Глава МИД России Сергей Лавров заявил о существовании секретной директивы, которую секретариат ООН распространил среди структур организации. По словам министра, этот документ запрещает им участвовать в восстановлении экономики Сирии. А ранее верховный комиссар всемирной организации по делам беженцев Филиппо Гранди выступил против возвращения вынужденных переселенцев на родину. Такая позиция, по сути, вторит заявлениям из Вашингтона, где считают, что в первую очередь надо добиться политического урегулирования сирийского конфликта и только потом заниматься всем остальным. Портал сайт разбирался, почему США, некоторые другие страны, а также ООН выступают против того, чтобы сирийцы после семи с лишним лет войны могли наконец-таки вернуться к нормальной жизни.
Беженцы подождут
Министр иностранных дел России Сергей Лавров, по сути, взорвал информационную бомбу, рассказав о существовании секретной директивы по Сирии, которую секретариат ООН направил агентствам. Представитель генерального секретаря всемирной организации Стефан Дюжаррик сообщил, что этот вопрос сейчас изучают. В то же время он признал, что ООН на данном этапе сосредоточена на процессе политического урегулирования, а не на вопросах послевоенного восстановления Сирии.
Российские усилия по возвращению сирийских беженцев на родину также не остались без внимания всемирной организации. Как заявил 13 августа верховный комиссар ООН по делам беженцев Филиппо Гранди, пока «рано думать о массовой программе репатриации».
ПОДРОБНЕЕ ПО ТЕМЕ
Нам так объяснили, что комиссар имел в виду следующее, - прокомментировал ситуацию 20 августа по итогам переговоров с главой МИД Ливана Джебраном Басилем Сергей Лавров, - пока не будет процесса так называемого политического перехода, то основные доноры, а это Запад прежде всего, денег на восстановление инфраструктуры и в целом экономики Сирии не дадут. Мы изложили нашу точку зрения, что, помимо западных, есть и другие доноры. И Управление верховного комиссара по делам беженцев не должно выглядеть как филиал западной группы стран.
Ждут расставания, но не расстаются
Поток беженцев стал серьезным ударом по соседним с Сирией странам. Турция приняла 3,5 млн человек, Ливан - 1,5 млн, на территории Иордании сейчас находится около 670 тыс. вынужденных переселенцев, а в Ираке - 250 тыс.
Их содержание легло тяжкой нагрузкой на бюджеты, властям пришлось принимать меры по обеспечению мигрантов жильем, едой, водой, медикаментами, образованием, работой и многим другим. Неслучайно тот же Джебран Басиль по итогам переговоров с Сергеем Лавровым выступил за скорейшее возвращение беженцев из Ливана в Сирию, без какой-либо привязки этого процесса к политическому урегулированию конфликта в стране.
За то, чтобы сирийцы ушли, выступают и власти Иордании, которая во многом зависит от иностранной помощи. Как заявила на днях министр информации, официальный представитель правительства королевства Джумана Гунеймат, Амман изучает российские предложения по этому вопросу, в том числе создание совместно центра по координации процесса возвращения беженцев. Главное условие, которое выдвигает Иордания, заключается в том, чтобы вынужденные переселенцы отправлялись в Сирию по доброй воле, а не по принуждению.
Надо думать, что не меньшую заинтересованность в возвращении сирийских беженцев на родину проявляют и европейские страны. Они, напомним, из-за наплыва мигрантов, которые попадали в ЕС через Турцию, вынуждены были пойти на соглашение с Анкарой. Среди прочего договоренности указывают, что Европа будет высылать туркам нелегальных мигрантов, а взамен принимать легальных из расчета один к одному. Также Брюссель обязался выплачивать деньги на содержание переселенцев на турецкой территории. Речь идет о миллиардах евро. В то же время пока участие европейских стран в процессе возвращения беженцев обратно в Сирию сведено к минимуму. Равно как и участие в восстановлении страны, если не считать доставку гуманитарной помощи, которую Россия в конце июля осуществила совместно с Францией.
Европейцы спасовали
С инициативой подключить Берлин и Париж к обсуждению гуманитарных вопросов выступил 29 июля президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Он заявил, что в сентябре должен пройти четырехсторонний саммит, в котором помимо него самого должны принять участие лидеры России, Германии и Франции. Позже даже появилась конкретная дата - 7 сентября.
Однако с приближением дня его проведения ситуация вдруг поменялась. Вначале пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил 16 августа, что в графике Владимира Путина такой встречи нет. А после визита российского лидера в Германию 18 августа и переговоров с канцлером Ангелой Меркель речь и вовсе пошла пока что о консультациях на уровне экспертов, «с тем чтобы, возможно, в перспективе выйти на повышение уровня общения».
Сам собой напрашивается вопрос, что могло произойти. Можно было бы всё списать на поспешность заявлений турецкого президента. Но он слишком опытный политик, чтобы допускать такие ошибки. К тому же 7 сентября в качестве даты проведения саммита подтверждали в том числе и в России - такое заявление сделал 31 июля по итогам переговоров в астанинском формате в Сочи спецпредставитель президента по сирийскому урегулированию Александр Лаврентьев. То есть если что-то не заладилось, то произошло это точно не по вине Москвы или Анкары.
Америка против!
Пока Россия пытается наладить координацию с соседями Сирии в вопросе возвращения беженцев, а Турция старается подключить к этому процессу некоторые европейские страны, США, так же как и ООН, выступают против этого.
Госсекретарь Майк Помпео 16 августа провел переговоры со спецпредставителем генерального секретаря всемирной организации по Сирии Стаффаном де Мистурой. Как сообщили по итогам встречи в Госдепартаменте, они «согласились, что всем сторонам (сирийского конфликта) необходимо продвигаться вперед по политическому пути и что любое обсуждение вопроса о восстановлении (страны) преждевременно в отсутствие политического решения, неизменно ведущего как к конституционной реформе, так и к свободным и справедливым выборам, о которых говорится в резолюции 2254 Совбеза ООН». То есть, грубо говоря, сначала политическое урегулирование - и только потом всё остальное.
Такая позиция США, с одной стороны, дает понять, почему ни с того ни с сего отменяется намеченная на 7 сентября встреча лидеров России, Турции, Франции и Германии или почему ООН упорно не хочет заниматься проблемой сирийских беженцев, с другой - у многих может возникнуть вопрос, а какой толк Вашингтону от этого.
Понять это можно, если послушать многочисленных проамериканских экспертов и политологов. По их словам, Россия, поднимая проблему сирийских беженцев и привлекая к ее разрешению страны как Ближнего Востока, так и Европы, якобы пытается «вновь легитимизировать режим Башара Асада и вывести его на международную арену». Как следует из этого, американцы, говоря о первостепенной важности политического перехода, явно подразумевают, что по его итогам президент Башар Асад при любом раскладе больше не будет возглавлять Сирию.
Во всех этих спекуляциях есть одно маленькое но: Россия не отказывалась от идеи политического перехода и выполнения решений Совбеза ООН. И более того, именно благодаря российским усилиям сейчас наблюдаются хоть какие-то подвижки в политическом процессе. По крайней мере, вопрос создания конституционной комиссии и выработки нового основного закона сдвинулся с мертвой точки лишь после проведения в Сочи в январе этого года Конгресса сирийского национального диалога (куда, кстати, американцев звали, но те отказались приехать). Что касается Башара Асада, да и всех остальных, то решать тут не Вашингтону и даже не Москве, а самим сирийцам.
Между тем в Сирию ежедневно возвращаются десятки и сотни беженцев. Конечно, это капля в море, учитывая, что за пределами страны остаются миллионы. Но способствовать этому процессу, кроме России, мало кто спешит. Может, и хотели бы, чтобы как минимум снять нагрузку с самих себя, но явно живут не своим умом.
В Сирии российские ПВО отразили новую атаку беспилотников боевиков. За сутки зенитные орудия сбили пять летательных аппаратов. Они приближались к пункту базирования Хмеймим со стороны зоны деэскалации в Идлибе. Территорию, подконтрольную боевикам, по гуманитарным коридорам ежедневно покидают сотни сирийцев. Всё больше беженцев возвращаются в свои дома из-за границы.
Сирийско-ливанская граница. На трассе Дамаск - Бейрут расположен пункт пропуска беженцев "Джейдет-Ябус". За две недели работы коридора через него прошло 2500 сирийцев, решивших вернуться на родину, рассказал . Всего на границе пять таких контрольно-пропускных пунктов.
"У меня 16 детей и внуков. Мы жили в Ливане в общежитии для беженцев. Было очень трудно. Я думал уже не дождусь этого дня", - рассказал один из вернувшихся сирийцев Ахмед Садди.
И таких историй - тысячи. Все эти люди бежали от войны. Полагали, за границей спокойнее. Но лучшую долю обрели далеко не все. Лагеря для беженцев, голод, работа на износ и болезни - вот, чем запомнятся последние несколько лет вынужденным переселенцам. У многих появились дети, не знающие своей настоящей родины.
Такую картину увидишь не часто - в Сирии десант журналистов со всего мира: Греция, Германия, Великобритания и Китай. Возможность увидеть, как арабская республика возвращается к мирной жизни, иностранным репортерам предоставило российское министерство обороны - исключительная открытость. Представители СМИ посещают города и территории, где совсем недавно шли бои, и куда сегодня возвращаются мирные жители. Прямо на ливанской границе - десятки интервью с теми, кто так хочет попасть домой.
"За два года ситуация изменилась кардинально, здесь стало спокойнее. Этому можно только радоваться", - отметил корреспондент греческого ТВ "Мега" Афанасий Авгеринус.
Школа на 1400 учеников в районе Ялда откроется к учебному году. Российские военные привезли стройматериалы для ремонта. В годы войны большое здание боевики переоборудовали под свой штаб. Непростой процесс обратного превращения укрепсооружения в храм науки зафиксировали немецкие журналисты.
"Более чем семьсот тысяч сирийцев сейчас как беженцы находятся в Германии. И люди понимают, что здесь уже мир, и они могут и вернуться", - рассказал корреспондент немецкого телеканала "Вельд".
Российские офицеры Центра по примирению враждующих сторон раздают продукты. Гуманитарные акции проводят в небольших городках и лагерях для беженцев. Зарубежные корреспонденты фиксируют все детали. Впереди у репортеров ещё несколько дней работы в арабской республике и несколько точек на карте. Свою историю войны готовы рассказать жители Хамы, Хомса и Алеппо.
Павел Прокопенко, Алексанадр Козликин, "ТВ Центр", Сирия
За время войны из Сирии уехали свыше 11 миллионов человек. Только с начала этого года в страны Европы почти полмиллиона беженцев. В России их число пока не превышает нескольких тысяч. По мнению аналитиков, в ближайшей перспективе нам не стоит опасаться волны мигрантов из арабских стран: добраться до России непросто, обосноваться тут еще сложнее. О том, как сирийцы выживают в российских городах, «Ленте.ру» рассказали сами беженцы и представители диаспоры, которая старается им помочь.
Ирина Малуф (имя изменено):
Мы не бежали в Россию - просто не смогли вернуться домой. В 2012 году моя дочь, которой тогда было девять лет, чуть не погибла во время взрыва автобуса в Сирии. После этого я решила свозить ее в Петербург на экскурсию, чтобы как-то отвлечь. Мы уже собирались возвращаться домой, но из Сирии позвонил муж и сказал, что ехать некуда: нашего дома больше нет - все разграбили и сожгли. В городе очень опасно. Мы просто не знали, куда нам податься.
Я родилась в городе Винница. В Сирию уехала 30 лет назад, еще из Советского Союза и, разумеется, с советским паспортом. Украинское гражданство мне дали много позже и без моего ведома. Это испортило мне всю жизнь. Уже находясь в России, каждые три месяца нам с ребенком приходилось выезжать за границу. Иногда голодали, чтобы собрать на поездку. Однажды украинские пограничники отказались выпустить из страны моего ребенка без письменного согласия отца. И это несмотря на то, что во всех документах есть сведения о том, что мы постоянно живем в Сирии, что отец ребенка - иностранец. Пришлось взять у сирийского консула справку о том, что ребенок вправе выехать с Украины, если его отец - гражданин другой страны.
Вернувшись в Питер, я обратилась в УФМС, потому что не могла больше так рисковать и постоянно вывозить ребенка. Там ответили, что не могут дать мне статус беженца. Чтобы оформить документы на пребывание дочери в России, нужно предоставить либо свидетельство о смерти мужа, либо же развестись с ним. В противном случае, как мне объяснили, девочка должна жить в Сирии с папой. Но мой муж в ополчении, он воюет против ИГ (организация запрещена на территории России - прим. «Ленты.ру» ) и не собирается покидать родину, потому что он патриот. Я много плакала и не знала, что делать.
До войны наша семья была очень обеспеченной. У меня был свой бизнес, я ни в чем не нуждалась. Могла зайти к министру на кофе. Здесь, чтобы прокормить дочку, я подрабатывала кем только могла, даже уборщицей. В Сирии она училась в престижной школе, изучала пять языков, увлекалась шахматами. Конечно, теперь ничего этого я не могу ей дать. То, что ее приняли в школу здесь, - наша самая большая удача. Когда мы пришли, директор сказала: «Вам не сюда», а я ответила: «Да нам везде - не сюда». В итоге ее зачислили, и учится она на одни пятерки.
То, что происходит с нашими документами на право пребывания, - это террор. Надо мной везде издеваются. Я обращалась в отдел по беженцам, но там пояснили, что нет никаких оснований принять у меня документы. Даже дать временное убежище не могут. Все говорят: «Вы же гражданка Украины, уезжайте на Украину», но я не хочу туда ехать. Ребенок другой нации, там будут преследования. Недавно в Харькове иорданских студентов порезали. Арабская девочка не будет там в безопасности.
Фото: Bax Lindhardt / Scanpix / Reuters
Обращалась даже в патриархию, потому что и я, и моя дочь, и мой муж - мы христиане. Но там надо мной просто посмеялись и сказали, что не могут ничем помочь. Все кричат о спасении сирийских христиан, но при этом никто не готов спасти одну маленькую сирийскую девочку. В епархии вообще предложили забрать дочь в приют. Мне не нужны деньги или жилье. Все, чего мы хотим, - законное право для ребенка находиться на территории России. Нам просто нужно переждать, пока закончится война.
Я писала во все партии, обращалась и к Астахову, и к юристам. Меня либо игнорировали, либо отвечали, что ничем не могут помочь. Как услышат «сирийские беженцы» - даже никто разговаривать не хочет. Один депутат ЛДПР пытался нам помочь и назначил прием у замначальника УФМС. Когда я пришла к ней, то услышала, что «депутаты ничего не могут», а если я и дальше буду жаловаться, то она сама меня через три недели депортирует без права въезда в Россию.
Я не хочу называть своего настоящего имени, потому что тогда они точно найдут способ меня с ребенком отсюда выкинуть. Как-то приезжали меня снимать с одного из центральных телеканалов. Они божились, что доведут все до конца. В итоге, вышел унизительный репортаж с жареными фактами. Помогать нам, конечно, они не стали. Теперь любая публичность может навредить моей девочке.
Файсал:
Я впервые приехал в Москву в 2005 году, поступил в медицинский университет имени Мечникова в Петербурге. После семи лет учебы вернулся обратно в Сирию, проходил интернатуру, работал кардиологом в своем родном городе Кобани на границе с Турцией. Когда началась война, мы боролись с ИГ. Несмотря на то что город мы отбили, там все разрушено. Нет ни воды, ни электричества, никакой возможности людей лечить. А несколько месяцев назад боевики зарезали 600 человек. Обстановка очень сложная. Там у меня остались родители, которые ни за что не уедут. Им дорога родина, они не смогут оставить ее несмотря на войну.
Я стоял перед выбором: ехать в Европу в лагерь для беженцев - или в Россию. Конечно, я выбрал Санкт-Петербург, где я учился и знаю язык. Но здесь начались проблемы с документами. Чтобы получить вид на жительство, нужно ждать шесть месяцев, еще через полгода можно искать работу по специальности. Найти ее, конечно, трудно, поэтому я стою перед выбором: работать кем придется или уезжать обратно.
Пока что я не работаю, разбираюсь с документами. Большинство сирийских беженцев в России имеют российские дипломы, знают язык и культуру, но найти работу по специальности не могут. Одному из моих друзей не продлили временное проживание, несмотря на то, что у него было оплачено обучение в вузе и общежитие на год вперед. Сейчас он делает все, чтобы избежать депортации.
Двое моих братьев живут в Германии. Но там работу по специальности можно получить только через пять, шесть лет после приезда. С другой стороны, в Европе гораздо проще обосноваться, там дают жилье и пособие. А в России сирийцу, как ни крути, придется искать работу с первого дня. Другого выхода нет. Обидно разносить еду, когда есть профессия и хорошее образование. Но таких, как я, много. Мой друг - врач-эндокринолог - работает в Москве кальянщиком. И у него нет другого выхода, кроме как угли менять или за барной стойкой стоять. Для врача это дикость.
Ваддах Ал-Джунди, заместитель председателя Общества граждан сирийского происхождения:
Сирийская диаспора в России малочисленна. Человеку, бежавшему сюда от войны, чаще всего некуда податься. В 2011 году, когда началась война, в России еще не были готовы принимать сирийских беженцев, такой статус было невозможно получить - только временное убежище сроком на год. Год назад из-за наплыва беженцев с Украины этот процесс усложнился еще больше, стали отказывать в продлении временного убежища. Остается только сидеть и ждать выдворения.
Никаких каналов переброски сирийских беженцев в Россию не существует. Сюда приезжают люди, связанные с этой страной. Они учились здесь или у них супруги россияне. Те, кто приезжает на учебу или на работу, имеют временную визу, но продлить ее не всегда можно. Когда заканчивается действие документов, нужно возвращаться в Дамаск, в посольство, чтобы сделать их заново. Поездка, мягко скажем, непростая - совсем не прогулка. Все мы понимаем, что это может стоить человеку жизни. Особенно если боевики узнают, что сириец связан с Россией, которая играет не последнюю роль в урегулировании кризиса. Например, полтора года назад мой знакомый был вынужден вернуться в Сирию из-за документов. Он продал все имущество, а по дороге в Алеппо всю их семью зарезали. Мы им тут поминки устраивали, они были христианами.
За четыре года войны в Россию приехало примерно три тысячи сирийских беженцев. У ФМС к ним нет никаких претензий, потому что люди не занимаются никакой нелегальной деятельностью. Но статуса ждать долго, жить негде, все нужно начинать с нуля. При том что практически у всех есть профессия и хорошее образование, люди идут работать в сферу общепита или в торговлю.
Сирийцы едут не за лучшей жизнью. Они спасают свою жизнь. Запрещенная в России экстремистская группировка «Исламское государство» захватила полстраны. Там творится хаос. Война идет уже четыре года, и люди боятся террора. Мы здесь, в России, лишь хотим решить проблему легального пребывания наших соотечественников. В обществе существуют опасения, что под видом беженцев приедут террористы, но на практике трудно себе представить боевика, сидящего в очереди в УФМС и полгода получающего документы. Не стоит недооценивать их финансовые возможности. Хватит денег на то, чтобы купить и паспорт, и визу, и даже самолет. Пешком не придут.
Каждый день Минобороны России сообщает о ситуации с . За последние три недели в страну вернулись больше 7 тысяч сирийцев из Ливана и Иордании. Желающих в сотни раз больше. Им нужно как можно быстрее создать условия для достойной и безопасной жизни. В этом вопросе, убежден министр обороны , Россию должны поддержать западные партнеры.
"Есть все возможности объединить усилия для того, чтобы решить эту проблему, может быть, не раз и навсегда, но, во всяком случае, в какой-то ее части. Если вы проедете по сегодняшней Сирии, то там, скажем, вокруг Дамаска, район Восточная Гута, Ярмук, то там туда уже вернулось больше 300 тысяч, во все эти районы, больше 300 тысяч, это очень большая цифра", — подчеркнул Сергей Шойгу.
Из миллиона семисот тысяч сирийских беженцев, которые уже хотят вернуться в страну, 200 тысяч находятся в Европе. Общими усилиями международного сообщества по преодолению гуманитарного кризиса процесс можно ускорить, вместо того, чтобы спасать лодки с нелегалами в Средиземном море и искать способы распределения мигрантов между европейскими странами. На саммите Россия-США в Хельсинки к этому призывал западных партнеров .
Франция — уже откликнулась. И на второй неделе августа 2018 года в телефонной беседе лидеры России и Франции высоко оценили результаты российско-французской гуманитарной операции в Восточной Гуте.
Выполнен и еще один пункт повестки саммита — в демилитаризованную зону между сирийскими и израильскими позициями на спорных Голанских высотах — в точном соответствии с соглашениями середины 1970-х годов.
От экстремистов освобождено больше 95 процентов страны. Исключение составляют подконтрольная США зона Эт-Танф на юге провинции Хомс, зона деэскалации Идлиб, куда отправлялась непримиримая оппозиция, и еще несколько редких очагов сопротивления последних отрядов боевиков.
По всей стране срочно восстанавливают инфраструктуру, налаживают работу заводов и фабрик, открывают больницы и школы.
Сирийских беженцев, которые находятся в Ливане, да и в Иордании, и в Турции можно поделить условно на две части. Первая часть — это те люди, которые за время, что длится война в Сирии, успели построить на новом месте бизнес, купить недвижимость и, конечно, возвращаться они не собираются. Тут дело не в боевых действиях, причины экономические. Вторая часть, и это большая часть, живет в лагерях беженцев. Они конечно хотят вернуться домой, тем более, у многих дома в результате боевых действий не разрушены.
По меркам Ближнего Востока маленький лагерь беженцев находится недалеко от ливано-сирийской границы. Здесь проживает около 400 человек — это менее 100 семей. Живут люди во времянках: это либо палатки, либо сараи, которые возведены из мусора. Уже в ближайшее время беженцы рассчитывают вернуться домой, в Сирию, на территорию, где боевые действия закончились.
Воду в лагерь привозят бесплатно раз в месяц, благодаря гуманитарной программе ООН, ее, правда, хватает дня на 4, не более. За остальные визиты водовоза беженцы платят сами. Есть электричество, но нет канализации. Жители лагеря работают на близлежащих фермах, труд тяжелый и, конечно, малооплачиваемый. Из Ливана в Сирию за два последних месяца вернулось около 6 тысяч беженцев, было бы больше, но у многих проблемы с документами. И чтобы решить эти проблемы, требуется время. Хотя здесь уже отработана схема содействия беженцам. Правительство Ливана, Сирии при содействии российских представителей решают проблему совместными усилиями.
Женщина и ее семья оказались в Ливане не потому, что бежали от войны. В 2011 году они и не думали, что придется задержаться на семь лет.
"В нашем поселении под Хомсом уже безопасно, мы общаемся с родственниками. Если честно, мы и ранее приезжали на заработки в Ливан, но война началась, и мы решили остаться. Как только нам предоставят автобусы и восстановят документы, поедем на родину", — рассказывает женщина.
После того, как победой завершилась операция на юге Сирии и сразу три региона страны теперь полностью контролируют правительственные силы, желающих вернуться домой действительно стало в разы больше. К тому же, например, большая часть провинции Дераа была освобождена от незаконных вооруженных формирований благодаря переговорному процессу, которым руководили российские военные, то есть инфраструктура и дома не пострадали в ходе столкновений.
Иордано-сирийская граница. В королевстве сейчас находится около миллиона беженцев из соседней Сирии, большая часть проживает в регионе, который граничит с провинцией Дераа. На севере Иордании — три больших лагеря, самый крупный вообще, пожалуй, стал символом проблемы беженцев. Теперь беженцы из него могут возвращаться домой.
Могут, но не все пока хотят. Заатари действительно похож на город — центральная торговая улица — сплошь магазины, в лагере действует 32 школы, есть госпитали, нет проблем с питьевой водой. Но главное, многие здесь бежали даже не от войны, а потому, что поддерживали противников Башара Асада, и не только из числа так называемых "умеренных оппозиционных группировок".
Здесь бок о бок живут люди, которые лишились крова в ходе боевых действий, родственники членов незаконных вооруженных формирований, что действовали на юге Сирии и, конечно, те беженцы, которые поддерживают радикальных исламистов. Оттого и информационный фон искажен. Вот Биляль, обычный торговец, бежал из сирийского города Дераа, просто не верит, что дома безопасно.
"Главное, что у нас есть вода и крыша над головой. Живем в палатке, есть работа. Если мы узнаем, что дома у нас будут хотя бы такие же условиях, то вернемся, конечно", — признается он.
В Дераа, после того, как часть города, которую удерживали боевики, перешла под контроль сирийских военных, прекратились минометные обстрелы, да и город пострадал не сильно, в этих домах уж точно комфортнее, нежели в палатках Заатари.
Есть еще одна причина. Сотрудники части международных гуманитарных организаций отговаривают беженцев возвращаться, причем используют разные аргументы — одних пугают возвращением боевиков, других вниманием правоохранительных органов Сирии. Таким образом, они пытаются спасти финансовые потоки, которые проходят через организации, что помогают беженцам. Если все уедут, финансирование закончится. Причем это общая тенденция и для Иордании, и для Ливана.
- Наши иорданские братья в трудную минуту протянули нам руку помощи. И приютили нас. Конечно, жизнь в лагере — не сахар, сейчас нам надо понять насколько безопасно на родине и в каком состоянии наши дома. Если все в порядке, то вернемся, — признаются беженцы.
Чем больше беженцев возвращается, тем сильнее меняется настроение среди населения лагерей. К тому же процессы поддерживает и правительства стран, где больше всего граждан Сирии, которые бежали из Арабской Республики.
Сирийские беженцы стоят возле колючей проволоки на границе между Сирией и Турцией рядом с Рейханлы, провинция Хатай, 27 марта 2012.
Сирийцы тысячами покидают свою родину и ищут убежище в соседних странах. Одна лишь Турция уже приняла около 17 тысяч сирийских беженцев. В ходе конфликта в Сирии, который начался в марте прошлого года, были убиты около 10 тысяч человек. Соглашения о прекращении огня, которое было составлено посланником ООН Кофи Аннана, было встречено со скептицизмом. Борьба между повстанцами и сторонниками президента Башара Асада продолжается.
Палаточный лагерь беженцев возле Рейханлы в провинции Хатай на турецко-сирийской границе, 17 марта 2012. В последнее время количество прибывающих в Турцию сирийских беженцев резко возросло и составляет около 200-300 человек в день. На этой неделе был зафиксирован случай, когда за 24 часа в Турцию прибыло около 1000 беженцев из Сирии. Около 15-17 тысяч сирийских беженцев проживают в лагерях в Турции на данный момент, что составляет половину от общего числа сирийцев, покинувших свою страну за время конфликта
Эта девочка вместе со своей семьей бежала из сирийского города Кусейр, который находится неподалеку от Хомса. Сейчас они проживают на ливано-сирийской границе в деревне Каа, на востоке Ливана. Более тысячи сирийских беженцев хлынули через границу в Ливан, взяв с собой лишь мешки с некоторыми вещами.
Сирийский мальчик в приюте для беженцев в ливанском городе Арсал в долине Бекаа, 26 марта 2012. Представитель ООН и ЛАГ Кофи Аннан заявил, что только сирийцы могут определить судьбу президента Башара аль-Асада и призвал стороны к переговорам об окончании конфликта.
Турецкие солдаты патрулируют вокруг лагеря сирийских беженцев в Рейханлы, провинция Хатай, 25 марта 2012.
Сирийские дети посещают занятия в импровизированном классе в лагере беженцев в Boynuyogun на турецко-сирийской границе, 8 февраля 2012.
Дети сирийских беженцев занимаются на компьютерах во время урока в лагере в Yayladagi, 26 марта 2012. Турция стала домом для более чем 17 тысяч сирийских беженцев, хотя только 2 месяца назад их число не превышало и 9500.
Сирийский мальчик играет в импровизированном детском саду в лагере беженцев в Boynuyogun на турецко-сирийской границе, 8 февраля 2012. Основное число беженцев проживает в палаточных лагерях, но некоторые также нашли приют у родственников и в арендованном жилье.
Лагерь беженцев возле иракского пограничного города Захо, 15 марта 2012. В нем проживают около ста сирийских семей.
Птица в клетке в лагере беженцев в Boynuyogun, 25 марта 2012. Данный лагерь вмещает в себя около 2000 сирийских беженцев, которые проживают в 600 палатках.
Лагерь сирийских беженцев в Рейханлы, 15 марта 2012. Число беженцев, как ожидается, будет расти и дальше, пока будут продолжаться боевые действия в окрестностях города Идлиб, который находится неподалеку от турецкой границы.
Сирийский беженец в инвалидной коляске возле полевого госпиталя в лагере Красного Полумесяца в деревне Boynuyogun, 25 марта 2012.
Сирийская семья ужинает в своей комнате в школе, которая была преобразована в центр для беженцев, в районе Вади-Халед, Ливан, 15 марта 2012. По данным ООН, более 1500 беженцев пересекли границу с Ливаном за последние недели.
Солдаты Свободной сирийской армии помогают беженцам пройти через лес, чтобы пересечь границу с Турцией, 18 марта 2012.
Солдат Свободной сирийской армии дает еду семье беженцев, которая ожидает своей очереди, чтобы пересечь границу с Турцией, 26 марта 2012.
Сирийская девушка, которая бежала из Кусайра, выглядывает из окна автобуса по прибытию в ливанский город Арсал в долине Бекаа, 26 марта 2012.
