14 (26) декабря 1825 г. в Петербурге произошло восстание, организованное группой дворян-единомышленников с целью превращения России в конституционное государство и отмены крепостного права.
С утра 14 (26) декабря на заснеженную Сенатскую площадь стали собираться восставшие войска. Первыми пришли солдаты лейб-гвардии Московского полка во главе с А. Бестужевым, позже к ним присоединились моряки Гвардейского экипажа и лейб-гренадёры. Они должны были заставить Сенат отказаться от присяги Николаю и предложить опубликовать манифест к русскому народу, составленный членами тайного общества.
Однако план действий, выработанный накануне, с первых минут был нарушен: сенаторы присягнули императору Николаю рано утром и уже разошлись, на место сбора пришли не все намеченные военные подразделения, выбранный диктатором С. П. Трубецкой вообще не появился на Сенатской площади.
Тем временем Николай I стягивал войска к площади, оттягивая переход к решительным действиям. Петербургский военный генерал-губернатор, герой Отечественной войны 1812 г. М. А. Милорадович предпринял попытку уговорить восставших сложить оружие, но был смертельно ранен выстрелом П. Г. Каховского.
В пятом часу дня Николай I отдал приказ открыть артиллерийский огонь. Было сделано семь выстрелов картечью - один поверх голов и шесть в упор. Солдаты обратились в бегство. М. П. Бестужев-Рюмин попытался, построив бегущих по льду Невы солдат в боевой порядок, организовать захват Петропавловской крепости, но его замысел не удался.
К вечеру того же дня правительство полностью подавило восстание. В результате мятежа погибли 1 тыс. 271 человек, в их числе 9 женщин и 19 малолетних детей.
В результате проведённого по делу декабристов следствия пятеро из них - П. И. Пестель, К. Ф. Рылеев, С. И. Муравьёв-Апостол, М. П. Бестужев-Рюмин и П. Г. Каховский - были приговорены к смертной казни через повешение. Ранним утром 13 (25) июля 1826 г. на валу кронверка Петропавловской крепости приговор был приведён в исполнение. Многих участников восстания и членов тайных обществ, имевших отношение к его подготовке, отправили в ссылку и на каторгу в Сибирь.
В 1856 г. оставшиеся в живых декабристы были помилованы.
Лит.: 14 декабря 1825 года: Воспоминания очевидцев. СПб., 1999; Музей декабристов. 1996-2003. URL : http://decemb.hobby.ru ; Мемуары декабристов. Северное общество, М., 1981; Троицкий Н. Декабристы. Восстание // Троицкий Н. А. Россия в XIX веке: курс лекций. М., 1997.
См. также в Президентской библиотеке:
Оболенский Е. П. В ссылке и заключении: Воспоминания декабристов / князя Оболенского, Басаргина и княгини Волконской. М., 1908 ;
Первая в российской истории попытка силой сменить не конкретного правителя, но форму правления и общественный строй, закончилась разгромным поражением революционеров. Но вот слава, внимание истории и уважение как современников, так и потомков, досталось не победителям, а побежденным.
Европейский опыт
В начале века Россия объективно отставала от ведущих европейских государств по всем основным показателям, кроме военной мощи. К этому приводили абсолютная монархия, крепостное право, дворянское землевладение и сословный уклад. Либеральные реформы, объявленные Александром I, быстро сворачивались, и результат их стремился к нулю. По большому счету, государства оставалась прежней.
При этом верхушка русского общества в массе своей отличалась высокой образованностью, а укрепила в ней патриотические настроения. Первые русские революционеры были в основном офицерами, поскольку офицеры во время наполеоновских войн побывали за границей и воочию убедились, что французские «якобинцы» под властью «корсиканского узурпатора» живут объективно лучше, чем большинство российского населения. Их образованности хватило на то, чтобы понять, почему это так.
При этом европейский опыт воспринимался критически. Поддерживая в основном идеи Великой французской революции, декабристы не желали в России ее массовых казней и кровавых восстаний, почему и полагались на действие организованной идейной группы.
Свобода и равенство
Полного идейного единства среди первых революционеров не было. Так, П.И.Пестель видел будущую Россию унитарной республикой, а Н.М.Муравьев – федеративной конституционной монархией. Но все в целом сходились в том, что необходимо уничтожение крепостничества, создание выборного законодательного органа, уравнение в правах сословий и обеспечение в России основных гражданских прав и свобод.
Обсуждение подобных идей и создание тайных организаций, стремившихся воплотить их в жизнь, началось задолго до восстания. В 1816-1825 годах в России действовали «Союз спасения», «Союз благоденствия», «Общество объединенных славян», южное и Северное общества и другие организации. Дата же восстания (14 декабря 1825 года) была обусловлена случайным поводом – смертью бездетного Александра I и проблемой с наследованием престола. Присяга новому царю показалась хорошим поводом для переворота.
Сенатская площадь
План восстания в основном принадлежал Северному обществу. Предполагалось, что его члены-офицеры силами своих частей помешают присяге Сената, поспособствуют захвату Петропавловской крепости и Зимнего, аресту царской фамилии и созданию временного органа власти.
Утром 14 декабря на Сенатскую площадь в Петербурге удалось вывести 3000 солдат. Оказалось, что Сенат уже присягнул новому царю Николаю I. Диктатор восстания вовсе на него не явился. Солдаты и собравшийся народ выслушали декларации руководителей восстания, но плохо их поняли. Петербуржцы в основном доброжелательно отнеслись к бунтовщикам, но их поддержка выразилась разве что в кидании мусора в кортеж нового царя. Значительная часть войск не поддержала восстание.
Сперва представители власти пытались закончить дело более-менее мирно. Генерал-губернатор Милорадович лично уговаривал восставших разойтись, и почти уговорил. Тогда декабрист П.Г.Каховский, опасаясь влияния Милорадовича, застрелил его, а генерал-губернатор был популярен в армии. Власть перешла к силовому сценарию. Площадь окружили верные войска, началась стрельба картечью. Солдаты под командованием офицеров-декабристов некоторое время успешно сопротивлялись. Но были оттеснены на лед Невы, где многие утонули после того, как лед взломали пушечными ядрами.
Погибло несколько сот человек (восставших, правительственных солдат и жителей столицы). Руководители и участники восстания были арестованы. Солдат содержали в жутких условиях (до 100 человек в камере площадью 40 кв.м). Пятерых лидеров движения изначально приговорили к смертной казни через четвертование, и лишь позже, поостыв, Николай I заменил это средневековье на простое повешение. Многих приговорили к каторге и тюремному заключению.
29 декабря на территории Украины восстал Черниговский полк. Это была еще одна попытка реализовать сценарий заговора. Полк был разгромлен превосходящими силами 3 января 1826 года.
Кратко говоря, восстание декабристов потерпело поражение из-за их малого количества и нежелания разъяснять широким массам свои цели и вовлекать их в политическую борьбу.
Историю страны знает каждый, ведь с ней мы знакомимся в школе, а дальше кому это интересно, может всегда углубится в события и заняться самостоятельным изучением исторических событий прошлых лет. В данный момент в школе мы остановились на рассмотрении восстания декабристов, где предстоит нам описать причины, ход и итоги восстания декабристов кратко, дабы понять историческое значение данного события.
Восстание декабристов кратко, самое главное
Если говорить кратко о восстании декабристов, то произошло оно в декабре, отсюда и его название. Переворот случился в 1825 году.
Причины восстания декабристов
Какие же были причины восстания передовой молодежи? Толчком к восстанию, что произошло 14 декабря кратко послужили либеральные взгляды людей, что противились установленным порядкам и существующей политике царя. В то время как в Европе уже давно не было крепостничества, в России продолжали угнетать людей, нарушались права и свободы. Молодежь захотела перемен и стала организовывать кружки. Во время сборов яростно обсуждалась политика царя и положение дел в стране.
Ход восстания декабристов
В ходе рассуждений и обсуждений было принято решение восстать против узурпаторской власти, поменять правительство, и избавиться от монарха. А тут еще и Александр Первый умирает, Николай же еще не приступил к обязанностям, возлагаемой на царственную особу. Такой нестабильной ситуацией и воспользовались декабристы, которые запланировали не допустить присяги войск и Сената царю, назначенную на 14 декабря.
Декабристы выступили против правительства, выдвигая свои требования, которые заключались в отмене крепостничества. Декабристы требовали предоставить всему народу права и свободы. Однако восстание потерпело крах.
Итоги и значение восстания
На Сенатской площади собралось много народа, люди были настроены агрессивно, вот только руководители восстания не смогли все правильно организовать, не нашли они и общий язык между собой. Уже в начале восстания пришлось менять лидера, где вместо Трубецкого становится во главе мероприятия князь Оболенский. Самого же царя предупредили о восстании, поэтому присягу он принял рано утром и стал готовиться к отпору и подавлению восставших. Собрав армию численностью в двенадцать тысяч, царь дает приказ к атаке. Численность царской армии имела перевес, к тому же она была хорошо вооружена, поэтому подавить восстание было не трудно. Да и не на руку сыграло декабристам плохая их подготовка, не знание тонкостей организации подобных мероприятий.
Как итог, восстание подавили, при этом много человек погибло, среди погибших на площади были и женщины, и дети. Многих декабристов поймали и осудили. Часть из них повесили, остальных отправили в ссылку.
Если говорить о значении восстания, то, несмотря на фиаско, оно сыграло большую роль для будущего революционного движения в России. Восставшие против власти, хотя и потерпели неудачу, однако сумели посеять в умах многих людей революционные идеи. Они дали толчок к дальнейшей борьбе. Движение декабристов вдохновило многих деятелей, в том числе и писателей, которые стали в своих работах продвигать революционные идеи. И пусть не сразу, пусть спустя десятилетия, но крепостничество отменили, а значит, жертвы были не напрасными.
…Наконец настало роковое 14-е декабря - число замечательное: оно вычеканено на медалях, с какими распущены депутаты народного собрания для составления законов в 1767 году при Екатерине II.
Это было сумрачное декабрьское петербургское утро, с 8° мороза. До девяти часов весь правительствующий Сенат был уже во дворце. Тут и во всех полках гвардии производилась присяга. Беспрестанно скакали гонцы во дворец с донесениями, где как шло дело. Казалось, все тихо. Некоторые таинственные лица показывались на Сенатской площади в приметном беспокойствии. Одному, знавшему о распоряжении общества и проходившему через площадь против Сената, встретился издатель «Сына Отечества» и «Северной Пчелы» г. Греч. К вопросу: «Что ж, будет ли что?» он присовокупил фразу отъявленного карбонария. Обстоятельство не важное, но оно характеризует застольных демагогов; он и Булгарин сделались усердными поносителями погибших за то, что их не компрометировали.
Вскоре после этой встречи часов в 10 на Гороховом проспекте вдруг раздался барабанный бой и часто повторяемое «ура!». Колонна Московского полка с знаменем, предводимая штабс-капитаном Щепиным-Ростовским и двумя Бестужевыми, вышла на Адмиралтейскую площадь и повернула к Сенату, где построилась в каре. Вскоре к ней быстро примкнул Гвардейский экипаж, увлеченный Арбузовым, и потом баталион лейб-гренадеров, приведенный адъютантом Пановым (Панов убедил лейб-гренадеров, после уже присяги, следовать за ним, сказав им, что «наши» не присягают и заняли дворец. Он действительно повел их ко дворцу, но, увидя, что на дворе уже лейб-егеря, примкнул к московцам) и поручиком Сутгофом. Сбежалось много простого народа и тотчас разобрали поленницу дров, которая стояла у заплота, окружающего постройки Исаакиевского собора. Адмиралтейский бульвар наполнился зрителями. Тотчас уже стало известно, что этот выход на площадь ознаменовался кровопролитием. Князь Щепин-Ростовский, любимый в Московском полку, хотя и не принадлежавший явно к обществу, но недовольный и знавший, что готовится восстание против великого князя Николая, успел внушить солдатам, что их обманывают, что они обязаны защищать присягу, принесенную Константину, и потому должны идти к Сенату.
Генералы Шеншин и Фредерикс и полковник Хвощинский хотели их переуверить и остановить. Он зарубил первых и ранил одного унтер-офицера и одного гренадера, хотевшего не дать знамя и тем увлечь солдат. По счастию, они остались живы.
Первою жертвою пал вскоре граф Милорадович, невредимый в стольких боях. Едва успели инсургенты построиться в каре, как [он] показался скачущим из дворца в парных санях, стоя, в одном мундире и в голубой ленте. Слышно было с бульвара, как он, держась левою рукою за плечо кучера и показывая правою, приказывал ему: «Объезжай церковь и направо к казармам». Не прошло трех минут, как он вернулся верхом перед каре (Он взял первую лошадь, которая стояла у квартиры одного из конногвардейских офицеров оседланною) и стал убеждать солдат повиноваться и присягнуть новому императору.
Вдруг раздался выстрел, граф замотался, шляпа слетела с него, он припал к луке, и в таком положении лошадь донесла его до квартиры того офицера, кому принадлежала. Увещая солдат с самонадеянностью старого отца-командира, граф говорил, что сам охотно желал, чтобы Константин был императором. Можно было верить, что граф говорил искренно. Он был чрезмерно расточителен и всегда в долгу, несмотря на частые денежные награды от государя, а щедрость Константина была всем известна. Граф мог ожидать, что при нем заживет еще расточительнее, но что же делать, если он отказался; уверял их, что он сам видел новое отречение, и уговаривал поверить ему.
Один из членов тайного общества князь Оболенский, видя, что такая речь может подействовать, выйдя из каре, убеждал графа отъехать прочь, иначе угрожал опасностию. Заметя, что граф не обращает на него внимания, он нанес ему штыком легкую рану в бок. В это время граф сделал вольт-фас, а Каховский выпустил в него из пистолета роковую пулю, накануне вылитую (Известна была всей армии поговорка графа: «Бог мой! на меня пуля не вылита!», - которую он всегда повторял, когда предостерегали от опасности в сражениях или удивлялись в салонах, что не был ни разу ранен.). Когда у казармы сняли его с лошади и внесли в упомянутую квартиру офицера, он имел последнее утешение прочитать собственноручную записку нового своего государя с изъявлением сожаления - и в 4 часу дня его уже не существовало.
Тут выразилась вполне важность восстания, которою ноги инсургентов, так сказать, приковались к занимаемому ими месту. Не имея сил идти вперед, они увидели, что нет уже спасения назади. Жребий был брошен. Диктатор к ним не явился. В каре было разногласие. Оставалось одно: стоять, обороняться и ждать развязки от судьбы. Они это сделали.
Между тем по повелениям нового императора мгновенно собрались колонны верных войск ко дворцу. Государь, не взирая на уверения императрицы, ни на представления усердных предостерегателей, вышел сам, держа на руках 7-ми летнего наследника престола, и вверил его охранению преображенцев. Эта сцена произвела полный эффект: восторг в войсках и приятное, многообещающее изумление в столице. Государь сел потом на белого коня и выехал перед первый взвод, подвинул колонны от экзерциргауза до бульвара. Его величавое, хотя несколько мрачное, спокойствие обратило тогда же всеобщее внимание. В это время инсургенты минутно были польщены приближением Финляндского полка, симпатии которого еще доверяли. Полк этот шел по Исаакиевскому мосту. Его вели к прочим, присягнувшим, но командир 1-го взвода барон Розен, придя за половину моста, скомандовал стой! Полк весь остановился, и ничто уже до конца драмы сдвинуть его не могло. Та только часть, что не взошла на мост, перешла по льду на Английскую набережную и тут примкнула к войскам, обошедшим инсургентов со стороны Крюкова канала.
Вскоре, после того как государь выехал на Адмиралтейскую площадь, к нему подошел с военным респектом статный драгунский офицер, которого чело было под шляпою повязано черным платком (Это был Якубович, приехавший с Кавказа, имевший дар слова и рассказами о геройских своих подвигах умевший заинтересовать петербургские салоны. Он не скрывал между либералами своего неудовольствия и ненависти личной к покойному государю и в 17-тидневный период члены тайн[ого] общ[ества] убеждены были, что при возможности «он себя покажет».), и после нескольких слов пошел в каре, но скоро возвратился ни с чем. Он вызвался уговорить бунтовщиков и получил один оскорбительный упрек. Тут же по повелению государя был арестован и понес общую участь осужденных. После его подъезжал к инсургентам генерал Воинов, в которого Вильгельм Кюхельбекер, поэт, издатель журнала «Мнемозина», бывший тогда в каре, сделал выстрел из пистолета и тем заставил его удалиться. К лейб-гренадерам явился полк[овник] Стюрлер, и тот же Каховский ранил его из пистолета. Наконец подъезжал сам вел[икий] кн[язь] Михаил - и тоже без успеха. Ему отвечали, что хотят наконец царствования законов. И с этим поднятый на него пистолет рукою того же Кюхельбекера заставил его удалиться. Пистолет был уже и заряжен. После этой неудачи из временно устроенной в адмиралтейских зданиях Исаакиевской церкви вышел Серафим - митрополит в полном облачении, со крестом в преднесении хоругвей. Подошед к каре, он начал увещание. К нему вышел другой Кюхельбекер, брат того, который заставил удалиться вел[икого] князя Михаила Павловича. Моряк и лютеранин, он не знал высоких титлов нашего православного смирения и потому сказал просто, но с убеждением: «Отойдите, батюшка, не ваше дело вмешиваться в это дело». Митрополит обратил свое шествие к Адмиралтейству. Сперанский, смотревший на это из дворца, сказал с ним стоявшему обер-прокурору Краснокутскому: «И эта штука не удалась!». Краснокутский сам был членом тайного общества и после умер в изгнании (Над прахом его стоит мраморный памятник с скромною надписью: «Сестра страдальцу брату». Он погребен на Тобольском кладбище близь церкви). Обстоятельство это, сколь ни малозначащее, раскрывает, однако ж, тогдашнее расположение духа Сперанского. Оно и не могло быть инаково: с одной стороны, воспоминание претерпенного невинно, с другой - недоверие к будущему.
Когда таким образом совершился весь процесс укрощения мирными средствами, приступили к действию оружия. Генерал Орлов с полною неустрашимостью дважды пускался со своими конногвардейцами в атаку, но пелотонный огонь опрокидывал нападения. Не победя каре, он, однако ж, завоевал этим целое фиктивное графство.
Государь, передвигая медленно свои колонны, находился уже ближе середины Адмиралтейства. На северо-восточном углу Адмиралтейского бульвара появилась ultima ratio [последний довод] — орудия гвардейской артиллерии. Командующий ими генер[ал] Сухозанет подъехал к каре и кричал, чтобы положили ружья, иначе будет стрелять картечью. В него самого прицелились ружьем, но из каре послышался презрительно повелительный голос: «Не троньте этого..., он не стоит пули» (Эти слова были показаны после при допросах в комитете, с членами которого Сухозанет разделял уже честь носить ген[ерал]-адъют[антский] аксельбант. Этого мало, он был после главным директором кадетских корпусов и президентом Военной академии. Впрочем, надо отдать справедливость: он лишился ноги в польскую кампанию.). Это, естественно, оскорбило его до чрезвычайности. Отскакав к батарее, он приказал сделать залп холостыми зарядами: не подействовало! Тогда засвистали картечи; тут все дрогнуло и рассыпалось в разные стороны, кроме павших. Можно было этим уже и ограничиться, но Сухозанет сделал еще несколько выстрелов вдоль узкого Галерного переулка и поперек Невы к Академии художеств, куда бежали более из толпы любопытных! Так обагрилось кровию и это восшествие на престол. В окраине царствования Александра стали вечными терминами ненаказанность допущенного гнусного злодеяния и беспощадная кара вынужденного благородного восстания - явного и с полным самоотвержением.
Войска были распущены. Исаакиевская и Петровская площади обставлены кадетами. Разложены были многие огни, при свете которых всю ночь убирали раненых и убитых и обмывали с площади пролитую кровь. Но со страниц неумолимой истории пятна этого рода невыводимы. Все делалось в тайне, и подлинное число лишившихся жизни и раненых осталось неизвестным. Молва, как обыкновенно, присвояла право на преувеличение. Тела бросали в проруби; утверждали, что многие утоплены полуживыми. В тот же вечер произведены арестования многих. Из первых взяты: Рылеев, кн. Оболенский и двое Бестужевых. Все они посажены в крепость. Большая часть в последующие дни арестованных приводимы были во дворец, иные даже с связанными руками, и лично представлены императору, что и подало повод Николаю Бестужеву (Ему удалось сначала скрыться и убежать в Кронштадт, где он некоторое время проживал на Толбухином маяке между преданными ему матросами) сказать впоследствии одному из дежурных генерал-адъютантов, что из дворца сделали съезжую.
НИКОЛАЙ I - КОНСТАНТИНУ ПАВЛОВИЧУ
<...> Пишу вам несколько строк, только чтобы сообщить добрые вести отсюда. После ужасного 14-го мы, по счастью, вернулись к обычному порядку; остается только некоторая тревога в народе, она, я надеюсь, рассеется по мере установления спокойствия, которое будет очевидным доказательством отсутствия всякой опасности. Наши аресты проходят очень успешно, и у нас в руках все главные герои этого дня, кроме одного. Я назначил особую комиссию для расследования дела <...> Впоследствии для суда я предполагаю отделить лиц, действовавших сознательно и предумышленно, от тех, кто действовал как бы в припадке безумия <...>
КОНСТАНТИН ПАВЛОВИЧ - НИКОЛАЮ I
<...> Великий боже, что за события! Эта сволочь была недовольна, что имеет государем ангела, и составила заговор против него! Чего же им нужно? Это чудовищно, ужасно, покрывает всех, хотя бы и совершенно невинных, даже не помышлявших того, что произошло!..
Генерал Дибич сообщил мне все бумаги, и из них одна, которую я получил третьего дня, ужаснее всех других: это та, в которой о том, как Волконский призывал приступить к смене правления. И этот заговор длится уже 10 лет! как это случилось, что его не обнаружили тотчас или уже давно?
ЗАБЛУЖДЕНИЯ И ПРЕСТУПЛЕНИЯ НАШЕГО ВЕКА
Историк Н.М. Карамзин был сторонником просвещенного самодержавия. По его мнению, это исторически естественная для России форма правления. Не случайно именно такими словами он охарактеризовал правление Ивана Грозного: «Жизнь тирана есть бедствие для человечества, но его история всегда полезна для государей и народов: вселять омерзение ко злу есть вселять любовь к добродетели - и слава времени, когда вооруженный истиною дееписатель может, в правлении самодержавном, выставить на позор такого властителя, да не будет уже впредь ему подобных! Могилы бесчувственны; но живые страшатся вечного проклятия в Истории, которая, не исправляя злодеев, предупреждает иногда злодейства, всегда возможные, ибо страсти дикие свирепствуют и в веки гражданского образования, ведя уму безмолвствовать или рабским гласом оправдывать свои исступления».
Такие взгляды не могли быть восприняты противниками самодержавия и рабства - членами существовавших в то время тайных обществ, позднее названых декабристами. Причем со многими из лидеров движения Карамзин был близко знаком и подолгу жил в их домах. Сам Карамзин с горечью отмечал: «Многие из членов [тайного общества] удостаивали меня своей ненависти или, по крайней мере, не любили; а я, кажется, не враг ни отечеству, ни человечеству». А оценивая события 14 декабря 1825 года, он сказал: «Заблуждения и преступления этих молодых людей суть заблуждения и преступления нашего века».
ДЕКАБРИСТ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ
Существовало ли особое бытовое поведение декабриста, отличающее его не только от реакционеров и «гасильников», но и от массы современных ему либеральных и образованных дворян? Изучение материалов эпохи позволяет ответить на этот вопрос положительно. Мы это и сами ощущаем непосредственным чутьем культурных преемников предшествующего исторического развития. Так, еще не вдаваясь в чтение комментариев, мы ощущаем Чацкого как декабриста. Однако Чацкий ведь не показан нам на заседании «секретнейшего союза» - мы видим его в бытовом окружении, в московском барском доме. Несколько фраз в монологах Чацкого, характеризующих его как врага рабства и невежества, конечно существенны для нашего толкования, но не менее важна его манера держать себя и говорить. Именно по поведению Чацкого в доме Фамусовых, по его отказу от определенного типа бытового поведения:
У покровителей зевать на потолок,
Явиться помолчать, пошаркать, пообедать,
Подставить стул, подать платок...
Он безошибочно определяется Фамусовым как «опасный человек». Многочисленные документы отражают различные стороны бытового поведения дворянского революционера и позволяют говорить о декабристе не только как о носителе той или иной политической программы, но и как об определенном культурно-историческом и психологическом типе.
При этом не следует забывать, что каждый человек в своем поведении реализует не одну какую-либо программу действия, а постоянно осуществляет выбор, актуализируя какую-либо одну стратегию из обширного набора возможностей. Каждый отдельный декабрист в своем реальном бытовом поведении отнюдь не всегда вел себя как декабрист - он мог действовать как дворянин, офицер (уже: гвардеец, гусар, штабной теоретик), аристократ, мужчина, русский, европеец, молодой человек и проч., и проч. Однако в этом сложном наборе возможностей существовало и некоторое специальное поведение, особый тип речей, действий и реакций, присущий именно члену тайного общества. Природа этого особого поведения нас и будет интересовать ближайшим образом…
Конечно, каждый из декабристов был живым человеком и в определенном смысле вел себя неповторимым образом: Рылеев в быту не похож на Пестеля, Орлов - на Н. Тургенева или Чаадаева. Такое соображение не может, однако, быть основанием для сомнений в правомерности постановки нашей задачи. Ведь то что поведение людей индивидуально, не отменяет законности изучения таких проблем, как «психология подростка» (или любого другого возраста), «психология женщины» (или мужчины) и - в конечном счете - «психология человека». Необходимо дополнить взгляд на историю как поле проявления разнообразных социальных, общеисторических закономерностей рассмотрением истории как результата деятельности людей. Без изучения историко-психологических механизмов человеческих поступков мы неизбежно будем оставаться во власти весьма схематичных представлений. Кроме того, именно то, что исторические закономерности реализуют себя не прямо, а через посредство психологических механизмов человека, само по себе есть важнейший механизм истории, поскольку избавляет ее от фатальной предсказуемости процессов, без чего весь исторический процесс был бы полностью избыточен.
ПУШКИН И ДЕКАБРИСТЫ
1825 и 1826 годы были вехой, рубежом, разделившим многие биографии на периоды до и после...
Это относится, конечно, не только к членам тайных обществ и участникам восстания.
Уходила в прошлое определенная эпоха, люди, стиль. Средний возраст осужденных Верховным уголовным судом в июле 1826 года составлял двадцать семь лет: «средний год рождения» декабриста - 1799-й. (Рылеев - 1795, Бестужев-Рюмин - 1801, Пущин - 1798, Горбачевский - 1800...). Пушкинский возраст.
«Время надежд», - вспомнит Чаадаев о преддекабристских годах.
«Лицейские, ермоловцы, поэты», - определит Кюхельбекер целое поколение. Дворянское поколение, достигшее той высоты просвещения, с которой можно было разглядеть и возненавидеть рабство. Несколько тысяч молодых людей, свидетелей и участников таких всемирных событий, которых хватило бы, кажется, на несколько старинных, дедовских и прадедовских, столетий...
Чему, чему свидетели мы были...
Часто удивляются, откуда вдруг, «сразу» родилась великая русская литература? Почти у всех ее классиков, как заметил писатель Сергей Залыгин, могла быть одна мать; первенец — Пушкин родился в 1799-м, младший - Лев Толстой в 1828-м (а между ними Тютчев - 1803, Гоголь - 1809, Белинский - 1811, Герцен и Гончаров - 1812, Лермонтов - 1814, Тургенев - 1818, Достоевский, Некрасов - 1821, Щедрин - 1826)...
Прежде чем появились великие писатели и одновременно с ними должен был появиться великий читатель.
Молодежь, сражавшаяся на полях России и Европы, лицеисты, южные вольнодумцы, издатели «Полярной звезды» и другие спутники главного героя книги - первые революционеры своими сочинениями, письмами, поступками, словами многообразно свидетельствуют о том особенном климате 1800-1820-х годов, который создавался ими сообща, в котором мог и должен был вырасти гений, чтобы своим дыханием этот климат еще более облагородить.
Без декабристов не было бы Пушкина. Говоря так, мы, понятно, подразумеваем огромное взаимное влияние.
Общие идеалы, общие враги, общая декабристско-пушкинская история, культура, литература, общественная мысль: поэтому так трудно изучать их порознь, и так не хватает работ (надеемся на будущее!), где тот мир будет рассмотрен в целом, как многообразное, живое, горячее единство.
Рожденные одной исторической почвой два столь своеобычных явления, как Пушкин и декабристы, не могли, однако, слиться, раствориться друг в друге. Притяжение и одновременно отталкивание - это, во-первых, признак родства: только близость, общность порождает некоторые важные конфликты, противоречия, которых и быть не может при большом удалении. Во-вторых, это признак зрелости, самостоятельности.
Привлекая новые и раздумывая над известными материалами о Пушкине и Пущине, Рылееве, Бестужеве, Горбачевском, автор пытался показать союз спорящих, несогласных в согласии, согласных в несогласии...
Пушкин своим гениальным талантом, поэтической интуицией «перемалывает», осваивает прошлое и настоящее России, Европы, человечества.
И внял я неба содроганье
И горний ангелов полет...
Поэт-мыслитель не только русского, но и всемирно-исторического ранга - в некоторых существенных отношениях Пушкин проницал глубже, шире, дальше декабристов. Можно сказать, что от восторженного отношения к революционным потрясениям он переходил к вдохновенному проникновению в смысл истории.
Сила протеста - и общественная инерция; «чести клич» - и сон «мирных народов»; обреченность геройского порыва - и другие, «пушкинские», пути исторического движения: все это возникает, присутствует, живет в «Некоторых исторических замечаниях» и трудах первой Михайловской осени, в собеседованиях с Пущиным и в «Андрее Шенье», в письмах 1825 года, «Пророке». Там мы находим важнейшие человеческие и исторические откровения, исполненное Пушкиным повеление, адресованное самому себе:
И виждь, и внемли...
Смелость, величие Пушкина не только в неприятии самодержавия и крепостничества, не только в верности погибшим и заточенным друзьям, но и в мужестве его мысли. Принято говорить об «ограниченности» Пушкина по отношению к декабристам. Да, по решимости, уверенности идти в открытый бунт, жертвуя собой, декабристы были впереди всех соотечественников. Первые революционеры поставили великую задачу, принесли себя в жертву и навсегда остались в истории русского освободительного движения. Однако Пушкин на своем пути увидел, почувствовал, понял больше... Он раньше декабристов как бы пережил то, что им потом предстояло пережить: пусть - в воображении, но ведь на то он и поэт, на то он и гениальный художник-мыслитель шекспировского, гомеровского масштаба, имевший право однажды сказать: «История народа принадлежит Поэту».
В ноябре 1825 г. неожиданно умер вдали от Петербурга, в Таганроге, император Александр I. Сына у него не было, и наследником престола являлся его брат Константин. Но женатый на простой дворянке, особе не царской крови, Константин по правилам престолонаследия не мог бы передать престол своим потомкам и поэтому отрёкся от престола. Наследником Александра I должен был стать следующий брат, Николай - грубый и жестокий, нелюбимый в армии. Отречение Константина держали в тайне - о нём знал лишь самый узкий круг членов царской семьи. Необнародованное при жизни императора отречение не получило силы закона, поэтому наследником престола продолжал считаться Константин; он воцарился после смерти Александра I, и 27 ноября население было приведено к присяге Константину. Между тем еще до смерти Александра правительство из доносов предателей узнало о существовании тайных обществ. Все эти обстоятельства разрушили прежние планы об объединении Северного и Южного обществ и об их совместном выступлении.
Формально в России появился новый император - Константин I. В магазинах уже выставили его портреты, успели даже отчеканить несколько новых монет с его изображением. Но Константин престола не принимал, одновременно не желал и формально отрекаться от него в качестве императора, которому уже принесена присяга.
Создалось двусмысленное и крайне напряжённое положение междуцарствия. Николай, боясь народного возмущения и ожидая выступления тайного общества, о котором уже был осведомлён шпионами-доносчиками, решился, наконец, объявить себя императором, так и не дождавшись от брата формального акта отречения. Была назначена вторая присяга, или, как говорили в войсках, “переприсяга”, - на этот раз уже Николаю I. Переприсяга в Петербурге была назначена на 14 декабря.
Декабристы ещё при создании своей организации приняли решение выступить в момент смены императоров на престоле. Этот момент теперь и наступил. В то же время декабристам стало известно, что они преданы, - доносы предателей Шервуда и Майбороды уже лежали на столе у императора; ещё немного - и начнётся волна арестов. Члены тайного общества приняли решение выступать.
До этого на квартире Рылеева был разработан следующий план действия. 14 декабря, в день переприсяги, на площадь выйдут революционные войска под командованием членов тайного общества. Диктатором восстания был выбран гвардии полковник князь Сергей Трубецкой. Войска, отказывающиеся присягать, должны выйти на Сенатскую площадь, потому что тут находится Сенат, тут сенаторы утром 14 декабря будут присягать новому императору. Силой оружия, если не захотят по - хорошему, надо не допустить сенаторов до присяги, заставить их объявить правительство низложенным и издать революционный Манифест к русскому народу. Это - один из важнейших документов декабризма, поясняющий цель восстания. Сенат, таким образом, волей революции включался в план действий восставших.
В революционном Манифесте объявлялось “уничтожение бывшего правления” и учреждение Временного революционного правительства. Объявлялось о ликвидации крепостного права и об уравнении всех граждан перед законом; объявлялись свобода печати, вероисповедания, занятий, введение гласного суда присяжных, введение всеобщей воинской повинности. Все правительственные чиновники должны были уступить место выборным лицам.
Было решено, что как только восставшие войска блокируют Сенат, в котором сенаторы готовятся к присяге, в помещение Сената войдёт революционная делегация в составе Рылеева и Пущина и предъявит Сенату требование не присягать новому императору Николаю I, объявить царское правительство низложенным и издать революционный Манифест к русскому народу. Одновременно гвардейский морской экипаж, Измайловский полк и конно-пионерный эскадрон должны были с утра двинуться на Зимний дворец, захватить его и арестовать царскую семью.
Затем созывался Великий собор - Учредительное собрание. Оно должно было принять окончательное решение о формах ликвидации крепостного права, о форме государственного устройства России, решить вопрос о земле. Если Великий собор решит большинством голосов, что Россия будет республикой, одновременно принималось бы решение и о судьбе царской семьи. Часть декабристов придерживалась мнения, что возможно изгнание её за границу, часть склонялась к цареубийству. Если же Великий собор придёт к решению, что Россия будет конституционной монархией, тогда из состава царствующей семьи намечался конституционный монарх.
Командование войсками при захвате Зимнего дворца было поручено декабристу Якубовичу, который еще на Кавказе проявил себя храбрым и отчаянным воином.
Было решено также захватить и Петропавловскую крепость - главный военный оплот царизма в Петербурге, превратить её в революционную цитадель декабристского восстания.
Кроме того, Рылеев просил декабриста Каховского рано утром 14 декабря проникнуть в Зимний дворец и, совершая как бы самостоятельный террористический акт, убить Николая. Тот сначала было согласился, но потом, обдумав положение, не захотел быть террористом-одиночкой, действующим якобы вне планов общества, и рано утром отказался от этого поручения.
Через час после отказа Каховского к Александру Бестужеву приехал Якубович и отказался вести матросов и измайловцев на Зимний дворец. Он боялся, что в схватке матросы убьют Николая и его родственников и вместо ареста царской семьи получится цареубийство. Этого Якубович не хотел брать на себя и предпочёл отказаться. Тем самым резко нарушался принятый план действий, и положение осложнялось. Задуманный план начал рушиться ещё до рассвета.
14 декабря офицеры - члены тайного общества ещё затемно были в казармах и вели агитацию среди солдат. Перед солдатами Московского полка выступил Александр Бестужев. От присяги новому царю, солдаты отказались и приняли решение идти на Сенатскую площадь. Полковой командир Московского полка барон Фредерикс хотел было помешать выходу из казарм восставших солдат - и упал с разрубленной головой под ударом сабли офицера Щепина-Ростовского. С развевающимся полковым знаменем, взяв боевые патроны и зарядив ружья, солдаты Московского полка (около 800 человек) первыми пришли на Сенатскую площадь. Во главе этих первых в истории России революционных войск шёл штабс-капитан лейб-гвардии драгунского полка Александр Бестужев. Вместе с ним во главе полка шли его брат, штабс-капитан лейб-гвардии Московского полка Михаил Бестужев и штабс-капитан того же полка Дмитрий Щепин-Ростовский.
Полк построился в боевом порядке в форме каре (боевого четырёхугольника) около памятника Петру I. Было 11 часов утра. К восставшим подскакал петербургский генерал-губернатор Милорадович, стал уговаривать солдат разойтись. Момент был очень опасен: полк пока был в одиночестве, другие полки ещё не подходили, а герой 1812 г. Милорадович был широко популярен и умел говорить с солдатами. Только что начавшемуся восстанию грозила большая опасность. Милорадович мог сильно поколебать солдат и добиться успеха. Нужно было, во что бы то ни стало прервать его агитацию, удалить его с площади. Но, несмотря на требования декабристов, Милорадович не отъезжал и продолжал уговоры. Тогда начальник штаба восставших декабрист Оболенский штыком повернул его лошадь, ранив графа в бедро, а пуля, в этот же момент пущенная Каховским, смертельно ранила генерала. Опасность, нависшая над восстанием, была отражена.
Избранная для обращения к Сенату делегация - Рылеев и Пущин - ещё рано утром отправилась к Трубецкому, который перед этим сам заходил к Рылееву. Выяснилось, что Сенат уже присягнул и сенаторы разъехались. Оказалось, что восставшие войска собрались перед пустым Сенатом. Таким образом, первая цель восстания не была достигнута. Это была тяжёлая неудача. От плана откалывалась ещё одно задуманное звено. Теперь предстоял захват Зимнего дворца и Петропавловской крепости.
Но диктатора всё не было. Трубецкой изменил восстанию. На площади складывалась обстановка, требовавшая решительных действий, а на них-то и не решался Трубецкой. Он сидел, терзаясь, в канцелярии Генерального штаба, выходил, выглядывал из-за угла, много ли собралось войск на площади, прятался вновь. Рылеев искал его повсюду, но не мог найти. Члены тайного общества, избравшие Трубецкого диктатором и доверявшие ему, не могли понять причины его отсутствия и думали, что его задерживают какие-то причины, важные для восстания. Хрупкая дворянская революционность Трубецкого легко надломилась, когда пришёл час решительных действий.
Неявка избранного диктатора на площадь к войскам в часы восстания - случай беспрецедентный в истории революционного движения. Диктатор предал этим и идею восстания, и товарищей по тайному обществу, и пошедшие за ними войска. Эта неявка сыграла значительную роль в поражении восстания. Общеизвестны слова Герцена - “декабристам на Сенатской площади не хватало народа”. Понимать эти слова надо не в том смысле, что народа вообще не было на площади, - народ был, а в том, что декабристы не сумели опереться на народ, сделать его активной силой восстания.
В этих условиях Николай и прибег к посылке для переговоров с восставшими митрополита Серафима и киевского митрополита Евгения. Мысль послать митрополитов для переговоров с восставшими пришла Николаю в голову как способ пояснить законность присяги ему, а не Константину через духовных лиц, авторитетных в делах присяги. Казалось, кому лучше знать о правильности присяги, как не митрополитам? Решение ухватиться за эту соломинку укрепилось у Николая тревожными вестями: ему сообщили, что из казарм выходят лейб-гренадеры и гвардейский морской экипаж для присоединения к “мятежникам”.
Внезапно митрополиты ринулись бегом влево, скрылись в проломе загородки Исаакиевского собора, наняли простых извозчиков (в то время как справа, ближе к Неве, их ждала дворцовая карета) и объездом вернулись в Зимний дворец. К восставшим подходило два новых полка. Справа, по льду Невы, поднимался, пробиваясь с оружием в руках через войска царского окружения, полк лейб-гренадёр (около 1250 человек). С другой стороны вступали на площадь ряды моряков - почти в полном составе гвардейский морской экипаж - свыше 1100 человек, всего не менее 2350 человек, т.е. сил прибыло в общей сложности более чем втрое по сравнению с начальной массой восставших московцев (около 800 человек), а в целом число восставших увеличилось вчетверо. Все восставшие войска были с оружием и при боевых патронах. Все были пехотинцами. Артиллерии у них не было. Но момент был упущен. Сбор всех восставших войск произошёл спустя два с лишним часа после начала восстания. За час до конца восстания декабристы выбрали нового “диктатора” - князя Оболенского, начальника штаба восстания. Он трижды пытался созвать военный совет, но было уже поздно: Николай успел взять инициативу в свои руки. Окружение восставших правительственными войсками, более чем вчетверо превосходящими восставших по численности, было уже завершено.
Николай приказал стрелять картечью. Первый залп картечью был дан выше солдатских рядов - именно по “черни”, которая усеяла крышу Сената и соседних домов. На первый залп картечью восставшие отвечали ружейным огнём, но потом под градом картечи ряды дрогнули, заколебались - началось бегство, падали раненые и убитые. Царские пушки стреляли по толпе, бегущей вдоль Английской набережной и Галерной. Толпы восставших солдат бросились на невский лёд, чтобы перебраться на Васильевский остров. Михаил Бестужев попытался на льду Невы вновь построить солдат в боевой порядок и идти в наступление. Войска построились. Но ядра ударялись о лёд - лёд раскалывался, многие тонули. Попытка Бестужева не удалась.
В это время на квартире Рылеева собрались декабристы. Это было их последнее собрание. Они договорились лишь о том, как держать себя на допросах. Отчаянию участников не было границ: гибель восстания была очевидна.
История Верховного уголовного суда над декабристами изучена весьма основательно. Предметом исследования становились количество заседаний суда и время их проведения, обсуждавшиеся вопросы и решения по ним, роль М.М. Сперанского и Николая I на разных этапах деятельности суда (при разработке его процедуры и в ходе процесса). Вскользь был затронут и такой вопрос, как внимание будущего главы III Отделения А.Х. Бенкендорфа к борьбе мнений на заседаниях суда (двое из судей - сенаторы В.И. Болгарский и И.В. Гладков - были его агентами и более или менее регулярно докладывали ему о происходившем).
В историографии сложилось устойчивое мнение о том, что состав суда был специально подобран и приговоры были предопределены заранее. Во многом так оно и было. Однако из опубликованных донесений судей-агентов, а также из сообщений некоторых мемуаристов известно, что уже в самом начале деятельности суда в его составе сформировались как минимум две группировки: «патриотов», выступавших за максимально суровые наказания, и «филантропов», отстаивавших относительно мягкие меры. Дискуссии между ними принимали чрезвычайно острый характер. При определении мер наказаний и вынесении приговоров борьба шла по всем вопросам, выносившимся на голосование. Кроме того, сами организаторы суда не имели ясного представления ни о необходимых мерах наказания подсудимым, ни об оптимальном порядке вынесения приговоров.
Первоначальный план работы суда по вынесению приговоров оказался никуда не годным: назначение наказаний по разрядам пришлось дополнять индивидуальным приговором каждому подсудимому, и даже голосование самого М.М. Сперанского, бывшего организатором работы суда в большинстве случаев отличалось от задуманного. Тот факт, что император обсуждал предполагаемые наказания со Сперанским, председателем суда П.В. Лопухиным и прокурором суда Д.И. Лобановым-Ростовским, еще нельзя считать давлением на суд. При существовавшей правовой неразберихе, при избранной процедуре суда необходимо было предварительно разработать более или менее логичную сетку наказаний. О том, что Николай не предписывал готовых решений своим приближенным, свидетельствуют и существенные различия почти по всем пунктам между голосованием Сперанского и Лопухина, а также то, что наказания некоторым разрядам даже после конфирмации остались более суровыми, чем предполагалось вначале.
Таким образом, говорить о прямом и ощутимом давлении на суд, по крайней мере, на некоторых этапах его работы, не приходится (впрочем, методы влияния организаторов суда на ход процесса изучены еще недостаточно). Это оставляло судьям определенную свободу действий, способствовало дискуссиям и образованию различных группировок. Их наличие - установленный факт.
Верховный уголовный суд был создан по манифесту от 1 июня 1826 г. и работал с 3 июня по 12 июля 1826 г. Всего в вынесении приговоров принимало участие 68 человек. В состав суда вошли находившиеся на тот момент в Петербурге члены Государственного совета (17 человек), сенаторы (35), члены Святейшего Синода (3) - эти категории носили название «сословий», - а также лица, специально назначенные императором (таковых было 13).
На момент деятельности Верховного уголовного суда систематизация действующего законодательства России еще не была завершена. Формально продолжало действовать Соборное Уложение 1649 г., согласно которому едва ли не все подсудимые подлежали смертной казни и вопрос стоял только о способе экзекуции. Действовавшие петровские законы (Воинский регламент, Морской устав и др.) отличались такой же суровостью. Кроме того, петровское законодательство ввело такое специфическое наказание, как политическая смерть - полное лишение человека правового статуса («ошельмованного» нельзя было только убить). Во второй половине XVIII в. была введена мера, промежуточная по отношению к политической смерти - лишение прав состояния, которое также предусматривало прекращение имущественных и семейных отношений, однако без «шельмования». Главным же отличием политической смерти от лишения прав состояния, также подразумевающего потерю сословного статуса, оставались элементы позорящего наказания (возведение на виселицу, положение головы на плаху). Обе эти меры (политическая смерть и лишение прав состояния) первоначально подразумевали ссылку на каторжные работы, а к началу XIX в. и ссылку на вечное поселение в Сибирь.
Что же касается юридической подготовки членов суда, то она по-прежнему оставалась низкой. Большинство сановников знакомились с юридическими нормами уже в процессе службы. Переход к современному типу правового мышления еще только начинался. Все это создавало большие трудности при определении наказаний большому числу подсудимых, степени вины которых значительно различались и деяния которых зачастую не подходили ни под один из известных прецедентов.
Многие декабристы находились в тюрьмах и казематах в кандалах, а некоторых подвергали более изощренным мучениям. О тяжести одиночного заключения писал декабрист В.П. Зубков: “Изобретатели виселицы и обезглавливания - благодетели человечества; придумавший одиночное заключение - подлый негодяй; это наказание не телесное, а духовное. Кто не сидел в одиночном заключении, не может представить себе, что это такое».
Не лучше, чем в казематах, были камеры и в Секретном доме Алексеевского равелина, где содержались многие декабристы.
«Меня раздели до нитки, - рассказывал М. Бестужев, - облекли в казенную форму затворников…Уложили на кровать и покрыли одеялом, потому что мои скованные руки и ноги отказывались мне служить. Толстый железный прут наручников сжимал до онемения мои руки. Гробовая тишина давила мою душу…»
В Секретном доме надзор за заключенными был очень строгим, но все это не сломило мужества декабристов. Они находили возможность общения между собой путем перестукивания, используя составленную Бестужевым тюремную азбуку. Впоследствии эта азбука --"«бестужевка» вошла в арсенал всех русских революционеров, попадавших в заключение.
Вынесение приговоров по делу декабристов происходило в несколько этапов. Первоначально выделенная из состава суда Разрядная комиссия определяла количество разрядов, на которые соответственно тяжести вины распределялись подсудимые, и производила предварительное распределение подсудимых по разрядам в соответствии с составом преступления. После этого суд принимал предложенное количество разрядов и на основании материалов, полученных от Верховной следственной комиссии и проверенных Ревизионной комиссией, выносил приговоры сначала по каждому разряду в целом, а затем, в целях уточнения индивидуальных мер наказания, - по каждому подсудимому в отдельности. В завершение всего приговор поступал на утверждение Николаю I.
После суда были казнены через повешение: Сергей Муравьев-Апостол, Павел Пестель, Кондратий Рылеев, Михаил Бестужев-Рюмин, Павел Каховский. Остальные были сосланы в Сибирь, а солдаты были приговорены еще и к телесным наказаниям.
После отправки декабристов в Сибирь многие их жены последовали за своими мужьями. Подвиг совершили женщины (при этом всячески подчеркивается именно русский характер явления) отказавшись от всего что имели, оставив детей они последовали за супругами, добровольно решив разделить с ними все тяготы суровой каторжной жизни. Хотя из 12-ти декабристок русскими были только пять, из остальных две (Анненкова и Ивашева) - чистокровные француженки, одна (Трубецкая) - француженка по отцу и воспитанию, две польки по крови и культурной ориентации (Ентальцева и Юшневская), две - украинки хотя бы наполовину (Волконская и Давыдова). Все они, однако, принадлежали к сословию, считающемуся носителем русской государственной культуры - дворянству (исключение - наемные работницы Полина Гебль (Анненкова) и Камилла Ле-Дантю (Ивашева)) и в этом качестве действительно были первыми русскими женщинами, поступок которых, стал явлением общественно значимым и повлиявшим на формирование самосознания русских женщин (недаром одной из основоположниц русского женского движения стала внучка декабриста Ивашева). Хотелось бы рассказать о некоторых декабристках поподробнее.
Первой получила разрешение следовать за мужем Е.И. Трубецкая, которая уехала из Петербурга 24 июля 1826 года, на следующи„z день после отправки мужа. Она была дочерью графа И.С. Лаваля и жила с мужем в богатом особняке отца на Английской набережной. С.П. Трубецкой поселился в доме тестя в 1822 году, вернувшись с женой из Парижа. С этого времени дом Лаваля оказался тесно связан с декабристами. У Трубецкого, комнаты которого находились на нижнем этаже, собирались члены Тайного общества.
После отъезда Е.И. Трубецкой в Сибирь дом ее родителей стал центром, где можно было получить сведения о ссыльных.
Е.И. Трубецкая, горячо любившая мужа, разделила его участь. Из Петербурга до Красноярска ее сопровождал секретарь отца, но вскоре он заболел и она продолжила путь одна.
После Забайкальской каторги в 1839 г. Трубецких отправляют на поселение в село Оёк Иркутской губернии. В Сибири сбылась мечта Екатерины Ивановны: она стала матерью, но из семерых детей трое умерли в младенчестве. В 1845 г. кн. Е.И.Трубецкой с детьми разрешено жить в Иркутске, где они приобретают дом в Знаменском предместье. Кроме своих, у них жили пятеро приемных детей, в том числе дочери декабриста М.К. Кюхельбекера - Анна и Юстина. Для своих воспитанников княгиня стала второй матерью. Жена декабриста активно занималась благотворительностью. Она помогала не только товарищам по ссылке - декабристам, но и многим беднякам Иркутска и окрестных деревень. Дом Трубецких всегда "набит слепыми, хромыми и всякими калеками". Глубоко верующий человек, Екатерина Ивановна помогала православным храмам Иркутска и его окрестностей. В ее доме часто собиралась передовая молодежь Иркутска. В 1854 г. кн. Е.И.Трубецкая скончалась. Последний свой приют Екатерина Ивановна обрела в ограде Знаменского монастыря, где уже покоились трое ее детей.
Вслед за Трубецкой из Петербурга выехала М.Н. Волконская, жена члена Южного общества С.Г. Волконского. Мария Николаевна приехала в 1826 г. в Благодатский рудник, где жила в крестьянской избе с кн. Е.И.Трубецкой. "Эта женщина должна быть бессмертна в русской истории", - считали сибиряки. Она "исполняет роль фельдшера, приносит больным здоровую пищу", для каторжника-мусульманина выписывает Коран, собирает гербарий сибирской флоры для доктора Даулера в Петербурге, составляет энтомологическую коллекцию и минералогический кабинет Сибири. С 1837 г. Волконские живут на поселении в селе Урик Иркутской губернии. В 1845 г. кн. М.Н.Волконской с детьми разрешено переехать в Иркутск, куда в 1845 г. переселился и Сергей Григорьевич. Свой дом из Урика они также перевозят в Иркутск. Мария Николаевна "сумела сделать из своего дома главный центр иркутской общественной жизни", она была душой музыкальных, театральных и литературных вечеров, в ее салоне часто устраивались балы, маскарады для иркутской молодежи. И эта "открытая жизнь в доме Волконских прямо вела к сближению общества и зарождению в нем более смягченных и культурных нравов и вкусов". Княгиня заботится о развитии музыкальных вкусов воспитанниц Иркутского Девичьего института, сама подбирает для хора ноты, помогает устраивать благотворительные балы. После амнистии 1856 г. Волконские жили в имении Воронки Черниговской губернии, принадлежавшем их дочери Елене Сергеевне. Там они и похоронены.
Подробно рассказывается о судьбе жен декабристов в фильме «Звезда пленительного счастья» и в поэме Некрасова «Русские женщины».
В память о декабристах Герцен назвал издававшийся им в Лондоне журнал «Полярная звезда», на обложке которого были изображены профили казненных.
Идеи декабристов подхватили, укрепили революционеры - разночинцы, начиная с Чернышевского и заканчивая народовольцами. «Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян», - писал В.И. Ленин, часто в своих речах и трудах упоминая декабристов как первых революционеров. После Октябрьской Социалистической революции в память о декабристах их именами названы многие памятные места, связанные с ними: улицы Рылеева, Якубовича, Пестеля, переулок Каховского.
