Западноевропейская философия XIX в. Влияние идей шопенгауэра

а) Иррационализм отвергал логические связи в природе,
восприятие окружающего мира как целостной и
закономерной системы, критиковал диалектику Гегеля и
саму идею развития.

б) Основная идея иррационализма заключается в том, что
окружающий мир есть разрозненный хаос, не имеет
целостности, внутренних закономерностей, законов
развития, не подконтролен разуму и подчиняется другим
движущим силам, например аффектам, воле.

в) Видным представителем иррационализма являлся Артур
Шопенгауэр (1788 -1860). В своем творчестве он выступал
против диалектики и историзма Гегеля, призывал вернуться
к кантианству и платонизму, а универсальным принципом
своей философии провозгласил волюнтаризм, согласно
которому главной движущей силой, определяющей все в
окружающем мире является воля.

г) В своей книге «Мир как воля и представление» философ
выводит логический закон достаточного основания.

Согласно данному закону истинная философия должна исходить не из объекта (как материалисты), но и не из субъекта (как субъективные идеалисты), а только лишь из представления, которое является фактом сознания. - В свою очередь, представления (а не объективная действительность и не познающий субъект) делятся на объект и субъект. Именно в основе объекта представлений и лежит закон достаточного основания, который распадается на четыре самостоятельных закона: закон бытия - для пространства и времени; закон причинности - для материального мира; закон логического основания - для познания; закон мотивации для действии человека.

Вывод: Окружающий мир (представление объекта) сводится к бытию, причинности, логическому основанию и мотивации. Представление субъекта не имеет такой сложной структуры. Сознание человека осуществляет познавательный процесс через представление субъекта путем: непосредственного познания; отвлеченного (рефлективного) познания; интуиции.

д) Центральным понятием философии Шопенгауэра является воля. Воля, по Шопенгауэру, - абсолютное начало, корень всего сущего, идеальная сила, способная определять все сущее и влиять на него. Воля также есть высший космический принцип, который лежит в основе
мироздания.

е) Функциональное назначение Воли. Она: лежит в основе
сознания; является всеобщей сущностью вещей. При объяснении воли как всеобщей сущности вещей Шопенгауэр опирается на кантианство, а именно на теорию Канта, в силу которой в сознании отражаются (аффинируются) лишь
образы вещей окружающего мира, а их внутренняя сущность
является неразрешенной загадкой («вещью в себе»).

ж) Шопенгауэр использует данную теорию с позиций
волюнтаризма: окружающий мир есть лишь мир представлений в сознании человека; сущность же мира, его вещей, явлений есть не «вещь в себе», а воля; мир явлений и мир сущности являются, соответственно, миром
представлений и миром воли; точно так же, как воля человека определяет его поступки, так и действующая во всем мире всеобщая воля, воля предметов и явлений вызывает внешние события в мире, движение предметов, возникновение явлений; воля присуща не только живым организмам, но и неживой природе в виде «бессознательной», «дремлющей» воли; "окружающий мир по своей сущности есть реализация воли. « Помимо проблемы воли Шопенгауэр рассматривает и иные «насущные» философские проблемы - человеческой судьбы, свободы, необходимости, возможностей человека, счастья.

з) В целом взгляд философа на данные проблемы носит пессимистический характер. Несмотря на то, что в основу человека и его сознание Шопенгауэр заложил волю, он не верит в возможность человека господствовать не только над природой, но и над собственной судьбой. Судьба человека находится во всеобщем мировом хаосе вещей и явлений и подчиняется всеобщей необходимости. Воля отдельного человека слабее совокупной воли окружающего мира и подавляется ей. Шопенгауэр не верит в человеческое счастье.

и) Философия Шопенгауэра (его учение о четверояком законе достаточного основания, волюнтаризм, пессимизм и др.) была не понята и не принята многими из его современников и не имела большой популярности, однако она сыграла большую роль в развитии неклассической идеалистической философии (иррационализма, символизма, «философии жизни») и позитивизма.

4. "Философия жизни" Фридриха Ницше.

Продолжателем философских традиций Шопенгауэра был Фридрих Ницше (1844-1900). Ницше считается основоположником родственной иррационализму «философии жизни».

а) Стержневым понятием данной философии является
понятие жизни, которая понимается как мир в аспекте его
данности познающему субъекту, единственная
реальность, существующая для конкретного человека.

б) Цель философии, по Ницше, - помочь человеку максимально реализовать себя в жизни, приспособиться к окружающему миру. В основе как жизни, так и окружающего мира лежит воля.

в) Ницше выделяет несколько видов воли человека:

- «воля к жизни»;

Воля внутри самого человека («внутренний стержень»);

Неуправляемая, бессознательная воля - страсти, влечения,
аффекты;

- «воля к власти».

г) Последней разновидности воли - «воле к власти» -
философ уделяет особое внимание. По Ницше, «воля к
власти» в большей или меньшей степени присуща каждому
человеку. По своей природе «воля к власти» близка к
инстинкту самосохранения, является внешним выражением
спрятанного внутри человека стремления к безопасности и
движущей силой многих поступков человека. Также
согласно Ницше каждый человек (как и государство)
осознанно или неосознанно стремится к расширению своего
«Я» во внешнем мире, экспансии «Я».. Философия Ницше
(особенно ее главные идеи - высшей ценности для человека
жизни, «воля к жизни», «воля к власти») была
предшественницей ряда современных западных
философских концепций, в основе которых лежат проблемы
человека и его жизни - прагматизма, феноменологии,
экзистенциализма и др.

5) "Философия жизни" Вильгельма Дилътея.
Вильгельм Дильтей (1833 - 1911) также принадлежал к числу
представителей направления «философии жизни».

а) Дильтей подверг критике философию Гегеля, в которой все многообразие окружающего мира и уникальность человеческой жизни сводились к мышлению (идее). Вместо мышления (идеи) Дильтей предложил в основу философии положить понятие «жизнь».

6) Жизнь - способ бытия человека в мире. Жизнь обладает
такими признаками, как: целостность; наличие многообразного духовного начала; неразрывное единство с высшим миром.

в) Согласно Дильтею философия должна прекратить
«схоластические» дискуссии о материи, сознании,
диалектике и др. и сосредоточить все внимание на изучении
жизни как особого феномена во всех ее проявлениях.

г) Дильтей уделял большое внимание социально- политическим проблемам и вопросу истории. Философ отвергал концепции, согласно которым история - предопределенный и закономерный процесс, идущий в
сторону прогресса. По Дильтею, история цепь случайностей, хаос, омут, который затягивает в себя как отдельного человека, так и целые народы. Влиять на ход истории невозможно.

Приступая к изучению философской системы Шопенгауэра, необходимо принять во внимание те условия, которые наложили особый отпечаток на ход его мыслей. Главными особенностями этой системы являются пессимизм, идеализм, эстетический мистицизм и этика сострадания, аскезы сплавленные в монистический волюнтаризм.

Пессимизм: много споров среди комментаторов Шопенгауэра вызывало несоответствие между безвыходным пессимизмом и проповедью аскезы и сострадания в теории философа и удивительной жадностью к наслаждениям жизни, утонченным эпикуреизмом, тем умением ловко устраивать дела, которое бросается в глаза при знакомстве с его биографией. Одни, как Фрауэнштедт, усматривают в личности философа истинный трагизм, другие, как Куно Фишер, полагают, что Шопенгауэр “рассматривал трагедию мирового несчастия в бинокль из весьма удобного кресла, а затем уходил домой с сильным впечатлением, но в то же время вполне удовлетворенный”. Самой основною причиною пессимизма Шопенгауэра является не болезненная меланхолия, не внешние удары судьбы, а врожденная бедность альтруистических чувств. Из них впоследствии он приходит к этике сострадания.

Пессимизм Шопенгауэра относится к его идеализму, как причина к следствию. Мы склоны считать что ценно для нас и, наоборот, что не имеет для нас никакой положительной цены, но является источником величайших страданий (а таков чувственный мир по Шопенгауэру), то мы желали бы считать иллюзией, не настоящей, но лишь кажущейся действительностью. Если Шопенгауэр, как пессимист, не остался чужд влияния индийской философии, а как идеалист - влияния “божественного Платона и изумительного Канта”, то эти влияния были лишь воздействиями на благодатную почву. Это явствует из юношеских размышлений Шопенгауэра о всеразрушающем характере времени. Учение об идеальности времени тесно связано с учением об идеальности всего временного мира. Поэтому всего естественнее предположить такую цепь мотивов в творчестве Шопенгауэра: дефект альтруистических чувств и врожденная меланхолия - пессимизм - мысль об идеальности временного - догматический идеализм. Что Шопенгауэр должен был прийти к самому радикальному догматическому идеализму, отрицающему не только трансцендентную реальность материи, но и Бога, и духов, и т.п., это явствует из того, что в противном случае для его пессимизма был бы выход, но он не желал этого выхода. Поэтому критический идеализм не удовлетворяет его ни своей теоретической, ни практической сторонами.

Эстетический мистицизм. Если мир есть “арена, усеянная пылающими угольями», которую нам надлежит пройти, если правдивейшим его изображением служит дантовский ад, то причиною этому служит, как мы увидим, то, что “воля к жизни” непрестанно порождает в нас неосуществимые желания; являясь активными участниками жизни, мы становимся мучениками; единственным оазисом в пустыне жизни служит эстетическое созерцание: оно анестезирует, притупляет на время гнетущие нас волевые импульсы, мы, погружаясь в него, как бы освобождаемся от ярма гнетущих нас страстей и прозреваем в сокровенную сущность явлений. Прозрение это интуитивное иррациональное (сверхразумное), т.е. мистическое, но оно находит себе выражение и сообщается другим людям в форме артистической художественной концепции мира, которую дает гений. В этом смысле Шопенгауэр, признавая ценность за научной доказанностью в сфере теории познания, в то же время видит в эстетической интуиции гения высшую форму философского творчества: “Философия - это художественное произведение из понятий”. Философию так долго напрасно искали потому, что “ее искали на дороге науки, вместо того, чтобы искать ее на дороге искусства”. Такое значение, придаваемое Шопенгауэром эстетической интуиции и творчеству гения, объясняется: во-первых, высоким художественным дарованием Шопенгауэра выражать свои мысли с художественной яркостью, наглядностью и изяществом, во-вторых, тем,что Шопенгауэр в тот период и в той среде, когда царил “культ гения” и искусству придавали значение ключа к тайнам метафизики. Не следует ни преувеличивать ни преуменьшать роль эстетического иррационализма в системе Шопенгауэра.

Что этика Шопенгауэра есть этика сострадания, а не этика долга, не этика счастья, не этика пользы, не эволюционная прогрессивная этика и т.д. - это, очевидно, опять-таки результат его пессимизма, Этика долга требует веры в смысл жизни. Этика счастья, хотя бы в форме этики эгоизма, бессмысленна, ибо само счастье - иллюзия; оно сводится к простому отсутствию страдания; этика пользы и этика прогрессивная предполагают этику счастия, а так как счастие абсолютно недостижимо, то и эти формы морали не могут иметь места. Живя в эпоху политической реакции и не веря в политический и вообще социальный прогресс по разным основаниям, Шопенгауэр должен был остановиться на единственной форме этики - этике сострадания, ибо она сводится не к увеличению нереального блага, а к обоюдному ослаблению вполне реальных страданий и, следовательно, как и эстетическое созерцание, совместима с пессимизмом.

Почему метафизика Шопенгауэра приняла форму монистического волюнтаризма? То есть почему Шопенгауэр признал именно волю сокровенной сущностью вещей и почему всякая множественность индивидуальностей (множественность вещей и сознаний) представляется ему лишь видимым отображением единой мировой воли? ответ на первый вопрос можно получить из сопоставления личности Шопенгауэра с его метафизическим принципом. Дисгармония в волевой деятельности, мучительный разлад между жаждой жизни и в то же время полною неудовлетворенностью ее содержанием, - вот что было источником личной трагедии Шопенгауэра. Что же касается второго вопроса о монизме Шопенгауэра, то эта черта его системы представляет логически необходимое следствие его радикального идеализма. Впрочем Шопенгауэр вводит в понятие единой воли множественность потенций или Идей, в частности множественность “умопостигаемых характеров”, равных по числу множественности человеческих сознаний.

Теория познания Шопенгауэра. Шопенгауэр анализирует “ закон достаточного основания ”, где появляется неясность в смешении логического основания и фактической причины. Чтобы устранить эти неясности, надо прежде всего указать на ту коренную особенность нашего сознания, которою определяются главные разновидности закона достаточного основания. Это свойство сознания, образующее “корень закона достаточного основания ”, есть неотделимость субъекта от объекта и объекта от субъекта: “Все наши представления суть объекты субъекта и все объекты субъекта суть наши представления. Отсюда вытекает что все наши представления находятся между собою в закономерной связи, которую можно определить a priori в том, что касается формы; в силу этой связи ничто изолированное и независимое, одиноко, особняком стоящее не может стать нашим объектом”. Из корня разветвляются четыре вида закона достаточного основания.

• 1) Закон достаточного основания “бывания”.
• 2) Закон достаточного основания познания.
• 3) Закон достаточного основания бытия.
• 4) Четвертый вид закона достаточного основания есть закон мотивации.

Метафизика Шопенгауэра. К только что изложенному учению Шопенгауэра примыкает его метафизическое воззрение на волю как сущность бытия. В 1813 году, когда Шопенгауэр заканчивал свою первую работу, его отношение к “ вещи в себе” вообще было сдержанным: он говорит о “ подозрительном” понятии “вещи в себе” и указывает на его противоречивый характер. В книге “Мир как воля и представление” оказывается, что этому понятию соответствует некоторое положительное содержание, Но, признавши причинность субъективной функцией интеллекта, невозможно без противоречия самому себе признать познаваемость вещи в себе, ибо в таком случае пришлось бы допустить причинное воздействие ее на познающий субъект, т.е. перенести закон причинности за пределы сознания. Шопенгауэр, однако, полагает, что он избег упрека в свой адрес, ибо, по его мнению, мы постигаем существование и природу вещи в себе алогистическим, интуитивным, непосредственным, мистическим путем. Для нашего интеллекта дан лишь мир-представление, но непосредственное чувство, сопровождающее “неясное разграничение субъекта и объекта”, внутренним путем вводит нас в сущность всякого бытия, в волю. Наше тело знакомит нас и с физическими, и с психическими переменами: в движениях его нам нередко дана причинность в форме и бывания, и мотивации. Вот тут-то в актах, совершаемых нами одновременно по механической причинности и по мотивам, непосредственно становится очевидным, что общим корнем и физического, и психического является мировая воля. Очевидность эта есть самоочевидность - она не нуждается в логическом обосновании, тем не менее бесчисленное множество фактов, вся структура мира-представления убедительно говорит нашему чувству, что это так. Какими же чертами характеризуется мировая воля?

• 1) Она алогистична: ей чужды наши законы достаточного основания: пространство, время, причинность и подчиненность законам мысли. Ее независимость от законов мысли делает понятным, почему противоречивость этого понятия (воли -вещи в себе)не должна нас смущать.
• 2) Она бессознательна: раз сознание есть условие существования мира-представления, воля, как потусторонняя сущность мира, должна быть чем-то лежащим вне условий сознания, чем-то бессознательным.
• 3) Она едина: раз принципы индивидуальности (пространство и время) неприложимы к сущности явлений, последняя должна быть единой.
• 4) К ней, строго говоря, неприложимы и понятия и духовного, и материального - она представляет нечто возвышающееся над этими противоположностями, не поддающийся логически точному определению в области понятий: слепой стихийный побуд, движение и в то же время стремление к жизни, к бытию в индивидуальных чувственных формах.

Титаническая борьба сил в неорганической природе, вечное зарождение новой жизни, жадное, непрерывное, безмерно-изобильное в природе (гибель бесчисленного множества зародышей) - все это свидетельствует о непрестанном распадении ил воплощении единой воли в множестве индивидуальностей. Хотя мировая воля едина, но мире-представлении ее воплощения образуют ряд ступеней объективации. Низшей ступенью объективации является костная материя: тяжесть, толчок, движение и т.д. представляют аналог влечениям - в основе их, как внутреннее ядро так называемых материальных явлений, лежит воля, единая сущность мира. Органические формы растительные и животные возникли из низших видов материи, но их происхождение не сводимо к физико-химическим процессам: вся природа образует устойчивую иерархию сущностей; этим ступеням воплощения воли соответствует мир неподвижных образцов для воплощения воли, мир Идей в платоновском смысле слова. Этот мир Идей является как бы третьею промежуточной областью между единою мировою волею и миром-представлением. Шопенгауэр был трансформистом, т.е. предполагал происхождение высших животных форм из низших, а последних из костной материи. Сознание появилось в мире только с появлением животных, Его нет у минералов, у растений есть лишь квази-сознание, лишенное познания. Как объяснить существование досознательного бытия? Шопенгауэр дает следующий ответ: “Предшествовавшие всякой жизни на земле геологические перевороты не существовали ни в чьем сознании, ни в собственном, которого у них нет, ни в чужом, ибо его тогда не было”. Так же он горит: “Оно (объективное существование) в сущности гипотетично, т.е. если бы в то первоисконное время существовало сознание, то в нем изображались бы такие процессы. К этому приводит казуальный регресс явлений, следовательно в вещи в себе заключалась необходимость изображаться в таких процессах”.Значит, вся эволюция досознательного мира обладает эмпирической реальность. В человеческих индивидуумах воля находит себе окончательное и полное воплощение:не человечеству, как роду, но каждому человеку соответствует особая идея или потенция в мировой воле; следовательно в человеке воля индивидуализируется во множественности единичных “умопостигаемых характеров”.

Самое первичное, исконное, коренное в человеке - то, чем характеризуется его сущность, это - воля (чувствования и страсти Шопенгауэр включает в понятие воли, в противоположность познавательным процессам). Интеллект - другая основная психическая способность - играет по отношению к воле служебную роль. Нами постоянно руководит воля - она всячески влияет на интеллект, когда он расходится с ее стремлениями. Господство воли над интеллектом и ее вечная неудовлетворенность являются источником того, что жизнь человека есть непрерывный ряд страданий. Важнейшие его доводы сводятся к указанию на непрочность, мимолетность наслаждений и на их иллюзорный характер. Как только желание достигнуто нами, снова возникает неудовлетворенность, и мы вечно переходим от страдания к скуке и обратно через кратковременные промежутки неполного удовлетворения. К этому следует добавить всю ту массу зла, которую вносит в мир несчастный случай, человеческие эгоизм, глупость и злоба. Единственными оазисами в земном существовании служат философия наука и искусство а так же сострадание другим живым существам. Шопенгауэр в значительной степени смягчает свой пессимизм указанием на моральное значение мира. По Шопенгауэру, распадение воли на множественность индивидуальных существований - утверждение воли к жизни есть вина, и искупление ее должно заключаться в обратном процессе - в отрицании воли к жизни. В связи с этим у Шопенгауэра своеобразное воззрение на половую любовь. В этом явлении прослеживается метафизическая основа жизни Любовь есть неудержимый инстинкт, могучее стихийное влечение к продолжению рода.

Влюбленный не имеет себе равного по безумию в идеализации любимого существа, а между тем все это “военная хитрость” гения рода, в руках которого любящий является слепым орудием, игрушкою. Такой взгляд на любовь между полами делает женщину главной виновницей зла в мире, ибо через нее происходит постоянное новое и новое утверждение воли к жизни. “ Узкоплечий, широкобедрый, низкорослый пол” лишен всякой истинной оригинальности духа, женщины не создали ничего истинно великого, они легкомысленны и безнравственны. Благодаря их мотовству и стремлению к роскоши, происходит 9/10 экономических бедствий человечества. В конце концов Шопенгауэр смог сказать вместе с Пшибышевским, что женщина - это та веревка, на которой черти тащат души грешников в ад. Итак, подтверждение воли к жизни ведет человечество лишь к бедствиям, и только обратный процесс отрицания воли к жизни ведет к облегчению. Кроме философского познания, есть три стороны в жизни человека, смягчающие тягостность существования и содействующие облегчению благодатного процесса искупления,- это эстетическое созерцание, мораль сострадания и аскетический “квиетив воли”.

Эстетика Шопенгауэра. С раннего детства Шопенгауэр, имея возможность путешествовать, мог развивать свой эстетический вкус, а чувство красоты пробудилось в нем с особенной силой при знакомстве с классическим миром. Сущность искусства сводится к наслаждению безвольным созерцанием вечно совершенных Архетипов-Идей и мировой воли - идей, поскольку последние находят себе выражение в образах чувственной красоты. Самые идеи вневременны и внепространственны, но искусство, пробуждая в нас чувство красоты в прекрасных образах, дает нам возможность прозревать сверхразумным мистическим путем сокровенную сущность мира. Отдельные искусства и их роды соответствуют преимущественно отображению определенной ступени объективации мировой воли. Высоко ценя трагическое в искусстве, Шопенгауэр отводит надлежащее место и комическому, предлагая особую теорию смешного. В своей эстетике Шопенгауэр ограничивается преимущественно указанием метафизического содержания искусства, сравнительно меньше он останавливается на формальных условиях красоты.

Этика Шопенгауэра. Кроме художественного прозрения в сущность мира, есть еще другой путь к освобождению себя от страданий, это - углубление в моральный смысл бытия. Моральную проблему Шопенгауэр тесно связывает с вопросом о свободе воли. Воля едина, но, как сказано, она включает в себя мистическим образом множественность потенций объективации в виде Идей и некоторую множественность “умопостигаемых характеров”, численно равную числу человеческих индивидуумов в опыте. Характер каждого человека в опыте строго подчинен законам достаточного основания, строго детерминирован. Ему свойственны следующие черты:

• 1) он прирожден, мы появляемся на свет, наследуя строго определенный характер от отца и умственные способности от матери.
• 2) он эмпиричен, т.е. по мере нашего развития мы постепенно узнаем его и иногда против собственного ожидания открываем в себе известные присущие нам черты характера.
• 3) он постоянен. В своих существенных чертах характер неизменно сопровождает человека от колыбели до могилы.

Поэтому нравственное воспитание, с точки зрения Шопенгауэра, невозможно. Воля человека, как эмпирической личности, строго детерминирована. Но та сторона воли, которая кроется в “умопостигаемом характере” человека и пренадлежит воле как вещи в себе, внепричинна и свободна. Шопенгауэр пишет: “Свобода - это такая мысль, которая, хотя, мы ее и высказываем и отводим ей известное место, на самом деле не может быть нами отчетливо мыслима. Следовательно, учение о свободе мистично”.

Человеческой деятельностью руководят три главных мотива: злоба, эгоизм и сострадание, Из них только последний есть мотив моральный. Признание сострадания единственным мотивом моральной деятельности Шопенгауэр обосновывает психологически и метафизически. Раз счастье - химера, то и эгоизм, как стремление к призрачному благу не может быть моральным двигателем. Раз мир лежит во зле и человеческая жизнь преисполнена страданий, остается лишь стремиться к облегчению этих страданий путем сострадания. Но и с метафизической точки зрения сострадание есть единственный моральный мотив поведения. В акте сострадания мы мистическим образом прозреваем в единую сущность мира, в одну волю, лежащую в основе призрачной множественности сознаний. С указанием на сострадание, как на путь к отрицанию воли к жизни, Шопенгауэр соединяет проповедь аскезы. Аскеза, т.е. пренебрежение всем, привязывающим нас к плотскому, земному, приводит человека к святости.

Вывод: Воля к жизни делает нас заложниками собственных неосуществимых желаний, и, будучи активными участниками жизни, мы также являемся мучениками. Спасением от злой воли является эстетическое созерцание, с помощью которого мы на время освобождаемся от гнетущих нас страстей. Нравственное воспитание, с точки зрения Шопенгауэра невозможно, т.к человеческий характер неизменяем. Человеком руководит три главных мотива: злоба, эгоизм и сострадание. Последний - единственный моральный мотив. пессимизм мировой воля бытие

Плоды творчества.

Из многоцветья различных нитей историко-философского ковра сплелась философия Шопенгауэра, и из разнородных элементов возникло весьма связное целое. Его звеньями стали романтический интуитивизм в духе позднего Шеллинга и романтиков Фридриха Шлегеля и Новалиса, крайне пессимистический взгляд на окружающую действительность как на мрачную «юдоль плача и воздыханий» (формула Шопенгауэра: «наш мир--наихудший из всех возможных миров») и своеобразная теория бытия, проникнутая некоторой раздвоенностью, тяготеющей к мировоззренческому дуализму. Здесь сыграли свою роль рассуждения Фихте о том, что мировой субъект. Я, действует и зовет к действию всех людей. Сыграло свою роль и учение о слепом волнении «безосновного начала (Ungrund)», о чем шла речь в работах Шеллинга о сущности человеческой свободы и в философии Джордано Бруно. Близкий образ божественного первоначала был и у пантеиста Я. Бёме. Это первоначало оказалось у него, между прочим, причастным и к злу, совершающемуся в мире.

Но главную роль в становлении шопенгауэровской системы сыграли воздействия со стороны трех философских традиций--кантовской, платоновской и древнеиндийской брахманистской и буддистской.

Желанной находкой для Шопенгауэра стали древнеиндийские ведические «Упанишады», в которых с большой силой обрисовывалась противоположность высшего сущностного мирового начала, Брахмана, или Атмана, и порожденной им сферы видимости (она получила в «Упа-нишадах» название «майя»--«покров обмана»). Последняя, распадаясь, возвращает всех нас в бездну бессознательного. Шопенгауэр был знаком с «Пуранами»--мифологическим эпосом, который считается низшим вариантом ведической мудрости. Кроме «Упанишад», «Пурам», Шопенгауэр читал в переводе также самое раннее из подлинныхсочинений атеистического варианта философии санкхья, работу Ишвара-Кришны «Санкхья-карика» (Книга о Санкхья), которую в сочинении «Parerga und Paralipomena» он упрекает в уступках мировоззренческому Дуализму, и этот упрек, в общем, следует признать справедливым. Свою практическую цель философия санкхья видела в указании пути к прекращению всех человеческих страданий и мучений, и в этой философии можно видеть непосредственную предшественницу буддизма. Шопенгауэр приобрел все основные сведения по буддийской философии, и когда будем говорить об этическом идеале Шопенгауэра, нельзя будет не вспомнить о знаменитой буддийской «нирване», то есть о достижимом каждым человеком состоянии просветленной умиротворенности души и полного покоя, граничащего с исчезновением сознания. Идея «нирваны» содержалась в зачатке уже в брахманизме. Выработка в себе высокого чувства достоинства личности и нравственного совершенства, настойчивое стремление приобщить к связанному с этим погружению в «нирвану» и других лиц -- характерные черты буддистского этического идеала. Осознание его всегда соединено с глубокой самокритичностью и неудовлетворенностью в себе. Согласился Шопенгауэр и с учением о нереальности (шунья) материального мира, которое в особенности распространялось буддийской школой так называемых мадхьямиков. Использовал Шопенгауэр и многие мотивы, имевшиеся в Евангелии. Он так или иначе опирался и на уроки всей западной истории философии, которая была ему хорошо известна.

В учении о четырех видах действия закона достаточного основания Шопенгауэр использовал мысль Лейбница о том, что различные модификации его действия сводимы к некоторому общему основанию и что всем им соответствуют свои разные варианты истинности. Использована Шопенгауэром и схема различных видов отрицания у Канта--реального, формально-логического, математического и антиномически-диалектического. Каждому из четырех отрицаний соответствует свое утверждение, действующее в одном из видов обоснования. И подобно Канту, Шопенгауэр относит действие закона достаточного основания во всех его вариантах только к области явлений, а к сфере сущности он не имеет никакого отношения. Среди феноменов царит физическая, логическая, математическая и мотивационная необходимость, для свободы здесь места нет. Свобода может иметь место только в мире «вещей в себе», но такое решение вопроса неизбежно ставит перед проблемой о путях проникновения свободы, необходимой для обеспечения моральных целей людей, в область явлений, и мы не раз будем видеть, какие большие трудности эта кантовская проблема принесла Шопенгауэру. Что касается того, что у него для мира «вещей в себе», как и у Канта, отрицается действие категории причинности, то трудность возникла неизбежно и здесь: как, не прибегая к действию категории причинности, охарактеризовать порождение чувственных явлений миром «вещей в себе», тем более что Шопенгауэр полностью отверг материалистический вариант значения «вещи в себе»?

Свои взгляды на существование мира «вещей в себе» Шопенгауэр опосредует своими теоретико-познавательными воззрениями, основу которых в смысле метода образует уже рассмотренное нами его учение о законе достаточного основания и в особенности об интуитивных мотивациях.

Интуитивно формирующиеся и переживаемые мотивации человека лежат у Шопенгауэра в основе всякого познания, и познание есть просто-напросто функция биологических мотиваций людей, и к воли. По аналогии с биологическими потребностями, желаниями и стремлениями Шопенгауэр характеризует все стороны и этапы познавательной деятельности, и вообще аналогии, наряду с упованием на интуиции,--это основной его методологический прием. Подобно таким философам, как Беркли, Юм и Шеллинг, он выражает большое недоверие к теоретическим абстракциям и обобщениям, и если наукам без таковых обойтись трудно, то философия, по мнению Шопенгауэра, во всяком случае должна их избегать.

Сама по себе философия не нуждается и в законе достаточного основания, ибо ее задача состоит не в познании явлений, а в проникновении в сущность, в мир «вещей в себе», что и может быть достигнуто только посредством интуиции. Это все напоминает алогические интуиции Фридриха Шлегеля и других немецких романтиков, и имеется в виду, что такие интуиции в наиболее чистом виде проявляются в познании потустороннего мира, осуществляемом средствами искусства. Чувственно-эмоциональным образам искусство схватывает этот потусторонний мир в виде возвышенных идей, аналогичных идеям Платона. Именно схватывает, ибо, строго говоря, «вещь в себе» непознаваема, однако по крайней мере ее можно узнать. Но теорию искусства, чтобы она была понятна и понята, хочется это или не хочется, все равно приходится выражать уже в разумно-интеллектуальной форме, как и вообще философию, чем Шопенгауэр и оправдывает создание им своих собственных теоретических трудов.

В силу того, что Шопенгауэр отрицает подлинно объективное существование материи и то значение кантовской «вещи в себе», которое соответствует материалистической тенденции, мир природных явлений рассматривается им как своего рода иллюзия, мираж, фата-моргана. Нами уже упоминался образ древнеиндийской «майя», и к нему для пояснения мнения Шопенгауэра об иллюзорности мира явлений вполне можно добавить ущербное, неполноценное материальное бытие у Платона. Здесь можно сравнить представления о природе в понимании их Шопенгауэром со сновидениями и грезами. Шопенгауэр решительно разрывает с лейбницевским понятием «хорошо обоснованных» явлений и сближается с субъективно-идеалистической традицией, идущей от Беркли. Но кантовская «вещь в себе» все же у Шопенгауэра не испаряется. Однако она теперь уже не порождает явлений в смысле проявлений.

Продуктом трансцендентного, то есть потустороннего, бытия оказываются образы видимости, «кажимости», и не сводятся к «кажимости» только движения человеческой и вообще органической воли. Нельзя считать иллюзорным и существование самих человеческих «я», которые все сводимы к этим волевым импульсам. Здесь естественно вспомнить теорию бытия Беркли, в которой вещи считались комплексами ощущений, но вовсе не были их комплексами сами души людей. Другое дело, что у Беркли души оказывались переживающими ощущения духовными субстанциями, тогда как Шопенгауэр какую-либо свою собственную субстанциальность у человеческих сознании отрицает совершенно.

Мировая Воля--это могучий творческий принцип, порождающий все вещи и процессы, но изначально в ней коренится нечто ущербное, негативное. Она как бы вечно «голодна», заявляет о ней Шопенгауэр по аналогии с физиологическим состоянием человека и вообще животных. Он антропоморфизирует свою теорию бытия, и если у Парацельса человек выступал в качестве микрокосмоса, то у Шопенгауэра космос уподобляется макроантропосу. Некая квазибиологическая активность, смутный прообраз потребности выживания, как «слепое влечение, темный, глухой позыв, вне всякой непосредственной познаваемости», вне всякой планомерности, но вечно неудовлетворенная и ненасытная--такова Мировая Воля. Нечто похожее мы найдем во взглядах на мир французского философа начала XIX в. Мен де Бирана, а также немецких философов-пантеистов середины прошлого столетия Фехнера и Лотце, но это только отдаленное сходство, потому что только у Шопенгауэра Воля устремлена на реализацию своей мощи так, что в своих проявлениях сама себя разделяет, разрушает, однако вновь и вновь продолжает свои бесконечные искания и борения.

Различными формами процесса этой самореализации Мировой Воли служат, по Шопенгауэру, всемирное тяготение, магнетизм и прочие разнообразные физические силы, химическое сродство, воля к жизни и борьба за существование в органическом мире, тропизмы растений и инстинкты животных, и сильнейшие из последних -- пищевой и половой, а затем -- аффекты людей, их мстительность и властолюбие (мотив, впоследствии использованный Ф. Ницше).

В конце концов фактов, свидетельствующих об активности, присущей действительности в самом ее фундаменте и во всех ее «надстройках», приводилось в истории философии после Лейбница огромное количество, о них повсюду свидетельствует сама жизнь, и собрать их заново было совсем не трудно. Важно иное--та особенная интерпретация, которую этим фактам дал Шопенгауэр, и та концепция, в которую их он включил. А концепция его проводила ту мысль, что, воплощаясь в многообразии всевозможных процессов и событий, Мировая Воля как «вещь в себе» оказывается совсем не вещью:

умопостигаемый сверхобъект не есть «вещь», и далеко не «в себе», так как Воля обнаруживает себя подчас в очень ярких красноречивых формах. Но и это не все: обнаруживая себя в себе, она себя также невольно маскирует тем, что в ее обнаружениях все более выступает черта, казалось бы, совсем чуждая ее желаниям, устремлениям и порывам: в своих проявлениях она все более страдает и ощущает себя мучительно несчастной.

Отчего это происходит? От того, что чем более совершенный и сознательный уровень обнаружений Мировой Воли достигается, тем более жестокий для нее самой и притом морально отрицательный характер они приобретают. Чем более развиты в интеллектуальном и эмоциональном отношении люди, тем сильнее их нравственные коллизии и страдания. Социальная жизнь проникнута скудоумием и пошлостью, завистью и лицемерием. Забота о ближних и борьба за счастье угнетенных то и дело оказываются на поверку искательством собственной выгоды, патриотические призывы -- маской своекорыстного национализма, парламентская болтовня--прикрытием самого беззастенчивого группового и личного эгоизма, выспренная демонстрация религиозных чувств -- маскировкой ханжеской бессовестности. Большинство философов стремятся не к тому, чтобы обнаружить истину, но лишь к тому, чтобы утвердить свое материальное благополучие, и ради этого они приобретают показную эрудицию, демонстрируют мнимую оригинальность, а больше всего стараются угодить вкусам публики. Они готовы пресмыкаться перед государством и церковью. Жизнь людей в обществе полна нужды, страха, горя и страданий. Тревоги чередуются с разочарованиями, а отделяющие их друг от друга моменты удовлетворения своих желаний мимолетны и приносят затем скуку и новые страдания. Люди портят друг другу жизнь, и Шопенгауэр повторяет слова древнеримского драматурга Плавта, повторенные затем английским философом XVII в. Томасом Гоббсом: «Человек человеку волк».

Шопенгауэр считал, что Мировой Воле присуща «нелепость», она лишена смысла и ведет себя совершенно абсурдным образом. Мировую Волю не интересует ни прошлое, ни будущее. А происходящие во времени" и пространстве события истории лишены связи и значения. Поток событий во времени -- это пестрая смена одних случайных происшествий другими, подобная вереницам кучевых облаков на небе в ветреную погоду (Ницше сравнил ход исторических событий с мелкой зыбью на поверхности моря). Вечное беспокойство и постоянная неуверенность пронизывают все сущее.

Неудовлетворенность и тревога никогда не оставляют людей в их суетных исканиях, надеждах и разочарованиях.

Этот крайний шопенгауэровский антиисторизм опирается на убеждение в том, что в исторических событиях отсутствует какая-либо закономерность, все диктуется случайностями, которые сталкиваются друг с другом, сплетаются и соединяются в произвольные конгломераты. Все мечты и ожидания людей терпят крушения под обломками этих конгломератов и сменяются новыми, но столь же напрасными мечтами и ожиданиями. Однако, видеть в истории всего лишь вереницу случайностей, как это было свойственно Шопенгауэру, было бы неправильно.

Шопенгауэр не делает того вывода, что в жизни абсолютно все безнадежно. Но какие же надежды он хочет возродить в сердцах людей?

Характер этих надежд определяется прежде всего апелляцией к чувству человеческого достоинства. А затем--утверждениями насчет запредельной Мировой Воли. Философ использует известную статью Канта «Об изначально злом в человеческой природе» (1792) и продолжает ход рассуждений ее автора в направлении того вывода, что зло коренится в самом мировом начале, в двойственности Воли, в ее диссонанс и разладе с самой собой. В ней укоренено как тождеств мучителя и мученика, так и их взаимопротивоположностью. Шопенгауэр считает даже, что в притеснителе воля страдает «еще более, в той мере, в какой сознание обладает большей ясностью и определенностью и воля больше стремительностью».

В окружающем нас мире, по мнению философа, происходят вечные повторения трагических состояний, и в их повторениях виновата именно Воля. Мысль о «вечном возвращении» в истории выскажет потом Фридрих Ницше.

Неотъемлемым составным элементом того вариант. «трагической диалектики», который был создан Шопенгауэром, является понятие вины Мировой Воли.

Возникновение Вселенной и жизни в ней -- это стихийное не осознанное, а затем и сознаваемое грехопадение, и толь ко отчасти оно искупается страданиями, выпадающим. на долю живущих в мире существ. Уже сам тот факт, что область явлений существует, требует вынесения «мирского приговора», а затем и его исполнения--приговор над явлениями, а через посредство явлений--и над сущностью. Все дело Мировой Воли само по себе есть преступление, хотя этот преступник сам по себе неразумен и, казалось бы, не может за себя отвечать, но, создавая способный на порождение разумных существ космос, ми «майи» себя обманывает, отделяя и отдаляя последствия своих действий от их причины, однако это не может его оправдать. Преступник должен быть наказан, и это значит, что ему надлежит наказать самого себя. В философии Гегеля Мировой Разум, благодаря своей «хитрости)», поднимается «выше добра и зла», у Шопенгауэра же Мировая Воля, вследствие своей изначальной преступности погрязает во зле, и ей остается проявить некую хитрость в отношении себя, чтобы освободиться от зла и связанных с ним страданий. Освобождение должно быть достигнуто самоубийством Мировой Воли.

Как же это может быть достигнуто? Привести в исполнение приговор над Волей, а тем самым и избавить себя и людей от страданий сама Воля не в состоянии, это могут осуществить только люди как составные звенья мира явлений. Эта их деятельность будет вполне морально оправдана, потому что она будет означать искупление Волей своей вины перед собой. В чем же должна заключаться названная деятельность?

Философ мировой скорби считает, что людям надлежит направить присущую им жизненную энергию и против самой этой энергии, а через посредство этого и против ее источника -- Мировой Воли. Высшие проявления Воли следует обратить на борьбу против ее ядра, что, по мнению Шопенгауэра, подсказывается уже тем фактом, что и в природе более развитые существа (скажем, хищники) уничтожают менее развитых (травоядных животных).

Отчужденная жизнь, если использовать гегелевскую форму выражения, должна довести себя до состояния полного самоотчуждения, феномен воли призван упразднить саму Волю.

Но какими действиями можно этого добиться? Прежде всего необходимо средствами философского познания выяснить саму стоящую перед людьми задачу.

Затем надо пройти по двум следующим друг за другом ступеням самоуничтожения Воли. Первая из этих ступеней -- эстетическое созерцание, вторая--моральное самосовершенствование и благодаря этому переделка своего поведения в надлежащем направлении. На самом верху второй ступени намечается переход в состояние, близкое к религиозному самоотречению, и это при несомненном общем атеистическом умонастроении Шопенгауэра! Таким образом складывается некоторое подобие схемы, возникай у датского философа Серена Кьеркегора, согласно которой в жизни ищущего истину человека последовательно сменяются эстетический, этический и религиозный стили жизни. Они составляют различные образцы человеческого поведения, и из них только последний из образцов обещает спасение. Но перед нами только отдаленное подобие, потому что Кьеркегор уповал на возвращение к Богу, а Шопенгауэр надеется на то, что будет достигнуто полное уничтожение всего существующего.

Как считает Шопенгауэр, наивысшая цель искусства состоит в освобождении души от вызываемых эгоистическими страстями страданий, в обретении духовного успокоения. Это отчасти близко к идеалу так называемом «атараксии» древних греков, но не в смысле эпикурейцев, у которых это понятие означало приятно-безмятежное состояние души, равновесие и гармонию всей психической и телесной жизни, и не в смысле стоиков, видевших г. «атараксии» освобождение от страха и мужественное примирение с приближающимися бедствиями и несчастиями Скорее здесь намечается «атараксия» в ее скептическое варианте, которая совпадает с установкой на полное без различие к жизненным благам и невзгодам. Концовка «Этики»

Спинозы, которая гласит, что «все прекрасное так же трудно, как и редко», добавляет, несомненно, присутствующий во взглядах Шопенгауэра на роль искусств, в жизни людей элитарный момент. Не каждый человек способен достигнуть морального состояния в его эстетическом звучании, но только художественно просветленный.

Вывод: Главную роль в становлении шопенгауэровской системы сыграла философия Канта, Платона и древнеиндейцов, брахманистов и буддистов. Шопенгауэр отрицает существование материи, и природные явления рассматривает, как иллюзию или мираж. Шопенгауэровский интиисторизм опирается на убеждение в том, что в исторических событиях нет закономерности. Шопенгауэр хочет возродить надежду в сердцах людей. Опирается на апелляцию к человеческому достоинству.

«Спасет только искусство»

Гораздо больший интерес представляют оригинальные разделы, посвященные вопросам этики, эстетике музыки и культуре в целом. Осмысливая собственный бытийный опыт и оглянувшись вокруг, Шопенгауэр увидел много зла и страдания, которые определяли смысл жизни без счастья. Лишь безнравственный может быть счастлив. Каждый человек должен чувствовать ответственность за зло, происходящее в мире. Зло не только доминирует, но оно источник и первооснова всего сущего, оно разлито в окружающем мире и в нас самих в виде желаний, оно определяет нашу деятельность, а, следовательно, культуру, которую творит человек - продукт этой злой воли. По мысли Шопенгауэра первоэлементом мира является Воля, которая, проходя через ряд ступеней объективации, достигает вершины, объективируясь в человека. В основе культуры лежит Воля - некая злая, слепая, безосновная субстанция, задающая пессимистический тон жизнедеятельности человека. Никогда ещё в истории философии не акцентировалось так место человека в социокультурном процессе.

Он поставлен в центр мироздания. Человек есть начало и конец мировосприятия, которое предполагает не только логико-рациональное познание, но и чувствование, лежащее за его пределами. После открытий психоанализа, бесспорно утверждение об огромном значении бессознательного в поведении человека, а следовательно в культуре. Бессознательное, внесознательное, подсознательное, иррациональное - этими понятиями пытаются обозначить пространство, внутри которого находятся различия, вызывающие феномен уникальности каждого. Ценности, значения, нормы могут быть истинными лишь постольку, поскольку они формировались душой. Своеобразие культуры заключено в душе и духе народа, а не в разуме. Трудности в изучении культуры связаны со спецификой духовных образований, требующих, наряду с традиционными формально-логическими методами научного познания, иные подходы: учет интуиция, анализ художественного творчества как сферы проявления иррационального, в целом -символическое прочтение бытия. Вклад Шопенгауэра в культурологию видится в том, что именно он указал на пространство, где формируются ценности и нормы человека, определяющие его деятельность, культуру, по большей части лежащие за пределами разумного.

Человек есть существо страдающее. Бытие и страдание - понятия взаимосвязанные. В философии Шопенгауэра страдание осмысливается положительно, поскольку является продуктивным, основой творческой деятельности. Однако плоды человеческого труда не приносят человеку счастья, он не может насытить свои потребности, так как всякая удовлетворенная потребность порождает новую, а удовлетворение - скуку. Человек распят между страданием и скукой, то и другое есть зло. Шопенгауэр не ограничивается констатацией зла в окружающем мире, а пытается обрисовать пути, следуя которыми,человек может прожить жизнь спокойно, счастливо. По Шопенгауэру счастье есть спокойствие. В подобной рефлексии прослеживается известная традиция, уходящая корнями в древнеиндийскую философию, изложенную в "Упанишадах". Шопенгауэр видел возможность отстранения от построений Воли в пренебрежении потребностями, выходящими за рамки самых необходимых, тем самый пропагандируя аскетический образ жизни. Моральное самосовершенствование рассматривалось мыслителем как способ отрешения от злой Воли. Шопенгауэровская Воля, пройдя ряд объективаций, возвращается к исходному началу через искусство и, в частности, музыку, которая отражает, схватывает суть Воли, представляющую вечное становление. Безграничная образность в музыке уникальна, она позволяет собственные фантазии и переживания органично вплетать в замысел автора. На иррациональном, интуитивном уровне музыка проникает в душу, соприкасаясь с таинственным и труднообъяснимым внутренним миром человека. Слова грубы и вульгарны. Они не могут даже приблизительно выразить что есть жизнь. Музыка как высшее проявление духовности мистически постигает эту истину. Шопенгауэр вербализовал то, как чувствовал музыку Вагнер. На основании сопоставления времени написания текста оперы "Кольцо Нибелунга" и знакомства Вагнера с философией Шопенгауэра, А.Ф.Лосев вполне обоснованно утверждал, что "нужно говорить не столько о влиянии Шопенгауэра на Вагнера, сколько о самостоятельном шопенгауэрианстве Вагнера"4. После знакомства Вагнера с философией Шопенгауэра, ему нечего было менять в тексте "Кольца". Мир на сцене гибнет, потому что все персонажи оперы желали обладать кольцом Альбериха, символизирующего несправедливую, безнравственную власть при помощи золота. Вещное обладание пагубно: не удовлетворение потребностей - смысл существования человека, а сохранение и развитие человеческих качеств.

В ХХ веке Э.Фромм, в работе "Иметь или быть" заявит, что каждый человек делает в жизни выбор, после которого он или обретает внутреннюю свободу, независимость, сохраняет собственную индивидуальность или становится частью толпы, вещью, частицей рыночных отношений. Последний выбор в глобальном масштабе обрекает существующую культуру на вымирание. Вагнер более четко, нежели Шопенгауэр обрисовывает истоки духовного кризиса буржуазного общества. Мировое зло происходит от того, что человек пытается построить своe благополучие на беззаконном использовании природной мощи и красоты мироздания, в качестве которого выступает золото Рейна в опере "Кольцо Нибелунга". Шопенгауэром утверждал, что счастье состоит в отказе от желаний, которые есть проявления Воли. Отрешенность от злой Воли, способно привести к спокойствию, а, следовательно к счастью.

Вывод: «Лишь безнравственный может быть счастлив» - говорил Шопенгауэр. Человек должен нести ответственность за зло, которое происходит на земле. По мнению Шопенгауэра - музыка - высшее проявление духовности, она помогает человеку проявить свою фантазию и слиться с мыслями автора. Шопенгауэр утверждал, что счастья можно достичь, если отказаться от желаний, которые есть проявление Воли. Отрешенность от злой воли способно привести к счастью.

Заключение

Непреходящей является всегда поучительная критика Шопенгауэром пороков и недостатков современного человека индустриального общества, полезная для всех тех, кто искрение стремится к их преодолению и исправлению в новых поколениях, используя уроки ушедших в прошлое столетий и созданного ими культурного наследия. В жизни так много зла и страданий, что порой мы не замечаем этого рядом с собой, но знаем о их существовании. Преобразования мира зависит от преобразования внутреннего мира людей. Воля к жизни порождает в нас неосуществимы желания, и, будучи активными участниками жизни, мы так же являемся мучениками. Эстетическое созерцание - есть спасение от пессимизма и злой воли, которая влияет на интеллект. Главная отличительная черта философии Шопенгауэра - это многогранность его представлений. «Ни наука, ни религия не могут спасти нас, только искусство», - в этом Шопенгауэр, Вагнер и Ницше были едины. Сегодняшний интерес к ним связан, прежде всего, с актуализацией проблем антропоцентризма и гуманизма в целом. Кризисное состояние человечества, с повсеместным распрост????нием насилия, выступающего в качестве показателя духовной деградации человека, приводит к генерации идеи отвращения к насилию. Однако, реализация этой идеи невозможна в рамках современной демократической культуры. Это всего лишь декларация желаемого. Суть культуры, её ядро заключено в главной, стержневой ценности, на которую нанизываются все остальные, подчиненные идеалы, нормы, правила, создающие в совокупности систему, где без замены главной ценности все попытки возродить высокую духовность обречены. Техногенное общество приводит к уничтожению внутренней свободы человека, данной ему от рождения.

Фотограф Andrea Effulge

Артур Шопенгауэр даже в среде известных и значимых философов персона неоднозначная и выделяющаяся, разумеется, выделяющаяся своими взглядами. Мыслитель опередил философские настроения своего времени более чем на век вперёд, этим в многом объясняется его ограниченная известность. До старости, даже создав свои основные труды и сформулировав свои философские взгляды, Шопенгауэр оставался весьма ограниченно известен лишь в определённых кругах, но заслуженное признание он всё-таки получил, а вернее, его труды на поприще науки.

В этой статье я постараюсь изложить философию Артура Шопенгауэра кратко, несмотря на широту его взглядов и творческую плодовитость. Лично для меня этот философ близок не столько его концептуальными взглядами, сколько персональным мировосприятием, стилем жизни и бытия, но это личные детали. Труды этого мыслителя оказали влияние на многих выдающихся философов, а Ф.В.Ницше называл его вождём трагического недовольства и выказывал солидарность с взглядами Шопенгауэра.

Философия Артура Шопенгауэра, прозванная философией пессимизма, в многом сходилась в незримом диспуте с господствующей в его время классической философией, в которой утверждались неудержимый и неограниченный прогресс, подкрепляемый успехами в науке и технике. В то же время философия мизантропа Шопенгауэра критиковала жизнелюбие и утверждала ироничность борьбы за существование с неизбежным поражением в виде смерти. То есть, иррационализм в философии Шопенгауэра выступал с критикой германской классической философии и её объективного идеализма. Плодами этой интеллектуальной борьбы стало утверждение в иррационалистической философии Шопенгауэра трёх постулатов в понимании мира:

• Сталкивание мистической интуиции познания и классической теории познания. Шопенгауэр утверждал, что только искусство, где творец лишён воли, способно быть настоящим зеркалом, истинно отражающим действительность, то есть, мудрость не продукт некоей образованности, полученной абстрактным изучением и думанием, а достижение конкретного мышления;
• Опровержение теорий прогресса и утверждений, что мир рационально и стройно сконструирован, а его движение в всех смыслах есть воплощение этого разумного замысла. Философия Артура Шопенгауэра с истинно мизантропической точки зрения подвергала критике рациональность устройства мира, а тем более специальное и изначально вольготное место, отведённое в этом мире человеку. Мыслитель полагал существование человека прежде всего как мучение;
• На основании предыдущих двух постулатов логичным выглядит рассмотрение иррационалистической философией Шопенгауэра экзистенции как критерия и методологии в миропонимании.

Проблема человека в взглядах мыслителя заключается в том, что человек не какой-то абстрактный объект познания, а включённое в мир существо, существо страдающее, борющееся, телесное и объективное. А также от этих всех объективных факторов весьма зависящее.

Другое проявление иррационализма в философии Шопенгауэра состояло в рассмотрении мудрости, где она представлялась как интуитивное познание, свободное от власти воли; отказ от волевого акта в познании и давал необходимую безвольную интуицию, необходимую для исследования мира. Такая безвольная интуиция могла лучше всего воплощаться в искусстве: лишь достигший гениальности в искусстве разум, являющийся воплощением безвольного созерцания, может быть истинным зеркалом вселенной.

Несмотря на критику германской классической философии, Шопенгауэр высоко ценил сам рационализм и Канта в частности, в его кабинете стоял бюст германского мыслителя, а так же статуэтка Будды, так как философию буддизма Артур Шопенгауэр находил очень достойной. Мотивы и согласованность с азиатской философией в общем, и с философией буддизма ярко прослеживаются в самой философии Шопенгауэра: достижение безвольного состояния и отказ от индивидуальности схоже с стремлением к нирвана, аскетизм как путь к достижению смысла существования и преодолению воли напоминает взгляды даосизма и многое другое.

Философия Шопенгауэра если кратко скорее является этической и эстетической нежели, например, метафизической; она рассматривает многое, в том числе познание мира, с позиций морально-нравственных и эстетических взглядов, заявляет иррационализм, рассуждает о повседневной жизни и бытии конкретного индивида, его нравственности и так далее. Не смотря на всё это философия Шопенгауэра прозвана пессимистической не спроста, ведь существование обычного человека он рассматривал как переход от скуки и праздности к страданию, и удержанию в этих состояниях волей выступающей как вредитель.

У читателя после всего сказанного выше может вызвать шок заявление о том, что на самом деле, в своей пусть и иррационалистической сути, философия Шопенгауэра - «философия жизни». Да, это так, взгляды Артура Шопенгауэра, несмотря на весь сквозящий из них пессимизм, являются философией жизни; поясню. Дело в том, что к взглядам этого мыслителя применима поговорка: «Имея - не ценим, потеряв - скорбим». Шопенгауэр утверждает, что каждый, абсолютно каждый человек, имея три величайшие ценности, их не бережёт, пока не потеряет; эти ценности: свобода, молодость и здоровье. Причём в ценность «молодость» вкладывал понятие инициативы, побуждений, устремлений и всего, что неизбежно ассоциируется с этим понятием - «молодость». Философ в своих трудах призывал каждого совсем иначе взглянуть на своё существование, преодолеть иллюзии и научиться ценить данные с рождения эти три великие блага: свободу, молодость и здоровье. И тогда каждый момент бытия заиграет новыми красками, станет прекрасен и самоценен в самом себе без участия чего угодно очевидно в этом лишнего. Именно поэтому, несмотря на пессимистические настроения, взгляды Шопенгауэра - это философия жизни. А, поняв ценность каждого момента и преодолев иллюзии, каждый человек сможет приступить к достижению гения в искусстве и достигнуть истинного отражения Вселенной.

Надеюсь, прочитав эту статью ты, читатель, понял многое как и о этом пусть и не самом известном философе, но без сомнения заслуживающем внимания, а также о том, что мизантроп с пессимистическими взглядами может быть апологетом философии жизни, как это было с Артуром Шопенгауэром. Безусловно, кратко философию Шопенгауэра, как и любого выдающегося мыслителя, изложить в деталях невозможно, поэтому предлагаю тебе ознакомится с его основными трудами: «Мир как воля и представление», «О четверояком корне закона достаточного основания», «О свободе человеческой воли», «Афоризмы житейской мудрости», «Об обосновании морали», «Парерга и паралипомена (приложения и дополнения)».

Артур Шопенгауэр (1788 - 1860) принадлежит к той плеяде европейских философов, которые при жизни не были “на первых ролях”, но тем не менее оказали заметное влияние на философию и культуру своего времени и последующего столетия.

Он родился в г. Данциге (ныне г. Гданьск) в состоятельной и культурной семье; отец его - Генрих Флорис был коммерсантом и банкиром, мать Иоганна Шопенгауэр была известной писательницей и главой литературного салона, среди посетителей которого был В. Гёте. Артур Шопенгауэр обучался в коммерческом училище г. Гамбурга, куда переехала семья, затем частным образом проходил учёбу во Франции и Англии. Позже была Веймарская гимназия и, наконец, Геттингентский университет: здесь Шопенгауэр изучал философию и естественные науки - физику, химию, ботанику, анатомию, астрономию и даже прослушал курс антропологии. Подлинным увлечением, однако, была философия, а кумирами - Платон и И. Кант. Наряду с ними его привлекла и Древнеиндийская философия (Веды, Упанишады). Эти увлечения стали основой его будущего философского мировоззрения.

В 1819 г. увидел свет главный труд А. Шопенгауэра – “Мир как воля и представление”, в котором он дал систему философского знания, как он её видел. Но эта книга успеха не имела, ибо в Германии той поры было достаточно авторитетов, владевших умами современников. Среди них едва ли не первой величиной был Гегель, у которого с Шопенгауэром были весьма натянутые отношения. Не получив признания в Берлинском университете, да и в обществе, Шопенгауэр удалился в стал жить затворником во Франкфурте-на-Майне вплоть до своей кончины. Только в 50-х г. г. ХIX ст. В германии стал пробуждаться интерес к философии Шопенгауэра, и он возрастал после ухода его из жизни.

Особенностью личности А. Шопенгауэра был его мрачный, угрюмый и раздражительный характер, что несомненно отразилось на общем настроении его философии. Она по общему признанию несёт печать глубокого пессимизма. Но при всём этом он был весьма одарённый человек с разносторонней эрудицией, большим литературным мастерством; он владел многими древними и новыми языками и был несомненно одним из самых образованных людей своего времени.

В Философии Шопенгауэра обычно выделяют два характерных момента: это учение о вола и пессимизм.

Учение о воле есть смысловой стержень философской системы Шопенгауэра. Ошибкой всех философов, провозгласил он было то, что основу человека они видели в интеллекте, тогда как на самом деле она - эта основа, лежит исключительно в воле, которая совершенно отлична от интеллекта, и только она первоначальна. Более того, воля не только есть основа человека, но она является и внутренним основанием мира, его сущностью. Она вечна, не подвержена гибели и сама по себе безосновна, т. е. самодостаточна.

Следует различать два мира, в связи с учением о воле:

I. мир, где господствует закон причинности (т. е. тот, в котором мы живём), и II. мир, где важны не конкретные формы вещей, не явления, а общие трансцендентные сущности. Это мир, где нас нет (идея удвоения мира взята Шопенгауэром у Платона).

В нашей обыденной жизни воля имеет эмпирический характер, она подвергается ограничению; если бы этого не было, возникла бы ситуация с Буридановым ослом (Буридан - схоласт ХV ст., описавший эту ситуацию): поставленный между двумя охапками сена, по разные стороны и на одинаковом расстоянии удалёнными от него, он, “обладая свободной волей” умер бы от голода, не имея возможности сделать выбор. Человек в повседневной жизни постоянно делает выбор, но при этом он неизбежно ограничивает свободную волю.
Вне эмпирического мира воля независима от закона причинности. Здесь она отвлекается от конкретной формы вещей; она мыслится вне всякого времени как сущность мира и человека. Воля - это “вещь - в – себе” И. Канта; она имеет не эмпирический, а трансцендентальный характер.

В духе рассуждений И. Канта об априорных (доопытных) формах чувственности - времени и пространстве, о категориях рассудка (единство, множество, цельность, реальность, причинность и др.) Шопенгауэр сводит их к единому закону достаточного основания, который он считает “матерью всех наук”. Закон этот имеет, естественно, априорный характер. Самая простая его форма - это время.

Далее Шопенгауэр говорит о том, что субъект и объект суть соотносительные моменты, а не моменты причинной связи, как это принято в рациональной философии. Отсюда следует, что их взаимодействие порождает представление.

Но, как мы уже отметили, мир, взятый как “вещь - в- себе” есть безосновная воля, зримым образом же её выступает материя. Бытие материи - это ее “действие” только действуя, она “наполняет” пространство и время. Сущность материи Шопенгауэр видит в связи причины и действия.

Хорошо знакомый с естествознанием, Шопенгауэр все проявления природы объяснял бесконечным дроблением мировой воли, множество; её “объективаций”. Среди них находится и человеческое тело. Оно связывает индивида, его представление с мировой волей и являясь её посланцем, определяет состояние человеческого рассудка. Через тело мировая воля выступает главной пружиной всех действий человека.
Каждый акт воли есть акт тела, и наоборот. Отсюда мы приходим к объяснению природы аффектов и мотивов поведения, которые всегда определяются конкретными желаниями в этом месте, в это время, в этих обстоятельствах. Сама же воля стоит вне закона мотивации, но она есть основа характера человека. Он “дан” человеку и человек, как правило, не в силах изменить его. Эта мысль Шопенгауэра может быть оспорена, но позже она будет воспроизведена 3. Фрейдом в связи с его учением о подсознательном.

Высшая ступень объективации воли связана со значительным проявлением индивидуальности в форме человеческого духа. С наибольшей силой она проявляется в искусстве, в нём воля обнаруживает себя в чистом виде. С этим у Шопенгауэра связывается теория гениальности: гений не следует закону достаточного основания (сознание, следующее этому закону, создаёт науки, являющиеся плодом ума и разумности), гений же свободен, так как бесконечно отдалён от мира причины и следствия и в силу этого близок к умопомешательству. Так гениальность и безумие имеют точку соприкосновения (Гораций говорил о “сладком безумии”).

В свете вышеприведённых посылок каково же понятие свободы у Шопенгауэра? Он твердо заявляет, что свободу следует искать не в отдельных наших поступках, как это делает рациональная философия а во всём бытии и сущности самого человека. В текущей жизни мы видим множество поступков, вызванных причинами и обстоятельствами, а также временем и пространством, ими-то и ограничивается наша, свобода. Но все эти поступки в сущности имеют одинаковый характер, и именно поэтому они свободны от причинности.
В этом рассуждении свобода не изгоняется, а только перемещается из области текущей жизни в сферу высшую, но не столь ясно доступно нашему сознанию. Свобода в своей сущности трансцендентальна. Это значит, что каждый человек изначально и принципиально свободен и всё, чтобы он ни сделал, имеет в своей основе эту свободу. Эта мысль позже встретится нам в философии экзистенциализма; Ж.-П. Сартра и А. Камю.

Теперь перейдём к теме пессимизма в философии Шопенгауэра. Всякое удовольствие, всякое счастье, к чему стремятся люди во все времена, имеют отрицательный характер, так как они - удовольствие и счастье - есть в сущности отсутствие чего - то плохого, страдания, например. Наше желание проистекает из актов воления нашего тела, но желание - это страдание по поводу отсутствия желаемого. Удовлетворённое желание неизбежно рождает другое желание (или несколько желаний), и опять мы вожделеем и т. д. Если представить всё это в пространстве условными точками, то пустоты между ними будут заполнены страданием, из которого и возникнут желания (условные точки в нашем случае). Значит, не наслаждение, а страдание - вот то положительное, постоянное, неизменное, всегда присутствующее, наличность чего нами ощущается.

Шопенгауэр утверждает, что всё вокруг нас носит следы безотрадности; всё приятное перемешано с неприятным; всякое наслаждение разрушает самоё себя, всякое облегчение ведёт к новым тяготам. Отсюда следует, что мы должны быть несчастны, чтобы быть счастливыми, более того, мы не можем не быть несчастными, и причиной этого является сам человек, его воля. Оптимизм рисует нам жизнь в виде некоего подарка, но если бы мы знали заранее, что это за подарок, мы бы от него отказались. В самом деле, нужда, лишения, скорби венчаются смертью; в этом видели цель жизни древнеиндийские брахманы (Шопенгауэр ссылается на Веды и Упанишады). В смерти мы боимся потерять тело, а оно и есть сама воля.

Но воля объективируется через муки рождения и горечь смерти, и это устойчивая объективация. В этом состоит бессмертие во времени: в смерти гибнет интеллект, воля же смерти не подлежит. Так считал Шопенгауэр.

Его вселенский пессимизм находился в резком контрасте с умонастроением философии Просвещения и классической немецкой философии. Что же касается простых людей, то они привыкли руководствоваться формулой древнегреческого философа Эпикура: “Смерть нисколько нас не касается: пока мы есть, нет смерти, а когда есть смерть, нет нас”. Но отдадим должное Шопенгауэру: он показывает нам мир не одноцветным, а скорее двуцветным, то есть более реальным и тем подводит нас к мысли о том, что же является высшей ценностью жизни. Наслаждение, удача, счастье сами по себе, или всё, что им предшествует тоже ценно для нас? А может быть это и есть сама жизнь?
Шопенгауэр положил начало процессу утверждения волевого компонента в европейской философии в противовес сугубо рациональному подходу, сводящему человека до положения мыслящего орудия. Его идеи о первичности воли поддержали и развили А. Бергсон, У. Джемс, Д. Дьюи, Фр. Ницше и др. Они были положены в основу “философии жизни”.

Артур Шопенгауэр известен преимущественно как один из главных представителей пессимистического направления в философии.

Истинным предметом философии Артура Шопенгауэра является воля. Цель его философии состоит в том, чтобы поднять ум до такого состояния, когда он сможет контролировать волю. Шопенгауэр уподобляет волю сильному слепому человеку, несущему на своих плечах интеллект, который представляет хромого, но обладающего зрением. Воля есть неутомимая причина проявления всего, и каждая часть Природы есть продукт воли. Мозг есть продукт воли к познанию. Руки есть продукт воли к хватанию. Вся интеллектуальная и эмоциональная конституция человека подчинена воле и по большей части связана с yсилиями в оправдании диктата воли. Таким образом, ум создает разработанную систему мысли просто для того только, чтобы доказать необходимость диктуемых волей вещей. Гений, однако, представляет такое состояние, в котором достигается господство интеллекта над волей и жизнь управляется разумом, а не импульсами. Сила христианства заключается в его пессимизме, говорит Шопенгауэр, и подчинении индивидуальной воли. Собственно его религиозная точка зрения напоминает скорее буддийскую. Для него Нирвана представляет подчинение воли. Жизнь - это проявление слепой воли к жизни, и он рассматривал это как несчастье, говоря, что истинным философом является тот, кто, осознав мудрость смерти, сопротивляется настойчивым попыткам воспроизвести себя.

Каждый отдельный человек обладает своей волей к жизни – не одинаковой у всех людей. Все прочие люди существуют в его представлении как зависящие от беспредельного эгоизма человека, как явления, значимые только с точки зрения его воли к жизни, его интересов. Человеческое сообщество представляется, таким образом, как совокупность воль отдельных лиц. Специальная организация – государство – каким-то образом соизмеряет проявления этих воль, чтобы люди не уничтожили друг друга. Преодоление эгоистических импульсов осуществляется, по Шопенгауэру, в сфере искусства и морали.

Жизненный путь

Артур Шопенгауэр родился 22 февраля 1788 года в Данциге (Гданьске), в семье коммерсанта. Родители ребенка желали, чтобы Артур стал коммерсантом и вначале он действительно занимался коммерческой деятельностью. Однако мировоззрение его менялось, а с ним менялись и интересы. В юношеские годы он много путешествовал по странам Западной Европы, и уже в это время складывались его пессимистическое мировоззрение и отрицательное отношение к революционным движениям. Когда он посетил Леон, на него произвели потрясающее впечатление рассказы о тех зверствах, которые в этом городе в годы Великой французской революции учинил посланец Конвента Жозеф Фуше. Но не прошли мимо его взора унылые настроения народа в годы Реставрации во Франции и темные стороны фритредерского капитализма в Англии.

Родители Артура находились в состоянии глубокого внутреннего разлада между собой, что тяжело сказывалось на духовном самочувствии ребёнка. Затем отец Артура совсем разошелся с женой, а спустя два года, в 1805 году, покончил жизнь самоубийством. После смерти отца Шопенгауэр бросает коммерческую деятельность и разворачивает интеллектуальную деятельность. Его вдова и мать Артура Иоганна Шопенгауэр, была жизнерадостной и весёлой особой, привыкшей к жизни в обществе и занятой преимущественно собой. Неудивительно, что и у Артура началось с ней расхождение, а в 1814 г. произошел полный разрыв. Но она была талантливой писательницей, вращалась в литературно-художественных кругах. Благодаря ей Артур смог освободиться от занятий коммерцией и обратиться к основательному изучению древних языков в гимназиях Готы и Веймара. Артур был обязан матери и тем, что в Веймаре она познакомила его с Гёте, Виландом, Фридрихом Шлегелем, Рейнгольдом и другими тогдашними знаменитостями. Общению с Гёте Шопенгауэр был в свою очередь обязан тем, что углубился в естественнонаучные изыскания и даже написал свой собственный трактат "О зрении и цветах " (опубликован в 1816 году), не совпадающей по своей направленности с соответствующим сочинением самого Гёте.

В 1809 году Шопенгауэр поступил в Гёттингенский, а спустя два года перешел в столичный, Берлинский университет. Предметами его занятий были сперва медицина, а затем философия, которую в Гёттингене преподавал Готлиб Эрнст Шульце (Энесидем), а в Берлине - Фихте и Шлейермахер. Лекции, в общем, его внимания не привлекли. Его интерес вызвали только принцип фихтевского волюнтаризма и идеи работы Шеллинга о свободе воли, незадолго до этого вышедшей в свет. Зато он сам с большим прилежанием изучает теорию вторичных качеств Локка, учение Платона об идеях и все построения Канта. И в эти годы и потом всю жизнь Шопенгауэр следит за успехами естественных наук. Написанную в Берлине докторскую диссертацию о законе достаточного основания он осенью 1813 года защитил в Йенском университете. Затем в течение четырех лет пишет в Дрездене свой главный философский труд "Мир как воля и представление".

В 1813 году Шопенгауэр публикует диссертацию "О четверояком корне достаточного основания" (второе издание относится к 1847 году). В этой докторской диссертации не только выражена его методология, но и намечаются основные его мировоззренческие установки. По сути дела, его философская система в его голове в общих чертах уже сложилась, а в 1818 году он завершает её полное изложение в книге "Мир как воля и представление". Это был год переезда Гегеля в Берлинский университет. Главный труд Шопенгауэра вышел в свет безгонорарно в 1818 году. Из 800 экземпляров изданной книги за полтора года было продано лишь сто экземпляров. Оставив для продажи 50 экземпляров, издатель превратил все остальное в макулатуру. Это был первый, основной, том всего сочинения. Впрочем, второй том, вероятно, в это время ещё не был задуман. Как и в случае с докторской диссертацией, публикация труда прошла совершенно незамеченной и специалистами и публикой, издатель потерпел убытки, и большая часть тиража попала в макулатуру. Неуспех книги стал чувствительным ударом по честолюбивым замыслам молодого философа.

В этом же, 1819 году Шопенгауэр объявил свой курс в стенах Берлинского университета и в марте следующего года прочитал первую, пробную, лекцию. Успеха она также не принесла. Спустя пять лет была совершена новая попытка привлечь слушателей в стенах Берлинского университета. Шопенгауэр покинул университет и вообще Берлин и никогда больше не возвращался к преподавательской деятельности. Вывод, который он сделал для себя, был им выражен в следующих написанных им в 1844 году широко известных словах: "А чтобы моя философия стала сама способна занять кафедру, нужно чтобы наступили совершенно иные времена".

В 1836 году Норвежское королевское научное общество в Дронтгейме объявило конкурс на философскую работу. Шопенгауэр послал своё сочинение о свободе воли и получил премию. Это был первый проблеск грядущей известности, но участие в 1839 году в аналогичном конкурсе Датского научного общества в Копенгагене оказалось безуспешным. В следующем году Шопенгауэр напечатал обе конкурсные работы вместе под общим названием "Две основные проблемы этики". Общественность этой публикацией не заинтересовалась. В 1844 году удалось организовать второе издание "Мира как воли и представления", на этот раз в составе двух томов. Второй том был дополнительным, он содержал пояснения и пространные комментарии к различным местам первого тома, проливавшие свет на многие детали ранее изложенной в первом томе философской, эстетической и этической системы. Некоторые главы из второго тома в последствии приобрели большую известность, но в общем результат публикации был негативным - работа не привлекла к себе внимания со стороны читателей.

И только после того, как в 1851 году Шопенгауэр опубликовал двухтомное собрание очерков под названием "Parerga und Paralipomena", что на русский язык можно перевести как "Дополнительные и ранее не опубликованные сочинения", с включенными в первый том "Афоризмами житейской мудрости", отношение читателей к автору стало меняться более заметно.

Но главное заключалось в ином: основные идеи Шопенгауэра упали теперь в обстановке послереволюционной политической реакции в Германии, на вполне благоприятную почву. "Иные времена", о которых ранее мечтал философ, настали. Последнее десятилетие жизни философа охарактеризовалось растущей популярностью, появились и ученики. В 1854 году Рихард Вагнер прислал ему с посвящением экземпляр своей тетралогии "Кольцо Нибелунгов", в немецких университетах стали читать лекции о его философской системе, его дом стал объектом паломничества.

В 1859 году вышло третье издание "Мира как воли и представления", а в следующем году - третье издание "Двух основных идей этики". Но 21 сентября 1860 года автора этих работ не стало, Шопенгауэр скончался от пневмонии.

«Мир – это моё представление»

Мир - это мир человека, таков, в сущности, исходный пункт философии Шопенгауэра. Он говорит. "Мир есть мое представление": вот истина, которая имеет силу для каждого живого и познающего существа, хотя только человек может возводить ее до рефлексивно-абстрактного сознания, и если он действительно это делает, то у него зарождается философский взгляд на вещи. Для него становится тогда ясным и несомненным, что он не знает, ни солнца, ни земли, а знает только глаз, который видит солнце, руку, которая осязает землю; что окружающий его мир существует лишь как представление, т. е. исключительно по отношению к другому, представляющему, каковым является сам человек.... Итак, нет истины более несомненной... менее нуждающейся в доказательстве, чем та, что все существующее для познания, т. е. весь этот мир, является только объектом по отношению к субъекту, созерцанием для созерцающего.

Что никто из нас не в силах выскочить из себя, чтобы увидеть вещи сами по себе, что всё наиболее очевидное – в сознании, находится внутри него самого, - эта истина была знакома и древней, и новой философии – от Декарта до Беркли; что существование и воспринимаемость взаимообратимы – философская основа Веданты.

Мир есть представление. А у представления есть две существенные, необходимые и неотделимые друг от друга цели – субъект и объект. Субъект представления есть тот, кто всё познаёт, сам не познанный никем. «Субъект – опора мира, всеобщее условие, любым феноменом, любым объектом подразумеваемый: в самом деле, всё существует не иначе, как в функции субъекта». Объект представления как познанное обусловлен априорными формами пространства и времени, в силу чего и есть множественность. Субъект, «напротив, вне времени и пространства, он целостен и индивидуален в каждом существе, способном иметь представления. Но с исчезновением субъекта нет мира как представления. «Субъект и объект, следовательно, неотделимы: каждая из двух половинок осмысленна только посредством другой, то есть каждая существует рядом с другой, с ней же вместе исчезает».Ошибка материализма, полагает немецкий философ, в редукции субъекта к материи. Напротив, идеализм, например фихтеанского толка, сводя объект к субъекту, делает ошибку – крен в противоположную сторону. Тем не менее идеализм, освободившийся от абсурдности «университетской философии», неопровержим. Истина в том, что экзистенция абсолютная и сама в себе объективная немыслима. Всё, что объективно, всегда имеет свою экзистенцию в субъекте, а значит, явленность и представление обусловлены субъектом. Другими словами, мир, как он предстаёт в своей непосредственности и понимаемый как реальность в себе, есть совокупность представлений, обусловленных априорными формами сознания, каковыми являются, по Шопенгауэру, время, пространство и казуальность. Мы можем познавать названные формы представления, "не познавая самого объекта, а исходя из одного субъекта": то есть мы можем помыслить и время, и пространство, и причинность, отделив их от какого бы ни было предметно-событийного наполнения.

Итак, мир - это мой мир, мой в том смысле, что я его вижу таким, каким мне его позволяет видеть моя собственная способность представления. Но ведь мир отнюдь не только мой мир, он еще и независим от меня, самостоятелен, неподатлив. О независимости мира, о его объективной реальности свидетельствует и наука: "... наблюдение и исследование природы неизбежно приводят нас к достоверной гипотезе, что каждое высоко организованное состояние матери следовало во времени лишь за более грубым, что животные были раньше людей, рыбы - раньше животных суши, растения раньше последних, неорганическое существовало раньше всего органического; что, следовательно, первоначальная масса должна была пройти длинный ряд изменений, прежде чем мог раскрыться первый глаз".

Таким образом, сразу же выясняется, что картина мира как представление двойственна и противоречива, в этой картине все прочно, достоверно, упорядочение, но одновременно все условно, эфемерно и призрачно. Мир - сам по себе, он объективен, и фактичность его бесспорна, у него есть своя история, в которой нас не было и в свое время не будет; и все же "от... первого раскрывшегося глаза, хотя бы он принадлежал насекомому, зависит бытие всего мира" именно потому, что мир сам ничего не знает о том, что он - мир, потому что он становится миром только для первого познающего существа.

Раздвоенное на субъект и объект бытие частично, оно всегда относительное бытие, где все "существует только через другое и для другого". Проще всего это понять на примере времени: "... в нем каждое мгновение существует, лишь уничтожив предыдущее, своего отца, чтобы столь же быстро погибнуть самому; ...прошедшее и будущее (помимо результатов своего содержания) столь же ничтожны, как любое сновидение, а настоящее служит только непротяженной и неустойчивой границей между тем и другим...".

С другой стороны, если бытие мира, взятого как представление, противоречиво, то сам факт наличия противоречий косвенно указывает на необходимость поиска некоего единства, некоей точки бытия, соединяющей субъект и объект напрямую, без опосредования познанием. Факт неустранимой противоположности между субъектом и объектом "заставляет искать внутренней сущности мира, вещи в себе, уже не в одном из названных двух элементов представления, но, скорее, в чем-то совершенно отличном от представления".

Мир как воля

Рассудок, упорядочивая и систематизируя пространственно-временные восприятия (интуиции), посредством категории причинности улавливает объективные связи и законы. Тем не менее рассудок не идёт дальше чувственного мира. Мир как представление феноменален, а это значит, что нет чёткого различия между сном и бодрствованием. Просто во сне меньше последовательности, чем наяву: жизнь и сон сходны, и мы, пишет Шопенгауэр, не стыдимся признаться в этом. «Покровом Майи» названо мирское знание о Ведах и Пуранах. Люди живут, словно во сне, часто говорил Платон. Пиндару приписывают слова: «Человек – это сон о тени». Софокл сравнивал людей с призраками и лёгкими тенями. А кто не помнит сентенции Шекспира: «Мы из той же материи, что и наши сны, наша короткая жизнь окружена неким сном».

Жизнь и сны, развивает эту тему Шопенгауэр, - «страницы одной книги. Нудное чтение и есть реальная жизнь. Когда обычный урочный час чтения окончен, наступает время отдыха, мы по привычке продолжаем листать книгу, открывая по воле случая то одну страницу, то другую».

Мир как представление не есть вещь в себе, он феномен в том смысле, что он – «объект для субъекта». И всё же Шопенгауэр не разделяет точку зрения Канта, согласно которой феномен как представление не ведёт к постижению ноумена. Феномен, о котором свидетельствует представление, - иллюзия и кажимость, «покров Майи». И если для Канта феномен – единственная познаваемая реальность, то для Шопенгауэра феномен – иллюзия, скрывающая реальность вещей в их изначальной аутентичности.

Непознаваемая, по мнению Канта, сущность вещей вполне доступна. Шопенгауэр сравнивает путь к сути реальности с тайным подземным ходом, ведущим (в случае предательства) в сердце крепости, устоявшей в серии безуспешных попыток взять её приступом.

Человек есть представление и феномен, но, кроме того, он не только познающий субъект, но ещё и тело. А тело ему дано двумя различными способами: с одной стороны, как предмет среди предметов, с другой стороны – как «непосредственно кем-то узнанное», что можно обозначить как волю. Всякое реальное действие безошибочно указует на определённое телесное движение. «Волевой акт и телесное действие есть одно и то же, но они по-разному проявлены: непосредственно с одной стороны, и как рассудочное созерцание – с другой».

Тело есть воля, ставшая ощутимой и видимой. Конечно, когда мы говорим о теле как о предмете, оно – всего лишь феномен. Но благодаря телу нам даны страдания и наслаждения, стремления к самосохранению. Посредством собственного тела каждый из нас ощущает «внутреннюю сущность собственного феномена. Всё это не что иное, как воля, конституирующая непосредственный объект собственного сознания». Эта воля не возвращается в мир сознания, где субъект и объект противостоят друг другу, она предстаёт «непосредственным путём, когда нельзя чётко различить объект и субъект».

Таким образом, сущность нашего бытия – воля. Чтобы убедиться в этом, достаточно погрузиться в самого себя. Это погружение – одновременно и снятие «покрова Майи», под которым оказывается воля, «слепой и неостановимый натиск, возбуждающий и раскрывающий универсум». Другими словами, сознание и чувство тела как воли ведут к пониманию универсальности феноменов в сколь угодно разных проявлениях. Кто поймёт это, уверен Шопенгауэр, тот увидит «волю в силе, питающей растения, дающей форму кристаллу, притягивающей магнитную стрелку на север и гетерогенные металлы друг к другу… камень к земле, а землю к небу».

Эта рефлексия делает возможным переход от феномена к вещи в себе. Феномен есть представление, и ничего больше. Феноменов, связанных принципом индивидуации, множество; воля, напротив, одна. И она слепа, свободна, бесцельна и иррациональна. Вечно ненасытная неудовлетворённость толкает природные силы (вегетативную, животную и человеческую) на непрерывную борьбу за право доминировать одна над другой. Эта изматывающая борьба научает человека порабощать природу и себе подобных, культивируя всё более жестокие формы эгоизма.

«Воля – субстанция внутренняя, сердцевина любой частной вещи и всего вместе; слепая сила в природе, она явлена и в рассудочном поведении человека, - огромная разница в проявлениях, но суть остаётся неизменной».

Воля как вещь сама в себе вполне отлична от своего явления, свободна от всех его форм, которые касаются только ее объективации, а ей самой чужды.

Воля как вещь сама в себе находится вне области закона основания во всех его образах, а значит, вполне безосновна. Но каждое ее проявление непременно подчинено закону основания.

Воля свободна от всякого множества, несмотря на бесчисленность ее проявлений во времени и пространстве. Она одна, но не так, как один объект, коего единство познается из противоположения возможности множества. И не так как единое понятие, происшедшее через отвлечение от множества. Воля едина как то, что находится вне времени и пространства, вне принципа индивидуации, то есть возможности множества.

Безосновность воли признали там, где она проявляется наиболее очевидно – как воля человека. Ее назвали свободной, независимой – но проглядели необходимость, которой повсюду подчинено ее проявление. Объявили действия свободными, а они не могут быть свободными – так как каждое отдельное действие вытекает с необходимостью из влияния мотива на характер. Закон основания – общая форма любого явления, и человек в своей деятельности должен быть ему подчинен, как и всякое другое явление. В самосознании воля познается непосредственно и сама в себе, в этом сознании заключается и сознание свободы. Но индивидуум, лицо – уже не воля сама в себе, а уже проявление воли.

Из этого следует изумительная вещь – всякий априорно считает себя вполне свободным, даже в своих отдельных действиях и думает, что может каждую минуту начать новый образ жизни. Но апостериорно – по опыту, он находит к своему удивлению, что он несвободен, а подчинен необходимости. Что несмотря на планы и размышления, он не изменяет своих действий и вынужден до конца своей жизни проводить тот же характер, как бы разыгрывая принятую на себя роль.

Явления самой в себе безосновной воли, как таковой, всё-таки