Ирада родилась в обеспеченной семье. По национальности она азербайджанка, поэтому воспитывалась в особой строгости. Отец Ирады работал в министерстве и был большим чиновником.
У Ирады есть еще младшая сестра – Светлана, которая так же работает на «Первом канале», ведет утреннюю передачу. Две сестры очень похожи внешне, но очень разные по характеру. Ирада, в отличие от Светланы, имеет твердый характер, она более целеустремленная и эмоционально сдержанная. Все эти качества помогли ей многого добиться в жизни. Она активистка по жизни – комсомолка, председатель совета отряда, она участвовала в принятии молодых людей в комсомол. Ее энергии хватало на все: одно время Ирада активно поддерживала идеи Леонардо Пелтиера, который отстаивал права американских индейцев, собирала так же подписи в поддержку угнетенных чилийских детей, что были посажены в тюрьму.
Образование Ирады Зейналовой и призвание
В 1995 году Ирада Зейналова оканчивает Московский авиационно-технический институт имени К. Э. Циолковского. Она выбрала специальность инженера-технолога порошковых материалов. Ей даже некоторое время удавалось поработать по специальности, она занималась нанотехнологиями, которые в то время, практически мало кому были нужны. Ее первой и единственной работой в этой сфере была компания «Samsung Aerospace».На телевидение она пришла в 1997 году практически случайно, хотя всегда в мыслях хотела быть журналистом. Так как отец по профессии был тоже журналист, она давно была заражена этой профессией, но переживала, что не осилит такой труд. Первая ее работа была роль ведущей программы «Время» канала РТР, эта должность ей досталась благодаря своей хорошей подруге Ольги Кокорекиной, которая пригласила Ираду в качестве помощницы редактора.
Первое время работы на телевидении, Ирада занимала должность редактора информационных программ телеканала РТР. Спустя три года, стала репортером на ведущих российских. И хоть образование у нее далеко от журналистики, тем не менее, оно сильно помогает ей в работе корреспондента, особенно в то время, когда нужно произвести хорошее впечатление на начальника или директора какого-нибудь завода или же блеснуть знаниями в области элементарных частиц.
Зейналова - Мальчик иди в жопу!
Природные катаклизмы, чрезвычайные ситуации, военные действия, захваты заложников, различные выставки и всевозможные концерты, чемпионаты – за все время работы корреспондентом Зейналова стала очевидцем множества событий, порой даже сама всех не припоминая. В каком-то интервью Ирада сказал, что целью каждого ее репортажа было продемонстрировать силу и победу человека над сложными обстоятельствами, которые с ним происходят.
Награды и карьерный рост Ирады Зейналовой
В 2000 году Ирада Зейналова стала работать корреспондентом информационной передачи «Вести» телеканала РТР.В 2006 году она стала лауреатом престижной премии «ТЭФИ», номинация – «Лучший репортер». Эта награда ей была вручена за цикл репортажей «Золотые мгновения Олимпиады», которая была снята для канала «Первый канал». В этом же году Ираду Зейналову наградили орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени.
Начиная с 2007 года, она работает заведующей бюро канала «Первый канал» (Великобритания, г. Лондон). А с 2011 г. Ираду переводят в Израиль заведующей бюро телеканала «Первый канал» в г. Тель-Авив.
С 2012 года Зейналова является корреспондентом, а так же руководителем Ближневосточного бюро на Первом канале. Рассказывая о работе военным корреспондентом, Ирада поделилась, что в полевых условиях всегда брала в дорогу "тревожный чемоданчик", где обязательно хранились две чистые рубашки, арафатка, обувь без каблука, а так же набор для макияжа. Она является автором и ведущей информационно-аналитической программы «Воскресное время».
Личная жизнь Ирады Зейналовой
Ее муж тоже известный журналист – Алексей Самолётов, который является специальным корреспондентом программы «Вести» и «Вести-Москва», работает ведущим программы «Мир на грани». У них с Алексеем очень крепкая семья и вместе они уже более 10 лет, есть дети – Тимур и Олег.
Ирада Зейналова сегодня
Сегодня Ирада – руководитель корпункта Первого канала в Северной Ирландии и Великобритании, сменив журналистскую динамику на более спокойную работу. Она сама иногда становится героем своих же сюжетов. Считает себя дежурной по стране. Однако отмечает, что страна эта чужая и имеет свои законы и правила. Во многом Ирада считает эту работу сложнее репортажей, которые происходили из горячих точек.Интервью Анджелины Джоли Ираде Зейналовой
О своей карьере Ирада Зейналова говорит, что строиться она начала с культурного корреспондента, затем универсального, потом европейского, ближневосточного и, наконец, логическим и достойным ее завершением является работа ведущей аналитической программы. Развитие последовательно и все идет по мере усложнения.
Говоря о новом проекте «Время», она рассказывает, что ей хочется сделать его более репортерской. Чтобы не было тяжелых текстов и длинных сюжетов. Чтобы все было четко, понятно и лаконично, а самое главное, чтобы затрагивало повседневное и бытовое и каждому знакомое. Чтобы выводы не делались в программе и ни в коем случае не навязывались, а зритель имел возможность сам поразмыслить и прийти к какому-то мнению. А творчества, сил и энергии у Ирады хватит еще на много задумок.
В свободное время Ирада любит много читать. Есть еще одно интересное увлечение – это коллекционирование фигурок клоунов. И привозятся из разных частей мира, везут их все – знакомые, друзья, родственники из дальних поездок. Уже даже набралась неплохая коллекция. И хоть Ираде Зейналовой уже почти 40 лет, она все такая же хорошая дочка для отца, по ее словам, она с легкостью набила бы себе татуировку, если бы это одобрил отец.
Такие разные сестры
Фотография: Татьяна Пеца
Ирада Зейналова ведет на Первом авторскую информационно-аналитическую программу «Воскресное время», Светлана Зейналова - ведущая программ «Доброе утро» и «Абракадабра», и передачи на «Нашем радио» «Наше Утро». Эту съемку мы проводили дома у Ирады. Вот уже несколько месяцев, как она вернулась из Израиля, где в последнее время заведовала бюро Первого канала. Насколько разные наши героини, стало понятно еще в начале разговора: во время грима Ирада стала рассказывать о том, что, напуганная разговорами о жутких московских пробках, она закладывает на дорогу два часа и каждый раз приезжает на час раньше остальных. «Ты, наверное, с мигалкой ездишь? А я вот иногда по четыре часа стою на МКАДе», - иронично заметила Светлана. Со стороны их общение выглядит как игра в пинг-понг: одна подает, другая отбивает. Вот только в этой игре ни та ни другая не стремятся выиграть, показать острый ум и реакцию, они просто получают удовольствие от общения друг с другом. Когда речь заходит о ярких воспоминаниях детства, Ирада пожимает плечами: «Я очень плохо помню эту женщину...»Светлана:
Зато я могу рассказать о нашем детстве. Ирадке приходилось мной очень много заниматься, потому что я была противной, и она мужественно это терпела.
Ирада:
Ну неправда. Я только помню, что ты не ложилась в кровать до тех пор, пока на простыне оставалась хотя бы одна складка. А еще помню, что мне всегда было жалко Свету, потому что я-то была социализированным ребенком: ездила в пионерлагеря, в «Орленок» например, а бедная Светка всё лето проводила на даче - у нас были собака и бабушка, которых не с кем было оставить. Там она ходила в чудовищных резиновых сапогах и в косынке, носила воду, вскапывала грядки.
С.:
Донашивала за тобой одежду...
И.:
Мне казалось, что это абсолютно логично: я была активисткой - всей душой болела за Леонарда Пелтиера (лидер движения американских индейцев. - Прим. ОК!
), собирала подписи в поддержку каких-то чилийских детей, которых посадили в тюрьму… А Светка была такая романтичная, домашняя, играла на гитаре, научилась на даче жарить шашлыки - мы называли ее Шашлычницей.
С.:
Да ужас! Тогда-то я и решила, что у меня никогда не будет дачи. До сих пор туда ни ногой.
Света, у вас не возникло к сестре чувства классовой ненависти? Вы на даче вскапываете грядки, а она отдыхает на Черном море, в элитном пионерлагере.
С.:
Нет, у меня не было таких мыслей. Мне казалось, что всё справедливо: если она ездит в лагерь, а я сижу с бабушкой, значит, она должна ездить, а я сидеть с бабушкой.
И.:
Зато я училась в обычной школе возле дома, а она - в престижной, на площади Победы.
С.:
Куда я сама себя перевела. Я решила, что буду биологом и уеду из Москвы, чтобы разводить зубров.
И.:
Я ей завидовала: у них в школе учился сын Александра Филиппенко, Паша. Его кличка - Паштет (музыкант, лидер группы F.A.Q. - Прим. ОК!)
. Он нравился моей сестре.
С.:
(Перебивает.)
Он мне не нравился, с чего ты это взяла? Мы просто общались. У нас была телевизионная студия, и он там был единственным приличным мальчиком.
И.:
А мне почему-то казалось, что он тебе нравился. Я всегда считала, что во всем нужно быть первой. Самый красивый, самый популярный, самый крутой мальчик в классе должен достаться тебе.
С.:
А меня мальчики не любили, у меня мальчик появился, когда мне было двадцать лет. Я и поцеловалась тогда впервые.
И.:
И я поцеловалась почти в двадцать.
С.:
Но ты и замуж сразу вышла за того, с кем поцеловалась. (Ирада берет бутерброд, который Света приготовила себе.
) Видите, она даже бутерброд сейчас мой съела. И так всю жизнь. Зато теперь у нее появился комплекс старшей сестры: она всё время меня одевает, обувает.
И.
: Зато когда я присылала ей дорогостоящие шмотки из Англии (с 2007 года Ирада заведовала бюро Первого канала в Великобритании. - Прим. ОК!), она говорила, что они прекрасные, благодарила, но не надевала. Оказалось, что ей ничего не подходило и ничего не нравилось.
С.:
Конечно, они все были черного цвета. А я люблю красный, зеленый, оранжевый, даже розовый. Но ты же на свой вкус покупала.
И.:
Поэтому однажды я купила всё то, что мне не нравится. Клянусь, привезла ей даже платье в цветочек, но всё равно не угодила.
У меня тоже есть старшая сестра, и порой даже наша мама удивляется, насколько мы разные.
И.:
Это нормально. Я старше на пять лет, когда я уже встречалась с молодыми людьми, Света жила совершенно другой жизнью - для меня недоступной, но очень интересной. Она хотела быть актрисой, встречалась с друзьями на Арбате - они там хипповали. А я всегда страшно хотела быть хиппи.
С.:
Какие хиппи? Ты была комсоргом. Ее все уважали, а меня... меня два раза чуть не выгнали из пионеров. В первый раз я забыла стихи в Музее Ленина. А во второй вообще случилось страшное: когда меня при октябрятах спросили, почему я стала пионером, я честно сказала: «Всех принимали, ну и я пошла».
И.:
Это рубежные годы сильно повлияли на то, что мы с ней такие разные. Я была настоящим пионером, комсомольцем, абсолютно искренне всё это любила. Я знала, что надо жить, учиться и бороться как завещал великий Ленин. Я просто очень искренний человек: если мне говорят, что надо верить, я верю.
Ирада, во время съемки вы сказали, что сделали бы татуировку, но не хотите расстраивать папу. Вам недавно исполнилось сорок лет, вы состоявшийся человек, неужели авторитет отца до такой степени непререкаем в вашей семье?
И.:
Мы и в этом плане со Светой отличаемся друг от друга. Меня воспитывали как азербайджанку - строго. Не то чтобы меня палкой гоняли, просто согласно традициям. Мне это страшно нравилось, мне казалось, что это прикольно, что я не такая, как все. Почти иностранка. А Света, поскольку ее никто не воспитывал - воспитывать ее было невозможно, она всё время вставала в позу, - по натуре очень русская.
С.:
А у меня есть пирсинг.
Папа знает?
С.:
Да.
И.:
А мне в голову не приходило сделать пирсинг. Расстроить папу. То, что я курю, папа узнал, когда я в кругу коллег отмечала получение «ТЭФИ». Мне было 34 года. Он увидел и не сказал маме, это была наша тайна. Причем я не открыто закурила при нем, а долго прятала сигарету под столом. Потом подумала, что это неудобно и глупо: главный редактор, коллеги вокруг, а я прячу сигарету. И когда папа увидел меня курящей, он побледнел, но сделал вид, что ничего не замечает. Я до сих пор не могу при папе рюмку поднять. У нас очень трогательный папа, такой, знаете, из кавказской интеллигенции.
С.:
Да ладно, мы с папой выпиваем и курим вместе. И ты шампанское на Новый год пила.
Мама в курсе, что вы курите? Мы сейчас случайно не раскроем ей страшную тайну?
И.:
Мама узнала, что я курю, когда жила со мной в Лондоне - помогала с сыном. Я не то чтобы их боюсь, просто считаю, что их не надо лишний раз расстраивать. А Светка уверена, что они должны принимать ее такой, какая она есть, и радоваться.
С.:
Ну мне же приходится принимать их такими, какие они есть.
И.:
Но у тебя других родителей не будет, а у них детей, видишь, двое. (Смеются.)
Это правда, родственников мы не выбираем. И вполне вероятно, что у нас с ними могут быть разные интересы и взгляды...
И.:
Да, мы выбираем только друзей. Единственный родственник, которого ты выбираешь сама, это твой супруг...
С.:
(Перебивает
.) И не всегда этот выбор удачный, судя по моему опыту.
И.:
Остальные родственники даются тебе в приложение к жизни. Ты можешь воспитывать своего ребенка как угодно, но в нем почти всё уже заложено генетикой. Мой ребенок не ест ничего незнакомого, как и его дедушка. Его можно убить, но он даже не попробует... При этом самое яркое впечатление моего детства - это приезд родственников. Бесконечного числа азербайджанских родственников. Тогда это казалось нормальным, когда десять-пятнадцать человек останавливались в нашей квартире. Мама бесконечно варила какие-то огромные кастрюли еды…
С.:
Помню, они спали на полу вповалку, и приходилось через них переступать, чтобы дойти до туалета...
И.:
Зато они привозили огромные посылки с восточными дарами, которых в Москве еще никто в глаза не видел. Мы потом поражали соседских детей хурмой (мои одноклассники были уверены, что это неудачный помидор) и приучали к слову «фейхоа».
А ваши отношения похожи на отношения подруг? Вы можете рассказать друг другу всё?
С.:
Мне кажется, наши отношения только на отношения подруг и похожи.
И.:
Они вообще не похожи на сестринские. Мы, можно сказать, по-настоящему познакомились уже во взрослом возрасте. Было время, когда мы встречались только по праздникам. Я вышла замуж, у меня родился ребенок. А у нее была богемная жизнь...
С.:
Какая еще богемная жизнь? Я всё время училась. Сначала отучилась в театральном училище. Потом работала в театре и была реально всё время занята.
И.:
Когда я переехала в Лондон, мы вдруг стали очень много общаться. Нам приходили телефонные счета на бешеные суммы, пока мы не освоили «кривые» телефоны, IP-телефонию. Тогда я поняла, что она уже взрослая и понимает то, о чем я говорю.
С.:
А я поняла, что она понимает, что я уже взрослая и не надо меня учить.
И.:
У моей близкой подруги Маргариты Симоньян тоже есть младшая сестра. И вот у них отношения как раз сестринские. Марго может позвонить Алисе: «Здравствуй, моя мышенька, здравствуй, моя птиченька». Когда я это впервые услышала, думала, что разлечусь на атомы. Я в принципе очень закрытый человек с точки зрения эмоций, мне сложно публично проявить нежность. Я могу назвать сестру птиченькой только в шутку. Мы, конечно, жалеем друг друга и поддерживаем, любим друг друга, но это не выливается в сантименты.
С.:
Ну, я в этом отношении эмоциональнее. Ирка правда очень собранный человек. Она не может своего сына зацеловать, а я сплю с дочерью в обнимку и всю ее зацеловываю целиком - от носа до хвоста. Может, потому что у Ирки мальчик, а у меня все-таки девочка.
Как получилось, что спустя некоторое время ваши дороги пересеклись на Первом канале, хотя одна из вас актриса, а другая окончила технологический институт?
И.:
Замкнутый круг получается. Я пришла в журналистику случайно, хотя всегда хотела быть журналистом. Папа у нас по профессии журналист. Но мне казалось, что я не потяну, что для этого надо быть Хемингуэем. Нет, я всегда знала, что должна быть первой, что должна сделать что-то такое… После МАТИ я занималась нанотехнологиями, которые никому тогда были не нужны. Слава богу, я знала английский язык и начала работать переводчиком, чтобы как-то прокормиться. Потом устроилась переводчиком на телеканал...
С.:
Замуж ты вышла за журналиста. (Супруг Ирады - журналист Алексей Самолётов. - Прим. ОК!.
)
И.:
Да, вышла замуж, на канале у меня появилась подруга, ведущая Оля Кокорекина. Со временем она предложила мне стать у нее редактором. Наверное, я должна была прийти к журналистике, и поэтому судьба пинками гнала меня по этой дороге. А Светка у нас лицедей, она всегда говорила, что хочет играть на сцене, что у нее есть что сказать зрителю. Я называла ее Чайкой.
С.:
Когда я устроилась в театр, актеры там получали полторы тысячи рублей... Я уже жила отдельно, мне нужно было снимать квартиру. Поэтому, когда мне стали предлагать вести самые разные мероприятия, я соглашалась, потому что благодаря этому училась справляться со своей застенчивостью. Это до сих пор мое самое больное место. Я могу заробеть, испугаться. Я же три года не могла поступить в театральное училище, потому что на отборочных турах от ужаса падала в обмороки. А потом подружка пригласила меня поработать на радио Maximum. Там я делала разные прямые включения, потом познакомилась с Бачинским и Стиллавиным. И когда у них ушел продюсер, они предложили мне его место. Я с ними два с половиной года отработала. Но мне пришлось уйти, и я год не знала, чем заняться, меня никуда особо не брали: я была замужем за собственным директором, слишком известным в узких кругах… (Бывший программный директор радио Maximum Алексей Глазатов. - Прим. ОК!.
) Короче говоря, у меня была промозапись, и сестра предложила отдать ее на Первый канал. Помню, кастинг я проходила раз пять или шесть... Мне каждый раз меняли прическу, давали другие тексты... Я успела устроиться на «Наше радио» и уже успокоилась, как мне вдруг позвонили и сказали, что всё - утвердили.
И.:
Получается, что мы обе оказались в этой профессии, потому что просто пытались найти работу. Актеры, инженеры - вся интеллигенция в какой-то момент оказалась не у дел. Люди с высшим образованием полы мыли в подъездах, лишь бы детей прокормить. Я помню, покупала в магазине детское питание. Взяла одну пачку, и при мне поменяли ценник, пририсовав ноль. Звоню маме: «Что же мы будем делать?» На другую пачку у меня просто не хватало денег.
На ваш взгляд, вашим детям больше повезло со Временем, чем вам?
И.:
Не знаю, времена не выбирают. В них живут и умирают. Я считаю, что мне страшно повезло. Я участник двух революций. Я видела 91-й год, помню первые возвращения самиздата. Мы смотрели взахлеб, читали взахлеб. Это сейчас я ребенку говорю: «Я свожу тебя в «Якиторию», если ты прочтешь «Один день Ивана Денисовича». Теперь это в школьной программе, а я помню, как мне его давали на одну ночь почитать. Сейчас такое время - без героев. Ни в литературе их нет, ни в кино.
С.:
Да и откуда мы знаем, что будет через год или через десять лет, когда наши дети вырастут? Мы привыкли, что нам нужен герой, вождь, чтобы как-то ориентироваться. Нам нужно считать, что есть самый умный, самый сильный. Ирадка вот рада, что у нее было коммунистическое прошлое, а у меня так на всё красное аллергия. Но с другой стороны, нам сейчас тяжело, потому что мы потеряли идеалы, а новых у нас нет. И это на самом деле большая трагедия.
И.:
Сейчас время большой ответственности: ты сам должен выбрать, какие у тебя ценности, и сам их в себе и в своих детях культивировать. Я в Лондоне поняла, что демократия - это прежде всего ответственность. Ты отвечаешь за любой свой поступок, за соблюдение закона, за всё. И поэтому, когда говорят, что нам нужна демократия, хочется сказать: ребята, прекратите гадить в подъездах, прекратите парковать машины поперек улицы - вот вам уже практически демократия.
Не так давно «КП » сообщила, что энергичная и не совсем форматная ведущая итоговой новостной программы Первого канала «Воскресное время» Ирада Зейналова покидает насиженное кресло. Горячие точки, выстрелы на передовой, экстренные включения и экстремальные стендапы на фоне рвущихся бомб - вот то, что ее будоражило всегда.
Но есть и еще одна веская причина выхода из зоны сверхпубличности: перемены на личном фронте.
Да, это так. Я выхожу замуж во второй раз, - подтвердила в блиц-беседе с «КП» Ирада Зейналова. - Не хочу афишировать это событие и заниматься гламурным самохвальством, потому что мы долго и аккуратно шли к этому. Я счастлива. Спасибо.
Ирада умеет сделать из скучных новостей мини-спектакльФото: Первый канал
Как удалось выяснить «КП» из источников в редакции «Воскресного времени», союз телеведущей и военкора Александра Евстигнеева для сотрудников Первого канала не совсем новость. После того, как в прошлом году поползли слухи о разводе Ирады (в 2015 году она развелась с Алексеем Самолетовым , с которым прожила почти 20 лет - Ред.) ее все чаще стали замечать в компании коллеги Евстигнеева. Часто пару можно было видеть в разных кафе - в заведениях на Патриарших прудах или Белой площади. После этого в редакции «Воскресного времени» перестали сомневаться, что это роман.
Все чаще Зейналова отправлялась в командировки именно туда, где работал в тот момент возлюбленный - в ЛНР, к примеру. Именно страсть к «горячим точкам» стала отправным пунктом для развития отношений.
На исходе зимы, однажды 20 февраля, в день ее рождения, пара оказалась вместе в Дебальцево . Обычный человек вряд ли может представить себе ночное рандеву не на бульваре роз, а в адском пекле войны среди людской мясорубки. С Ирадой и Александром вышло именно так. Фанатичная любовь к профессии привела ее к нему в тот день.
Александр всерьез увлекается альпинизмомФото:
Примерно год назад, после того, как бракоразводный процесс Зейналовой был завершен, пара стала жить вместе. А сотрудники одной из редакций Первого канала подробно рассказали «КП», как романтично проходили их встречи.
Александр всерьез увлекается альпинизмом. И когда он отправился на вершину горы Мунку-Сардык (высочайшая точка Саян, высота которой 3491 метров), она рванула в Иркутск на один день, только чтобы встретить его на спуске.
Сюрприз повторился совсем недавно, когда Евстигнеев во время отпуска пошел покорять гору Маттерхорн в Швейцарии (вершина на Альпах высотой 4478 метров над уровнем моря - Ред.), а Зейналова снова ждала его внизу.
Поскольку Евстигнеев жил в Одинцове , а собирал репортажи в студии Останкино поздно вечером, то часто оставался в редакции ночевать - это нормальная практика и для репортеров, и для ведущих ночных и утренних программ. Несколько раз коллеги наблюдали, как Ирада приносила возлюбленному кофе и бутерброды из «Му Му», расположенного на втором этаже телецентра.
Евстигнеев во время отпуска пошел покорять гору Маттерхорн в ШвейцарииФото: Личная страничка героя публикации в соцсети
Дату свадьбы пока не назначили. Неизвестно и где ее сыграют. Может, потому что оба привыкли жить в режиме спонтанности. Может, потому что слишком долго вынашивали эти отношения. Разница в возрасте, во взглядах, в темпераменте, опыт разрыва и дети от предыдущих браков только обогатили копилку незакрытых гештальтов. Она - лицо Первого канала, он - простой парень из Братска , при этом опытный военкор, работающий на «земле». Экстремал и альпинист. За плечами - командировки в «горячие точки». Согласитесь, сближение не выглядит совсем уж парадоксальным. И поэтому словно по трясине, держась за ручки, они пробирались под венец около двух лет, опираясь на трость доверия и обходя бобмежки.
Репортер долгое время ухаживал за Ирадой, прежде чем сделать предложениеФото: Соцсети
Не раз Александр попадал в серьезный замес - свадьбы могло не состояться и в теории. В этом году - в Сирии , а до этого - в Славянске , его практически накрывало огнем. «Рядом с нами только что взорвались две машины взрывчатки. Со мной все хорошо», - спокойно сообщал он ей в трубку после записи сюжета из логова курдов.
Все подробности отношений лучше узнавать у Ирады, - смеясь, перевела стрелки Наталья, шеф-продюсер и близкая подруга Зейналовой. - Про бутерброды ничего не знаю, а вот про сырники знаю. Но не скажу.
Что тут добавить? Горько!
19-летнего сына Ирады Зейналовой Тимура Самолётова о его отношении к будущей свадьбе матери.
Новость о том, что самая известная тележурналистка России Ирада Зейналова скоро вновь оденет подвенечное платье, стала самой обсуждаемой не только в Сети, но и в кулуарах телецентра "Останкино".
О романе 44-летней теперь уже экс-ведущей программы "Время" и военного корреспондента Александра Евстигнеева заговорили в 2015 году, когда королева новостного вещания поехала вместе с журналистом в командировку в Луганск. Совместная работа в горячих точках вскоре переросла во что-то большее: слухи о свиданиях пары на передовой стали доходить и до Москвы. В то время каждый их них был занят собственной карьерой и свободен от брачных оков: Зейналова и её муж Алексей Самолётов подали на развод в конце октября 2015-го, прожив в браке более 20 лет, а Евстигнеев расстался с первой женой Натальей спустя несколько лет после переезда в Москву.
Как удалось выяснить Лайфу, покорять Первый канал молодой журналист, тогда ещё не известный своими репортажами с военных действий, приехал не один: вместе с ним в "Останкино" устроилась и его жена Наталья Устюгова. Бывшие супруги познакомились в их родном городе в Иркутской области, где в течение шести лет строили карьеру в телекомпании "Братск", после чего решили расширить горизонты. Первым порог телецентра переступил Александр, после чего перевёз в столицу и свою супругу. Их союз дал трещину спустя несколько лет, после чего Евстигнеев продолжил работать в журналистике, а Наталья занялась воспитанием их общего сына Саши, которому сейчас исполнилось 7 лет.
У Ирады и Алексея, в свою очередь, подрастает сын Тимур - молодому человеку через несколько дней исполнится 20, однако он уже успел отслужить в армии и начать самостоятельную жизнь.
Как оказалось, юноша и его знаменитая мама уже давно живут раздельно и стараются не вмешиваться в личную жизнь друг друга - Самолётов-младший посвятил себя учёбе, а Ирада всё время пропадала на работе или в очередной командировке.
Новость о том, что скоро Тимур будет присутствовать на второй свадьбе своей матери, его, похоже, совершенно не удивила: в эксклюзивном интервью Лайфу молодой человек рассказал, что редко обсуждает с семьёй личную жизнь.
Я могу только сказать, что я люблю и маму, и папу, - поделился с Лайфом Тимур Самолётов. - Если мама решила выйти заново замуж, это её выбор и её личная жизнь. Своих родителей я люблю одинаково, и мамина свадьба никак не отражается на моей жизни. Я не вникал в суть их отношений, знаю только, что они с Александром познакомились на работе.
Как выяснилось, сейчас поводов переживать за родителей, которых сын чаще видел на голубом экране, чем дома, у Тимура стало меньше. С тех пор как Зейналову сняли с эфира "Воскресного времени", знаменитую телеведущую наконец можно встретить вне стен телевизионной студии.
Сейчас, когда маму сняли с эфира, она стала меньше находиться на работе. Ждёт нового назначения, но какого - я не знаю. Мы давно живём раздельно, и этот вопрос мы ещё не обсуждали.
Многие пророчат перспективному наследнику звезды государственного канала большое будущее на телевидении. Даже родители долгое время уговаривали его поступить на международную журналистику, но Тимур ответил категорическим отказом, долгое время наблюдая, в каком ритме работают Ирада и Алексей. "Тимур - с мозгами парень, у него и английский, и немецкий. Но он сказал: "Всё, что угодно, только не журналистика! Не хочу, как вы с папой, до кровавых соплей всё время впахивать", - пожаловалась несколько лет назад Зейналова, когда все её попытки вырастить себе смену оказались тщетными.
Отслужив в армии, Тимур Самолётов поступил в МГИМО, где сейчас учится на втором курсе. Молодой человек планирует найти себя на военном поприще, поэтому изучает арабский язык на факультете международных отношений. Параллельно сын журналистов работает, опять же - избегая журналистской специальности.
Я уже давно работаю, но постоянной работы у меня нет, как повезёт. В последний раз занимался продажей театральных билетов. Приходится совмещать работу и учёбу, это трудно, но нужно.
Третий член семьи Зейналовой - журналист Алексей Самолётов - после развода также окунулся в работу. По словам 52-летнего телеведущего, он также не интересовался личной жизнью бывшей супруги.
Алексей Самолетов
С Ирадой на эту тему я не общался, так что мне комментировать нечего. Мы все взрослые люди, у каждого своя самостоятельная жизнь, - рассказал Лайфу Алексей Самолётов. - Я сейчас езжу из командировки в командировку, у меня постоянные съёмки, поэтому я даже не знаю, буду ли я в Москве во время её свадьбы. У меня куча дел, работа. Мы остались в нормальных отношениях с Ирадой, наш ребенок также живёт своей жизнью. Что происходит на самом деле, я не знаю и не склонен верить открытым публикациям, пока не получу подтверждение, потому что я сам слишком долго работаю в журналистике. Мне нет смысла вникать в её жизнь.
Журнал «Телепрограмма» побывал в гостях у телеведущих Первого канала Ирады и Светланы Зейналовых.
Каждый, кто видел сестер Зейналовых вместе, удивляется: «Вы же такие разные!» По логике они должны стонать уже от этой фразы. Ан нет, улыбаются — синхронно, но… абсолютно по-разному, конечно. Волна и камень, лед и пламень — это все про них. Ведущая серьезнейшей программы «Воскресное время» Ирада Зейналова — женщина-молния: резкая, быстрая, скорая на расправу — вот уж кого лучше не злить попусту. Ведущая воздушного шоу «Доброе утро» Светлана Зейналова — мягкая, ироничная, чьи подколы стремительная старшая сестра раскусывает один из двух. Мы нагрянули к Ираде в гости на редкость удачно — как раз в тот момент, когда к ней заглянула Светлана. К тому же накануне 20-летия Первого канала.
Двойной портрет в темно-синем: профессионалы держат спину, даже если сидят дома на диване, а не в студии.
«Созваниваемся раз в день железно»
— Девушки, когда вы виделись в последний раз?
Ирада: — Да больше недели прошло… У меня был эфир, у тебя тоже, и мы с тобой в «Останкино» пересеклись. Мы с тобой примерно раз в неделю видимся.
Светлана: — Ну, где-то так. Иногда раз в две недели. Обычно это происходит так: встретились, быстро поели и разбежались.
Ирада: — Мы живем в сильно разных районах Москвы, и у нас сильно разный образ жизни.
Светлана: — Нам друг к другу съездить — как в другой город.
— В соцсетях делитесь сиюминутными переживаниями: «Света, я сумку купила»?
Ирада: — Я такими переживаниями ни с кем не делюсь. Мы раз в день созваниваемся железно. Иногда чаще. Если какая-то кризисная ситуация, срочно надо помочь или «все мужики сволочи», тогда, конечно, чаще.
— У вас пятилетняя разница в возрасте. Наверняка в детстве это было огромным барьером. Вы друг друга замечали вообще?
Светлана: — В детстве Ираде Автандиловне в качестве нагрузки на прогулку давали меня: «Это твоя сестра. Веди ее куда-нибудь».
Ирада: — Я ее не помню в детстве…
Светлана: — Зато я ее прекрасно помню.
Ирада: — Мы с ней познакомились, когда она уже была замужем.
Светлана: — Я знала всех ее друзей. И до сих пор у меня яркие впечатления о некоторых ее одноклассниках. Помню, у Ирады была идея вырастить из меня гения. Она пыталась объяснить мне химию — чертила мелком на асфальте формулы. Потом поняла, что я тупая. И, слава тебе, господи, отстала. Но всегда брала меня с собой, защищала. Она была очень серьезная: если я жаловалась ей, что меня кто-то обидел, она сразу шла…
Ирада: — …убивать.
Светлана: — Практически. Потом она совсем выросла и поступила в институт, а я еще училась в школе. Вот тогда мы разошлись в разные стороны.
— С годами разница в возрасте стирается. А у вас, мне кажется, все по-старому: есть старшая сестра, а есть младшая. Так?
Светлана: — У нас разные характеры. В каких-то жизненных вещах я бываю намного взрослее, чем Ирада Автандиловна.
Ирада: — В человеческих отношениях она умнее, и жестче, и резче. А я тряпка. Все время ищу компромиссы. Я страус, а она реально в этих вопросах пацан.
Светлана: — Если я делаю жизненные выводы, то стараюсь их придерживаться. Когда случаются проблемы, Ираде легче сделать вид, что их нет и она слишком занята своей работой. А я говорю: «Нет, минуточку. Надо все проблемы решить и дойти в развитии гештальта до нужной точки».
Суровый тандем сестер Зейналовых много лет назад.
— Вы какие проблемы имеете в виду?
Светлана: — Например, когда тебя предает кто-то из друзей. Бывало это и в Ирадиной жизни, и в моей. Ирада сначала обижается. Потом звонит и говорит: «Он же это сделал не потому, что он плохой человек? Наверное, в следующий раз он так больше никогда не поступит?»
Ирада: — Я всегда хочу оправдать чужие плохие поступки.
Светлана: — Я объясняю: «Ирада, в следующий раз он поступит абсолютно так же! Наверное, этого человека ближе лучше не подпускать». К 37 годам я научилась говорить: «Можете сюда больше не звонить». А Ирада так не умеет и потом искренне удивляется: «Как же так могло получиться? Он второй раз сделал гадость!»
«Сестра всегда поддержит, даже если осуждает»
— Ирада, когда вы наконец познакомились с сестрой на ее свадьбе, кого вы перед собой в тот момент увидели?
Ирада: — На свадьбе Светланы я увидела букет, который летит мне в руки. Я его поймала, хотя была замужем.
Светлана: — А я отбирала у нее этот букет с криками: «Как тебе не стыдно?! У меня есть подруга, которая еще не замужем, ей нужнее!»
Ирада: — А у меня соревновательный характер. Вижу, букет летит…
Светлана: — Она, как Сабонис (Арвидас Сабонис, легендарный советский баскетболист. — Ред.), прыгнула. Лавируя между людьми, вылетела к букету.
Ирада: — Чему несказанно удивились наши мужья.
— Можно сказать, что вы не просто сестры, а близкие подруги?
Светлана: — Конечно. Мне никто никогда в жизни так сильно не помогал и не понимал меня, как моя сестра. Она готова поддержать меня во всех начинаниях. Даже если при этом меня осуждает.
Ирада: — Я вообще чемпион по поддержкам. Знаете, кто такой друг? Это человек, который, что бы ты ни совершил, скажет: «Ты поступил ужасно, но я поступил бы точно так же».
Светлана: — Но при этом он попробует открыть тебе глаза на то, что ты творишь какую-то ерунду.
— Ирада, вы часто говорите, что не адреналинозависимый человек. Как-то не верится. С вашей-то работой, командировками в горячие точки.
Ирада: — Я же езжу на войну не для того, чтобы порадоваться, как там весело, как здорово стреляют, как там о-го-го. Это не пейнтбол.
Светлана: — Она работозависимый человек. Ей нужно что-то делать и видеть результат, быть в процессе производства чего-то очень важного и правильного. Когда у Ирады нет текущей очень важной работы, но есть время, чтобы побыть наедине с собой, начинается самое страшное в ее жизни. Она начинает сходить с ума, в голову ей приходят ненужные мысли.
— Света, как реагировали родители, когда Ирада в первый раз поехала на войну?
Светлана: — С гордостью и радостью. У нас специфические родители. Папа был журналистом одно время. Когда у него родились дети, он понял, что нужно их прокормить, и пошел работать в министерство. Влюбился в сельское хозяйство. А мама работала инженером, проектировала телевизоры, потом стала домохозяйкой.
Ирада: — Папа учился со всеми великими и всегда говорил: «Да, доченька, никогда ты не будешь работать в программе «Время», как мой друг такой-то». «Никогда ты не поедешь в Англию, как мой друг Всеволод Шишковский. Никогда ты не сможешь работать на Ближнем Востоке, как мой друг Сейфуль-Мулюков».
— Так вот почему вы были и там, и там, и даже в программе «Время»?
Светлана: — Это не специально.
Ирада: — Я поняла, что он всю жизнь мирился с тем, что у него две девочки: «Ну, такая судьба».
Светлана: — Поэтому мы в семье обе в какой-то степени выполняем роли мальчиков. Ирада — главная надежда семьи всю жизнь.
Ирада: — Я старшая потому что.
Светлана: — На меня была меньшая надежда. Если Ирада должна пойти и сделать, то Света… Она же девочка, чего с нее взять, собственно?
Ирада: — Поэтому я должна была до 20 лет в девять вечера быть железно дома, никуда не ходить.
Светлана: — А я во сколько приду, во столько приду.
— Вы когда-нибудь ссорились — так, чтобы сначала не разговаривать, а потом мириться?
Светлана: — Мы не ссоримся.
Ирада: — Я не умею мириться. Если она приходит и с нуля говорит: «Привет. Как дела?» — тогда да. А вот так, чтобы мириться… У меня психологический барьер. Я боюсь этого страшного разговора: «Ну давай поговорим». Мне проще простить, чем разбираться.
Светлана хоть и младше, в житейских вопросах для Ирады — первый советчик. Ирада всегда ее благодарит. Как умеет.
«Нажарила котлет — и на работу»
— Вы обе вечно на работе. А когда же котлеты на всю семью жарить?
Светлана: — Пошла в перерыве, нажарила котлет и поехала на работу.
— Неужели и квартиру сами убираете?
Ирада: — Я уже нет — спина побаливает. Но до этого сама. И всегда, когда жила семьей — с мужем и ребенком, я готовила.
Светлана: — У меня суббота начинается с того, что мы встаем, варим каши, моем, стираем, гладим. Потом дружно хватаем пылесос. Помощница по хозяйству — это очень здорово, но она же не может у тебя каждый день работать. Мы пока еще столько не зарабатываем.
— Вам приходилось испытывать чувство вины за то, что приходилось отдавать предпочтение работе в ущерб дому? Вы в эфире, а ребенок дома один делает математику.
Ирада: — Я всегда делала с ребенком уроки. Даже когда работала за границей, ребенок всегда был со мной, поэтому это самое близкое существо. До сих пор я помню всю школьную программу — химия, физика, математика, вплоть до выпускного. Сама готовила, убирала до тех пор, пока я могла это делать. А Светка до сих пор делает просто все-все-все. Когда к ней приходишь в гости, у нее там всякие пасты с каракатицами, что можно с ума сойти.
— Кстати, о еде. Вы девушки сугубо московские. А с азербайджанской кухней знакомы?
Ирада: — Это только я готовлю. Как говорится, что бы мы ни собирали, получается автомат Калашникова. Так и я: что бы ни готовила, все равно добавляю помидоры, кинзу, орехи, зиру…
Светлана: — У нее вместо ризотто получается плов. А у меня все-таки ризотто.
Ирада: — Света более русская и более европейская. В то же время независимая. Все эти постулаты про эмансипированную женщину — это про нее. А я всегда тянулась к тому, чтобы выйти замуж по-азербайджански. Мужчина для меня — авторитет непререкаемый. Моя мечта — в отношениях быть вечно второй. Которая обеспечивает возможность мужчине быть таким, каким он хочет, делать то, что он хочет, тогда, когда он хочет. И понять, и простить, и принять, и поддержать.
Светлана: — Не-е-ет, у нас главная — я…
— Ирада, сын уже живет отдельно?
Ирада: — Наш сын в казарме живет — в военном университете учится, будет переводчиком с французского и арабского. Ему нравится форма, нравится маршировать. Он долго жил со мной в Англии и Израиле, а это страны, где культ военных. Он воспитывался в этом культе. Я не хотела, чтобы он был военным. Но если мужчина чего-то хочет, нужно ему это обязательно дать, чтобы он убедился, хотел ли он этого по-настоящему или свалял глупость.
— На присягу ездили?
Ирада: — Да. Генералы говорили речи: «Давайте защищать Родину против общего врага!» А потом попросили сказать меня. Я вышла и сказала: «Мы мазали вам зеленкой коленки, ставили вам клизмы, давали аспирин, делали с вами уроки и защищали вас от злых собак. А теперь ваша очередь защищать нас. Вот идите и защищайте». Тут все и разрыдались.
— Ему мешает, что его мать — звезда?
Ирада: — Мешает. «Матери пожалуйся иди», «блатной» и т. п. Но они же дети. 18 лет! Еще маленькие. Он не жалуется, но иногда ему безумно тяжело. И психологически, и физически. Но у человека есть мечта. И он должен мечтать дальше.
Светлана: — Он же мальчик, выросший в современных условиях, а не как мы росли. Такой радостный звонит: «Мама, мы умываемся холодной водой! Я не знал, что такое может быть!» Потом прислал маме фотографию: «Мама, мы бегаем в противогазах!» Ирада, они никогда не играли в «Зарницу», не тушили огонь по-пионерски…
Ирада: — Не ловили лягушек, как мы.
— Ирада, вы внутренне изменились, когда он уехал?
Светлана: — Ты в любой момент можешь стать бабушкой. Ты это ощутила?
Ирада: — Вот это я попрошу вычеркнуть из интервью. Во-первых, вдруг оказалось, что образовалось какое-то одиночество. Вон он был тут, со своими проблемами. И вдруг уехал. Во-вторых, я чувствую себя молодой женщиной. Но когда у меня спрашивают: «Это твой ребенок?» — я понимаю, что уже очень взрослая.
Фарфоровый белый медведь — подарок ополченцев из Дебальцева. На каминной полке — статуэтка ТЭФИ: ее Ирада получила в 2006 году как репортер года.
«Лучший отпуск — лежа»
— У вас ведь из-за часовых поясов какой-то бесчеловечный график?
Ирада: — Вот у Светы такой график. Когда все люди живут, она спит.
Светлана: — Ну и что? Зато я езжу без пробок. Мы приезжаем на работу где-то в районе 12 — 13 дня и остаемся на сутки. Готовим программу, пишем тексты. Берем интервью у тех людей, которые не могут прийти к нам с утра. В 9 вечера начинается первый эфир «Доброго утра» на Хабаровск. До часу ночи по Москве он идет. Потом у нас есть сон — часов до четырех утра. А в пять мы выходим в прямой эфир на Москву.
— Как же вы бодритесь?
— Никак. На внутреннем адреналине. Это профессиональное. Это либо есть, либо нет. Очень многие прекрасные ведущие уходили, потому что не справлялись с тяжелым графиком.
— Всегда было интересно — вы текст с суфлера читаете или от себя говорите?
Светлана: — Мы можем сами. Откорректировать, сказать своими словами.
Ирада: — У меня все привязано к суфлеру, но этот текст я пишу сама. Потому что жесткий хронометраж. В час дня я выхожу на Камчатку — накануне написала то, что хочу сказать. Все это выведено на суфлер. И тут я понимаю, что текст эмоционально не отражает того, что я хотела бы сказать. И я «по ходу пьесы» его правлю, пока идет сюжет. Плюс ко всему постоянно падают свежие новости. Проанализировав их значимость, нужно встраивать их в общую картину, которую ты уже выстроил. Следующий эфир на Сибирь — в 5 часов вечера. К этому времени уже половина переписана. А в 9 вечера «Воскресное время» смотрит средняя полоса России и Москва, Петербург. И текст все еще правится.
— Приходилось ли вам сталкиваться с таким явлением, как эмоциональное выгорание? И что тогда делаете? В отпуск?
Ирада: — Отпуск срочно не бывает, потому что никто не будет менять эфирную сетку.
Светлана: — Эмоциональное выгорание надо пережить и принять как факт.
Ирада: — Я весь свой отпуск провожу лежа. Вообще больше ничего не делаю. Лежу. Я — овощ. Часто езжу к своей подруге — у нее дом во Франции. Первые 2 — 3 недели она меня разгибает из той каракульки, в которую я за год завернулась. Ругает меня: «Посмотри, ты как будто год провела в казарме». Приводит меня в порядок, откармливает.
— Такой вопрос стандартный. Что у вас эдакого случалось в прямом эфире?
Ирада: — Самое ужасное — это человеческий фактор. Как бы ни было все высокотехнологично, все завязано…
Светлана: — …на дяденьке, нажимающем кнопку.
Ирада: — Единственное, что меня выводит в эфире из себя, когда я пытаюсь что-то объяснить, и вдруг люди, которые находятся у меня в наушнике — моя команда, — вдруг выключаются, не понимают меня. Ты берешь штурвал на себя и начинаешь делать так, как считаешь нужным. И дай бог коллеги тебя подхватят.
Светлана: — А к нам однажды пришла женщина давать интервью по поводу солдатских находок. И рассказывает: «Солдаты выцарапывали свои имена. Вот на котелке инициалы «А. Р.» выгравированы. А вот ложка. На ней буковка «Х», буковка «У» и буковка «И». Видимо, тоже кто-то гравировал свое имя…» Сюжет готов, вот-вот выйдет в эфир, и до нас доходит, какие это буковки. В панике вызывали монтажеров, вырезали эти буквы. Но это обычные рабочие моменты.
— У вас бывает после эфира разбор полетов?
Ирада: — Летучка, конечно. Для меня нет ничего страшнее летучки. Даже когда была репортером, было, конечно, страшно, добежишь на перегон (место, откуда телевизионщики передают видео в Москву. — Ред.) или нет. Но летучка всегда была страшнее. Боялась, что скажут: «Какая же она все-таки распустеха!» Это в сто раз страшнее, чем любые ливийские боевики.
Светлана Зейналова успевает и в быту, и на работе.
«Цветы на войне — это фантастика»
— Светлана, что вы подарили сестре на недавний день рождения?
Светлана: — Ничего.
Ирада: — Я как раз была в Дебальцеве.
Светлана: — Я ей звонила. Нам сложно друг другу что-то дарить, потому что мы привередливые.
Ирада: — И она зажилила подарок.
Светлана: — Зажилила…
— Ирада, как в итоге отметили?
— Потрясающе. Это был, наверное, лучший день рождения в моей жизни. Накануне мы поехали в Дебальцево двумя съемочными группами. Были дичайшие минометные обстрелы. Мы что-то наснимали, вернулись в Луганск. И в ноль часов ребята из соседней съемочной группы подарили мне огромный букет роз. А наутро раздается стук в дверь и мне дарят еще два букета цветов. И еще яблочный торт. А мы что-то снова снимаем. Ополченцы дарят бутылку грузинского коньяка. У них ничего нет, но они хотят мне сделать что-то приятное. Еще подарили маленького фарфорового медведя. Пошли на барахолку, где люди продают последнее, и купили мне 60-х годов фигурку. Найти цветы — там… Это было что-то фантастическое…?
Личное дело
Ирада ЗЕЙНАЛОВА родилась 20 февраля 1972 года в Москве. Окончила легендарный Московский технологический университет им. Циолковского. На ТВ попала в 1997 году в качестве переводчика, работала корреспондентом программы «Вести». На Первом канале с 2003 года — была корреспондентом службы новостей, затем возглавляла корпункты в Великобритании и Израиле. «Воскресное время» ведет с сентября 2012 года. Лауреат премии ТЭФИ (2006, «Лучший репортер»), награждена медалями ордена «За заслуги перед Отечеством» I и II степени. Есть сын Тимур.
Личное дело
Светлана ЗЕЙНАЛОВА родилась 8 мая 1977 года в Москве. После школы училась на психолога, но после трех курсов бросила. Окончила Театральное училище им. Щепкина. Играла в театре, а потом увлеклась радио и телевидением. Работала на радиостанциях «Наше радио», Maximum, Business FM, на канале ТВЦ. «Доброе утро» на Первом ведет с мая 2012 года. Воспитывает дочь Александру.
