Характеристика главных героев романа доктор живаго. Роман Пастернака "Доктор Живаго": анализ произведения

романа Пастернака показывают проблемы жизни того времени.

«Доктор Живаго» главные герои

• Юрий Андреевич Живаго - доктор, главный герой романа
• Антонина Александровна Живаго (Громеко) - жена Юрия
• Лариса Фёдоровна Антипова (Гишар) - жена Антипова
• Павел Павлович Антипов (Стрельников) - муж Лары, революционный комиссар
• Александр Александрович и Анна Ивановна Громеко - родители Антонины
• Евграф Андреевич Живаго - генерал-майор, единокровный брат Юрия
• Николай Николаевич Веденяпин - дядя Юрия Андреевича
• Виктор Ипполитович Комаровский - московский адвокат
• Катенька Антипова - дочь Ларисы
• Михаил Гордон и Иннокентий Дудоров - одноклассники Юрия по гимназии
• Осип Гимазетдинович Галиуллин - белый генерал
• Анфим Ефимович Самдевятов - юрист, большевик
• Ливерий Аверкиевич Микулицын (Товарищ Лесных) - предводитель «Лесных братьев»
• Марина - третья гражданская жена Юрия
• Киприян Савельевич Тиверзин и Павел Ферапонтович Антипов - работники Брестской железной дороги, политкаторжане
• Мария Николаевна Живаго (Веденяпина) - мать Юрия
• Пров Афанасьевич Соколов - псаломщик
• Шура Шлезингер - подруга Антонины Александровны
• Марфа Гавриловна Тиверзина - мать Киприяна Савельевича Тиверзина
• Софья Малахова - подруга Савелия
• Маркел - дворник в старом дома семьи Живаго, отец Марины

Юрий Живаго — маленький мальчик, который переживает смерть матери: «Шли и шли и пели „Вечную память“ …». Юра - потомок богатой семьи, сделавшей себе состояние на промышленных, торговых и банковских операциях. Брак родителей не был счастливым: отец бросил семью ещё до смерти матери.

Осиротевшего Юру на некоторое время приютит дядя, живущий на юге России. Затем многочисленные родственники и друзья отправят его в Москву, где он как родной будет принят в семью Александра и Анны Громеко.

Исключительность Юрия становится очевидной довольно рано - ещё юношей он проявляет себя как талантливый поэт. Но при этом решает идти по стопам своего приёмного отца Александра Громеко и поступает на медицинское отделение университета, где также проявляет себя как талантливый врач. Первой любовью, а впоследствии и женой Юрия Живаго становится дочка его благодетелей - Тоня Громеко.

У Юрия и Тони было двое детей, однако затем судьба разлучила их навсегда, и свою младшую дочь, родившуюся после расставания, доктор никогда не видел.

В начале романа перед читателем постоянно возникают новые лица. Всех их свяжет в единый клубок дальнейший ход повествования. Одна из них - Лариса, невольница престарелого адвоката Комаровского, которая всеми силами пытается и не может вырваться из плена его «покровительства». У Лары есть друг детства - Павел Антипов, который впоследствии станет её мужем, и Лара увидит в нём своё спасение. Поженившись, они с Антиповым не могут найти своего счастья, Павел бросит семью и отправится на фронт Первой мировой. Впоследствии он станет грозным революционным комиссаром, сменив фамилию на Стрельников. По окончании Гражданской войны он планирует воссоединиться с семьёй, однако этому желанию так и не суждено будет сбыться.

Юрия Живаго и Лару судьба разными путями сводит в период Первой мировой войны в прифронтовом населённом пункте Мелюзеево, куда главный герой произведения призван на войну в качестве военного врача, а Антипова - добровольно сестрой-милосердия, пытаясь отыскать без вести пропавшего мужа Павла. Впоследствии жизни Живаго и Лары опять пересекаются в провинциальном Юрятине-на-Рыньве (вымышленном уральском городе, прообразом которого послужила Пермь), где они тщетно ищут убежища от уничтожающей всё и вся революции. Юрий и Лариса встретятся и полюбят друг друга. Но вскорости нищета, голод и репрессии разлучат и семью доктора Живаго, и Ларину семью. Полтора года Живаго будет пропадать в Сибири, служа военным доктором в плену у красных партизан. Совершив побег, он пешком вернётся обратно на Урал - в Юрятин, где снова встретится с Ларой. Его супруга Тоня, вместе с детьми и тестем Юрия, находясь в Москве, пишет о скорой принудительной высылке за границу. В надежде переждать зиму и ужасы Юрятинского реввоенсовета, Юрий и Лара укрываются в заброшенной усадьбе Варыкино. Вскоре к ним приезжает нежданный гость - Комаровский, получивший приглашение возглавить Министерство юстиции в Дальневосточной республике, провозглашённой на территории Забайкалья и российского Дальнего Востока. Он уговаривает Юрия Андреевича отпустить Лару и её дочь с ним - на восток, обещая переправить их затем за границу. Юрий Андреевич соглашается, понимая, что никогда больше их не увидит.

Постепенно он начинает сходить с ума от одиночества. Вскоре в Варыкино приходит супруг Лары - Павел Антипов (Стрельников). Разжалованный и скитающийся по просторам Сибири, он рассказывает Юрию Андреевичу о своём участии в революции, о Ленине, об идеалах советской власти, но, узнав от Юрия Андреевича, что Лара всё это время любила и любит его, понимает, как горько он заблуждался. Стрельников кончает с собой выстрелом из винтовки. После самоубийства Стрельникова доктор возвращается в Москву в надежде бороться за свою дальнейшую жизнь. Там он встречает свою последнюю женщину - Марину, дочь бывшего (ещё при царской России) живаговского дворника Маркела. В гражданском браке с Мариной у них рождаются две девочки. Юрий постепенно опускается, забрасывает научную и литературную деятельность и, даже осознавая своё падение, ничего не может с этим поделать. Однажды утром, по дороге на работу, ему становится плохо в трамвае, и он умирает от сердечного приступа в центре Москвы. Проститься с ним к его гробу приходят единокровный брат Евграф и Лара, которая вскоре после этого пропадёт без вести.

Впереди будут и Вторая мировая, и Курская дуга, и прачка Таня, которая поведает убелённым сединами друзьям детства Юрия Андреевича - Иннокентию Дудорову и Михаилу Гордону, пережившим ГУЛАГ, аресты и репрессии конца 30-х, историю своей жизни; окажется, что это внебрачная дочь Юрия и Лары, и брат Юрия генерал-майор Евграф Живаго возьмёт её под свою опеку. Он же составит сборник сочинений Юрия - тетрадь, которую читают Дудоров и Гордон в последней сцене романа. Роман завершается 25-ю стихотворениями Юрия Живаго.

Юрий Андреевич - стихийный, творческий человек, и под стать ему его дядя - Николай Николаевич. Хотя возможно я не совсем точно выразилась и имеет смысл пояснить эту мысль. Юрий Живаго стихийный не в том смысле, что он управляет жизнью, подчиняет себе. Нет, напротив, стихия захватывает его самого. Поступки героя стихийны, часто необдуманны именно потому, что он подвластен этим стихиям, зависит от них.

Именно они управляют его жизнью, кидают его то туда, то обратно, одаривают героя творческими подъемами, любовью. Но в Юрии Андреевиче есть душевный огонь, и наверное поэтому стихия вдохновения избрала его средством своего выражения, через доктора Живаго она показывает свою мощь и красоту. И герой это чувствует: «В такие минуты Юрий Андреевич чувствовал, что главную работу совершает не он сам, но то, что выше его, что находится над ним и управляет им, а именно: состояние мировой мысли и поэзии, и то, что ей предназначено в будущем, следующий по порядку шаг, который предстоит ей сделать в ее историческом развитии. И он чувствовал себя только поводом и опорной точкой, чтобы она пришла в это движение».

Юрий - выразитель этой стихии, но и Николай Николаевич не менее творческий, одаренный человек. Их встречи, разговоры похожи на некий громовой разряд, вспышку молнии. Вот как описывает их встречи сам

И хотя встало и второй жизнью зажило минувшее, нахлынули воспоминания и всплыли на поверхность обстоятельства, происшедшие за время разлуки, но едва лишь речь зашла о главном, о вещах, известных людям созидательного склада, как исчезли все связи, кроме этой единственной, не стало ни дяди, ни племянника, ни разницы в возрасте, а только осталась близость стихии со стихией, энергии с энергией, начала и начала».

И с этой же энергией, жаром, стихийно он пишет после отъезда

Ларисы Федоровны и Катеньки. И опять его творческое вдохновение поднимает его на невообразимые высоты, поднимает над всем мрачным, над болью доктора, и приносит утешение. «Так кровное, дымящееся и неостывшее вытеснялось из стихотворений, и вместо кровоточащего и болезнетворного в них появилась умиротворенная широта, подымавшая частный случай до общности всем знакомого. Он не добивался этой цели, но эта широта сама приходила как утешение, лично посланное ему…»

Роман, на мой взгляд, полностью основан па переплетении стихий. Но главная, повелевающая всеми остальными, - стихия революции, стихия войны. Герои понимают, что война и революция, это переустройство общества согнало всех с их насиженных мест, перемешало, одних отдалило, других сблизило. Именно оно - это стихийное переустройство, диктует свою волю людям. «Мне ли, слабой женщине, объяснять тебе, такому умному, что делается сейчас с жизнью вообще, с человеческой жизнью в России и почему рушатся семьи, в том числе твоя и моя? - говорит Лариса Федоровна Юрию Андреевичу. - Ах, как будто дело в людях, в сходстве и несходстве характеров, в любви и нелюбви. Все производное, налаженное, все относящееся к обиходу, человеческому гнезду и порядку, все это пошло прахом вместе с переворотом всего общества и его переустройством. Всё бытовое опрокинуто и разрушено. Осталась одна не бытовая, непреложная сила голой, до нитки обобранной душевности, для которой ничего не изменилось, потому что она во все времена зябла, дрожала и тянулась к ближайшей рядом, такой же обнаженной и одинокой. Мы с тобой как два первых человека Адам и Ева, которым нечем было прикрыться в начале мира, и мы теперь так же раздеты и бездомны в конце его. И мы с тобой последнее воспоминание обо всем том неисчислимо великом, что натворено на свете за многие тысячи лет между ними и нами, и в память этих исчезнувших чудес мы дышим и любим, и плачем, и держимся друг за друга и друг к другу льнем».

И действительно, сблизила, соединила Юрия и Лару именно эта стихия, эта война и революция. Не будь войны, может быть Лара осталась бы в памяти Юрия той юной девочкой-женщиной, которую он видел всего лишь дважды: в номере гостиницы, когда травилась ее мать, и на елке у Светницких, когда Лара стреляла в Комаровского. Но вот война вновь сталкивает их, и герои знакомятся. Тоня уже тогда, по письму Юрия Андреевича почувствовала, ощутила ту тонкую, прозрачную как паутинка, но уже крепкую внутреннюю связь Юрия и Лары. Одной ей ведомым чутьем Антонина Александровна поняла, что Юрию Андреевичу и Ларисе Федоровне суждено быть вместе. Их жизнь связана каким-то стечением обстоятельств. И Тоня знает это и пишет об этом Юрию, который еще не понимает этого, не верит, противится. Долг верности и любви еще пересиливает эту связь. «В этом письме, в котором рыдания нарушали построения периодов, а точками служили следы слез и кляксы, Антонина Александровна убеждала мужа не возвращаться в Москву, а проследовать прямо на Урал за этой удивительной сестрою, шествующей по жизни в сопровождении таких знамений и стечении обстоятельств, с которыми не сравняться ее, Тониному, скромному жизненному пути».

После смерти матери Марии Николаевны судьбой десятилетнего Юры Живаго занимается его дядя, Николай Николаевич Веденяпин. Отец мальчика, промотав миллионное состояние семьи, бросил их еще до смерти матери, а впоследствии свел счеты с жизнью, спрыгнув с поезда. Очевидцем его самоубийства становится 11-летний Миша Гордон, ехавший с отцом тем же поездом. Юра чрезвычайно остро переживает смерть мамы; дядя, расстриженный по собственному желанию священник, утешает его беседами о Боге.

Первое время Юра проводит в имении Кологривова. Здесь он знакомится с 14-летним Никой (Иннокентием) Дудоровым, сыном террориста-каторжанина и взбалмошной красавицы-грузинки.

В Москве поселяется приехавшая с Урала вдова бельгийского инженера Амалия Карловна Гишар. У нее двое детей – старшая дочь Лариса и сын Родион, Родя. Амалия становится любовницей адвоката Комаровского, друга ее покойного мужа. Вскоре юрист начинает оказывать недвусмысленные знаки внимания хорошенькой Ларе, позднее совращает ее. Неожиданно для себя он обнаруживает, что испытывает к девушке настоящее чувство и стремится устроить ее жизнь. За Ларой ухаживает и Ника Дудоров, приятель ее одноклассницы Нади Кологривовой, однако он не вызывает у нее интереса из-за схожести характеров.

На Брестской железной дороге, проходящей недалеко от дома Гишар, начинается забастовка, организованная рабочим комитетом. Одного из организаторов, дорожного мастера Павла Ферапонтовича Антипова арестовывают. Его сына Пашу, учащегося реального училища, забирает к себе семья машиниста Киприяна Тиверзина. Паша через свою соседку Ольгу Демину знакомится с Ларой, влюбляется в нее и буквально боготворит девушку. Лара же ощущает себя гораздо старше него в психологическом плане и не питает к нему ответных чувств.

Благодаря дяде Юра Живаго поселяется в Москве, в семье дядиного друга, профессора Александра Александровича Громеко. Юра очень тесно подружился с дочерью профессора, Тоней и одноклассником Мишей Гордоном. Любители музыки, Громеко часто устраивали вечера с приглашенными музыкантами. В один из таких вечеров виолончелиста Тышкевича срочно вызывают в гостиницу «Черногория», куда на время перебралась напуганная беспорядками в городе семья Гишар. Поехавшие вместе с ним Александр Александрович, Юра и Миша застают там пытавшуюся отравиться Амалию Карловну и оказывающего ей помощь Комаровского. В номере Юра впервые видит Лару - его с первого взгляда поражает красота шестнадцатилетней девушки. Миша рассказывает другу, что Комаровский – тот самый человек, который подтолкнул его отца к самоубийству.

Лара, стремясь покончить с зависимостью от Комаровского, поселяется у Кологривовых, став воспитательницей их младшей дочери Липы. Она погашает благодаря занятым у хозяев деньгам карточный долг младшего брата, однако мучается из-за невозможности отдать им деньги. Девушка решается попросить денег у Комаровского, но на всякий случай берет с собой отобранный у Роди револьвер.

Осенью 1911 года тяжело заболевает Анна Ивановна Громеко, мать Тони. Повзрослевший триумвират друзей заканчивает университет: Тоня – юридический факультет, Миша – филологический, а Юра – медицинский. Юрий Живаго увлекается написанием стихов, хотя и не воспринимает писательство как профессию. Он также узнает о существовании живущего в Омске сводного брата Евграфа и отказывается от части наследства в его пользу.

Юра экспромтом читает все хуже себя чувствующей Анне Ивановне речь о воскресении души. Под его спокойный рассказ женщина засыпает, а после пробуждения ей становится лучше. Она убеждает Юру и Тоню поехать на елку к Свентицким, а перед их отъездом неожиданно благословляет их, говоря, что они предназначены судьбой друг для друга и должны пожениться в случае ее смерти. Отправляясь на елку, молодые люди проезжают по Камергерскому переулку. При взгляде на одно из окон, в котором виднеется огонек свечи, у Юрия рождаются строки: «Свеча горела на столе, свеча горела». За этим окном напряженно беседуют в это время Лариса Гишар и Павел Антипов – девушка говорит Паше, что, если он ее любит, им надо немедленно обвенчаться.

После разговора Лара отправляется к Свентицким, где стреляет в игравшего в карты Комаровского, но, промахнувшись, попадает в другого человека. Вернувшиеся домой Юра и Тоня узнают о смерти Анны Ивановны. Стараниями Комаровского Лара избегает суда, но на почве пережитого потрясения девушка слегла с нервной горячкой. После выздоровления Лара, обвенчавшись с Павлом, уезжает с ним на Урал, в Юрятин. Сразу после свадьбы молодые люди проговорили до рассвета, и Лара рассказала мужу о своих непростых взаимоотношениях с Комаровским. В Юрятине Лариса учительствует в гимназии и радуется трехлетней дочурке Катеньке, а Павел преподает историю и латынь. Однако, сомневаясь в любви жены, Павел после окончания офицерских курсов отправляется на фронт, где попадает в плен в одном из боев. Лариса оставляет маленькую дочь на попечение Липы, а сама, устроившись сестрой в санитарный поезд, едет на фронт в поисках мужа.

Юра и Тоня играют свадьбу, у них рождается сын Александр. Осенью 1915 года Юрия в качестве врача мобилизируют на фронт. Там доктор становится свидетелем ужасающей картины разложения армии, массового дезертирства, анархии. В госпитале Мелюзеева судьба сталкивает раненого Юрия с работающей там сестрой милосердия Ларой. Он признается ей в своих чувствах.

Вернувшись в Москву летом 1917 года, Живаго застает разруху и здесь; он чувствует одиночество, а увиденное заставляет его изменить отношение к окружающей действительности. Он работает в больнице, пишет дневник, но внезапно заболевает тифом. Нищета и разруха заставляют Юрия и Тоню уехать на Урал, где неподалеку от Юрятина располагалось бывшее имение фабриканта Крюгера, Тониного деда. В Варыкино они потихоньку осваиваются на новом месте, обустраивают быт в ожидании второго ребенка. Бывая по работе в Юрятине, Живаго случайно встречает Лару, Ларису Федоровну Антипову. От нее он узнает, что наводящий ужас на все окрестности красный командир Стрельников – ее муж, Павел Антипов. Он сумел убежать из плена, сменил фамилию, но с семьей никаких отношений не поддерживает. В течение нескольких месяцев Юрий тайно встречается с Ларой, разрываясь между любовью к Тоне и страстью к Ларе. Он решает признаться жене в обмане и не встречаться больше с Ларой. Однако по пути домой его захватили в плен партизаны из отряда Ливерия Микулицына. Не разделяя их взгляды, доктор оказывает медицинскую помощь раненым и больным. Спустя два года Юрию удалось бежать.

Добравшись до захваченного красными Юрятина, голодный и ослабевший Юрий свалился от перенесенных тягот. Всю болезнь за ним ухаживает Лариса. После поправки Живаго устраивается на работу по специальности, но его положение было весьма шатким: его критиковали за интуитивизм при диагностике болезней и считали социально чуждым элементом. Юрий получает письмо от Тони, которое попало к нему спустя пять месяцев после отправки. Жена сообщает ему, что ее отца, профессора Громеко, и ее вместе с двумя детьми (она родила дочь Машу) высылают за границу.

Неожиданно появившийся в городе Комаровский обещает свое покровительство Ларе и Юрию, предлагая вместе с ним поехать на Дальний Восток. Однако Живаго решительно отвергает это предложение. Лара и Юрий укрываются в брошенном жителями Варыкино. В один из дней к ним приезжает Комаровский с тревожными вестями, что Стрельников расстрелян, а им грозит смертельная опасность. Живаго отправляет беременную Лару и Катю с Комаровским, а сам остается в Варыкино.

Оставшись один в совершенно безлюдном селе, Юрий Андреевич просто сходил с ума, пил, выплескивал на бумагу свои чувства к Ларе. В один из вечеров на пороге своего дома он увидел человека. Им был Стрельников. Мужчины проговорили всю ночь напролет – о революции и о Ларе. Утром, пока доктор еще спал, Стрельников застрелился.
Похоронив его, Живаго направляется в Москву, большую часть пути преодолевая пешком. Худой, одичавший и заросший Живаго поселяется в отгороженном уголке в квартире Свентицких. Ему помогает по хозяйству дочь бывшего дворника Маркела Марина. Со временем у них рождается две дочери – Капа и Клава, иногда им присылает письма Тоня.

Доктор постепенно утрачивает профессиональные навыки, но иногда пишет тоненькие книжки. Неожиданно в один из летних вечеров Юрий Андреевич не появляется дома - он присылает Марине письмо, в котором сообщает, что хочет пожить какое-то время один и просит не искать его.

Сам того не зная, Юрий Андреевич снимает ту самую комнату в Камергерском переулке, в окне которой много лет назад видел горящую свечу. Снова неизвестно откуда возникший брат Евграф помогает Юрию деньгами, устраивает его на работу в Боткинскую больницу.

По дороге на работу в душный августовский день 1929 года у Юрия Андреевича начинается сердечный приступ. Выйдя из вагона трамвая, он умирает. На прощание с ним собирается много людей. Среди них была и Лариса Федоровна, случайно зашедшая в квартиру ее первого мужа. Через несколько дней женщина бесследно исчезла: вышла из дому, и больше никто ее не видел. Возможно, она была арестована.

Спустя много лет, в 1943 году, генерал-майор Евграф Живаго узнает в бельевщице Тане Безочередовой дочь Юрия и Ларисы. Оказалось, что перед бегством в Монголию Лара оставила малышку на одном из железнодорожных разъездов. Девочка жила сначала с Марфой, сторожившей разъезд, а после скиталась по стране. Евграф собирает все стихи брата.

Юрий Андреевич - стихийный, творческий человек, и под стать ему его дядя - Николай Николаевич. Хотя возможно я не совсем точно выразилась и имеет смысл пояснить эту мысль. Юрий Живаго стихийный не в том смысле, что он управляет жизнью, подчиняет себе. Нет, напротив, стихия захватывает его самого. Поступки героя стихийны, часто необдуманны именно потому, что он подвластен этим стихиям, зависит от них.

Именно они управляют его жизнью, кидают его то туда, то обратно, одаривают героя творческими подъемами, любовью. Но в Юрии Андреевиче есть душевный огонь, и наверное поэтому стихия вдохновения избрала его средством своего выражения, через доктора Живаго она показывает свою мощь и красоту. И герой это чувствует: «В такие минуты Юрий Андреевич чувствовал, что главную работу совершает не он сам, но то, что выше его, что находится над ним и управляет им, а именно: состояние мировой мысли и поэзии, и то, что ей предназначено в будущем, следующий по порядку шаг, который предстоит ей сделать в ее историческом развитии. И он чувствовал себя только поводом и опорной точкой, чтобы она пришла в это движение».

Юрий - выразитель этой стихии, но и Николай Николаевич не менее творческий, одаренный человек. Их встречи, разговоры похожи на некий громовой разряд, вспышку молнии. Вот как описывает их встречи сам

и хотя встало и второй жизнью зажило минувшее, нахлынули воспоминания и всплыли на поверхность обстоятельства, происшедшие за время разлуки, но едва лишь речь зашла о главном, о вещах, известных людям созидательного склада, как исчезли все связи, кроме этой единственной, не стало ни дяди, ни племянника, ни разницы в возрасте, а только осталась близость стихии со стихией, энергии с энергией, начала и начала».

И с этой же энергией, жаром, стихийно он пишет после отъезда

Ларисы Федоровны и Катеньки. И опять его творческое вдохновение поднимает его на невообразимые высоты, поднимает над всем мрачным, над болью доктора, и приносит утешение. «Так кровное, дымящееся и неостывшее вытеснялось из стихотворений, и вместо кровоточащего и болезнетворного в них появилась умиротворенная широта, подымавшая частный случай до общности всем знакомого. Он не добивался этой цели, но эта широта сама приходила как утешение, лично посланное ему…»

Роман, на мой взгляд, полностью основан па переплетении стихий. Но главная, повелевающая всеми остальными, - стихия революции, стихия войны. Герои понимают, что война и революция, это переустройство общества согнало всех с их насиженных мест, перемешало, одних отдалило, других сблизило. Именно оно - это стихийное переустройство, диктует свою волю людям. «Мне ли, слабой женщине, объяснять тебе, такому умному, что делается сейчас с жизнью вообще, с человеческой жизнью в России и почему рушатся семьи, в том числе твоя и моя? - говорит Лариса Федоровна Юрию Андреевичу. - Ах, как будто дело в людях, в сходстве и несходстве характеров, в любви и нелюбви. Все производное, налаженное, все относящееся к обиходу, человеческому гнезду и порядку, все это пошло прахом вместе с переворотом всего общества и его переустройством. Всё бытовое опрокинуто и разрушено. Осталась одна не бытовая, непреложная сила голой, до нитки обобранной душевности, для которой ничего не изменилось, потому что она во все времена зябла, дрожала и тянулась к ближайшей рядом, такой же обнаженной и одинокой. Мы с тобой как два первых человека Адам и Ева, которым нечем было прикрыться в начале мира, и мы теперь так же раздеты и бездомны в конце его. И мы с тобой последнее воспоминание обо всем том неисчислимо великом, что натворено на свете за многие тысячи лет между ними и нами, и в память этих исчезнувших чудес мы дышим и любим, и плачем, и держимся друг за друга и друг к другу льнем».

И действительно, сблизила, соединила Юрия и Лару именно эта стихия, эта война и революция. Не будь войны, может быть Лара осталась бы в памяти Юрия той юной девочкой-женщиной, которую он видел всего лишь дважды: в номере гостиницы, когда травилась ее мать, и на елке у Светницких, когда Лара стреляла в Комаровского. Но вот война вновь сталкивает их, и герои знакомятся. Тоня уже тогда, по письму Юрия Андреевича почувствовала, ощутила ту тонкую, прозрачную как паутинка, но уже крепкую внутреннюю связь Юрия и Лары. Одной ей ведомым чутьем Антонина Александровна поняла, что Юрию Андреевичу и Ларисе Федоровне суждено быть вместе. Их жизнь связана каким-то стечением обстоятельств. И Тоня знает это и пишет об этом Юрию, который еще не понимает этого, не верит, противится. Долг верности и любви еще пересиливает эту связь. «В этом письме, в котором рыдания нарушали построения периодов, а точками служили следы слез и кляксы, Антонина Александровна убеждала мужа не возвращаться в Москву, а проследовать прямо на Урал за этой удивительной сестрою, шествующей по жизни в сопровождении таких знамений и стечении обстоятельств, с которыми не сравняться ее, Тониному, скромному жизненному пути».

Юрий Андреевич не принял это всерьез. Но революция снова сталкивает их каким-то сверхъестественным стечением обстоятельств. То, что предопределено, того нельзя избежать. Доктору Живаго было суждено быть с Ларой Антиповой. И война, революция подталкивает их друг к другу. Стихия так захотела, сопротивляться было бесполезно.

«Он любил Тоню до обожания. Мир ее души, ее спокойствие были ему дороже всего на свете. Он стоял горой за ее честь, больше чем ее родной отец и чем она сама. В защиту ее уязвленной гордости он своими руками растерзал бы обидчика. И вот этим обидчиком был он сам». Доктор Живаго старался разобраться, противостоять этому, надеялся, что что-то разрушит эту связь. «Что будет дальше? - иногда спрашивал он себя и, не находя ответа, надеялся на что-то несбыточное, на вмешательство каких-то непредвиденных, приносящих разрешение, обстоятельств». И эти обстоятельства вмешивались, но совсем не так, как думал Юрий. В тот момент, когда доктор решает открыться Тоне и порвать с Ларой, его забирают в партизанский отряд, а когда он возвращается, Тоня уже уехала. Выбора, столь сложного для Юрия Андреевича, больше не существует, жизнь, судьба, стихия сама решила эту головоломку, не позволив герою порвать связь с Ларисой Федоровной.

Война, революция сыграли огромную роль в жизни этого поколения. Вернее, не война и революция играли, а люди играли свою роль, каждому отведенную стихией в этой драме безумия. Стихия кровопролития перемешала все ценности, все святыни, весь уклад жизни.

«Я теперь уверена, - говорит Лара Юрию, - что она [война] была виною всего, всех последовавших, доныне постигающих наше поколение несчастий. Я хорошо помню детство. Я еще застала время, когда были в силе понятия мирного предшествующего века. Принято было доверяться голосу разума. То, что подсказывала совесть, считали естественным и нужным. Смерть человека от руки другого была редкостью, чрезвычайным, из ряду вон выходящим явлением… И вдруг этот скачок из безмятежной, невинной размеренности в кровь и вопли, повальное безумие и одичание каждодневного и ежечасного, узаконенного и восхваляемого смертоубийства. Наверное, никогда это не проходит даром… Сразу все стало приходить в разрушение. Движение поездов, снабжение городов продовольствием, основы домашнего уклада, нравственные устои сознания».

Стихия сломала уклад жизни, систему ценностей, самих людей. Большинство потеряло собственное мнение, потеряло веру в себя, в свою правоту. Стихия завладела умами людей, их сердцами, навязывая им свои мерки, свои представления. «Главной бедой, корнем будущего зла была утрата веры в цену собственного мнения. Вообразили, что время, когда следовали внушениям нравственного чутья, миновало, что теперь надо петь с общего

голоса и жить чужими, всем навязанными представлениями. Стало расти владычество фразы, сначала монархической - потом революционной. Это общественное заблуждение было всеохватывающим, прилипчивым». И ведь герои знают, что их жизнь подчинена некой стихии. Они не сопротивляются, не ропщут, они просто ждут ее воли. «Я предчувствую, что нас унесет скоро куда-то дальше,» - это слова Лары. Она знает, что их временное спокойствие в Варыкино недолговечно, оно скоро закончится по прихоти стихии, и героев опять разнесет в разные стороны. До новой встречи, правда эта встреча будет для одного из них - для Лары. Она увидит Юрия лишь после его смерти. Но так захотела стихия…

Главные действующие лица

• Юрий Андреевич Живаго - доктор, главный герой романа
• Антонина Александровна Живаго (Громеко) - жена Юрия
• Лариса Фёдоровна Антипова (Гишар) - жена Антипова
• Павел Павлович Антипов (Стрельников) - муж Лары, революционный комиссар
• Александр Александрович и Анна Ивановна Громеко - родители Антонины
• Евграф Андреевич Живаго - генерал-майор, сводный брат Юрия
• Николай Николаевич Веденяпин - дядя Юрия Андреевича
• Виктор Ипполитович Комаровский - московский адвокат
• Катенька Антипова - дочь Ларисы
• Миша Гордон и Иннокентий Дудоров - одноклассники Юрия по гимназии
• Осип Гимазетдинович Галлиулин - белый генерал
• Анфим Ефимович Самдевятов - адвокат
• Ливерий Аверкиевич Микулицын (Товарищ Лесных) - предводитель "Лесных братьев"
• Марина - третья гражданская жена Юрия
• Тиверзин и Павел Ферапонтович Антипов - работники Брестской железной дороги, политкаторжные
• Мария Николаевна Живаго (Веденяпина) - мать Юрия

Сюжет

Главный герой романа, Юрий Живаго, предстаёт перед читателем маленьким мальчиком на первых страницах произведения, описывающих похороны его матери: «Шли и шли и пели „Вечную память“ …» Юра - потомок богатой семьи, сделавшей себе состояние на промышленных, торговых и банковских операциях. Брак родителей не был счастливым: отец бросил семью ещё до смерти матери.

Осиротевшего Юру на некоторое время приютит дядя, живущий на юге России. Затем многочисленные родственники и друзья отправят его в Москву , где он как родной будет принят в семью Александра и Анны Громеко.

Исключительность Юрия становится очевидной довольно рано - ещё юношей он проявляет себя как талантливый поэт. Но при этом решает идти по стопам своего приёмного отца Александра Громека и поступает на медицинское отделение университета, где также проявляет себя как талантливый врач. Первой любовью, а впоследствии и женой Юрия Живаго становится дочка его благодетелей - Тоня Громеко.

У Юрия и Тони было двое детей, однако, затем судьба разлучила их навсегда, и свою младшую дочь, родившуюся после расставания, доктор никогда не видел.

В начале романа перед читателем постоянно возникают новые лица. Всех их свяжет в единый клубок дальнейший ход повествования. Одна из них - Лариса, невольница престарелого адвоката Комаровского, которая всеми силами пытается и не может вырваться из плена его «покровительства». У Лары есть друг детства - Павел Антипов, который впоследствии станет её мужем, и Лара увидит в нём своё спасение. Поженившись, они с Антиповым не могут найти своего счастья, Павел бросит семью и отправится на фронт Первой мировой . Впоследствии он станет грозным революционным комиссаром, сменив фамилию на Стрельников. По окончании гражданской войны он планирует воссоединиться с семьёй, однако, этому желанию так и не суждено будет сбыться.

Юрия Живаго и Лару судьба разными путями сведёт в провинциальном Юрятине-на-Рыньве (вымышленном Уральском городе, прообразом которого послужила Пермь), где они тщетно ищут убежища от уничтожающей всё и вся революции. Юрий и Лариса встретятся и полюбят друг друга. Но вскорости нищета, голод и репрессии разлучат и семью доктора Живаго, и Ларину семью. Два с лишним года Живаго будет пропадать в Сибири, служа военным доктором в плену у красных партизан. Совершив побег, он пешком вернётся обратно на Урал - в Юрятин, где снова встретится с Ларой. Его супруга Тоня, вместе с детьми и тестем Юрия, находясь в Москве, пишет о скорой принудительной высылке за границу. В надежде переждать зиму и ужасы Юрятинского реввоенсовета , Юрий и Лара укрываются в заброшенной усадьбе Варыкино. Вскоре к ним приезжает нежданный гость - Комаровский, получивший приглашение возглавить Министерство юстиции в Дальневосточной республике , провозглашённой на территории Забайкалья и российского Дальнего Востока . Он уговаривает Юрия Андреевича отпустить Лару и её дочь с ним - на восток, обещая переправить их затем за границу. Юрий Андреевич соглашается, понимая, что никогда больше их не увидит.

Постепенно он спивается и начинает сходить с ума от одиночества. Вскоре в Варыкино приходит супруг Лары - Павел Антипов (Стрельников). Разжалованный и скитающийся по просторам Сибири, он рассказывает Юрию Андреевичу о своём участии в революции, о Ленине , об идеалах советской власти, но, узнав от Юрия Андреевича, что Лара всё это время любила и любит его, понимает, как горько он заблуждался. Стрельников кончает с собой выстрелом из охотничьего ружья. После самоубийства Стрельникова доктор возвращается в Москву в надежде бороться за свою дальнейшую жизнь. Там он встречает свою последнюю женщину - Марину, дочь бывшего (ещё при царской России) Живаговского дворника Маркела. В гражданском браке с Мариной у них рождаются две девочки. Юрий постепенно опускается, забрасывает научную и литературную деятельность и, даже осознавая своё падение, ничего не может с этим поделать. Однажды утром, по дороге на работу, ему становится плохо в трамвае, и он умирает от сердечного приступа в центре Москвы. Проститься с ним к его гробу приходят сводный брат Евграф и Лара, которая вскоре после этого пропадёт без вести.

История публикации

Первое издание романа на русском языке вышло 23 ноября 1957 года в Милане в издательстве Джанджакомо Фельтринелли , что стало одной из причин травли Пастернака советскими властями. По мнению Ивана Толстого , издание вышло при содействии ЦРУ США .

Нобелевская премия

23 сентября 1958 года Борису Пастернаку была присуждена Нобелевская премия с формулировкой «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Из-за развернувшейся в СССР травли Пастернак вынужден был отказаться от получения премии. Лишь 9 декабря года Нобелевский диплом и медаль были вручены в Стокгольме сыну писателя Евгению Пастернаку .

Потому что этот человек преодолел то, что все остальные писатели в Советском Союзе преодолеть не смогли. Например, Андрей Синявский посылал свои рукописи на Запад под псевдонимом Абрам Терц. В СССР в 1958 году был лишь один человек, который, подняв забрало, сказал: «Я Борис Пастернак, я автор романа „Доктор Живаго“. И я хочу, чтобы он вышел в том виде, в котором он был создан». И этому человеку присудили Нобелевскую премию. Я считаю, что эта высшая награда присуждена самому правильному человеку в то время на Земле.

Травля

Травля Пастернака из-за романа «Доктор Живаго» стала одной из причин его тяжёлой болезни и преждевременной смерти в . Началась травля сразу после публикации романа на Западе. Тон задал Никита Хрущёв , который с трибуны сказал о Пастернаке весьма грубо: «Даже свинья не гадит там, где ест». В заявлении ТАСС от 2 ноября 1958 указывалось, что в «своем антисоветском сочинении Пастернак оклеветал общественный строй и народ». Непосредственным координатором общественной и газетной травли стал заведующий отделом культуры ЦК партии Д.А. Поликарпов . Факт публикации книги за рубежом был представлен властями как предательство и антисоветчина, в то время как осуждение книги трудящимися выдавалось за проявление патриотизма. В резолюции Союза писателей от 28 октября 1958 Пастернака назвали самовлюблённым эстетом и декадентом, клеветником и предателем. Лев Ошанин обвинил Пастернака в космополитизме, Борис Полевой назвал его «литературным Власовым», Вера Инбер убедила СП обратиться в правительство с просьбой лишить Пастернака советского гражданства. Затем Пастернака несколько месяцев подряд «разоблачали» в крупнейших газетах, таких как «Правда» и «Известия», журналах, по радио и телевидению, вынуждая отказаться от присуждённой ему Нобелевской премии. Его роман, который в СССР никто не читал, осуждали на организованных начальством среди рабочего дня митингах в институтах, в министерствах, на заводах, фабриках, в колхозах. Выступавшие называли Пастернака - клеветник, предатель, отщепенец общества; предлагали судить и выгнать из страны. Коллективные письма публиковались в газетах, зачитывались по радио. В качестве обвинителей привлекались как люди, не имеющие никакого отношения к литературе (это были ткачихи, колхозники, рабочие), так и профессиональные литераторы. Так, Сергей Михалков написал басню про «некий злак, который звался пастернак». Позже кампания по шельмованию Пастернака получила ёмкое саркастическое название «Не читал, но осуждаю! ». Эти слова часто фигурировали в речах общественных обвинителей, многие из которых книг не брали в руки вообще. Травля, пошедшая одно время на спад, вновь усилилась после публикации 11 февраля 1959 в британской газете «Дейли мэйл» стихотворения Пастернака «Нобелевская премия» с комментарием корреспондента Энтони Брауна о том, какому остракизму нобелевский лауреат подвергается у себя на родине.

Публикация романа и присуждение автору Нобелевской премии привели, помимо травли, к исключению Пастернака из Союза писателей СССР (восстановлен посмертно в ). Московская организация Союза писателей СССР , вслед за Правлением Союза писателей, требовала высылки Пастернака из Советского Союза и лишения его советского гражданства. В 1960 году Александр Галич написал стихотворение на смерть Пастернака, где есть такие строчки:

Мы не забудем этот смех, И эту скуку! Мы поименно вспомним всех, Кто поднял руку!

Среди литераторов, требовавших высылки Пастернака из СССР, были Л. И. Ошанин , А. И. Безыменский , Б. A. Слуцкий , С. A. Баруздин , Б. Н. Полевой , Константин Симонов и многие другие .

• Широко распространено мнение, что прообразом города Юрятина из «Доктора Живаго » является Пермь .

  «Пятьдесят лет назад, в конце 1957 года, в Милане вышло первое издание „Доктора Живаго“. В Перми по этому поводу фонд „Юрятин“ даже выпустил настенный календарь „Время Живаго“, а в нем - годовая роспись юбилейных мероприятий». (см. Разговор о жизни и смерти. К 50-летию «Доктора Живаго»).

Зиму 1916 года Пастернак провёл на Урале , в посёлке Всеволодо-Вильва Пермской губернии , приняв приглашение поработать в конторе управляющего Всеволодо-Вильвенскими химическими заводами Б. И. Збарского помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчётности. В этом же году поэт побывал на Березниковском содовом заводе на Каме . В письме к С. П. Боброву от 24 июня 1916 г. Борис называет содовый завод «Любимов, Сольвэ и К» и поселок европейского образца при нем «маленькой промышленной Бельгией».

• Э. Г. Казакевич , прочитав рукопись, заявил: «Оказывается, судя по роману, Октябрьская революция - недоразумение и лучше было её не делать» , К. М. Симонов , главный редактор «Нового мира» , также отреагировал отказом напечатать роман: «Нельзя давать трибуну Пастернаку!».

• Французское издание романа (Галлимар , ) иллюстрировал посредством разработанной им техники «игольчатого экрана» русский художник и мультипликатор Александр Алексеев ( -) .

Экранизации