В романе Лермонтова "Герой нашего времени" главным женским персонажем является княжна Мэри. Эта героиня очень образованна, поэтому принадлежит к светскому слою общества. Как и ее мать, княгиня Лиговская, Мэри привыкла быть в свете. Внешность главной героини почти не описывается, автор лишь обращает внимание на ее густые волосы и пышные ресницы. Она носила красивые и богатые платья. Ее характер раскрыт полностью: она скромна, сдержанна, обучена манерам. Лиговская была горда своей дочерью, поэтому пыталась найти ей достойного и богатого мужа. Мэри ведет себя отстранено к решению матери, найти ей жениха.
Мэри очень любит себя, она привыкла к вниманию от противоположного пола, но игнорирует его. Печорин же не обращает внимания на героиню, чем и привлекает Мэри.
Мэри - очередная жертва Печорина, она страдает от его эгоизма. Благодаря этой главной героине читатель может понять еще одну проблему произведения, которую поднимает автор. Это проблема истиной любви, какая любовь является ложной? До появления Печорина Мэри была верна Грушницкому, но на балу Мэри позволяет себе флиртовать с Печориным, считая, что у нее появляются к нему какие-то чувства. В конце становится ясно, что Мэри влюблена в Печорина, но безответно. Из-за ее интриги с Печориным, Грушницкий, пытаясь заступить за честь своей возлюбленной, погибает на дуэли.
Мэри воспринимает игру Печорина за истинные чувства, поэтому так легко влюбляется в героя. Она не смогла отличить любовь от притворства. Мэри считала, что люди не способны на такую подлость. Хотя она сама часто пренебрежительно относилась к чувствам другим. Этот случай стает уроком для героини, над ней никогда не надсмехались, ее не унижали. Но после встречи с Печориным она сама почувствовала все на себе, даже разочаровалась в людях. От пережитого горя она сильно заболевает.
После выяснения всей правды, Мэри тяжело переживает случившееся, ее любовь - самое высшее чувство было убито.
2 вариант
Княжа Мери Лиговская - это одна из главных героинь произведения Михаила Юрьевича Лермонтова «Герой нашего времени». В романе ей около шестнадцати-семнадцати лет. По происхождению она принадлежит высшему обществу и не знает и не представляет, что такое нищета, скорбь, несчастье.
Девушка росла счастливой, доброй, открытой. Автор описывает ее легкую и вместе с тем полную достоинства походку, густые волосы, ее бархатные глаза, в которых из-за длинных ресниц не отражается свет. У девушки стройный стан, она свободно танцует и имеет неплохой голос, хотя ее пение не понравилось Печорину.
Необходимо помнить, что княжна Мери очень молода, не имеет жизненного опыта. Ей и ее матери многие завидуют, так как они хорошо, по столичному (они из Москвы) и не вычурно одеваются и держатся несколько снисходительно. В Пятигорске, куда они приехали подлечить нервы, княгини Лиговские пьют полезную минеральную воду и отдыхают душой и телом.
Лермонтов показывает, что такие люди, имеющие солидное состояние и положение в обществе, чувствуют себя хозяевами жизни. Однако они воспитанные люди, с тонким пониманием прекрасного, милые и простые. Неудивительно, что Мери имеет много поклонников. Она девушка умная, знает французский язык, выучила английский язык и алгебру. У нее живой ум, она мило шутит, без злобы и как натура романтичная, жалеет Грушницкого, ранение которого ей кажется таким необыкновенным.
Замечая все это, Печорин, от скуки и от того, что любит поиграть в психологические игры, решает влюбить в себя молодую княжну. Задача перед ним стоит непростая. Сам он себе честно признается, что завидует Грушницкому, так как княжна явно им увлеклась.
Хорошо разбираясь в людской психологии и понимая, что Грушницкий недалекий и даже, как показали потом события, низкий человек, Печорин тихо и незаметно «отбирает» поклонников княжны Мери, потом достаточно нагло наводит на нее лорнет и так далее. В итоге, молодая княжна влюбляется в искусного ловеласа.
На самом деле Печорину было не трудно влюбить в себя княжну, ведь у нее нет такого жизненного опыта как у него. Блестящий ум, ирония Печорина не оставляет равнодушным никого. В итоге девушка поддается чарам красавца Печорина, она готова простить ему все - только не унижение, ведь в конце он глубоко оскорбляет ее, сказав, что не любит и что подшутил над ней.
В романе место, где Печорин раскрывает свое истинное лицо очень трагично. На самом деле Григорий Печорин ждет, что девушка простит его, что ее любовь окажется выше гордости. Гордый дворянин готов кинуться к ее ногам и предложить руку и сердце, если девушка признается в любви к нему.
Но увы, гордыня не позволила княжне раскрыться, обиженная и пристыженная, она отворачивается от него. Для нее это тяжелый удар. Лермонтов показывает, что нервы девушки не выдерживают, она получает тяжелое душевное расстройство. Дальнейшая судьбе ее неизвестно, возможно, она выйдет замуж за человека, которого она не любит и превратится в добродушную мать семейства.
Такой сложный человек, ищущий идеала не для нее, поэтому не удивительно, что Печорин остается в итоге один и погибает, путешествуя по Востоку.
Сочинение про Княжну Мери
«Герой нашего времени» - первый психологический роман, который был написан Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Должно быть, поэтому было так важно взять за основу не только главного героя, но и женский образ, к которому привязан Печорин. Именно таким – главным женским образом – и стала княжна Мэри.
М.Ю. Лермонтов не случайно с увлечением много времени уделяет описанию княжны. Девушка принадлежала высшему обществу, так как была дочерью княгини. О внешности говорится не так много, но всё же читатель подмечает, что у Мэри красивые глаза, пышные, густые волосы, она со вкусом одевается, уверенно и скромно держится на людях. Она обладала сильным характером. Это видно по тому, как она относилась ко всем богатым ухажерам, которых знакомила с ней ее мать. Стоит заметить интересное имя, которым нарекает княгиня свою дочь, хотя на самом деле ее зовут Мария. Вероятно, автор говорит именно «Мэри», чтобы подчеркнуть ее положение в высшем свете.
Хотя, при первой встрече читателя с княжной, она предстает как невинная, слабохарактерная девушка, которую использует главный герой для достижения своих целей. Мы видим, как растерянна княжна, увязнув в истории с Печориным и Грушницким. Именно в этот момент, пытаясь выкинуть из головы Грушницкого, она обращает внимание на Печорина, не понимая, что оба эти чувства ложны. И как это часто бывает, влюбленность перерастает в отвращение и ненависть.
Печорин замечает, как Мэри слишком заигралась и перестала понимать, где искренность и где светская жизнь. Решив, что она жертва светскости, он решает использовать ее в своем плане. План увенчался успехом: княжна Мэри отбита у Грушницкого, Грушницкий получил по заслугам. Но кое-где он всё же просчитался. Оказывается, что княжна не вписывается в эти маленькие рамки светской жизни. Да, она знает французский язык, восхитительно поет, читает Байрона, но душа ее намного шире и добрее, нежели у других светских барышень.
По сути весь роман – это не скитания Печорина, а великая трагедия первой любви княжны Мэри, которая оказывается растоптанной и униженной. Есть в этом некая ирония. Ведь вначале романа ясно видно, с какой снисходительностью и равнодушием относится Мэри к своим поклонникам. В конце же произведения она становится на место всех тех, кого презирала. Возможно, это урок не только для княжны, но и для всех юных читательниц этого романа.
Нам не сказано, что же сталось с княжной Мэри: осталась ли она несчастна и разбита или же нашла силы преодолеть удар судьбы и идти дальше с гордо поднятой головой.
Несколько интересных сочинений
- Сочинение 100-летие со дня рождения Солженицына
11 декабря 2018 года русскому писателю, драматургу, общественному деятелю Александру Солженицыну исполняется 100 лет. Ровно сто лет назад родился этот удивительный человек, который получил известность не только в России, но и за рубежом.
- Жизнь Матрены в рассказе Матренин двор Солженицына (история Матрены)
У каждого человека своя судьба и своя история в жизни. Кто-то живёт легко и удачно, у него всё легко складывается, а кто-то идёт по жизни, постоянно преодолевая какие-то трудности.
Устное народное творчество богатство каждого народа. Русский народ имеет очень много памятников народного творчества. Каждый памятник уникален и своеобразен. В этих произведениях сохранились все важные поверья народа.
Мне нравится ходить в апреле в лес. Я люблю слушать, как пробуждается природа весной. Когда начинается таяние снегов, то повсюду слышны журчания ручейков.
Повесть написана в форме дневника. Печорин приезжает в Пятигорск. Следует описание скучающих людей (отцов семейств, барышень и проч.), приехавших на воды.
Печорин идет к источнику, встречает Грушницкого, с которым познакомился в действующем отряде. Грушницкий - франт, «говорит скоро и вычурно», старается при каждом удобном случае «произвести эффект», не слушает собеседника, занят только собой. «Грушницкий слывет отличным храбрецом... Он махает шашкой, кричит и бросается вперед, зажмуря глаза», носит простую солдатскую шинель. Грушницкий рассказывает Печорину о «водяном обществе», добавляя, что единственные интересные люди здесь - княгиня Лиговская с дочерью Мери, но он с ними не знаком.
В этот момент Лиговские проходят мимо. Мери необыкновенно хороша и одета со вкусом.
У нее «бархатные глаза», длинные ресницы. Печорин становится свидетелем любопытной сцены: Грушницкий роняет на песок стакан, из которого пил минеральную воду, и не может нагнуться, чтобы поднять его: мешает раненая нога. Мери поднимает стакан и подает его Грушницкому «с телодвижением, исполненным невыразимой прелести».
Грушницкий истолковывает этот поступок как знак особого расположения, но Печорин скептически осаживает его, хотя в глубине души немного завидует Грушницкому. К Печорину приходит русский доктор по фамилии Вернер, «скептик и материалист», но в душе поэт. Он, некрасив (одна нога короче другой, невысок, большая голова).
Вернер и Печорин понимают друг друга с полуслова. Вернер рассказывает, что княгиня помнит Печорина по Петербургу, а княжна интересуется Грушницкий, уверенная, что он разжалован в солдаты за дуэль. К Литовским приехала лечиться родственница, описание которой соответствует внешности Веры, женщины, которую Печорин когда-то любил.
После обеда Печорин идет на бульвар. Толпа молодежи окружает Лиговских.
Печорин видит знакомых офицеров, начинает им рассказывать анекдоты и мало-помалу переманивает в свой круг всю публику. Княжна остается без общества обожателей, сердится на Печорина.
В следующие дни Печорин продолжает вести себя в том же духе, даже перекупает персидский ковер, который собиралась купить Мери. Грушницкий всеми способами старается познакомиться с княжной и понравиться ей, а Печорин вовсе не стремится к этому и уверяет Грушницкого, что у Мери на Грушницкого не может быть серьезных планов: она будет долго морочить ему голову, а замуж выйдет за богатого урода, уверяя при этом Грушницкого, что по-прежнему любит только его. Грушницкий влюблен без памяти и утрачивает остатки осторожности. Печорин позволяет Грушницкому надоедать княжне, зная, что своим поведением он рано или поздно ей наскучит. Грушницкий даже купил кольцо и выгравировал на нем имя Мери.
У колодца (источника) Печорин встречает Веру. Она второй раз замужем за богатым хромым старичком, дальним родственником Лиговских.
Вера «его уважает, как отца, - и будет обманывать, как мужа». Печорин решает для отвода глаз «волочиться за Мери», чтобы иметь возможность встречаться с Верой в доме Лиговских. Расставшись с Верой, Печорин скачет в горы, по дороге ему попадается шумная кавалькада всадников, впереди которой едут Грушницкий и Мери. Грушницкий производит на княжну впечатление романтического героя, трагически рассуждая о своем будущем. Печорин решает познакомиться с Мери и влюбить ее в себя, когда Грушницкий ей окончательно наскучит. На балу в ресторации Печорин вальсирует с Мери, просит у нее прощение за свое прошлое поведение. Спасает ее от приставаний пьяного «господина во фраке».
Первоначальная неприязнь Мери к Печорину сменяется благосклонностью. Как бы невзначай Печорин сообщает княжне, что Грушницкий вовсе не «романтический герой», а простой юнкер. Печорин приглашен в гости к Лиговским.
В течение всего вечера говорит в основном с Верой, уделяет Мери мало внимания, не слушает ее пения. Та пытается уколоть его самолюбие, любезничая с Грушницким, но Печорин уже понимает, что его план начал осуществляться: очень скоро княжна полюбит его, и ему осталось только точно рассчитать детали. Грушницкий же уверен, что Мери без ума от него, и ведет себя очень глупо. На самом деле он уже смертельно надоел княжне. Печорин вполне отдает себе отчет в том, что Мери ему не нужна, что он завоевывает ее только затем, чтобы почувствовать свою власть над ней, что на искренние чувства он не способен, что, сорвав «прекрасный цветок молодой, едва распустившейся души», подышит его ароматом и выбросит. Грушницкий произведен в офицеры.
Он счастлив и рассчитывает произвести на Мери впечатление новыми эполетами, хотя доктор Вернер уверяет его, что, сменив солдатскую шинель на офицерский мундир, он перестанет быть исключением и затеряется в толпе поклонников княжны. Вечером, на прогулке в Провале, Печорин много острит на счет знакомых. Мери пугается его сарказма и просит не злословить по ее адресу, лучше уж сразу убить ее. Печорин говорит, что ему с детства приписывали наклонности, которых у него не было. «Я был скромен - меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, - другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, - меня ставили ниже. Я сделался завистлив.
Я был готов любить весь мир, - меня никто не понял: и я выучился ненавидеть». Княжна признается, что никогда раньше не любила, после исповеди Печорина обвиняет себя в холодности по отношению к нему. Печорину скучно: все этапы женской любви он давно знает наизусть. Мери поверяет Вере свои сердечные тайны, та мучается ревностью. Печорин успокаивает ее, обещает уехать вслед за Верой и ее мужем в Кисловодск. Грушницкий облачается в новый мундир. Невероятно расфранченный, пахнущий помадой и духами, отправляется к Мери.
Княжна отвергает его. Против Печорина складывается враждебная «шайка» во главе с Грушницким, который распускает по городу слухи, что Печорин женится на Мери. Печорин уезжает в Кисловодск, часто видится с Верой. Следует романтическое описание окрестностей Кисловодска и рассуждение Печорина о женской логике (т. е. отсутствии логики).
Сам Печорин женщин не боится, так как «постиг их мелкие слабости». Лиговские тоже приезжают в Кисловодск. На верховой прогулке при переезде вброд горной речки княжне становится дурно. Поддерживая ее, Печорин ее обнимает и целует. Мери: «Вы меня или презираете или очень любите». Признается ему в любви. Печорин холодно реагирует на это.
Мужчин Печорин раздражает тем, что держится высокомерно, и они решают его проучить - Грушницкий вызовет Печорина на дуэль, а драгунский капитан, который будет секундантом, берется все устроить так, что пистолеты будут не заряжены. Печорин случайно слышит их разговор и решает отомстить Грушницкому. Утром княжна Мери вновь признается ему в любви и уверяет, что убедит родных не чинить им препятствий. Печорин отвечает, что не любит ее. Он знает, что способен на многое ради женщины, кроме женитьбы (в детстве гадалка предсказала ему смерть от злой жены). В Кисловодск приезжает фокусник, все «водяное общество» отправляется на представление.
Печорин проводит вечер и ночь у Веры, которая живет в одном доме с Лиговскими, этажом выше. Уходя, Печорин заглядывает в окно Мери, его хватают Грушниц-кий и драгунский капитан, поджидавшие в засаде у плетня.
Печорин вырывается и убегает домой. На другое утро вначале проходит слух о ночном нападении черкесов на дом Лиговских, а затем Грушницкий прилюдно обвиняет Печорина в том, что тот ночью был у Мери. Печорин вызывает Грушницкого на дуэль. Вернер, секундант Печорина, с полным на то основанием подозревает, что будет заряжен только пистолет Грушницкого.
Печорин решает играть до конца. В ночь перед дуэлью размышляет о смерти - ему не жалко умирать, ему скучно жить. «Зачем я жил? Для какой цели я родился?.. А, верно, она существовал а, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные...
Моя любовь никому не принесла счастья... и, может быть, я завтра умру!.. И не останется на земле ни одного существа, которое поняло бы меня совершенно...
Одни скажут: он был добрый малый, другие - мерзавец. И то, и другое будет ложно».
Утром перед дуэлью уверяет доктора, что готов к смерти: «Думая о близкой и возможной смерти, я думаю об одном себе... Из жизненной бури я вынес только несколько идей - и ни одного чувства. Я давно уж живу не сердцем, а головой, во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его». Печорин предлагает Грушницкому стреляться на высокой скале: тот, кто будет ранен, упадет вниз, доктор вынет пулю, и все решат, будто человек просто упал и разбился. Грушницкий, Печорин и секунданты поднимаются, на вершину горы. Следует описание великолепного пейзажа, дикой кавказской природы, чье величие противопоставляется суетности и мерзости мира людей.
Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города, на самом высоком месте, у подошвы Машука: во время грозы облака будут спускаться до моей кровли. Нынче в пять часов утра, когда я открыл окно, моя комната наполнилась запахом цветов, растущих в скромном палисаднике. Ветки цветущих черешен смотрят мне в окна, и ветер иногда усыпает мой письменный стол их белыми лепестками. Вид с трех сторон у меня чудесный. На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури»; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона; на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, – а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльборусом… Весело жить в такой земле! Какое-то отрадное чувство разлито во всех моих жилах. Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка; солнце ярко, небо сине – чего бы, кажется, больше? – зачем тут страсти, желания, сожаления?.. Однако пора. Пойду к Елизаветинскому источнику: там, говорят, утром собирается все водяное обшество.
* * *
Спустясь в середину города, я пошел бульваром, где встретил несколько печальных групп, медленно подымающихся в гору; то были большею частию семейства степных помещиков; об этом можно было тотчас догадаться по истертым, старомодным сюртукам мужей и по изысканным нарядам жен и дочерей; видно, у них вся водяная молодежь была уже на перечете, потому что они на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввел их в заблуждение, но, скоро узнав армейские эполеты, они с негодованием отвернулись.
Жены местных властей, так сказать хозяйки вод, были благосклоннее; у них есть лорнеты, они менее обращают внимания на мундир, они привыкли на Кавказе встречать под нумерованной пуговицей пылкое сердце и под белой фуражкой образованный ум. Эти дамы очень милы; и долго милы! Всякий год их обожатели сменяются новыми, и в этом-то, может быть, секрет их неутомимой любезности. Подымаясь по узкой тропинке к Елизаветинскому источнику, я обогнал толпу мужчин, штатских и военных, которые, как я узнал после, составляют особенный класс людей между чающими движения воды. Они пьют – однако не воду, гуляют мало, волочатся только мимоходом; они играют и жалуются на скуку. Они франты: опуская свой оплетенный стакан в колодец кислосерной воды, они принимают академические позы: штатские носят светло-голубые галстуки, военные выпускают из-за воротника брыжи. Они исповедывают глубокое презрение к провинциальным домам и вздыхают о столичных аристократических гостиных, куда их не пускают.
Наконец вот и колодец… На площадке близ него построен домик с красной кровлею над ванной, а подальше галерея, где гуляют во время дождя. Несколько раненых офицеров сидели на лавке, подобрав костыли, – бледные, грустные.
Несколько дам скорыми шагами ходили взад и вперед по площадке, ожидая действия вод. Между ними были два-три хорошеньких личика. Под виноградными аллеями, покрывающими скат Машука, мелькали порою пестрые шляпки любительниц уединения вдвоем, потому что всегда возле такой шляпки я замечал или военную фуражку или безобразную круглую шляпу. На крутой скале, где построен павильон, называемый Эоловой Арфой, торчали любители видов и наводили телескоп на Эльборус; между ними было два гувернера с своими воспитанниками, приехавшими лечиться от золотухи.
Я остановился, запыхавшись, на краю горы и, прислонясь к углу домика, стал рассматривать окрестность, как вдруг слышу за собой знакомый голос:
– Печорин! давно ли здесь?
Оборачиваюсь: Грушницкий! Мы обнялись. Я познакомился с ним в действующем отряде. Он был ранен пулей в ногу и поехал на воды с неделю прежде меня. Грушницкий – юнкер. Он только год в службе, носит, по особенному роду франтовства, толстую солдатскую шинель. У него георгиевский солдатский крестик. Он хорошо сложен, смугл и черноволос; ему на вид можно дать двадцать пять лет, хотя ему едва ли двадцать один год. Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль. Говорит он скоро и вычурно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания. Производить эффект – их наслаждение; они нравятся романтическим провинциалкам до безумия. Под старость они делаются либо мирными помещиками, либо пьяницами – иногда тем и другим. В их душе часто много добрых свойств, но ни на грош поэзии. Грушницкого страсть была декламировать: он закидывал вас словами, как скоро разговор выходил из круга обыкновенных понятий; спорить с ним я никогда не мог. Он не отвечает на ваши возражения, он вас не слушает. Только что вы остановитесь, он начинает длинную тираду, по-видимому имеющую какую-то связь с тем, что вы сказали, но которая в самом деле есть только продолжение его собственной речи.
Он довольно остер: эпиграммы его часто забавны, но никогда не бывают метки и злы: он никого не убьет одним словом; он не знает людей и их слабых струн, потому что занимался целую жизнь одним собою. Его цель – сделаться героем романа. Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился. Оттого-то он так гордо носит свою толстую солдатскую шинель. Я его понял, и он за это меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях. Грушницкий слывет отличным храбрецом; я его видел в деле; он махает шашкой, кричит и бросается вперед, зажмуря глаза. Это что-то не русская храбрость!..
Я его также не люблю: я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать. Приезд его на Кавказ – также следствие его романтического фанатизма: я уверен, что накануне отъезда из отцовской деревни он говорил с мрачным видом какой-нибудь хорошенькой соседке, что он едет не так, просто, служить, но что ищет смерти, потому что… тут, он, верно, закрыл глаза рукою и продолжал так: «Нет, вы (или ты) этого не должны знать! Ваша чистая душа содрогнется! Да и к чему? Что я для вас! Поймете ли вы меня?» – и так далее.
Он мне сам говорил, что причина, побудившая его вступить в К. полк, останется вечною тайной между им и небесами.
Впрочем, в те минуты, когда сбрасывает трагическую мантию, Грушницкий довольно мил и забавен. Мне любопытно видеть его с женщинами: тут-то он, я думаю, старается!
Мы встретились старыми приятелями. Я начал его расспрашивать об образе жизни на водах и о примечательных лицах.
– Мы ведем жизнь довольно прозаическую, – сказал он, вздохнув, – пьющие утром воду – вялы, как все больные, а пьющие вино повечеру – несносны, как все здоровые. Женские общества есть; только от них небольшое утешение: они играют в вист, одеваются дурно и ужасно говорят по-французски. Нынешний год из Москвы одна только княгиня Лиговская с дочерью; но я с ними незнаком. Моя солдатская шинель – как печать отвержения. Участие, которое она возбуждает, тяжело, как милостыня.
В эту минуту прошли к колодцу мимо нас две дамы: одна пожилая, другая молоденькая, стройная. Их лиц за шляпками я не разглядел, но они одеты были по строгим правилам лучшего вкуса: ничего лишнего! На второй было закрытое платье gris de perles1
Серо-жемчужного цвета (фр.).
Легкая шелковая косынка вилась вокруг ее гибкой шеи.
Ботинки couleur puce2
Красновато-бурого цвета (фр.).
Стягивали у щиколотки ее сухощавую ножку так мило, что даже не посвященный в таинства красоты непременно бы ахнул, хотя от удивления. Ее легкая, но благородная походка имела в себе что-то девственное, ускользающее от определения, но понятное взору. Когда она прошла мимо нас, от нее повеяло тем неизъяснимым ароматом, которым дышит иногда записка милой женщины.
– Вот княгиня Лиговская, – сказал Грушницкий, – и с нею дочь ее Мери, как она ее называет на английский манер. Они здесь только три дня.
– Однако ты уж знаешь ее имя?
– Да, я случайно слышал, – отвечал он, покраснев, – признаюсь, я не желаю с ними познакомиться. Эта гордая знать смотрит на нас, армейцев, как на диких. И какое им дело, есть ли ум под нумерованной фуражкой и сердце под толстой шинелью?
– Бедная шинель! – сказал я, усмехаясь, – а кто этот господин, который к ним подходит и так услужливо подает им стакан?
– О! – это московский франт Раевич! Он игрок: это видно тотчас по золотой огромной цепи, которая извивается по его голубому жилету. А что за толстая трость – точно у Робинзона Крузоэ! Да и борода кстати, и прическа? la moujik3
По-мужицки (фр.).
– Ты озлоблен против всего рода человеческого.
– И есть за что…
– О! право?
В это время дамы отошли от колодца и поравнялись с нами. Грушницкий успел принять драматическую позу с помощью костыля и громко отвечал мне по-французски:
– Mon cher, je hais les hommes pour ne pas les mepriser car autrement la vie serait une farce trop degoutante4
Милый мой, я ненавижу людей, чтобы их не презирать, потому что иначе жизнь была бы слишком отвратительным фарсом (фр.).
Хорошенькая княжна обернулась и подарила оратора долгим любопытным взором. Выражение этого взора было очень неопределенно, но не насмешливо, с чем я внутренно от души его поздравил.
– Эта княжна Мери прехорошенькая, – сказал я ему. – У нее такие бархатные глаза – именно бархатные: я тебе советую присвоить это выражение, говоря об ее глазах; нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в ее зрачках. Я люблю эти глаза без блеска: они так мягки, они будто бы тебя гладят… Впрочем, кажется, в ее лице только и есть хорошего… А что, у нее зубы белы? Это очень важно! жаль, что она не улыбнулась на твою пышную фразу.
– Ты говоришь о хорошенькой женщине, как об английской лошади, – сказал Грушницкий с негодованием.
– Mon cher, – отвечал я ему, стараясь подделаться под его тон, – je meprise les femmes pour ne pas les aimer car autrement la vie serait un melodrame trop ridicule5
Милый мой, я презираю женщин, чтобы не любить их, потому что иначе жизнь была бы слишком нелепой мелодрамой (фр.).
Я повернулся и пошел от него прочь. С полчаса гулял я по виноградным аллеям, по известчатым скалам и висящим между них кустарникам. Становилось жарко, и я поспешил домой. Проходя мимо кислосерного источника, я остановился у крытой галереи, чтоб вздохнуть под ее тенью, это доставило мне случай быть свидетелем довольно любопытной сцены. Действующие лица находились вот в каком положении. Княгиня с московским франтом сидела на лавке в крытой галерее, и оба были заняты, кажется, серьезным разговором.
Княжна, вероятно допив уж последний стакан, прохаживалась задумчиво у колодца. Грушницкий стоял у самого колодца; больше на площадке никого не было.
Я подошел ближе и спрятался за угол галереи. В эту минуту Грушницкий уронил свой стакан на песок и усиливался нагнуться, чтоб его поднять: больная нога ему мешала. Бежняжка! как он ухитрялся, опираясь на костыль, и все напрасно. Выразительное лицо его в самом деле изображало страдание.
Княжна Мери видела все это лучше меня.
Легче птички она к нему подскочила, нагнулась, подняла стакан и подала ему с телодвижением, исполненным невыразимой прелести; потом ужасно покраснела, оглянулась на галерею и, убедившись, что ее маменька ничего не видала, кажется, тотчас же успокоилась. Когда Грушницкий открыл рот, чтоб поблагодарить ее, она была уже далеко. Через минуту она вышла из галереи с матерью и франтом, но, проходя мимо Грушницкого, приняла вид такой чинный и важный – даже не обернулась, даже не заметила его страстного взгляда, которым он долго ее провожал, пока, спустившись с горы, она не скрылась за липками бульвара… Но вот ее шляпка мелькнула через улицу; она вбежала в ворота одного из лучших домов Пятигорска, за нею прошла княгиня и у ворот раскланялась с Раевичем.
Только тогда бедный юнкер заметил мое присутствие.
– Ты видел? – сказал он, крепко пожимая мне руку, – это просто ангел!
– Отчего? – спросил я с видом чистейшего простодушия.
– Разве ты не видал?
– Нет, видел: она подняла твой стакан. Если бы был тут сторож, то он сделал бы то же самое, и еще поспешнее, надеясь получить на водку. Впрочем, очень понятно, что ей стало тебя жалко: ты сделал такую ужасную гримасу, когда ступил на простреленную ногу…
– И ты не был нисколько тронут, глядя на нее в эту минуту, когда душа сияла на лице ее?..
Я лгал; но мне хотелось его побесить. У меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку. Присутствие энтузиаста обдает меня крещенским холодом, и, я думаю, частые сношения с вялым флегматиком сделали бы из меня страстного мечтателя. Признаюсь еще, чувство неприятное, но знакомое пробежало слегка в это мгновение по моему сердцу; это чувство – было зависть; я говорю смело «зависть», потому что привык себе во всем признаваться; и вряд ли найдется молодой человек, который, встретив хорошенькую женщину, приковавшую его праздное внимание и вдруг явно при нем отличившую другого, ей равно ненакомого, вряд ли, говорю, найдется такой молодой человек (разумеется, живший в большом свете и привыкший баловать свое самлюбие), который бы не был этим поражен неприятно.
Молча с Грушницким спустились мы с горы и прошли по бульвару, мимо окон дома, где скрылась наша красавица. Она сидела у окна. Грушницкий, дернув меня за руку, бросил на нее один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин. Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как, в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?..
Нынче поутру зашел ко мне доктор; его имя Вернер, но он русский. Что тут удивительного? Я знал одного Иванова, который был немец.
Вернер человек замечательный по многим причинам. Он скептик и материалист, как все почти медики, а вместе с этим поэт, и не на шутку, – поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не написал двух стихов. Он изучал все живые струны сердца человеческого, как изучают жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться своим знанием; так иногда отличный анатомик не умеет вылечить от лихорадки! Обыкновенно Вернер исподтишка насмехался над своими больными; но я раз видел, как он плакал над умирающим солдатом… Он был беден, мечтал о миллионах, а для денег не сделал бы лишнего шагу: он мне раз говорил, что скорее сделает одолжение врагу, чем другу, потому что это значило бы продавать свою благотворительность, тогда как ненависть только усилится соразмерно великодушию противника. У него был злой язык: под вывескою его эпиграммы не один добряк прослыл пошлым дураком; его соперники, завистливые водяные медики, распустили слух, будто он рисует карикатуры на своих больных, – больные взбеленились, почти все ему отказали. Его приятели, то есть все истинно порядочные люди, служившие на Кавказе, напрасно старались восстановить его упадший кредит.
Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно, но которые нравятся впоследствии, когда глаз выучится читать в неправильных чертах отпечаток души испытанной и высокой. Бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов; надобно отдать справедливость женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной: оттого-то, может быть, люди, подобные Вернеру, так страстно любят женщин.
Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна: он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаруженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей. Его маленькие черные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли. В его одежде заметны были вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в светло-желтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно черного цвета. Молодежь прозвала его Мефистофелем; он показывал, будто сердился за это прозвание, но в самом деле оно льстило его самолюбию. Мы друг друга скоро поняли и сделались приятелями, потому что я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае – труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги! Вот как мы сделались приятелями: я встретил Вернера в С… среди многочисленного и шумного круга молодежи; разговор принял под конец вечера философско-метафизическое направление; толковали об убеждениях: каждый был убежден в разных разностях.
– Что до меня касается, то я убежден только в одном… – сказал доктор.
– В чем это? – спросил я, желая узнать мнение человека, который до сих пор молчал.
– В том, – отвечал он, – что рано или поздно в одно прекрасное утро я умру.
– Я богаче вас, сказал я, – у меня, кроме этого, есть еще убеждение – именно то, что я в один прегадкий вечер имел несчастие родиться.
Все нашли, что мы говорим вздор, а, право, из них никто ничего умнее этого не сказал. С этой минуты мы отличили в толпе друг друга. Мы часто сходились вместе и толковали вдвоем об отвлеченных предметах очень серьезно, пока не замечали оба, что мы взаимно друг друга морочим. Тогда, посмотрев значительно друг другу в глаза, как делали римские авгуры, по словам Цицерона, мы начинали хохотать и, нахохотавшись, расходились довольные своим вечером.
Я лежал на диване, устремив глаза в потолок и заложив руки под затылок, когда Вернер взошел в мою комнату. Он сел в кресла, поставил трость в угол, зевнул и объявил, что на дворе становится жарко. Я отвечал, что меня беспокоят мухи, – и мы оба замолчали.
– Заметьте, любезный доктор, – сказал я, – что без дураков было бы на свете очень скучно!.. Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заране, что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим; мы знаем почти все сокровенные мысли друг друга; одно слово – для нас целая история; видим зерно каждого нашего чувства сквозь тройную оболочку. Печальное нам смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя. Итак, размена чувств и мыслей между нами не может быть: мы знаем один о другом все, что хотим знать, и знать больше не хотим. Остается одно средство: рассказывать новости. Скажите же мне какую-нибудь новость.
Утомленный долгой речью, я закрыл глаза и зевнул…
Он отвечал подумавши:
– В вашей галиматье, однако ж, есть идея.
– Две! – отвечал я.
– Скажите мне одну, я вам скажу другую.
– Хорошо, начинайте! – сказал я, продолжая рассматривать потолок и внутренно улыбаясь.
– Вам хочется знать какие-нибудь подробности насчет кого-нибудь из приехавших на воды, и я уж догадываюсь, о ком вы это заботитесь, потому что об вас там уже спрашивали.
– Доктор! решительно нам нельзя разговаривать: мы читаем в душе друг друга.
– Теперь другая…
– Другая идея вот: мне хотелось вас заставить рассказать что-нибудь; во-первых, потому, что такие умные люди, как вы, лучше любят слушателей, чем рассказчиков. Теперь к делу: что вам сказала княгиня Лиговская обо мне?
– Вы очень уверены, что это княгиня… а не княжна?..
– Совершенно убежден.
– Почему?
– Потому что княжна спрашивала об Грушницком.
– У вас большой дар соображения. Княжна сказала, что она уверена, что этот молодой человек в солдатской шинели разжалован в солдаты за дуэль.
– Надеюсь, вы ее оставили в этом приятном заблуждении…
– Разумеется.
– Завязка есть! – закричал я в восхищении. – Об развязке этой комедии мы похлопочем. Явно судьба заботится о том, чтоб мне не было скучно.
– Я предчувствую, – сказал доктор, – что бедный Грушницкий будет вашей жертвой…
– Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя, вероятно, к светским сплетням свои замечания… Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем романа в новом вкусе… Я не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор.
– Достойный друг! – сказал я, протянув ему руку.
Доктор пожал ее с чувством и продолжал:
– Если хотите, я вас представлю…
– Помилуйте! – сказал я, всплеснув руками, – разве героев представляют? Они не иначе знакомятся, как спасая от верной смерти свою любезную…
– И вы в самом деле хотите волочиться за княжной?..
– Напротив, совсем напротив!.. Доктор, наконец я торжествую: вы меня не понимаете!.. Это меня, впрочем, огорчает, доктор, – продолжал я после минуты молчания, – я никогда сам не открываю моих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться. Однако ж вы мне должны описать маменьку с дочкой. Что они за люди?
– Во-первых, княгиня – женщина сорока пяти лет, – отвечал Вернер, – у нее прекрасный желудок, но кровь испорчена; на щеках красные пятна. Последнюю половину своей жизни она провела в Москве и тут на покое растолстела. Она любит соблазнительные анекдоты и сама говорит иногда неприличные вещи, когда дочери нет в комнате. Она мне объявила, что дочь ее невинна как голубь. Какое мне дело?.. Я хотел ей отвечать, чтоб она была спокойна, что я никому этого не скажу! Княгиня лечится от ревматизма, а дочь Бог знает от чего; я велел обеим пить по два стакана в день кислосерной воды и купаться два раза в неделю в разводной ванне. Княгиня, кажется, не привыкла повелевать; она питает уважение к уму и знаниям дочки, которая читала Байрона по-английски и знает алгебру: в Москве, видно, барышни пустились в ученость, и хорошо делают, право! Наши мужчины так не любезны вообще, что с ними кокетничать, должно быть, для умной женщины несносно. Княгиня очень любит молодых людей: княжна смотрит на них с некоторым презрением: московская привычка! Они в Москве только и питаются, что сорокалетними остряками.
Над романом «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтов работал в 1838-1840 гг. Идея написать роман родилась еще во время ссылки писателя на Кавказ в 1838 году. Первые части романа были изданы в течение одного года в журнале «Отечественные записки». Они вызывали интерес со стороны читателей. Лермонтов, видя популярность этих произведений, объединил их в один большой роман.
В названии автор стремился обосновать актуальность своего творения для современников. В издание 1841 года было включено также предисловие писателя в связи с теми вопросами, которые возникали у читателей. Предлагаем вашему вниманию краткое содержание «Герой нашего времени» по главам.
Главные герои
Печорин Григорий Александрович – центральный герой всего повествования, офицер царской армии, натура чувствительная и возвышенная, но эгоистическая. Красив, великолепно сложен, обаятелен и умен. Тяготится своим высокомерием и индивидуализмом, но не хочет преодолеть ни того, ни другого.
Бэла – дочь черкесского князя. Вероломно похищенная своим братом Азаматом, становится возлюбленной Печорина. Бэла красива и умна, чиста и прямодушна. Погибает от кинжала влюбленного в нее черкеса Казбича.
Мери (княжна Лиговская) – знатная девушка, с которой Печорин случайно познакомился и приложил все силы для того, чтобы влюбить ее в себя. Образованна и умна, горда и великодушна. Разрыв с Печориным становится для нее глубочайшей трагедией.
Максим Максимыч – офицер царской армии (в чине штабс-капитана). Добрый и честный человек, начальник и близкий приятель Печорина, невольный свидетель его любовных похождений и жизненных коллизий.
Рассказчик – проезжий офицер, ставший случайным знакомым Максима Максимовича и выслушавший и записавший его рассказ о Печорине.
Другие персонажи
Азамат – черкесский княжич, неуравновешенный и корыстолюбивый юноша, брат Бэлы.
Казбич – молодой черкес, влюбленный в Бэлу и ставший ее убийцей.
Грушницкий – молодой юнкер, человек самолюбивый и несдержанный. Соперник Печорина, убитый им на дуэли.
Вера – бывшая возлюбленная Печорина, появляется в романе как напоминание о его прошлом в Петербурге.
Ундина – безымянная контрабандистка, поразившая Печорина своей внешностью («ундина» – это одно из имен русалок, настоящего имени девушки читатель так и не узнает).
Янко – контрабандист, друг Ундины.
Вернер – доктор, умный и образованный человек, знакомый Печорина.
Вулич – офицер, серб по национальности, молодой и азартный человек, знакомый Печорина.
Предисловие
В предисловии автор обращается к читателям. Он говорит, что читатели поразились негативным чертам главного героя его произведения и упрекают в этом автора. Однако Лермонтов указывает на то, что его герой – есть воплощение пороков его времени, поэтому он современен. Автор также полагает, что нельзя все время кормить читателей сладкими историями и сказками, они должны видеть и понимать жизнь такой, какая она есть.
Действие произведения происходит на Кавказе в начале XIX века. Частично на этой территории Российской империи ведутся боевые операции против горцев.
Часть первая
I. Бэла
Начинается эта часть с того, что рассказчик-офицер встречает по пути на Кавказ немолодого штабс-капитана Максима Максимыча, который производит на него положительное впечатление. Рассказчик и штабс-капитан становятся приятелями. Попав в буран, герои начинают вспоминать о событиях своей жизни, и штабс-капитан рассказывает о молодом офицере, которого он знал около четырех с половиной лет назад.
Звали этого офицера Григорий Печорин. Был он красив лицом, статен и умен. Однако характер имел странный: то жаловался по пустяка, как девица, то бесстрашно скакал на лошади по скалам. Максим Максимыч в то время был комендантом военной крепости, в которой под его началом и служил этот таинственный молодой офицер.
Вскоре чуткий капитан заметил, что его новый подчиненный стал тосковать в глуши. Будучи человеком добрым, он решил помочь своему офицеру развеяться. В то время его как раз пригласили на свадьбу старшей дочери черкесского князя, который жил недалеко от крепости и стремился наладить хорошие отношения с царскими офицерами.
На свадьбе Печорину приглянулась младшая дочь князя – прекрасная и грациозная Бэла.
Спасаясь от духоты в помещении, Максим Максимыч вышел на улицу и стал невольным свидетелем разговора, который состоялся между Казбичем – черкесом с внешностью разбойника – и братом Бэлы Азаматом. Последний предлагал Казбичу любую цену за его великолепного коня, доказывая, что за коня он даже готов украсть для него свою сестру. Азамат знал, что Казбич неравнодушен к Бэле, однако гордый черкес Казбич лишь отмахивался от назойливого юноши.
Максим Максимыч, выслушав этот разговор, ненароком пересказал его Печорину, не зная, что задумал его молодой сослуживец.
Оказалось, что Печорин позже предложил Азамату украсть Бэлу для него, обещав взамен, что конь Казбича станет его.
Азамат выполнил уговор и провез красавицу-сестру в крепость к Печорину. Когда же Казбич пригнал баранов в крепость, Печорин отвлек его, а Азамат в это время украл его верного коня Карагеза. Казбич поклялся отомстить обидчику.
Позже в крепость пришли известия о том, что Казбич убил черкесского князя – родного отца Бэлы и Азамата, подозревая его в соучастии в похищение своего коня.
Тем временем Бэла стала жить в крепости у Печорина. Он обращался с ней необыкновенно бережно, не обижая ни словом, ни делом. Печорин нанял черкешенку, которая стала прислуживать Бэле. Сам же Печорин ласкою и приятным обхождением покорил сердце гордой красавицы. Девушка влюбилась в своего похитителя. Однако, добившись расположения красавицы, Печорин потерял к ней интерес. Бэла почувствовала охлаждение со стороны своего возлюбленного и стала сильно тяготиться этим.
Максим Максимыч, полюбив девушку, как родную дочь, пытался всеми силами ее утешить. Однажды, когда Печорин уехал из крепости, штабс-капитан предложил Бэле прогуляться с ним за стенами. Издалека они увидели Казбича верхом на коне отца Бэлы. Девушке стало страшно за свою жизнь.
Прошло еще некоторое время. Печорин общался с Бэлой все реже, она начала тосковать. В один из дней Максима Максимыча и Печорина не было в крепости, когда они вернулись, то издалека заметили лошадь князя и в седле Казбича, который вез на ней какой-то мешок. Когда офицеры погнались за Казбичем, то черкес раскрыл мешок и занес над ним кинжал. Стало понятно, что в мешке он держал Бэлу. Казбич бросил свою добычу и стремительно ускакал прочь.
Офицеры подъехали к смертельно раненной девушке, бережно подняли ее и отвезли в крепость. Бэла смогла прожить еще два дня. В бреду она вспоминала Печорина, говорила о своей любви к нему и жалела, что они с Григорием Александровичем находятся в разных верах, поэтому, по ее мнению, не смогут встретиться в раю.
Когда Бэлу похоронили, Максим Максимыч больше не говорил о ней с Печориным. Потом пожилой штабс-капитан пришел к выводу, что смерть Бэлы была лучшим выходом из сложившейся ситуации. Ведь Печорин в конце концов оставил бы ее, а она не смогла бы пережить такого предательства.
После службы в крепости под началом Максима Максимыча Печорин уехал для продолжения ее в Грузию. Никаких вестей он о себе не подавал.
На этом рассказ штабс-капитана закончился.
II. Максим Максимыч
Рассказчик и Максим Максимыч расстались, каждый отправился по своим делам, однако вскоре они неожиданно встретились вновь. Максим Максимыч с возбуждением рассказал, что вновь совершенно неожиданно встретил Печорина. Он узнал, что тот вышел теперь в отставку и решил поехать в Персию. Пожилой штабс-капитан хотел пообщаться со старым другом, которого не видел около пяти лет, однако Печорин вовсе не стремится к такому общению, чем сильно обидел старого офицера.
Максим Максимыч не мог всю ночь уснуть, но на утро опять решил поговорить с Печориным. Но тот проявил холодность и показное равнодушие. Штабс-капитан сильно опечалился.
Рассказчик, увидев Печорина лично, решил передать читателям свои впечатления от его внешности и манеры держаться. Это был человек среднего роста с красивым и выразительным лицом, которое всегда нравилось женщинам. Он умел держаться в обществе и говорить. Печорин одевался хорошо и без вызова, его костюм подчеркивал стройность его тела. Однако во всем его облике поражали глаза, которые смотрели на собеседника холодно, тяжело и проницательно. Печорин в общении практически не использовал жестикуляции, что являлось признаком скрытности и недоверчивости.
Уехал он стремительно, оставив о себе только яркие воспоминания.
Рассказчик сообщил читателям о том, что Максим Максимыч, видя его заинтересованность личностью Печорина, передал ему его журнал, то есть, дневник. Некоторое время дневник лежал у рассказчика без дела, однако после смерти Печорина (а умер тот скоропостижно в возрасте двадцати восьми лет: неожиданно заболев по дороге в Персию) рассказчик решил опубликовать некоторые его части.
Рассказчик, обращаясь к читателям, попросил их о снисхождении к личности Печорина, ведь тот, несмотря на свои пороки, был хотя бы искренен в подробном описании их.
Журнал Печорина
I. Тамань
В этой части Печорин рассказывал о забавном, по его мнению, приключении, которое произошло с ним на Тамани.
Приехав в это малоизвестное место, он в силу свойственной ему подозрительности и проницательности понял, что слепой мальчик, у которого он остановился на ночлег, что-то скрывает от окружающих. Проследив за ним, он увидел, что слепец встречается с красивой девушкой, которую сам Печорин называет Ундиной («русалкой»). Девушка и мальчик ждали человека, которого они называли Янко. Янко вскоре появился с какими-то мешками.
На следующее утро Печорин, подстрекаемый любопытством, попытался выяснить у слепца, что за узлы привез его странный приятель. Слепой мальчик молчал, делая вид, что не понимает своего гостя. Печорин встретился с Ундиной, которая попыталась заигрывать с ним. Печорин сделал вид, что поддался ее чарам.
Вечером вместе со знакомым казаком он пошел на свидание с девушкой на пристань, приказав казаку быть начеку и, если случится что-то непредвиденное, спешить к нему на помощь.
Вместе с Ундиной Печорин сел в лодку. Однако их романтическое путешествие вскоре оборвалось тем, что девушка попыталась столкнуть в воду своего спутника, при том, что Печорин не умел плавать. Мотивы поведения Ундины объяснимы. Она догадалась, что Печорин понял, чем занимается Янко, слепой мальчик и она, и поэтому он мог бы донести в полицию о контрабандистах. Однако Печорину удалось одержать победу над девушкой и сбросить ее в воду. Ундина умела плавать достаточно хорошо, она бросилась в воду и поплыла навстречу Янко. Тот забрал ее на борт своей лодки, и вскоре они растворились в темноте.
Вернувшись после столь опасного плаванья, Печорин понял, что слепой мальчик украл его вещи. Приключения прошедшего дня развлекли скучающего героя, но он был неприятно раздосадован тем, что мог бы и погибнуть в волнах.
Утром герой навсегда уехал из Тамани.
Часть вторая
(окончание журнала Печорина)
II. Княжна Мери
Печорин рассказал в своем журнале о жизни в городе Пятигорске. Провинциальное общество ему наскучило. Герой искал развлечения и нашел их.
Он познакомился с молодым юнкером Грушницким, горячим и пылким юношей, влюбленным в красавицу княжну Мери Лиговскую. Печорина забавляло чувство молодого человека. Он в присутствии Грушницкого стал говорить о Мери так, как будто это не девушка, а скаковая лошадь, имеющая свои достоинства и недостатки.
Поначалу Печорин раздражал Мери. При этом герою нравилось злить юную красавицу: то он стремился первым купить дорогой ковер, который хотела приобрести княжна, то высказывал в ее адрес злые намеки. Печорин доказывал Грушницкому, что Мери принадлежит к породе тех женщин, которые будут кокетничать со всеми подряд, а замуж выйдут за человека никчемного, по воле своей маменьки.
Тем временем Печорин познакомился в городе с Вернером, местным доктором, человеком умным, но желчным. Вокруг него в городе ходили самые нелепые слухи: кто-то даже считал его местным Мефистофелем. Вернеру нравилась такая экзотическая слава, и он всеми силами ее поддерживал. Будучи проницательным человеком, доктор предугадал будущую драму, которая может произойти между Печориным, Мери и юным юнкером Грушницким. Однако он особо не распространялся на эту тему.
События тем временем шли своим чередом, внося новые штрихи в портрет главного героя. В Пятигорск приехала светская дама и родственница княжны Мери – Вера. Читатели узнали, что Печорин когда-то был страстно влюблен в эту женщину. Она также сохранила в своем сердце светлое чувство к Григорию Александровичу. Вера и Григорий встретились. И здесь мы увидели уже другого Печорина: не холодного и злого циника, а человека больших страстей, ничего не забывшего и чувствующего страдание и боль. После встречи с Верой, которая будучи замужней женщиной, не могла соединиться с влюбленным в нее героем, Печорин вскочил в седло. Он скакал по горам и долам, сильно измучив своего коня.
На изможденном коне Печорин случайно встретился с Мери и испугал ее.
Вскоре Грушницкий с пылким чувством стал доказывать Печорину, что после всех его выходок его никогда не будут принимать в доме у княжны. Печорин поспорил со своим приятелем, доказывая обратное.
Печорин пошел на бал к княгине Лиговской. Здесь он стал вести себя необыкновенно учтиво по отношению к Мери: он танцевал с ней, как прекрасный кавалер, защищал от подвыпившего офицера, помогал справиться с обмороком. Мать Мери стала смотреть на Печорина другими глазами и пригласила его в свой дом на правах близкого друга.
Печорин стал бывать у Лиговских. Он заинтересовался Мери как женщиной, однако героя все равно притягивала Вера. На одном из редких свиданий Вера сказала Печорину, что смертельно больна чахоткой, поэтому она просит его пощадить ее репутацию. Также Вера добавила, что всегда понимала душу Григория Александровича и принимала его со всеми его пороками.
Печорин, тем не менее, сблизился с Мери. Девушка призналась ему, что ей наскучили все поклонники, включая Грушницкого. Печорин, используя свое обаяние, от нечего делать влюбил в себя княжну. Он даже сам не мог себе объяснить, для чего ему это нужно: то ли, чтобы поразвлечься, то ли для того, чтобы позлить Грушницкого, а, может быть, показать Вере, что он тоже кому-то нужен и, тем самым, вызвать ее ревность.
Григорию удалось то, чего он хотел: Мери влюбилась в него, однако поначалу она скрывала свои чувства.
Тем временем Веру стал беспокоить этот роман. На тайном свидании она попросила Печорина никогда не жениться на Мери и пообещала ему взамен ночную встречу.
Печорин же стал скучать в обществе как Мери, так и Веры. Ему надоел и Грушницкий с его страстью и мальчишеством. Печорин специально стал вести себя вызывающе на людях, чем вызывал слезы со стороны влюбленной в него Мери. Людям он казался безнравственным безумцем. Однако юная княжна Лиговская понимала, что тем самым он только больше привораживал ее.
Грушницкий начал всерьез ревновать. Он понимал, что сердце Мери отдано Печорину. Того же забавляло то, что Грушницкий перестал с ним здороваться и стал отворачиваться при его появлении.
Весь город уже говорил о том, что Печорин скоро сделает предложение Мери. Старая княгиня – мать девушки – со дня на день ждала к себе сватов от Григория Александровича. Но тот не стремился делать предложения Мери, а хотел подождать, когда девушка сама признается ему в любви. На одной из прогулок Печорин поцеловал княжну в щеку, желая посмотреть на ее реакцию. На следующий день Мери призналась в любви Печорину, но он в ответ холодно заметил, что не испытывает к ней любовного чувства.
Мери почувствовала себя глубоко униженной словами любимого человека. Она ждала чего угодно, но только не этого. Героиня поняла, что Печорин от скуки посмеялся над ней. Она сравнила себя с цветком, который злой прохожий сорвал и бросил на пыльной дороге.
Печорин же, описывая в своем дневнике сцену объяснения с Мери, рассуждал том, почему поступил столь низко. Он написал, что не хочет жениться потому, что гадалка когда-то сказала его матери, что ее сын погибнет от злой жены. В своих записях герой заметил, что ценит собственную свободу превыше всего, боится быть благородным и казаться окружающим смешным. И просто-напросто полагает, что не способен никому принести счастье.
В город приехал знаменитый фокусник. Все поспешили на его представление. Отсутствовали там только Вера и Мери. Печорин, движимый страстью к Вере, поздним вечером пошел в дом Лиговских, где та проживала. В окне он увидел и силуэт Мери. Грушницкий же выследил Печорина, полагая, что у того назначено свидание с Мери. Несмотря на то, что Печорину удалось вернуться к себе в дом, Грушницкий полон обиды и ревности. Он вызвал Григория Александровича на дуэль. В качестве секундантов выступили Вернер и малознакомый Печорину драгун.
Перед дуэлью Печорин долго не мог успокоиться, он размышлял о своей жизни и понимал, что мало кому принес хорошее. Судьба уготовила ему роль палача для многих людей. Кого-то он убивал своим словом, а кого-то и делом. Он любил ненасытной любовью только самого себя. Он искал человека, который смог бы его понять и все ему простить, но ни одна женщина, ни один мужчина не смогли это сделать.
И вот он получил вызов на дуэль. Быть может, его соперник убьет его. Что останется после него в этой жизни? Ничего. Только пустые воспоминания.
Следующим утром Вертер старался примирить Печорина и его оппонента. Однако Грушницкий был непреклонен. Печорин хотел проявить великодушие к сопернику, надеясь на его взаимность. Но Грушницкий был зол и обижен. В итоге дуэли Печорин убил Грушницкого. Чтобы скрыть факт дуэли, секунданты и Печорин дали показания, что молодого офицера убили черкесы.
Однако Вера понял, что Грушницкий погиб именно на дуэли. Она призналась мужу в своих чувствах к Печорину. Тот увез ее из города. В попытке догнать Веру, он до смерти загнал свою лошадь.
Возвратившись в город, он узнал, что слухи о дуэли просочились в общество, поэтому ему назначено новое место службы. Он пошел проститься в дом к Мери и ее матери. Старая княгиня предложила ему руку и сердце дочери, но Печорин отверг ее предложение.
Оставшись наедине с Мери, он унизил гордость этой девушки так, что самому стало неприятно.
III. Фаталист
В завершающей части романа рассказывается о том, что Печорин по делам службы оказался в станице казаков. Среди офицеров однажды вечером произошел спор относительного того, существует ли в жизни человека роковое стечение обстоятельств. Человек волен сам выбирать себе жизнь или его судьба «предопределена свыше»?
Во время жаркого спора слово взял серб Вулич. Он заявил, что по своим убеждениям является фаталистом, то есть, человеком, который верит в судьбу. Поэтому он придерживался мнения, что если ему сегодня ночью не дано умереть свыше, то смерть не заберет его, как бы он сам к ней не стремился.
В доказательство своих слов Вулич предложил пари: он выстрелит себя в висок, если он прав, то останется жив, а если неправ, то умрет.
Никто из собравшихся не хотел соглашаться на такие странные и страшные условия пари. Согласился лишь Печорин.
Посмотрев в глаза своему собеседнику, Печорин твердо произнес, что тот сегодня умрет. Тогда Вулич взял пистолет и выстрелил себе в висок. Пистолет дал осечку. Тогда он же сделал второй выстрел в сторону. Выстрел был боевой.
Все стали громко обсуждать случившееся. Но Печорин настаивал на том, что сегодня Вуличу предстоит умереть. Никто не понимал его настойчивости. Раздосадованный Вулич покинул собрание.
Печорин пошел домой переулками. Он увидел лежащую на земле разрубленную напополам шашкою свинью. Очевидцы рассказали ему, что так «чудит» один из их казаков, который любит прикладываться к бутылке.
Утром Печорина разбудили офицеры и рассказали ему, что Вулича ночью зарубил этот самый пьяный казак. Печорину стало не по себе, однако он тоже захотел испытать судьбу. Вместе с другими офицерами он пошел ловить казака.
А тем временем казак, протрезвев и поняв, что натворил, сдаваться на милость офицеров не собирался. Он заперся в своей хате и грозит убить каждого, кто туда проникнет. Смертельно рискуя, Печорин вызывался наказать буяна. Он через окно забрался в его хату, но остался живым. Казака связали подоспевшие офицеры.
После такого происшествия Печорин должен был стать фаталистом. Однако он не спешил с выводами, полагая, что в жизни все не так просто, как кажется со стороны.
А добрейший Максим Максимыч, которому он пересказал эту историю, заметил, что пистолеты часто дают осечки, да и что кому на роду написано, то и будет. Пожилой штабс-капитан также не захотел стать фаталистом.
На этом роман заканчивается. Читая краткий пересказ «Героя нашего времени», не забывайте о том, что само произведение куда интереснее, чем рассказ о его основных эпизодах. Поэтому читайте это знаменитое произведение М. Ю. Лермонтова и получайте наслаждение от прочитанного!
Заключение
Произведение Лермонтова «Герой нашего времени» сохраняет свою актуальность для читателей на протяжении почти двухсот лет. И это неудивительно, ведь в произведении затронуты важнейшие жизненные проблемы бытия человека на земле: любви, предназначения личности, судьбы, страсти и веры в высшие силы. Это произведение никого не оставит равнодушным, поэтому оно и входит в сокровищницу классических произведений русской литературы.
Тест по роману
После прочтения краткого содержания произведения Лермонтова – попробуйте пройти тест:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 23376.
Княжна Мери - этой героине посвященная отдельная одноименная глава. Княжна достаточно молода, а потому романтична. Важный момент, выдающий абсолютную неустойчивость вроде бы прочного положения княжны в обществе да и в мире - ситуация на балу, когда пьяный господин во фраке попытался пригласить девушку на танец. В Мери еще наблюдается противоборье двух начал - светскость и естественность, но автор убежден, что та самая светскость уже одержала верх над ней.
Поначалу девушка очень увлечена Грушницким , слушая и веря его пафосным речам. Неизгладимое впечатление на девушку производит его внешний вид солдата, разжалованного за храбрый поступок. Далее Мери предстает уже страдательным лицом, ведь именно с ее помощью Печорин пробует разоблачить своего соперника Грушницкого. Мери здесь - невинная жертва, нечаянно влюбившаяся в героя-лжеромантика, который и втянул ее в свою игру. Печорин умело управлял ситуацией, относясь к девушке то со всей любовью, то с глубокой ненавистью. В то же время, княжна абсолютно искренняя и глубока в своих чувствах, но герою все равно. В конце повести Печорин объясняется с Мери, заявляя, что смеялся над ней, что все ухаживания - игра, чтобы скуку прогнать. Беда княжны заключается в том, что она в силу своей непосредственности, видя разницу меж непосредственным порывом души и светским этикетом, неспособна отличить лицо от маски. Нужно ли говорить о том, что после всего произошедшего, вряд ли Мери уже не будет прежней. Печорин своим поступком подорвал доверие молодой княжны к людям...
