уверены, что после первого знакомства с произведением они поняли всё, поскольку и не подозревают о возможности более глубокого прочтения. А ведь именно противоречие между актуальным уровнем восприятия и потенциалом смысла художественного произведения является источником литературного развития. Следовательно, учитель обязательно должен пробудить в юном читателе потребность в перечитывании и обумывании текста, увлечь его аналитической работой. Для этого срабатывает такой этап урока как постановка учебной задачи.

5. Аналитическое чтение требует внимательного отношения к тексту произведения.

6. Анализу подлежит не жизненная ситуация, изображённая в произведении, а изображение этой ситуации автором. Данный принцип основан на литературоведческом положении о единстве формы и содержания. Г.А. Гуковский писал:" Нельзя изучать произведение, не истолковывая его...Нельзя думать так: сначала установим объект истолкования, а затем начнём истолковывать, или так: прежде чем говорить об идее произведения, надо знать произведение. Это неверно, так как знать произведение- это значит понимать то, что отразилось в нём в действительности,т.е. понимать идею...проблема заключается в том, как правильно, полно и убедительно для аудитории...раскрыть идею произведения, раскрыть её в самом произведении, а не прикрепить её к произведению, раскрыть её в системе образов, а не только в прямых суждениях автора..." (Г.А. Гуковский. Изучение литературного произведения в школе. Методологические очерки о методике.- М.-Л.: Просвещение, 1996. С. 51-54.)

7. Анализ должен быть избирательным. На уроке обсуждаются не все элементы произведения, а те, которые в данном произведении наиболее ярко выражают идею. Следовательно, выбор пути и приёмов анализа зависит от особенностей изучаемого произведения. Например, восприятие произведений, раскрывающих процесс становление характера персонажа (Н.Н. Носов "Заплатка", "На горке"), поможет анализ композиции.

8. Анализ должен быть целостным. Целостность анализа означает, что художественный текст рассматривается как единой целое, как система, все элементы которой взаимосвязаны, и только в результате постижения этих взаимосвязей можно осовить художественную идею. Поэтому каждый элемент произведения рассматривается в его отношении к идее. Анализ только пейзажа, портрета, поступка персонажа вне текста приводит к искажению художественной идеи.

9. Анализ текста завершается синтезом. В ходе урока обязательно предусматривается этап обощения. Формы обощения результатов анализа могут быть различны: выделение основных проблем, поставленных в произведении, анализ иллюстраций, выразительное чтение...Важно, чтобы дети не только освоили художественную идею произведения, но и осознали тот путь, который привёл их к цели, учились быть читателями.

При анализе художественного произведения следует различать идейное содержание и художественную форму.

А. Идейное содержание включает:

1) тематику произведения - выбранные писателем социально-исторические характеры в их взаимодействии;

2) проблематику - наиболее существенные для автора свойства и стороны уже отраженных характеров, выделенные и усиленные им в художественном изображении;

3) пафос произведения - идейно-эмоциональное отношение писателя к изображенным социальным характерам (героика, трагизм, драматизм, сатира, юмор, романтика и сентиментальность).

Пафос - высшая форма идейно-эмоциональной оценки жизни писателем, раскрываемая в его творчестве. Утверждение величия подвига отдельного героя или целого коллектива является выражением героического пафоса, причем действия героя или коллектива отличаются свободной инициативой и направлены к осуществлению высоких гуманистических принципов.

Общей эстетической категорией отрицания негативных тенденций является категория комического. Комическое - это форма жизни, претендующая на значительность, но исторически изжившая свое положительное содержание и поэтому вызывающая смех. Комические противоречия как объективный источник смеха могут быть осознаны сатирически или юмористически. Гневное отрицание социально опасных комических явлений определяет гражданский характер пафоса сатиры. Насмешка над комическими противоречиями в нравственно-бытовой сфере человеческих отношений вызывает юмористическое отношение к изображаемому. Насмешка может быть как отрицающей, так и утверждающей изображаемое противоречие. Смех в литературе, как и в жизни, чрезвычайно многообразен в своих проявлениях: улыбка, насмешка, сарказм, ирония, сардоническая усмешка, гомерический хохот.

Б. Художественная форма включает:

1) Детали предметной изобразительности: портрет, поступки персонажей, их переживания и речь (монологи и диалоги), бытовая обстановка, пейзаж, сюжет (последовательность и взаимодействие внешних и внутренних поступков персонажей во времени и пространстве);

2) Композиционные детали: порядок, способ и мотивировка, повествования и описания изображаемой жизни, авторские рассуждения, отступления, вставные эпизоды, обрамление (композиция образа - соотношение и расположение предметных деталей в пределах отдельного образа);

3) Стилистические детали: изобразительно-выразительные детали авторской речи, интонационно-синтаксические и ритмико-строфические особенности поэтической речи в целом.

Схема анализа литературно-художественного произведения.

1. История создания.

2. Тематика.

3. Проблематика.

4. Идейная направленность произведения и его эмоциональный пафос.

5. Жанровое своеобразие.

6. Основные художественные образы в их системе и внутренних связях.

7. Центральные персонажи.

8. Сюжет и особенности строения конфликта.

9. Пейзаж, портрет, диалоги и монологи персонажей, интерьер, обстановка действия.

11. Композиция сюжета и отдельных образов, а также общая архитектоника произведения.

12. Место произведения в творчестве писателя.