Книгу делают увлекательной две вещи — характер и его судьба. Если вам удалось создать яркого, обаятельного и оригинального — фактически полдела сделано. Читательский интерес вашей книге обеспечен. На первые сто страниц. А вот оправдать его — задача сюжета.
Что же такое сюжет?
В русскоязычной литературе бытуют два понятия — сюжет и фабула. Означают они примерно одно и то же, но есть и различия.
Если говорить кратко и просто, то:
- фабула — это факты вашей истории, голые и беспристрастные, выстроенные в хронологическом порядке;
- сюжет — это то, (глазами какого героя показали их, какую оценку дали, может быть, даже поменяли хронологический порядок, т. е. сначала рассказали о том, что случилось, а потом показали причину произошедшего).
Мастер-класс «Пишем рассказ: от идеи до альфа-версии»
Всегда хотели писать рассказы, но не знали, с чего лучше начать? Пробовали, но рассказы у вас не получались?
Подключайтесь к мастер-классу Школы – и через 2 недели сможете отправить готовый рассказ в редакции журналов.
Срок проведения - с 18 мая по 1 июня 2018 года.
К примеру, в романе Достоевского «Преступление и наказание» фабула такова:
Бедный студент совершил убийство старухи-ростовщицы. После долго мучился и раскаялся. Признался, пошел на каторгу и обрел покой и счастье.
А сюжет сложнее:
Бедный студент, размышляющий над новейшими философскими концепциями своего времени, воспринимает старуху-ростовщицу как обезличенное зло, которое стоит на его пути, пути просвещенного и потенциально великого человека, и все в его жизни зависит от того, хватит ему решимости и смелости признаться, что он выше ее и имеет право ее уничтожить, чтобы достичь всего того, что он может; сможет ли он быть настоящим человеком, а не дрожащей тварью.
Чтобы доказать себе, что он человек, а не тварь, студент старуху убивает — топором, неумело и с ужасом; сцена убийства потрясает его настолько, что он впадает в шоковое состояние и постепенно скатывается в психическое расстройство… и так далее.
Думаю, этого достаточно, чтобы вы поняли разницу между фабулой и сюжетом.
Сюжет (в отличие от фабулы) бывает внутренним и внешним.
Внутренний сюжет — это то, что происходит в голове и в сердце . Путь развития его характера. Ведь вы уже знаете, что герой — потому и герой, что его характер, его личность меняются по ходу произведения. Вот эти изменения и есть внутренний сюжет.
Внешний сюжет — это то, что происходит вокруг главного героя и с его непосредственным участием. Это все действия, которые происходят в вашей истории. Действия, которые влияют на , на людей, о которых вы рассказываете. Действия, которые порождают факты.
Чаще всего, эти два типа сюжета мирно соседствуют и поддерживают друг друга. Но, конечно, есть и такие истории, где один из сюжетов преобладает.
В приведенном романе Достоевского перевес, как вы понимаете, на стороне внутреннего сюжета.
А вот в историях про Конана-варвара преобладает сюжет внешний.
Во многом соотношение внутреннего и внешнего сюжетов истории зависит от литературной ниши, для которой вы собираетесь писать.
Если ваша цель — мейнстрим, то сюжеты стоит привести к равновесию. Если — или, по-другому, развлекательная — литература, то лучше как следует поработать над сюжетом внешним. Если же вы намерены попасть в литературу элитарную, то смело можете заниматься только внутренним миром вашего героя!
Однако помните: лучшие книги любого из названных направлений всегда построены на органичном слиянии обоих типов сюжета. Богатый духовный мир главного героя, его активную внутреннюю жизнь стимулируют и острые конфликты в мире внешнем.
И наоборот.
Вдохновения вам и удачи!
журналист, писатель
(страница ВКонтакте
СЮЖЕТ - развернутый образ события или цепи событий, доминирующий элемент образного мира и вообще семантики художественного текста, основное средство (форма) выражения тематического содержания в эпосе и драме, а иногда и в лирике. В свою очередь, сюжет является содержанием художественного сообщения (повествования, драматического действия), которое выступает в качестве его формы.
Сюжеты разграничивают на концентрические и хроникальные. В первых изображенные события и поступки персонажей скреплены причинно-следственной связью. Если бы не умер дядя Евгения Онегина, тот не приехал бы в унаследованное имение, не познакомился бы с Ленским. Если бы Ленский, влюбленный в Ольгу (что заинтересовало Онегина), не привез его к Лариным, не произошла бы встреча Евгения с Татьяной, не завязался бы основной конфликт. Если бы Ленский, куда более терпимый к соседям-помещикам, чем Онегин, неосторожно не пообещал ему, что на именинах Татьяны будет только “своя семья”, Евгению не за что было бы ему мстить, ухаживая за Ольгой, а Ленскому - не за что вызывать друга на дуэль, не состоялась бы коллизия романа, закончившаяся дуэлью и смертью Ленского. He будь этого, мучимый совестью Евгений не отправился бы так скоро путешествовать, Татьяна не посетила бы его дом, не заподозрила бы, познакомившись с библиотекой Онегина: “Уж не пародия ли он?”, - что, безусловно, повлияло на ее согласие выйти замуж (“...для бедной Тани / Все были жребии равны...”) и на несправедливое отношение к влюбившемуся в нее Онегину как к прежнему победителю женщин.
Концентрические сюжеты не исключают и момента случайности. Онегин вернулся в свет и нашел там новую Татьяну, блестящую княгиню, совершенно неожиданно для себя. Внезапные, резкие повороты в течении событий называются перипетиями. Иногда перипетии мотивированы, иногда - нет, просто выражают превратности судьбы. В “Капитанской дочке” перипетиями являются помилование Гринева Пугачевым прямо под виселицей (оно мотивировано вмешательством Савельича, которого узнал бывший “вожатый”) или арест Гринева, когда, казалось бы, все для него и Маши пошло на лад благодаря случайной встрече с знакомым - Зуриным (еще одна перипетия). В “Мастере и Маргарите” Булгакова к перипетиям относятся гибель Берлиоза, встреча Ивана Бездомного в психиатрической лечебнице с мастером, в рассказе мастера - выигрыш им по облигации ста тысяч, что дало ему возможность засесть за роман о Пилате, судьбоносная встреча с Маргаритой, катастрофа с романом и предательство Алоизия Могарыча, повлекшие за собой расставание влюбленных, затем - появление перед Маргаритой Азазелло, который ей дает надежду на встречу с ее возлюбленным, и многое другое.
Перипетии (например, раскрытие Ноздревым и Коробочкой тайны Чичикова как покупщика “мертвых душ”) возможны и в хроникальных сюжетах, где соединение эпизодов происходит в основном более или менее случайно. Произвольно, точнее, согласно конкретному художественному заданию размещаются и внесюжетные элементы. Так, в “Мертвыхдушах” развернутая экспозиция - предыстория Чичикова с мотивировкой его аферы, объединяющей весь сюжет, - дана в заключительной, 11-й главе первого тома. Цель перестановки событий во времени - та же, что в “Герое нашего времени”: создается некоторая таинственная атмосфера, читатель заинтриговывается. В.М. Шукшин, рассказав несколько историй из жизни своего персонажа по прозвищу Чудик, особенно подробно остановившись на его поездке к брату на Урал, по завершении действия (Чудик вернулся из поездки) в заключительном абзаце дает нечто вроде экспозиции - представляет героя: “Звали его - Василий Егорыч Князев. Было ему тридцать девять лет от роду. Он работал киномехаником в селе. Обожал сыщиков и собак. В детстве мечтал быть шпионом”.
К внесюжетным элементам художественного мира произведения относятся также пролог или вступление, роль которого может быть исключительно велика (в “Медном всаднике” тема Петра как великого преобразователя развертывается главным образом в описании основанного им Петербурга во вступлении), а может ограничиваться задачей некоего лирического сопровождения сюжета, хотя бы при этом к нему что-то и добавлялось (кольцевое обрамление - описание могилы героя и ее посещения героиней - сюжета повести В.П. Астафьева “Пастухи пастушка. Современная пастораль”, состоящей из четырех частей: “Бой”, “Свидание”, “Прощание” и “Успение”), всякие отступления (лирические в “Евгении Онегине” и “Мертвых душах”, публицистические - философско-исторические - в “Войне и мире”; у Толстого отступления связаны с художественными сценами в основном позицией страстного и убежденного автора, у Гоголя, при антитезе повествовательных и лирических мест текста, они художественно связаны все же теснее, чем рассуждения и повествование Толстого, эта антитеза входила в замысел “поэмы”, а у Пушкина отступления иногда вовсе и не отступления, они движут сюжет: “...и вот сама / Идет волшебница зима” - по зимнему тракту Татьяну повезут в Москву на выданье), эпилог или заключение, т.е. уплотненное во времени краткое уведомление о том, что случилось с персонажами после изложенного в сюжете, как правило некоторое время спустя (характерно для романов Тургенева; в пушкинской “Капитанской дочке” роль эпилога играет комментарий “издателя” к запискам Гринева; в “Войне и мире” эпилог большой, из двух частей: повествовательной и философско-публицистической).
Некоторые теоретики отрицали необходимость выделять наряду с понятием “сюжет” понятие “фабула”. “Фабула” по-латыни значит “рассказ, повествование”. В России в первой половине XIX в. под “рассказом” понимали не только сам факт рассказывания о чем-то, но и способ, манеру этого рассказывания (см.: Эпос). Прозаиков и поэтов критики хвалили за искусство “в рассказе”. Белинский писал: “Форма романов вроде “Онегина” создана Байроном; по крайней мере, манера рассказа, смесь прозы и поэзии в изображаемой действительности, отступления, обращения поэта к самому себе и особенно это слишком ощутительное присутствие лица поэта в созданном им произведении, - все это есть дело Байрона”. С разными пониманиями “рассказа” и связано разграничение сюжета и фабулы. Сюжетом в русском литературоведении XIX в. называлась именно совокупность изображенных в произведении событий, точнее, образ событий. В 1920-е гг. представители формальной школы в литературоведении В.Б. Шкловский, Б.В. Томашевский и др. то, что раньше называлось сюжетом, назвали фабулой и отнесли ее к “материалу”, не имеющему художественного значения. В произведении “материал” оформляется и становится сюжетом. “Художественно построенное распределение событий в произведении именуется сюжетом произведения”, - писал Томашевский. “Тем не менее в современном литературоведении преобладает значение термина “сюжет”, восходящее к XIX в.”.
Фабула чаще всего понимается как манипуляции с художественным временем, перестановка событий во времени; пример - лермонтовский роман о Печорине. Строго говоря, никакой перестановки в нем нет. Просто читателю сначала рассказали о здравствующем Печорине, а потом дали возможность прочитать дневник умершего Печорина. Предыстория Павла Петровича Кирсанова в “Отцах и детях” введена со ссылкой на рассказ Аркадия Базарову, хотя излагается автором. Ho вот в “Евгении Онегине” Пушкин рассказывает предысторию своего “приятеля” начиная с его детства уже после того, как в первой строфе привел внутренний монолог этого “молодого повесы”, расстающегося со столичной жизнью и скачущего в деревню к умирающему дяде. Л.Н. Толстой в “Войне и мире” сначала показал освобождение партии русских пленных партизанскими отрядами Денисова и Долохова, а затем поведал читателю о том, что Пьер Безухов пережил перед этим в плену. В таких случаях авторы в полном смысле слова поворачивают художественное время назад. Между тем в сюжете оно, конечно, остается однонаправленным и равномерным, никаких сказочных чудес не происходит, у героев “Войны и мира” нет такой машины времени, как у изобретателя Тимофеева в комедии М.А. Булгакова “Иван Васильевич”. И это далеко не единственная манипуляция, которую может себе позволить автор. Художественное время обладает способностью “сокращаться”, “растягиваться”, “прерываться”: об одном рассказывается бегло, о другом подробно, о третьем вовсе умалчивается. В “Медном всаднике” сказано просто: “Прошло сто лет...” Условно и пространство: автор мгновенно, когда ему нужно, переносит действие из одного места в другое (“единство места” классицистов приводило лишь к другим условностям: все события происходили, например, на одной городской площади). Мысли некоторых персонажей писатель, выступая как всеведущий автор, передает, мысли остальных персонажей читателю остаются неизвестными, и это не значит, что они не умеют думать и не думают, просто передавать их мысли не входит в задачу, которую художник себе поставил. Итак, в сюжете все персонажи живут в едином времени и пространстве, у всех, предполагается, есть свой облик, какие-то мысли, но о чем и как сообщать, давать ли, например, портреты всех персонажей - решает автор, создавая фабулу. Фабула оформляет сюжет, выражает его, является его формой. Поэтому они никогда не могут совпадать, как часто говорят. Они только бывают однонаправленными и разнонаправленными. Сюжет есть основной элемент семантики текста (образного мира), а фабула - основа композиции образного мира в эпосе и драматургии. Сюжет кончается развязкой, фабула - финалом. Печорин умер в середине романа. Это развязка. В финале он, снова живой, полный сил и энергии, совершает свой лучший поступок, подвиг, спасая человека, которого собрались пристрелить, не дав покаяться, фактически на глазах его матери. Лермонтов пожелал, чтобы близкий ему персонаж запомнился читателю героем.
По отношению к лирическим произведениям вместо слова “финал” употребляют слово “концовка”.
Если в человеческой жизни причины и следствия происходящего не всегда ясны и понятны, то в литературном произведении все действия героев логически связаны между собой.
Любое событие является следствием предыдущего, а все сцены, не имеющие отношения к действию, отсекаются как ненужные. Изображаемая писателями последовательность событий – это предметный мир литературного произведения, или сюжет, позволяющий познакомиться с жизнью героев в ее пространственных и временных изменениях.
Что такое сюжет?
Сюжет составляет основу любого литературного произведения. Именно он раскрывает читателю цепочку описываемых событий, характеры персонажей, их взаимоотношение между собой. Если сравнивать сюжет со строительством дома, то его можно представить в виде каркаса, который по мере развития событий обрастает сценами-кирпичиками, а к концу произведения обретает кровлю-развязку.
Многие литературные произведения строятся по единой хронологической схеме, в которой все события происходят одно за другим. К таковым обычно относятся приключенческие романы, саги, мемуары. Есть и такие, где сцены связаны между собой не временной, а причинно-следственной связью, то есть каждое новое действие героев является причиной предыдущего. Концентрическая схема обычно присуща детективам, триллерам или драмам.
Являясь сложным целым, сюжет состоит из множества элементов, каждый из которых несет в себе определенные функции. К примеру, экспозиция включает в себя информацию о персонажах еще до того, как начинают развиваться события, а рассказывает о том, что произошло после всего описываемого в произведении.
Не каждая книга содержит в себе все элементы сюжета, но в любой из них есть как минимум три ключевых точки, называемых завязкой, кульминацией и развязкой.
Что такое завязка?
Под завязкой понимают определенное событие, которое происходит в начале произведения. Она дает толчок к действию и играет весомую роль в раскрытии характеров героев. В приключенческих романах завязка – это чаще всего сцена, толкающая персонажей на совершение подвигов, в детективах – описание преступления, которое впоследствии будет раскрываться сыщиками.
Если рассматривать на конкретном примере, можно обратиться к роману Дюма «Три мушкетера». Завязка в нем – это сцена, где д’Артаньян по приезде в Париж встречается с кардиналом Ришелье и понимает, что у него появился серьезный и могущественный враг.
Именно эта встреча становится началом последовательной цепи событий, на которых строится произведение автора.
Кульминация – что это такое?
Кульминация – одно из самых интересных и значимых событий в книге, точка наивысшего напряжения, в которой герой либо опускает руки, либо получает новые силы для дальнейшей борьбы. Этот элемент сюжета встречается во всех литературных произведениях, начиная от небольших рассказов и заканчивая многотомными романами.
Его наличие в сюжете считается неизбежным, поскольку в противном случае читатель может потерять интерес к написанному.
В малых литературных формах обычно присутствует только один кульминационный эпизод. Например, в сказке про Золушку интригующим моментом можно считать сцену, где злая мачеха узнала о поездке падчерицы на бал. В больших произведениях может быть как одна, так и множество кульминаций, особенно если через рассказ проходит несколько сюжетных линий.
Если говорить о «Трех мушкетерах», то кульминацией здесь выступает трагическое разрешение истории с подвесками, когда погибает Констанция. А вот в романе «Мастер и Маргарита» несколько кульминаций, в частности, поездка Маргариты на бал и встреча Понтия Пилата с Иешуа.
Что такое развязка?
К развязке относится событие, в котором происходит разрешение конфликта между героями произведения. В ней персонаж может добиться поставленной цели или остаться ни с чем и погибнуть.
Иногда бывает так, что развязки в произведении не происходит – таким способом автор оставляет читателям место для размышлений.
Возвращаясь к Дюма, развязкой можно назвать сцену последней встречи д’Артаньяна с кардиналом, в которой Ришелье вручил отважному герою патент на чин лейтенанта мушкетеров.
Меня спрашивают: «Откуда ты берёшь образы для своих стихов и рассказов?» Да везде: в кафе, на работе, на улице…
Купил я как-то билеты на поезд и решил от пермского вокзала прогуляться пешком: теплынь, бабье лето. Иду себе, греюсь на солнышке, дай, думаю, посижу на лавочке, и блокнот достал. Вдруг, как говорится, придёт че в голову? В общем, записка на салфетке… И не ошибся ведь.
Сижу, глаза прикрыл и жду, когда рифма снизойдёт. И что Вы думаете, быстрее рифмы, но очень тихо, подошёл сюжет для рассказа.
- Кхе, кхе, простите, сударь, - вывел меня из нирваны мягкий голос.
Мои глаза увидели некоего гражданина средних лет изрядно потрёпанного жизнью. Обладатель мятого костюма был давно не брит, не причёсан и, вероятно не мыт. Но всё это почему-то нисколько не отталкивало. Вспомнился Паниковский. Впрочем, на артиста Мошкова он тоже смахивал, в чём я скоро очень даже убедился. Я вопросительно глянул на него, и он начал:
- Здравствуйте, уважаемый! Простите меня за невольное вторжение, но я не мог не остановиться рядом с вами. Судя по вашему лбу, вы человек наделённый разумом…
Я невольно заволновался и, даже как-то захотелось, что бы эти слова, услышали ещё какие-нибудь люди.
-Вы не ошиблись, - попробовал я ответить хоть как-то, - а он поправил несуществующий галстук, и продолжил:
- Вы сразу произвели на меня хорошее впечатление, а уж поверьте, я людей повидал в разных местах…
При этих словах я вдруг заметил на его руке наколку в виде русалки, хвост которой украшало имя Аня. Перед буквой А была густо заштрихована, как я понял, буква Т или М. А может и В. Ну, всяко в жизни бывает…
Понимаете, друг мой, - он сунул руку под пиджак, почесал подмышку, и стало заметно, что расстёгнутые штаны держат разного цвета подтяжки, - я очень хочу домой, но каждый шаг причиняет мне невыносимую боль. Я участвовал в различных битвах, защищая Отечество, и мой позвоночник перебит в нескольких местах. Могу снять свои скромные одежды и показать незаживающие раны, - и не смотря на мой протест, Герой Отечества стал снимать пиджак, не переставая при этом говорить:
-Я хочу ехать в Мотовилиху к своим родным пенатам, как человек, на автобусе и при этом вспоминать вас добрым словом. Одарите меня, пожалуйста, десятью рублями…
Он стоял освещённый солнцем, и под расстёгнутой его рубахой, как в кривом зеркале синим, сияли наколотые лучи, а я был удивлён этим сочетанием унижения и достоинства. Я был покорён столь тонким психологическим подходом. Я был восхищён почти профессиональным артистизмом. И я не мог не дать этому необычному человеку десятку, которую он вероятнее всего превратит в ближайшей аптеке в пузырёк какой-нибудь настойки. Бог с ним…
-Премного вам благодарен, сударь. Вы знаете, я прошёл долгий путь, примерно десять лавочек, и никто ведь не дал мне ни одной копейки, зажрались сволочи. Простите мне эту невольную грубость. Ну что же, приятного вам отдыха, мне пора...
Шагов десять он прохрамал, а потом бодрой рысью запылил, как я и предполагал, в сторону дурацкой вывески «Мир лекарств».
Нисколько не жалея о подаренной десятке я взялся за перо…
Молодые писатели часто мучаются с сюжетами для своих рассказов.
Писать про себя... если правду, то лучше не надо!
Если правду про других, то тем более не надо!
Что-то придумать новое? Так это почти что написать!
И тут на арену выхожу я... весь такой загадочный, с книжкой в
руках. А в книжке - сюжеты для рассказов!
Бери, выдумывай дальше, вставляй описания природы и погоды,
добавляй эротические сценки, изменяй пол героев... В общем, твори!
И будет тебе первое счастье, поклонники и приверженцы.
Итак - сюжеты! Для начала - пять штук.
Ночью
Луна в разрыве облаков. Серый свет на дорожке парка. Черные тени
кустов. Он идет по аллее и думает, что день подходит к концу, но
пока им не сделано ни одного доброго дела.
Вдруг - шорох и крик о помощи.
Он бесстрашно раздвигает ветки сирени и видит, как на небольшой
полянке мужчина в черном пытается закрыть чемодан, наполненный
пачками долларов.
- Надави коленом! - хрипит мужчина.
Наш герой бесстрашно надавливает двумя коленками, молния делает
«вжик», чемодан закрывается.
- Спасибо, друг! - говорит мужчина, вытирая пот со лба.
- Не за что! - говорит он и продолжает свой путь, радуясь, что
успел сделать добро в этот день.
Математика
Серый день в Санкт Петербурге. По набережной идет пожилой
профессор, специалист по уравнениям Фредгольма первого рода. Рядом
идет его аспирантка Маша. Она юна, красива, чиста, от нее всегда
пахнет хорошим мужским одеколоном.
Профессор молчит, он уже не первый год мучается, что неправильно
живет, что его работа никому не нужна, что он устал от холостяцкого
быта, что его годы подходят к концу и надо что-то решать прямо
сейчас, пока еще есть немного времени.
Накрапывает мелкий дождь, Маша наступает в лужу своими красными
туфлями и с ужасом смотрит на появившиеся грязные разводы. Она
ставит ножку на гранитный парапет и вынимает бумажную салфетку.
- Помогите мне! - просит она.
Профессор начинает вытирать туфлю, его взгляд перемещается на
машину ножку, на ее обнажившееся бедро, такое красивое, такое
влекущее... И тут он понимает!
- Маша, - говорит он. - Я всю жизнь делал не то, что хотел. Вернее,
я не знал, чего я хочу. А теперь...
- Что? - спрашивает Маша срывающимся голосом.
- Я понял, что не надо было заниматься всей этой ерундой. Надо было
с самого начала начать решать уравнения Фредгольма второго
рода!
Яблоки
Начало сентября. Забитая электричка. На улице дождь, в вагоне
теплая сырость и запах усталых людей. Анечка едет после работы на
дачу. Она сидит у окна и смотрит на капли, ползущие по стеклу.
- Домой? На дачу? - спрашивает ее парень, сидящий напротив.
Анечка смотрит на него. Парень красив: узкое лицо, волевой
подбородок, серые ласковые глаза, черная нейлоновая куртка с
капюшоном расстегнута, под ней серый свитер.
- А тебе-то что? - спрашивает она.
Парень смотрит на худенькое анечкино тело, на длинные ресницы,
скрытые под очками, на веснушки, которые высыпались даже на
носу.
- Я просто хотел познакомиться! - говорит он. - Дорога длинная,
поболтали бы...
- Лучше поехали со мной, поможешь яблоки собрать и корзины до
станции донести! - говорит Анечка, удивляясь своей смелости.
Потом они долго сидят на холодной веранде, пьют чай и смотрят на
две огромные корзины с антоновскими яблоками, покрытыми капельками
дождя.
- А как ты эти корзины от вокзала понесешь? - спрашивает Анечку ее
новый знакомый.
- А там меня муж встретит! - говорит Анечка первое, что приходит ей
в голову.
Парень допивает чай, встает.
- Пусть он тогда и сюда приедет для помощи!
И уходит.
Анечка плачет, начинает вынимать яблоки из корзин и раскладывать их
на столе.
Весна пришла!
Грязные холодные лужи, в них отражается голубое небо и
ослепительное солнце. С крыши пятиэтажного дома то и дело падают
сосульки, разбиваясь на сотни кусков.
- Весна пришла! - говорит старичок с палкой, опасливо разглядывая
оставшиеся сосульки. - Вот только обидно от ее рук помереть!
- Не бойся, дед! - говорит ему мальчуган в расстегнутой куртке. -
Эти сосульки зимние, они еще в январе выросли. Так что ты умрешь не
от весны!
На перроне
Купейный вагон. Ночь. Небольшой городок, где поезд делает краткую
остановку. Проводница вытирает поручни грязной тряпкой и выходит на
перрон. Горят фонари, на перроне лужи, холодный ветер. Проводница
ежится и ждет, когда к ней подойдет мужчина с большим чемоданом на
колесиках.
- Это до Москвы? - спрашивает мужчина.
Ему далеко за пятьдесят, седые волосы, небритые щеки, усталые глаза
в сетке морщин.
- Ага! - говорит проводница и смотрит на билет мужчины. - Все в
порядке, проходите в вагон.
Мужчина стоит у вагона и о чем-то думает.
- Ну что? - поторапливает его проводница. - Давайте, а то мы скоро
тронемся!
Мужчина растерянно оглядывается, потом извиняется и бредет обратно
к вокзалу.
- Ты что, передумал? - кричит ему проводница.
Мужчина не спеша поворачивается.
- Мне надо подумать! Я первый раз делаю необратимый поступок!
- А чего там необратимого! Побродишь по столице, а завтра купишь
билет обратно!
Мужчина пожимает плечами и заходит в здание вокзала.
- Во, оглашенный! - бормочет проводница и поднимается в тамбур. -
Хоть бы свой билет обратно взял. Вот кому-то горе луковое
досталось!
Поезд мягко трогается и набирает ход. Вскоре фонари кончаются, за
окнами начинают мелькать силуэты кустов на фоне светлеющего
неба.
- Вот же мужики какие бывают! - шепчет проводница, укрываясь
колючим казенным одеялом.
Сохранено
