О рест Кипренский получил признание в Европе одним из первых русских художников: Флорентийская академия предложила ему написать автопортрет для знаменитой галереи Уффици. Живописец был любимцем русской аристократии начала XIX века: портрет Александра Пушкина кисти Кипренского сохранил облик поэта на века. Но карьера художника пошла на спад по вине загадочного и трагического случая, а умер он вдали от родины.
Семнадцать лет в Академии художеств
Орест Кипренский. Автопортрет (фрагмент). 1828. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Орест Кипренский. Дмитрий Донской на Куликовом поле (фрагмент). 1805. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Орест Кипренский. Портрет Абрама Швальбе, отчима художника (фрагмент). 1804. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Орест Кипренский родился в 1782 году в усадьбе Нежинское Ораниенбаумского уезда под Петербургом (сегодня - Кингисеппский район Ленинградской области). По бумагам его родителями были крепостные Адам Швальбе и Анна Гаврилова, но на самом деле Кипренский был внебрачным сыном помещика Алексея Дьяконова. Вольную он получил еще в детстве.
Живопись долгие годы была единственным способом запечатлеть образ человека в веках. И мастерство художника играло огромную роль для тех, кто желал оставить свой след в истории. Нередко талантливо выполненный портрет приносил живописцу такую славу, что она переживала его самого.
Орест Адамович Кипренский известен как один из самых одаренных портретистов XIX века. Он принадлежит к числу немногих русских живописцев, чьи таланты были признаны за границей еще при жизни. Автопортрет Кипренского хранится в галерее Уффици, наряду с работами других выдающихся художников.
Судьба Ореста Кипренского во многом была примечательна. Он родился 24 марта 1782 года в Ораниенбаумском уезде в семье крепостного. Сын дворового человека мог никогда не увидеть мира за пределами родной Санкт-Петербургской губернии. Однако звезды сошлись так, что помещик Дьяконов, выдавший мать Ореста за своего слугу Адама Швальбе, разглядел в мальчике ростки большого таланта. Впечатленный этим открытием, он подписал ему вольную, и в возрасте шести лет отправил учиться в Воспитательное училище при Академии художеств. Этот билет в жизнь, да еще, пожалуй, имя Орест - дань тогдашним веяниям классицизма – вот и все, чем юный Кипренский был обязан Дьяконову. Сама же фамилия художника – псевдоним, взятый позднее. Упорно ходивший слух о том, что Дьяконов был отцом мальчика – всего лишь один из многих неподтвержденных фактов биографии живописца.
За годы учебы Орест Кипренский блистательно проявил себя во многих направлениях. В классе исторической живописи его наставниками были знаменитый Г.И. Угрюмов и мастер декоративной живописи Г.Ф. Дуайен. За свою выпускную работу «Дмитрий Донской на Куликовом поле» в 1805 году Академия присудила ему большую золотую медаль, а также право на заграничный пенсион.
Но в Европе бушевали наполеоновские войны, и обстановка была далека от спокойной. Поэтому Кипренский задержался в Москве, совершенствуя свой стиль. Позднее он все же провел несколько лет за границей, демонстрируя свои работы на выставках в Италии и во французских салонах.
Возможно, не всем нашим современникам знакома фамилия Кипренский, но портрет Александра Сергеевича Пушкина – одну из самых знаменитых работ его кисти – безусловно, знают очень многие.
Сам поэт был доволен видением художника, и даже посвятил ему несколько строк:
Любимец моды легкокрылой,
Хоть не британец, не француз,
Ты вновь создал, волшебник милый,
Меня, питомца чистых муз…Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит…
…Так Риму, Дрездену, Парижу
Известен впредь мой будет вид…
Другой узнаваемой работой живописца является женский портрет с изображением главной героини одноименной повести Карамзина «Бедная Лиза».
Оба полотна относятся к периоду зрелого творчества художника, когда он уже приобрел собственный стиль, выработанный за годы упорных трудов. Что же касается ранних работ, то в них отчетливо прослеживается влияние фламандских мастеров, и по характеру они значительно отличаются от более поздних портретов.
Одним из них был портрет названного отца художника, Адама Швальбе. Выставленный в 1830 году на одной из выставок в Неаполе, он вызвал переполох среди ценителей искусства. Работу приписывали многим мастерам, например, и , ссылаясь на то, что в такой манере не способен писать ни один современный портретист. Кипренскому с огромным трудом удалось убедить критиков в своем авторстве.
Тем удивительнее, что человек, столь талантливый в отношении портретистики, всю жизнь считал своим признанием историческую живопись.
Почти десять лет - с 1813 по 1822 год - художник провел в Италии. Этот период оказался одним из наиболее плодотворных. Написанные им работы были по достоинству оценены европейской публикой, заказы следовали один за другим, а в 1820 году последовало предложение написать автопортрет для галереи Уффици.
Возвращение на родину было не столь триумфальным. Картины, созданные в Италии, запаздывали, и в России прежнего успеха уже не было. Правда, после застоя имя Кипренского вновь зазвучало, но ненадолго. Именно в тот период был создан знаменитый портрет Пушкина.
Но сердцем художник рвался обратно в Италию. И дело было вовсе не в признании и славе – в одном из монастырских приютов подрастала дочь натурщицы Кипренского, юная Мариучча (Анна-Мария Фалькуччи). Ради нее немолодой уже художник в 1828 году оставил навсегда родину, где к нему наконец-то вернулась известность, и даже принял католичество. Но семейное счастье было недолгим. Жизнь его уже клонилась к закату.
Орест Адамович Кипренский скончался после продолжительной болезни 17 октября 1936 года. Уже после смерти на свет появилась его дочь Клотильда. Но о ее судьбе, как и судьбе жены Кипренского, до нашего времени никаких сведений не сохранилось.
Творческое наследие Кипренского огромно. Оно включает сотни портретов известных людей той эпохи, написанных в его неподражаемой манере. Среди них изображения В.А. Жуковского, графини Ростопчиной, Е.В. Давыдова. Сохранилось также множество карандашных набросков крестьянских детей. Стиль, менявшийся со временем, приобретал новые черты и отражал жизненный опыт художника на всех этапах его творческого пути. Сложно переоценить вклад в искусство людей, подобных Кипренскому. Надпись на его надгробной стеле в Риме гласит:
«В честь и в память Ореста Кипренского, самого знаменитого среди русских художников, профессора и советника Императорской Петербургской академии художеств и члена Неаполитанской академии, поставили на свои средства, живущие в Риме русские художники, архитекторы и скульпторы, оплакивая безвременно угасший светоч своего народа и столь добродетельную душу…»
Орест Адамович Кипренский (1782-1836) Не все ясно в судьбе этого замечательного художника. Исследователи до сих пор распутывают тугой узел из правды и вымысла, романтических историй и клеветы, различных толкований творческого метода художника, который сплелся вокруг его личности. Но загадочного в судьбе живописца, пожалуй, нет.
Мать - Анна Гаврилова-крепостная небогатого ораниенбаумского помещика А.С.Дьяконова, была выдана замуж за его дворового человека Адама Швальбе через год после рождения у нее сына. Долгое время историки считали, что мальчик родился в 1783 году, но это оказалось датой усыновления. Имя Ореста - персонажа «Илиады», олицетворяющее сыновнюю верность отцу и мужскую дружбу, дал ребенку Дьяконов, не чуждый модным в ту пору веяниям классицизма.
Этими же причинами объясняется и вымышленная фамилия Кипренский - от греческой богини любви Киприды (Афродита). (Впрочем, есть более прозаическая версия происхождения фамилии - по названию древней русской крепости и местности в Ораниенбаумскoм уезде - Капорье.)
Следует отдать должное помещику, которого исследователи считают отцом художника,- ои позаботился о будущем Ореста. Дьяконов дал мальчику вольную и отдал шестилетнего Ореста, видимо рано проявившего свои способности, в Воспитательное училище при Академии художеств. Но это был, так сказать, перваначальный толчок. Всем дальнейшим Кипренский обязан своему дарованию.
Обучение в Воспитательном училище, затем и в Академии художеств, которую он окончил в 1803 году по классу исторической живописи, заняло 15 лет. Юный Кипренский был учеником известного русского живописца и портретиста Г. И. Угрюмова. Это предопределило и творческую судьбу художника.
Удивительно, что полуказарменное существование, постоянная муштра и рутина не только не подавили жажды самостоятельности, пылкости воображения, искренности и непосредственности всех движений души будущего художника, а как бы даже стимулировали их. Уже в первые годы после окончания Академии в кругу друзей Кипренского не называли иначе, как «сумасбродный Орест», «пылкий Орест». Его альбомы, с которыми он никогда не расстается, свидетельствуют, что душа его открыта всем впечатлениям бытия. Друзья рассказывают, что он не знает меры ни в увлечениях, ни в работе. Впрочем, сам-то он не разделяет свою жизнь на работу и увлечения, потому что хочет писать только то, что захватывает его целиком.
Он создает большое полотно «Дмитрий Донской на Куликовом поле», за которое Совет Академии художеств присудил ему Большую золотую медаль, участвует в оформлении Казанского собора.
Но, по-видимому, без особого энтузиазма. Его больше всего влечет к себе человеческое лицо. Он испытывает соверешенно особое вдохновение, пытаясь проникнуть в тайну чужой жизни.
Ранним, но одним из лучших считается портрет отчима - Адама Швальбе (1804), По-рембрандтовски сочно изображен умудренный жизнью, суровый, властный старик. Но хотя Кипренский и дорожит портретом отца, работать в этой манере он больше не стремится.
В искусстве начала века был повышенный интерес к «сложному миру человеческой души». На смену классицизму во всех странах Европы приходит романтизм, который воспевает не идеальных героев, а реальных людей, но в особые возвышенные моменты жизни. Беспощадная действительность заставляла искать светлую мечту, красивую надежду.
Новые задачи требовали новых художественных форм. В противоположность классицизму, где главными были рисунок и контур, а цвет и освещение играли второстепенную роль, появились сложная игра светотени, резкие блики, звучные цветовые эффекты. Уже в раннем «Автопортрете с кистями за ухом» (около 1808 г.) главным было передать напряжеиное состояние мастера в процессе работы. Блестят белки глаз, плотно сжат рот, яркие пятна света на очень темном лице - все необычно и ново!
Почти одновременно написан второй «Автопортрет в розовом шейном платке» (1809), где все трактоваио иначе. Если в первом молодой художник более интимен, прост, «наедине с собой», то в подчеркнутой романтичности облика второго портрета, скорее, раскрывается дух времени, возвышенность и артистизм поэта, музыканта, художника вообще, а не конкретной личности. Современников поражало стремление и умение Кипренского придать каждому портрету «что-то особенное».
Oказавшись в Москве в феврале 1809 года, Кипренский увлеченно изучает сокровища московских коллекций, знакомится со многими выдающимися людьми, начинает создавать свою нескончаемую вереницу великолепных портретов.
В парном портрете Е. П. Растопчиной и Ф. В. Растопчина, одухотворенный женский образ резко контрастирует с подчеркнуто приземленным изображением тучного барина - генерал-губернатора Москвы.
Кипренский вырабатывает свой стиль, когда четкая индивидуальность конкретной личности сочетается с типическими чертами эпохи - «приметами времени». Поэтому даже в детском портрете Челищева, которого постоянно сравнивают с Петей Ростовым, ощущается напряженность предвоенной поры. Но особенно ярко обобщенный образ героя своего времени выражен в облике гусара Давыдова (1809).
Одновременно с этой работой Кипренский исполняет большие карандашные портреты отца Дениса и Евдокима - генерала Василия Денисовича в домашнем халате. За несколько портретов, в том числе гусара Давыдова, Кипренский, по возвращении в Петербург в 1812 году, получил звание академика.
Экспансивный, темпераментный Кипренский умел, как ни странно, терпеливо изучать модель, работать только с натуры, что требовало многочисленных и продолжительных сеансов. Поэтому во время войны 1812 года художник работает только в графике, используя быстрый карандаш с добавлением мела, акварели, пастели.
Карандашный портрет, как самостоятельный вид искусства, а не подготовительный рисунок к работе маслом, зародился в начале XIX века. Кипренский, как никто другой, используя эти средства, сумел создать галерею удивительно жизненных образов участников войны, офицеров, генералов, ополченцев. Главное в них - естественность поз, высокая интеллектуальность лиц.
Особую ценность представляют портреты лицейского товарища Пушкина - А.П.Бакунина, мецената и коллекционера А.Р.Томилова в форме ополченца, Н.М.Муравьева - будущего декабриста, поэтa К.Н.Батюшкова и других. Если вспомнить, что фотографии в то время не существовало, становится ясна историческая ценность этих рисунков.
Отечественная война оказала большое влияние на литературу и искусство. Даже в Академии художеств вместо мифов стали разрабатывать темы из отечественной истории. Об интересе к родной природе и народному типажу у Кипренского говорят зарисовки слепого музыканта, крестьянских мальчишек, калмычки Баяусты.
Вернувшись после войны к живописным работам, художник создает парные портреты Хвостовых, разных общественных деятелей, писателей. Батюшков в «Сыне отечества» называл Кипренского «любимым живописцем нашей публики… свежесть, согласие и живость красок, все доказывает его очарование, ум и вкус».
На судьбе Кипренского роковым образом сказалось заблуждение, которое он питал относительно своего творчества. Этот замечательный, прирожденный портретист занимался портретной живописью в основном для заработка, а подлинным своим призванием считал историческую живопись и все время порывался писать значительные сюжетные произведения, которые должны были обессмертить его.
Совет Академии художеств присудил Кипренскому, за картину «Дмитрий Донской на Куликовом поле», Большую золотую медаль, которая давала право на пенсионерскую поездку за границу. Но отъезд был отложен из-за наполеоновских войн в Европе. В 1816 году, едва в Европе наступил мир, пользуясь своим правом на заграничное пенсионерство, в возрасте 34 лет, Кипренский отправился в Италию с твердым намерением создать наконец большую картину. Добирался он через Германию и Швейцарию, где за ряд работ избирается членом Женевского художественного общества.
Сначала он избрал сюжет «Аполлон, поражающий Пифона» - аллегорию победы Александра I над Наполеоном, но к работе толком не приступил; потом написал «Анакреонову гробницу» и без всякого успеха показал ее на выставке в Риме.
Портреты, и среди них такие жемчужины, как портреты С. С. Щербатовой (1819) и А. М. Голицына (ок. 1819), по-прежнему получались у него несравненно лучше; они-то и продолжали приносить ему признание.
Картины. выставлялись в Неаполе, Риме, Париже и везде вызывали восторги.
«Кипренский делает честь России»,- писал в Петербург Батюшков, который был дипломатическим представителем в Риме.
Кипренский был первым русским, которому заказали создать автопортрет для галереи Уффици во Флоренции, где были собраны изображения лучших художников мира.
Находясь в зените славы, художник из-за своего независимого характера, столкновений с человеком, который надзирал за русской колонией, оказался в опале.
Русским посланником в Риме был, в то время А.Я.Италинский, относившийся к молодым мастерам недоброжелательно и даже несколько злобно. Он учредил над пенсионерами тайное наблюдение и верил всем наветам доносчиков.
Родилась зловещая сплетня об убийстве Кипренским своей натурщицы, eго обвинили в связи с итальянскими карбонариями, боровшимися против австрийского господства и т.п.
Его затянувшееся пенсионерство (дважды продленное) наконец завершилось, и в начале 1822 г. художнику пришлось покинуть Италию.
Возвращаясь на родину после пятилетнего пребывания в Италии (1816 - 1822), Кипренский провел около шестнадцати месяцев в Париже. Это один из наименее исследованных периодов его жизни. Между тем существуют документальные материалы, не только освещающие пребывание Кипренского во Франции, но и свидетельствующие о впечатлении, произведенном на него «кипящим Парижем» - по выражению Пушкина.
Художник приехал туда в начале апреля 1822 года, это можно заключить из письма, отправленного из Парижа его другом, архитектором Ф. Ф. Эльсоном. В другом письме того же Эльсона - от 18 августа 1822 года - говорится об успехе, которым пользовались работы Кипренского на парижской выставке.
И ешё: «… Он здесь рисует карандашом портреты очень хорошо; сделал он Ростопчина, Орлова, Гурьева, вы ведь знаете, как он искусно карандашом владеет».
Сохранились и письма самого Кипренского:
«В Париже очень весело жить тем, кои совсем не разумеют изящных художеств, а только любят девок, поваров и театры, да еще совсем ничем не занимаются, кроме туалета»
«Я бы лучше выбрал 12 тысяч доходу годового жить в Риме, нежели два миллиона жалованья, чтобы жить в Париже». И все же отмечает: «Нельзя себе представить, сколько живописцев в Париже, и все почти заняты. Работы заказывают им не иностранцы, а свои».
За шестнадцать месяцев пребывания во Франции (1822 - 1823) Кипренский, несомненно, исполнил ряд произведений, из которых некоторые могли там остаться и нам до сих пор неизвестны. Но одна его работа, входящая в золотой фонд его творчества была написана в Париже,- это портрет Екатерины Сергеевны Авдулиной.
Домой он добирался долго, по пути задержался в Мариенбаде, где общался с И.-В. Гёте и дважды рисовал его.
В Петербурге, куда Кипренский добрался лишь к лету 1823 г., его встретили неожиданно холодно.
Не последнюю роль в том сыграли распространяемые недоброжелателями (а он их умел наживать) слухи о двух историях, омрачивших конец его пребывания в Риме. Первая была связана с подозрениями в убийстве натурщицы, а вторая - с позировавшей ему десятилетней девочкой Мариуччей, к которой он необычайно привязался и проявлял о ней исключительную заботу. (Уезжая из Италии, О.Кипренский устроил её в школу при католическом монастыре, где она и жила.)
Хотя ничего из нелепых слухов никогда и нигде не подтверждалось, шлейф подозрений последовал за Кипренским из Италии и создал вокруг художника стену молчания и враждебности. Его обвинили еще и в лености, так как многие работы не прибыли нз Рима.
Кипренский очень болезненно переживал отчуждение общества, отсутствие официального признания. Он не имел своего угла, никакой оплачиваемой должности, зависел от заказов, которые без академии получить было трудно.
Ему помог сын крепостной актрисы П. Жемчуговой - Д.Н.Шереметев, пригласивший художника в свой дом. Невзгоды не сломили трудолюбивого мастера, он много и упорно работает. Каждый новый портрет - это глубоко психологический рассказ о современнике.
Кипренский всегда был близок с лучшими деятелями литературы и театра. 0 нем самом писали Жуковский, Батюшков, Дельвиг, Вяземский, Гнедич, Пушкин и многие другие, а он запечатлел их образы.
Среди них известная танцовщица Е. А. Телешева, трагическая актриса Н.С.Семенова. Прекрасен поздний портрет мецената А.Р.Томилова, но, безусловно, лучшим является портрет великого русского поэта Пушкина.
Он был написан в 1827 году в доме Шереметевых на Фонтанке по заказу друга поэта - А. А. Дельвига. Портрет послужил исходным материалом для многих художников и скульпторов последующих поколений, известен во всем мире. После смерти Дельвига в 1831 году Пушкин, несмотря на материальные затруднения, покупает этот портрет и помещает в своем кабинете.
Сейчас знаменитый портрет находится в Третьяковской галерее. Здесь же - другой портрет, заслуживающий особого упоминания, также связанный с Пушкиным. Он создан примерно через год, в нелегкое для Кипренского время. Зная переживания художника этой поры, удивляешься, как легко, изысканно он владеет карандашом, с какой теплотой и человечностью и как бережно передает облик прелестной Анны Олениной - предмета поэтических дум Пушкина.
Более 150 лет люди любуются этой, казалось бы, не очень красивой девушкой, так как в ней не «строгая красота статуй», а очарование юности, «обаяние мечты» (Е. А. Баратынский).
Это была последняя работа на родине, где Кипренский, по его словам, «был покрыт некою тенью» - своими врагами, которые завидовали его успехам. «Трудно приобрести талант, а потерять легко»,- жалуется он.
Летом 1828 года обиженный художник уезжает в Италию. Это было бесполезное бегство от самого себя. Здесь его преследуют неудачи. Его прежний успех и здесь был позабыт, к тому же в Риме уже несколько лет блистал К.П.Брюллов, оттеснивший соперников.
Все еще веря в свое призвание исторического живописца, Кипренский то создает мрачные пейзажи с клубящимся Везувием, то жанровые сценки. Творческие метания изнуряют художника, манера его меняется. Все очень профессионально, но менее одухотворенно, написано не взволнованным творцом, а умелым, но усталым мастером.
Несмотря на некоторый спад вдохновения, изменение живописной техники, Кипренский работал очень много и оставался прекрасным рисовальщиком до конца дней.
Он объездил пол-Италии, много работал, исполнил хорошие портреты, в том числе Б.Торвальдсена и Ф.А.Голицына (оба 1833), но и в них не приблизился к прежним достижениям. Соревнуясь с Брюлловым, он попытался написать большой парадный портрет - и не справился с ним: этот эффектный жанр не соответствовал его возможностям, а силы художника уже иссякали.
Но ведь и у каждого ученого, писателя, творца есть годы взлета, расцвета, очень многое значат моральная атмосфера, друзья.
Кипренский получал все меньше заказов и начал испытывать нужду. Наконец, в начале 1836 г. он сумел заработать такую сумму, которая позволила ему расплатиться с кредиторами и осуществить давно принятое решение - жениться на Мариучче (Анне-Марии Фалькуччи), которую он разыскал.
Для этого ему пришлось в июне 1836 г. принять католичество, и в июле он обвенчался без огласки. Не известно, обрел ли он желанный покой. Некоторые современники вспоминали, что он ссорился с молодой женой и жестоко пил, другие об этом умалчивают.
Веря в живительную силу родины, в свои возможности, Кипренский собирался вернуться, писал президенту академии: «…С восторгом возвращусь в любезное отечество».
Уже было подготовлено русской колонией прощальное послание, заказан на память серебряный стакан. Но жизнь его подошла к концу: он простудился, заболел воспалением легких и скончался через четыре месяца после свадьбы. Спустя еще несколько месяцев на свет появилась его дочь, Клотильда Кипренская, но след ее безнадежно затерялся.
Орест Адамович умирает в Риме 5 октября 1836 года в возрасте 54 лет.
20 художников собрали 400 рублей и поставили мраморную плиту в память умершего.
«Знаменитый Кипренский скончался. Стыд и срам, что забросили этого художника. Он первый вынес имя русское в известность в Европе, а его всю жизнь считали за сумасшедшего, старались искать в его поступках только одну безнравственность, прибавляя к ней кому что хотелось», - писал молодой Александр Иванов своему отцу.
Печать в России не поместила даже некролога, хотя многие были искренне опечалены
This entry was posted on Thursday, October 30th, 2008 at 22:38 and is filed under . You can follow any responses to this entry through the feed. Both comments and pings are currently closed.
Орест Кипренский достиг вершин портретного мастерства и открыл своими произведениями путь в европейское искусство.
Автопортрет Ореста Кипренского первым из наших соотечественников вошел в коллекцию флорентийской галереи Уффици, где были собраны изображения лучших художников мира.
Орест Кипренский. Автопортрет (1820). Холст, масло. Галерея Уффици (Флоренция, Италия)
Орест Адамович Кипренский (1782-1836)
В биографии О. Кипренского в большой степени перепутаны правда и вымысел, сдобренные доброй долей клеветы. Поэтому некоторые моменты его жизни не до конца ясны. Однако известно, что мать его была крепостной помещика А.С. Дьяконова и, предположительно, именно он был отцом ребёнка. Через год после рождения сына её выдали замуж за дворового человека Адама Швальбе, который усыновил мальчика.
Орест Кипренский. Портрет А.К. Швальбе (1804). Холст, масло. Государственный Русский музей (Санкт-Петербург)
А.К. Швальбе (1742-1807) был крепостным помещика А.С. Дьяконова. Известно, что он был хорошим отцом Оресту. В их семье было ещё пятеро детей. После смерти А.С. Дьяконова в 1800 г. Швальбе получил вольную.
Портрет А.К. Швальбе – одна из ранних и лучших работ Кипренского. Считается, что он написан в рембрандтовском стиле – сочными густыми мазками, с резкой игрой света и тени. Мы видим суровое лицо умудрённого жизнью человека.
Автор не расставался с этим портретом и даже возил его с собой за границу.
Имя Орест дал ему помещик Дьяконов, фамилия Кипренский – вымышленная. Возможно, по имени греческой богини любви Киприды (Афродиты).
Заметив у маленького Ореста способности к рисованию, Дьяконов дал мальчику вольную и определил его в Воспитательное училище при Академии художеств. Затем Кипренский окончил Академии художеств в 1803 г. по классу исторической живописи. Юный художник был учеником известного русского живописца и портретиста Г.И. Угрюмова.
В Москве
В 1809 г. Кипренский приехал в Москву, познакомился с некоторыми известными людьми, писал много портретов. Именно здесь у него начинает вырабатываться свой стиль: индивидуальность конкретной личности передана в духе своей эпохи.
Орест Кипренский. Портрет мальчика А.А. Челищева (1809). Дерево, масло. Государственный Русский музей (Санкт-Петербург)
Портрет написан яркими красками. В лице мальчика сочетаются непосредственность ребёнка и серьёзность взрослого. И это говорит о проницательности художника: в 15 лет А.А. Челищев уже участвовал в Отечественной войне 1812 г. и в рядах русской армии дошёл до Парижа.
Особенно ярко обобщенный образ героя своего времени выражен в облике гусара Давыдова (1809).
Орест Кипренский. Портрет лейб-гусарского полковника Евграфа Владимировича Давыдова (1809). Холст, масло. 162 x 116 cм. Государственный Русский музей (Санкт-Петербург)
Давыдов изображён на большом холсте почти в рост. Это парадный портрет. Умное отважное лицо. Воин и одновременно мечтатель, романтик. Портрет написан во время наполеоновских войн, ещё не дошедших до России.
Давыдов стоит в небрежной картинной позе, но его образ полон мужественной грации. Главное внимание в портрете уделено лицу, общий колорит картины создаёт приподнятое настроение.
Графические портреты
В начале XIX в. получил распространение карандашный портрет как самостоятельный вид искусства. Кипренский активно занимается графикой, используя карандаш с добавлением мела, акварели, пастели.
Он создаёт галерею образов участников войны, офицеров, генералов, ополченцев. Каждый из портретов неповторим.
Орест Кипренский. Портрет А.Р. Томилова в форме ополченца (1813). Итальянский карандаш, бумагa. 24,7 x 19,8 см. Государственный Русский музей (Санкт-Петербург)
А.Р. Томилов – друг Кипренского, меценат и коллекционер.
Орест Кипренский. Портрет П.А. Оленина (1813). Пастель, карандаш, бумага на картоне. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Орест Кипренский «Крестьянский мальчик» (1814). Белила, карандаш на бумаге. 23,7 х 20 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Возвратившись к живописи, в 1815 г. Кипренский пишет портрет поэта Жуковского в романтическом стиле.
Орест Кипренский. Портрет В.А. Жуковского (1815). Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Портретист или художник исторического жанра?
Этот вопрос не был ясен даже для самого художника. Академию художеств он окончил по классу исторической живописи и считал, что именно в этом жанре его призвание. В то же время свои замечательные портреты он считал в основном только заработком. Ему хотелось писать большие исторические полотна. И вот создана историческая картина «Дмитрий Донской на Куликовом поле».
Орест Кипренский «Князь Димитрий Донской после Куликовской битвы» (1805). Холст, масло. Государственный Русский музей (Санкт-Петербург)
Князь Димитрий Иванович (1350-1389) правил Москвой после 1359 г. Он объединил русских воинов на борьбу с татарским полчищем хана Мамая.
8 сентября 1380 г. татары были разбиты на Куликовом поле, за что князь Димитрий Иванович получил почётное прозвище Донской.
Князь шёл в бой, как простой воин, поднимая боевой дух армии. Потери были огромные, но сражение было выиграно. Димитрий Донской был тяжело ранен. На картине показан эпизод, когда после битвы люди нашли раненого князя среди мёртвых.
Академия художеств присудила Кипренскому за эту работу Большую золотую медаль, которая давала право на пенсионерскую поездку за границу. Только в 1816 г. он смог поехать в Европу – после окончания наполеоновских войн. По пути он остановился в Женеве, и здесь за ряд работ его избрали членом Женевского художественного общества.
Но портреты по-прежнему были его лучшими работами. Например, портрет С. Щербатовой.
Орест Кипренский. Портрет С.С. Щербатовой (1819). Итальянский карандаш, сангина на бумаге. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Кем была она, эта юная женщина с задумчивым и одухотворённым лицом?
Софья Степановна Щербатова (в девичестве Голицына) изображена на портрете в возрасте 19 лет. Она уже жена А.Г. Щербатова, вдовца, генерала от инфантерии, участника войны 1812 г., отмеченного многими наградами. Он старше своей юной жены на 22 года.
Портрет Софьи Щербатовой написан Кипренским во время свадебного путешествия супругов. Несмотря на разницу в возрасте, этот союз был счастливым, в семье было 6 детей.
В Москве салон молодой княгини со временем стал «центром всей старой столицы». В ее альбоме подписывались Пушкин, Жуковский, Вяземский, Тютчев, Тургенев, Гоголь, Баратынский, Мицкевич, Лист, Рубини, Россини, Патти, Полина Виардо. Ей посвящали ноты и стихи. Но она была известна своей простотой и трудолюбием, любовью к людям. Овдовев, она активно занималась благотворительностью и меценатством: организовала вместе с доктором Гаазом Никольскую общину сестер милосердия. По инициативе её сына Александра в Москве открылась городская больница, которую впоследствии назовут Щербатовской (ныне это Русаковская детская больница). Александр передал в дар Москве дом, оставшийся в наследство от матери, здесь устроили детскую больницу. В наши дни она известна как городская клиническая детская больница имени Филатова.
Отъезд в Италию. Франция
Только в 1816 г. Кипренский смог воспользоваться своим пенсионерским правом – уехать в Италию. Но здесь его оклеветали: обвинили в связи с итальянскими карбонариями и в убийстве своей натурщицы. Зачем это было сделано – нам уже не узнать. Возможно, зависть к его творческому успеху. Возможно, реакция на его независимый характер.
В Италии ему позировала 10-летняя девочка Мариучча, к которой он сильно привязался и проявлял о ней заботу. Уезжая из Италии, О. Кипренский устроил её в школу при католическом монастыре, где она и жила.
Орест Кипренский «Девочка в маковом венке» (1819). Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея (Москва)
Девочка на портрете облокотилась на высокий стол и обернулась к зрителю. Прекрасно переданы пластика движения, чистота и естественность ребёнка. Позировала художнику Мариучча.
В начале 1822 г. художник покинул Италию. Затем больше года он провёл во Франции. Здесь был написан портрет Е.С. Авдулиной.
Орест Кипренский. Портрет Е.С. Авдулиной (1822-1823). Холст, масло. Государственный Русский музей (Санкт-Петербург)
Поэтичный образ женщины, одновременно хрупкий и холодный. Взгляд её направлен мимо зрителя, он создаёт впечатление отрешённости. Мастерски изображены детали костюма. Руки женщины сложены как у Джоконды Леонардо да Винчи, схожа и композиция портрета. Мастерски передан и богатый внутренний мир модели. Чувствуется, что это незаурядная женщина.
По пути в Петербург Кипренский задержался в Мариенбаде и здесь общался с И.-В. Гёте, дважды рисовал его.
Орест Кипренский. Портрет И.-В. Гёте (1823). Карандаш на бумаге. Государственный художественный музей им. А.С. Пушкина (Москва)
Возвращение в Петербург
В Петербург Кипренский возвратился лишь к лету 1823 г. Встреча с соотечественниками была неожиданно холодной. Отсутствие официального признания и общее отчуждение он переживал болезненно.
Сын крепостной актрисы П. Жемчуговой (её портрет написал Н. Аргунов) – Д.Н. Шереметев пригласил художника в свой дом, где он много и упорно работал. Его знали и писали о нём Жуковский, Батюшков, Дельвиг, Вяземский, Гнедич, Пушкин и др., а он запечатлел их образы. Подробнее о портрете Пушкина читайте .
И снова Италия
Летом 1828 г. Кипренский уезжает в Италию. Он как будто бежал от самого себя. Но и здесь его встречают одни неудачи, а прежний успех забыт. Однако художник много и плодотворно работал, ездил по стране. Им выполнено много замечательных портретов, в том числе Б. Торвальдсена и Ф.А. Голицына.
Орест Кипренский. Портрет cкульптора Торвальдсена (1831). Холст, масло. Государственный Русский музей (Санкт-Петербург)
Вернувшись в Италию, Кипренский разыскал Мариуччу (Анну-Марию Фалькуччи) и женился на ней. Ради этого он в июне 1836 г. принял католичество, а затем обвенчался с ней. Но жизнь его уже завершалась: он простудился, заболел воспалением легких и скончался через 4 месяца после свадьбы в возрасте 54 лет. Спустя еще несколько месяцев родилась его дочь, Клотильда Кипренская, но судьба её неизвестна.
20 художников собрали 400 рублей и поставили мраморную плиту в его память. А молодой художник Александр Иванов писал своему отцу: «Знаменитый Кипренский скончался. Стыд и срам, что забросили этого художника. Он первый вынес имя русское в известность в Европе, а его всю жизнь считали за сумасшедшего, старались искать в его поступках только одну безнравственность, прибавляя к ней кому что хотелось».
В России же не опубликовали даже некролога.
Полотно считается одним из ранних и лучших произведений художника. На холсте изображен отчим мастера – много повидавший на своем веку, хмурый, уверенный в себе старец, запечатленный выразительно, выпукло, как на картинах Рембрандта. […]
Полотно представляет собой традиционный камерный портрет, характерный для XVIII столетия. Сенатор и писатель показан частным лицом – без наград и знаков отличия, в обычной одежде. В прочтении образа отсутствует драматизм и напряжение […]
Датирована 1814 г., материалы – холст, масло, размер – 71 на 57,8 см. Имеет вертикальное расположение, находится в Государственной Третьяковской галерее, Москва, Россия. Орест Адамович – великолепный мастер романтизма и академического стиля, […]
На картине в центре изображены четверо молодых мужчин. Мужчина слева читает вслух газетный листок, а остальные его внимательно слушают. Орест Кипренский назвал изображенных на полотне мужчин русскими, хотя отдельные его современники говорили, […]
Орест Адамович Кипренский трудился для славы своей страны. На международных художественных выставках за рубежом художник позиционировал себя как посол русского искусства. Мастер портретной живописи. Он нарисовал многих знаменитых людей: полководцев, писателей, поэтов. […]
