Пейзаж леонардо да винчи. Биография Леонардо да Винчи. Леонардо да Винчи: интересные факты из жизни, достижения

Одна из ранних работ Леонардо? фигура ангела в картине Верроккьо «Крещение» (Флоренция, Уффици) ? выделяется среди застывших персонажей тонкой одухотворенностью и свидетельствует о зрелости ее создателя .

К числу ранних произведений Леонардо относится и хранящаяся в Эрмитаже «Мадонна с цветком» (так называемая «Мадонна Бенуа», около 1478), решительно отличающаяся от многочисленных мадонн 15 в. Отказываясь от жанровости и тщательной детализации, присущих творениям мастеров раннего Возрождения, Леонардо углубляет характеристики, обобщает формы. Тонко моделированные боковым светом фигуры молодой матери и младенца заполняют почти все пространство картины. Естественны и пластичны движения фигур, органически связанных между собой. Они ясно выступают на темном фоне стены. Открывающееся в окне чистое голубое небо связывает фигуры с природой, с необъятным миром, в котором господствует человек. В уравновешенном построении композиции чувствуется внутренняя закономерность. Но она не исключает теплоты, наивной прелести, наблюденной в жизни (Приложение 1).

В 1480 году Леонардо уже имел свою мастерскую и получал заказы. Однако страстное увлечение наукой часто отвлекало его от занятий искусством. Недописанными остались большая алтарная композиция «Поклонение волхвов» (Флоренция, Уффици) и «Святой Иероним» (Рим, Ватиканская пинакотека). В первой художник стремился к преобразованию сложной монументальной композиции алтарного образа в пирамидально построенную, легко обозримую группу, к передаче глубины человеческих чувств. Во второй? к правдивому изображению сложных ракурсов человеческого тела, пространства пейзажа.

Не найдя должной оценки своего таланта при дворе Лоренцо Медичи с его культом изысканной утонченности, Леонардо поступил на службу к миланскому герцогу Лодовико Моро. Миланский период творчества Леонардо (1482?1499) оказался самым плодотворным. Здесь во всю мощь раскрылась многогранность его дарования как ученого, изобретателя и художника.

Свою деятельность он начал с исполнения скульптурного монумента? конной статуи отца герцога Лодовико Моро Франческо Сфорца. Большая модель монумента, получившая единодушную высокую оценку современников, погибла при взятии Милана французами в 1499 году. Сохранились лишь рисунки? наброски различных вариантов монумента, изображения то вздыбленного, полного динамики скакуна, то торжественно выступающего коня, напоминающего композиционные решения Донателло и Верроккьо. Видимо, этот последний вариант и был претворен в модель статуи. Она значительно превосходила по размерам памятники Гаттамелате и Коллеони, что дало повод современникам и самому Леонардо называть монумент «великим колоссом». Это произведение позволяет считать Леонардо одним из крупнейших скульпторов того времени.

Не дошло до нас и ни одного осуществленного архитектурного проекта Леонардо. И все же его рисунки и проекты зданий, замыслы создания идеального города говорят о его даре выдающегося архитектора.

К миланскому периоду относятся живописные произведения зрелого стиля? «Мадонна в гроте» и «Тайная вечеря». «Мадонна в гроте» (1483?1494, Париж, Лувр) ? первая монументальная алтарная композиция Высокого Возрождения. Ее персонажи Мария, Иоанн, Христос и ангел приобрели черты величия, поэтическую одухотворенность и полноту жизненной выразительности. Объединенные настроением задумчивости и действием? младенец Христос благословляет Иоанна? в гармоничную пирамидальную группу, словно овеянные легкой дымкой светотени, персонажи евангельской легенды представляются воплощением идеальных образов мирного счастья .

В мир реальных страстей и драматических чувств переносит самая значительная из монументальных росписей Леонардо? «Тайная вечеря», исполненная в 1495?1497 годах для монастыря Санта-Мария делла Грацие в Милане. Отступив от традиционного толкования евангельского эпизода, Леонардо дает новаторское решение темы, композиции, глубоко раскрывающей человеческие чувства и переживания. Сведя к минимуму обрисовку обстановки трапезной, нарочито уменьшив размеры стола и выдвинув его к переднему плану, он сосредоточивает внимание на драматической кульминации события, на контрастных характеристиках людей различных темпераментов, проявлении сложной гаммы чувств, выражающихся и в мимике и в жестикуляции, которыми апостолы отвечают на слова Христа: «Один из вас предаст меня». Решительный контраст апостолам составляют образы внешне спокойного, но печально-задумчивого Христа, находящегося в центре композиции, и облокотившегося на край стола предателя Иуды, грубый хищный профиль которого погружен в тень. Смятение, подчеркнутое жестом руки, судорожно сжимающей кошелек, и мрачный облик выделяют его среди других апостолов, на чьих освещенных лицах можно прочесть выражение удивления, сострадания, возмущения. Леонардо не отделяет фигуру Иуды от других апостолов, как это делали мастера раннего Возрождения. И все же отталкивающий облик Иуды раскрывает идею предательства острее и глубже. Все двенадцать учеников Христа расположены группами по три человека, по обе стороны от учителя. Некоторые из них в волнении вскакивают со своих мест, обращаясь к Христу. Разнообразные внутренние движения апостолов художник подчиняет строгому порядку. Композиция фрески поражает единством, цельностью, она строго уравновешена, центрична по построению. Монументализация образов, масштаб росписи способствуют впечатлению глубокой значительности изображения, подчиняющего себе все большое пространство трапезной. Леонардо гениально решает проблему синтеза живописи и архитектуры. Расположив стол параллельно стене, которую украшает фреска, он утверждает ее плоскость. Перспективное сокращение боковых стен, изображенных на фреске, как бы продолжает реальное пространство трапезной.

Фреска сильно разрушена. Эксперименты Леонардо с использованием новых материалов не выдержали испытания временем, позднейшие записи и реставрации почти скрыли подлинник, который был расчищен лишь в 1954 году. Но сохранившиеся гравюры и подготовительные рисунки позволяют восполнить все детали композиции (Приложение 3).

После взятия Милана французскими войсками Леонардо покинул город. Начались годы странствий. По заказу Флорентийской республики он исполнил картон для фрески «Битва при Ангиари», которая должна была украсить одну из стен зала Совета в палаццо Веккьо (здание городского самоуправления). При создании этого картона Леонардо вступил в соревнование с молодым Микеланджело, исполнявшим заказ на фреску «Битва при Кашине» для другой стены того же зала. Однако эти картоны, получившие всеобщее признание современников, не дошли до наших дней. Лишь старые копии и гравюры позволяют судить о новаторстве гениев Высокого Возрождения в области батальной живописи.

В полной драматизма и динамики композиции Леонардо, эпизоде битвы за знамя, дан момент высшего напряжения сил сражающихся, раскрыта жестокая правда войны. К этому же времени относится создание портрета Моны Лизы («Джоконда», около 1504, Париж, Лувр), одного из самых прославленных произведений мировой живописи. Необычайна глубина и значительность созданного образа, в котором черты индивидуального сочетаются с большим обобщением. Новаторство Леонардо проявилось и в развитии портретной живописи Возрождения (Приложение 2).

Пластически проработанная, замкнутая по силуэту, величественная фигура молодой женщины господствует над отдаленным, окутанным голубоватой дымкой пейзажем со скалами и вьющимися среди них водными протоками. Сложный полуфантастический пейзаж тонко гармонирует с характером и интеллектом портретируемой. Кажется, что зыбкая изменчивость самой жизни ощущается в выражении ее лица, оживленного едва уловимой улыбкой, в ее спокойно-уверенном, проницательном взгляде. Лицо и холеные руки патрицианки написаны с удивительной бережностью, мягкостью. Тончайшая, словно тающая, дымка светотени (так называемое сфумато), окутывая фигуру, смягчает контуры и тени; в картине нет ни одного резкого мазка или угловатого контура .

Его искусство, научные и теоретические исследования, сама его личность оказали громадное воздействие на развитие мировой культуры. Его рукописи содержат бесчисленные заметки и рисунки, свидетельствующие об универсальности гения Леонардо. Здесь и тщательно прорисованные цветы, и деревья, наброски неведомых орудий, машин и аппаратов. Наряду с аналитически точными изображениями встречаются рисунки, отличающиеся необычайным размахом, эпичностью или тончайшим лиризмом. Страстный поклонник опытного познания, Леонардо стремился к его критическому осмыслению, к поиску обобщающих законов. «Опыт? это единственный источник познания»,? говорил художник. «Книга о живописи» раскрывает его взгляды теоретика реалистического искусства, для которого живопись одновременно и «наука и законная дочь природы». В трактате содержатся высказывания Леонардо по анатомии, перспективе, он ищет закономерности построения гармонической человеческой фигуры, пишет о взаимодействии цветов, о рефлексах. Среди последователей и учеников Леонардо не было, однако, ни одного приближающегося по силе одаренности к учителю; лишенные самостоятельного взгляда на искусство, они лишь внешне усваивали его художественную манеру.

Его внешние данные тоже поражают: высокий рост, ангельская внешность и необычайная сила. Познакомимся с гением Леонардо да Винчи, краткая биография расскажет его основные достижения.

Факты из биографии

Родился он неподалеку от Флоренции в небольшом городке Винчи. Леонардо да Винчи был незаконным сыном известного и богатого нотариуса. Его мать – обычная крестьянка. Так как у отца не было других детей, то в 4 года он забрал маленького Леонардо к себе. Необычайный ум и приветливый характер мальчик демонстрировал с самого раннего возраста, и он быстро стал любимцем в семье.

Чтобы понять, как развивался гений Леонардо да Винчи, краткую биографию можно представить следующим образом:

В 14 лет он поступает в мастерскую Вероккио, где учится рисунку и скульптуре.
В 1480 году он переезжает в Милан, где основывает Академию художеств.
В 1499 году он уезжает из Милана и начинает переезжать из города в город, где строит оборонительные сооружения. В этот же период начинается его известное соперничество с Микеланджело.
С 1513 года он работает в Риме. При Франциске I он становится придворным мудрецом.

Умер Леонардо в 1519 году. Как он считал, ничего из того, что он начинал, не было доделано до конца.

Творческий путь

Творчество Леонардо да Винчи, краткая биография которого была изложена выше, можно разделить на три этапа.

Ранний период. Много работ великого живописца были незакончены, такой является «Поклонения Волхвов» для монастыря Сан-Донато. В этот период были написаны картины «Мадонна Бенуа», «Благовещение». Несмотря на свой юный возраст, живописец в своих картинах уже демонстрировал высокое мастерство.
Зрелый период творчества Леонардо протекал в Милане, где он планировал сделать карьеру инженера. Наиболее популярным произведением, написанным в это время, была «Тайная вечеря», тогда же он начал работу над «Мона Лизой».
В поздний период творчества была создана картина «Иоанн Креститель» и серия рисунков «Потоп».

Занятие живописью всегда дополняло науку для Леонардо да Винчи, так как он стремился зафиксировать реальность.

Изобретения

Вклад в науку Леонардо да Винчи краткая биография не сможет передать полностью. Однако можно отметить наиболее известные и ценные открытия учёного.

Наибольший вклад он сделал в механику, это видно из множества его рисунков. Леонардо да Винчи исследовал падение тела, центры тяжести пирамид и многое другое.
Он изобрел автомобиль, сделанный из дерева, который приводили в движение две пружины. В механизме автомобиля был предусмотрен тормоз.
Он придумал скафандр, ласты и подводную лодку, а также способ погружения на глубину без применения скафандра со специальной газовой смесью.
Изучение полета стрекозы привело к созданию нескольких вариантов крыльев для человека. Эксперименты оказались неудачными. Однако потом учёный придумал парашют.
Он занимался разработками в военной отрасли. Одним из его предложений были колесницы с пушками. Он придумал прототип броненосца и танка.
Много разработок Леонардо да Винчи сделал в строительстве. Арочные мосты, осушительные машины и подъемные краны – это все его изобретения.

В истории не существует человека, подобного Леонардо да Винчи. Именно поэтому многие считают его пришельцем из других миров.

Пять секретов да Винчи

Сегодня многие учёные до сих пор ломают голову над наследием, оставленным великим человеком прошлой эпохи. Хотя называть так Леонардо да Винчи не стоит, он предсказал многое, и ещё большее предвидел, создавая свои уникальные шедевры и поражая широтой знаний и мысли. Предлагаем вам пять секретов великого Мастера, которые помогают приподнять завесу тайны над его произведениями.

Шифрование

Мастер многое зашифровывал, чтобы не подавать идеи раскрытыми, а слегка подождать, пока человечество до них «дозреет, дорастёт». Одинаково хорошо владевший обеими руками, да Винчи писал левой, мельчайшим шрифтом, да ещё и справа налево, а часто и в зеркальном отображении. Загадки, метафоры, ребусы – вот что встречается на каждой строчке, в каждом произведении. Никогда не подписывая своих работ, Мастер оставлял свои знаки, заметные лишь внимательному исследователю. Например, через много столетий учёные обнаружили, что присматриваясь к его картинам, можно обнаружить символ взлетающей птицы. Или знаменитая «Мадонна Бенуа», найденная у странствующих актеров, возивших полотно в качестве домашней иконы.

Сфумато

Идея рассеивания принадлежит также великому мистификатору. Присмотритесь к полотнам, все предметы не обнаруживают чётких граней, тут как в жизни: плавное перетекание одних образов в другие, размытость, рассеивание – все дышит, живёт, пробуждая фантазии и мысли. Кстати, Мастер частенько советовал упражняться в таком видении, вглядываясь в пятна от воды, грязевые наплывы или горки пепла. Частенько он специально окуривал рабочие помещения дымом, чтобы видеть в клубах то, что скрыто за гранью разумного взгляда.

Посмотрите на знаменитую картину – улыбка «Моны Лизы» под разным углом то нежная, то чуть надменная и даже хищная. Знания, почерпнутые благодаря изучению многих наук, давали Мастеру возможность изобретать совершенные механизмы, которые становятся доступны только сейчас. Например, это эффект распространения волн, проникающая сила света, колебательное движение… да много чего ещё предстоит разбирать даже не нам, а нашим потомкам.

Аналогии

Аналогии – вот что главное во всех работах Мастера. Преимущество перед точностью, когда из двух заключений ума вытекает третье – это неизбежность любой аналогии. А в причудливости и проведении совершенно умопомрачительных параллелей да Винчи нет равных до сих пор. Так или иначе, все его работы имеют какие-то идеи, не сообразующиеся друг с другом: знаменитая иллюстрация «золотое сечение» – одна из них. С расставленными и разведенными конечностями человек вписывается в круг, с сомкнутыми в квадрат, а чуть приподняв руки в крест. Вот такая своеобразная «мельница» и дала флорентийскому кудеснику идею создания церквей, где алтарь помещен точно посередине, а молящиеся стоят кругом. Кстати, эта же идея пришлась по вкусу инженерам – так появился шариковый подшипник.

Контрапост

Определение обозначает противопоставление противоположностей и создание определённого вида движения. Пример – скульптурное изображение огромного скакуна в Корте Веккио. Там ноги животного расположены именно в стиле контрапост, образовывая визуальное понимание движения.

Незаконченность

Это, пожалуй, один из любимейших «трюков» Мастера. Ни одно его произведение не конечно. Завершить – убить, а да Винчи любил каждое своё детище. Медлительный и скрупулёзный, мистификатор всех времён мог делать пару мазков кистью и отправляться в долины Ломбардии, чтобы улучшить там ландшафты, переключиться на создание очередного шедеврального аппарата или что-то другое. Многие произведения оказались подпорчены временем, огнём или водой, но каждое из творений, хоть что-то значащих, было и есть «незавершёнка». Кстати, интересно, что даже после порчи, Леонардо да Винчи никогда не исправлял своих картин. Создав свою собственную краску, художник даже специально оставлял «окно незаконченности», полагая, что жизнь сама внесёт необходимые коррективы.

Чем было искусство до Леонардо да Винчи? Рождаясь в среде богатых, оно полностью отражало их интересы, их мировоззрение, их взгляды на человека, на мир. В основе произведений искусства лежали религиозные идеи и темы: утверждение тех взглядов на мир, которым учила церковь, изображение сюжетов из священной истории, внушение людям чувства благоговения, преклонения перед «божественным» и сознания собственного ничтожества. Господствующая тематика определяла и форму. Естественно, что изображение «святых» было весьма далеко от изображений подлинных живых людей, поэтому в искусстве господствовали схемы, надуманность, статичность. Люди на этих картинах были своего рода карикатурами на живых людей, пейзаж фантастичен, краски бледны и невыразительны. Правда, ещё до Леонардо его предшественники, в том числе и его учитель Андреа Верроккио, уже не удовлетворялись шаблоном и пытались создавать новые образы. Уже они начали поиски новых методов изображения, начали изучать законы перспективы, много думали над проблемами достижения выразительности изображения.

Однако эти поиски нового не давали больших результатов и прежде всего потому, что у этих художников не было достаточно ясного представления о сущности и задачах искусства и знания законов живописи. Поэтому-то они и впадали то снова в схематизм, то в столь же опасный для подлинного искусства натурализм, копирование отдельных явлений действительности. Значение революции, произведенной Леонардо да Винчи в искусстве и в частности в живописи, определяется прежде всего тем, что он был первым, кто четко, ясно и определённо установил сущность и задачи искусства. Искусство должно быть глубоко жизненным, реалистическим. Оно должно исходить из глубокого, тщательного изучения действительности, природы. Оно должно быть глубоко правдиво, должно изображать действительность такой, какова она есть, без всякой надуманности, фальши. Действительность, природа прекрасна сама по себе и не нуждается ни в каком приукрашивании. Художник должен тщательно изучать природу, но не для слепого подражания ей, не для простого копирования её, а для того, чтобы, поняв законы природы, законы действительности, создавать произведения; строго соответствующие этим законам. Создавать новые ценности, ценности реального мира – вот назначение искусства. Этим объясняется и стремление Леонардо связать искусство и науку. Вместо простого, случайного наблюдения он считал необходимым систематически, упорно изучать предмет. Известно, что Леонардо никогда не расставался с альбомом и заносил в него рисунки и зарисовки.

Рассказывают, что он любил ходить по улицам, площадям, рынкам, отмечая все интересное – позы людей, лица, их выражение. Второе требование Леонардо к живописи – это требование правдивости изображения, жизненности его. Художник должен стремиться к максимально точной передаче действительного во всем его богатстве. В центре мира стоит живой, думающий, чувствующий человек. Его-то и надо изображать во всем богатстве его чувств, переживаний и действий. Для этого именно Леонардо изучал анатомию и физиологию человека, для этого он, как рассказывают, собирал у себя в мастерской знакомых ему крестьян и, угощая их, рассказывал им забавные истории, чтобы видеть, как смеются люди, как одно -и то же событие вызывает у людей различные впечатления. Если до Леонардо настоящего человека в живописи не было, то теперь он стал господствующим в искусстве Возрождения. Сотни рисунков Леонардо дают гигантскую галерею типов людей, их лиц, частей их тела. Человек во всем многообразии его чувств и действий-вот задача художественного изображения. И в этом сила и очарование живописи Леонардо. Вынужденный по условиям времени писать картины преимущественно на религиозные сюжеты, ибо его заказчиками были церковь, феодалы и богатые купцы, Леонардо властно подчиняет своему гению эти традиционные сюжеты и создает произведения общечеловеческого значения. Нарисованные Леонардо мадонны – это прежде всего изображение одного из глубоко человеческих чувств – чувства материнства, безграничной любви матери к младенцу, восхищения и любования им. Все его мадонны – молодые, цветущие, полные жизни женщины, все младенцы на его картинах – здоровые, полнощекие, шаловливые мальчишки, в которых нет ни грамма «святости».

Его апостолы в «Тайной вечере» - это живые люди различного возраста, социального положения, различного характера; по облику – это миланские ремесленники, крестьяне, интеллигенты. Стремясь к правде, художник должен уметь обобщать найденное им индивидуальное, должен создавать типическое. Поэтому, даже рисуя портреты определённых, исторически нам известных людей, как, например, Мона Лиза Джоконда – жена разорившегося аристократа, флорентийского купца Франческо дель Джоконда, Леонардо даёт в них наряду с индивидуальными портретными чертами типическое, общее многим людям. Поэтому-то написанные им портреты на много столетий пережили людей, изображенных на них. Леонардо был первым, кто не только тщательно и внимательно изучал законы живописи, но и формулировал их. Он глубоко, как никто до него, изучил законы перспективы, размещения света и тени. Все это было ему нужно для достижения высшей выразительности картины, для того чтобы, как он говорил, «сравняться с природой». Впервые именно в произведениях Леонардо картина как таковая потеряла свой статический характер, стала окном в мир. Когда смотришь на его картину, то ощущение нарисованного, заключенного в раму, теряется и кажется, что ты смотришь в раскрытое окно, открывающее зрителю что-то новое, им невиданное. Требуя выразительности картины, Леонардо решительно выступал против формальной игры красок, против увлечения формой за счет содержания, против того, что так ярко характеризует упадочное искусство.

Форма для Леонардо – это только оболочка той идеи, которую художник должен донести до зрителя. Леонардо много внимания уделяет проблемам композиции картины, проблемам размещения фигур, отдельных деталей. Отсюда и столь излюбленная им композиция размещения фигур по треугольнику – простейшей геометрической гармонической фигуре, – композиция, которая даёт возможность зрителю охватить всю картину в целом. Выразительность, правдивость, доступность – вот законы настоящего, подлинно народного искусства, сформулированные Леонардо да Винчи, законы, которые он сам воплотил в своих гениальных произведениях. Уже в первой своей крупной картине «Мадонна с цветком» Леонардо показал на практике, что значат исповедуемые им принципы искусства. Поразительна в этой картине прежде всего её композиция, удивительно гармонично распределение всех элементов картины, которые составляют единое целое. Изображение молодой матери с веселым ребёнком на руках глубоко реалистично. Необыкновенно искусно передана непосредственно ощущаемая глубокая синева итальянского неба в прорези окна. Уже в этой картине Леонардо продемонстрировал принцип своего искусства – реализм, изображение человека в глубочайшем соответствии с его подлинной природой, изображение не отвлеченной схемы, чему учило и чем занималось средневековое аскетическое искусство, а именно живого, чувствующего человека.

Ещё более ярко выражены эти принципы во второй крупной картине Леонардо «Поклонение волхвов» 1481 год, в которой значителен не религиозный сюжет, а мастерское изображение людей, каждый из которых имеет своё собственное, индивидуальное лицо, свою позу, выражает своё ощущение и настроение. Жизненная правда – вот закон живописи Леонардо. Максимально полное раскрытие внутренней жизни человека – вот её цель. В «Тайной вечере» композиция доведена до совершенства: несмотря на большое количество фигур – 13, размещение их строго рассчитано так, что все они в целом представляют некое единство, полное большого внутреннего содержания. Картина очень динамична: сообщенная Иисусом какая-то ужасная весть поразила его учеников, каждый из них реагирует на нее по-своему, отсюда огромное разнообразие выражения внутренних чувств на лицах апостолов. Композиционное совершенство дополняется необычайно мастерским использованием красок, гармонией света и теней. Выразительность, экспрессия картины достигает своего совершенства благодаря необыкновенному разнообразию не только выражения лиц, но положения каждой из двадцати шести нарисованных на картине рук.

Эта запись самого Леонардо говорит нам о той тщательной предварительной работе, которая была им проведена перед писанием картины. В ней обдумано все до мелочей: позы, выражение лиц; даже такие детали, как опрокинутая чаша или нож; все это в сумме своей составляет единое целое. Богатство красок в этой картине сочетается с тонким применением светотени, которой подчеркивается значительность изображенного на картине события. Тонкость перспективы, передача воздуха, цвета делает эту картину шедевром мирового искусства. Леонардо успешно разрешил множество задач, стоявших в то время перед художниками, и открыл путь дальнейшему развитию искусства. Силою своего гения Леонардо преодолел тяготевшие над искусством средневековые традиции, сломал их и отбросил; он сумел раздвинуть узкие рамки, которыми ограничивала творческую силу художника тогдашняя правящая клика церковников, и показать вместо избитой евангельской трафаретной сцены огромную, чисто человеческую драму, показать живых людей с их страстями, чувствами, переживаниями. И в этой картине вновь проявился большой, жизнеутверждающий оптимизм художника и мыслителя Леонардо.

За годы своих странствий Леонардо было написано ещё много картин, получивших вполне заслуженную мировую известность и признание. В «Джоконде» дан образ глубоко жизненный и типический. Именно эта глубокая жизненность, необыкновенно рельефная передача черт лица, отдельных деталей, костюма, соединенная с мастерски написанным пейзажем, придает этой картине особенную выразительность. Все в ней – от загадочной играющей на лице полуулыбки до спокойно сложенных рук – говорит о большом внутреннем содержании, о большой душевной жизни этой женщины. Стремление Леонардо передавать внутренний мир во внешних проявлениях душевных движений выражено здесь особенно полно. Интересна картина Леонардо «Битва при Ангиари», изображающая сражение кавалерии и пехоты. Как и в других своих картинах, Леонардо стремился здесь показать разнообразие лиц, фигур и поз. Десятки изображенных художником людей создают цельное впечатление от картины именно потому, что все они подчинены единой идее, лежащей в её основе. Это было стремление показать подъем всех сил человека в битве, напряжение всех его чувств, собранных воедино для достижения победы.

Редакция А. К. Дживелегова и А. М. Эфроса

Москва – Ленинград

Леонардо да Винчи

Избранные произведения

По академическому изданию 1935 года

Переводы и статьи

В. П. Зубова, А. А. Губера,

В. К. Шилейко и А. М. Эфроса

Издательство Студии Артемия Лебедева

От редакции

В предлагаемых вниманию читателя двух томах сочинений Леонардо да Винчи его литературное наследие появляется на русском языке впервые. Оно охватывает все проявления его гения. Концепция, положенная в основу издания, состоит в том, что издание должно отразить изумительный универсализм, который был свойствен Леонардо и который делал из него великого ученого в той же мере, как и великого художника, – еще точнее: художника-ученого, чье искусство в огромной мере было проникнуто научным экспериментированием, а наука в полнейшей степени обусловлена художественными запросами. Отрывать Леонардо-художника от ученого и теоретика от практика – значило бы утратить в его творческом облике самое существенное, то, что наиболее ярко выражает его социально-историческое своеобразие и делает его самой замечательной фигурой переломной эпохи Высокого Возрождения, на рубеже XV–XVI веков.

Соответственно этой точке зрения, предлагаемое издание содержит в себе весь ряд вопросов, которыми занимался Леонардо. В первом томе читатель найдет свод высказываний Леонардо по различным отраслям науки, во втором – такой же свод его высказываний об искусстве и его литературно-художественные опыты.

Другой отличительной чертой издания является система подбора и размещения материала. Она, опять-таки, отражает Леонардо таким, каким он был в действительности, со всеми его сильными и слабыми сторонами, не лишая его ничего сколько-нибудь принципиально или практически важного, но и не модернизуя Леонардо. Это относится в равной степени как к отбору, так и к расположению записей Леонардо. Он не оставил целостных сочинений – книг, систематически обработанных и написанных. Так называемый «Трактат о живописи» является позднейшей компиляцией, за пределами которой остался ряд разнообразных и важных суждений Леонардо об искусстве. Рабочая манера Леонардо состояла в бесчисленных коротких записях, которые делались от случая к случаю, по разным поводам и на разные темы, в памятных тетрадях, в записных книжках, на отдельных листах. Частью они пропали бесследно, частью были позднее сшиты в фолианты и образовали «кодексы». Какой-либо системы или даже последовательности в этих записях нет, хотя у самого Леонардо и существовали замыслы (они отразились в отдельных его заметках и в свидетельствах его современников) переработать свои наброски и объединить их в «трактаты» или «книги». Ему мыслилась целая серия их, и, возможно, он даже приступал к этой работе, но дальше начала не пошел и ни одной из «книг» не написал, или же они бесследно пропали.

Подобное состояние литературного наследия Леонардо обязывает наше издание, рассчитанное на широкий круг читателей, не переступать двух границ: во-первых – не публиковать записей в той хаотичности, в какой они заносились на бумагу, поскольку дело идет не о факсимильном или полном воспроизведении такой-то отдельной рукописи, а о своде высказываний Леонардо; во-вторых – при составлении этого свода, давая ему известную общую группировку, не навязывать Леонардо жестких схем расположения материала.

Так именно и построены данные два тома: материал взят из разных рукописей Леонардо и объединен широкими рамками общих тем и общей последовательности. В частности, в разделе искусства «Трактат о живописи» Леонардо получил, с одной стороны, добавления из «кодексов», которые не были им использованы (рецептуры красок, записи о технике живописи, мысли об архитектуре, планы и т. п.), с другой – заметки специального порядка были перенесены в раздел науки к соответствующим фрагментам (так, соединены заметки по оптике), а второстепенные отрывки не воспроизведены вовсе.

Представляется, что для цели, которую ставит себе данное издание, оба приема правильны и плодотворны. Они позволили дать сложному наследию Леонардо наибольшую общедоступность и ясность. Это наследие освещено и разобрано в ряде статей и комментариев, которыми сопровождается публикация. Ими снабжен каждый раздел. В совокупности они образуют небольшую энциклопедию сведений о трудах Леонардо. Статьи и комментарии преследуют две задачи: осветить сегодняшнее состояние изучения Леонардо в специальных исследованиях, ему посвященных, и вместе с тем сделать то, чем эти исследования до сих пор не занимались и что можно сделать только марксистским методом, то есть понять литературное и художественное наследие Леонардо в его социально-исторической обусловленности и своеобразии.

Разумеется, в данном отношении наше издание делает только начальные шаги. Дальнейшее изучение Леонардо, несомненно, уточнит, исправит, а может быть, и отвергнет те или иные выдвигаемые положения. Но основная характеристика и общие ее линии проведены, думается, правильно и могут послужить отправными пунктами при последующей разработке проблем, которые ставит перед советскими исследователями научное и художественное творчество Леонардо.

К. Дживелегов

А. М. Эфрос

Леонардо и Возрождение

Среди титанов Возрождения Леонардо был, быть может, самым крупным. И, несомненно, был самым разносторонним. Вазари, резюмировавший живую еще традицию, не знает, какой подобрать для него эпитет попышнее, и называет его то небесным, то божественным. Если бы не боязнь набросить этими хвалами тень на Микеланджело, который был для Вазари самой недосягаемой вершиной, он, вероятно, поднял бы тон и выше. Но все его эпитеты характеризуют не дела Леонардо, а его одаренность. Дела его казались тогда ничтожными по сравнению с тем, что он мог совершить. Для современников Леонардо был очень большой художник с бесконечными и непонятными причудами, который готов был бросить кисть по всякому, иной раз совершенно пустому поводу и творчество которого дало поэтому чрезвычайно скудные плоды. Леонардо всем импонировал, но доволен им не был никто. Богатырские силы его духа бросались в глаза, возбуждали ожидания, вызывали искательство.

I

Мы теперь знаем очень хорошо, что культура Возрождения подбирала свои элементы не случайно, а очень закономерно, и что такие формулы, как «открытие мира и человека», лишь очень суммарно выражают ее сущность. Культура Возрождения была культурой итальянской коммуны. Она складывалась исподволь, по мере того как росла и развертывалась жизнь в коммуне, по мере того как классовые противоположности в ней разрешались в виде определенных социальных результатов. Культура Возрождения была культурою верхних слоев итальянской буржуазии, ответом на ее запросы. «Открытие мира и человека» – формула недиалектичная, отвлеченная: в ней ничем не отразился эволюционный момент. Культура не есть нечто такое, что создается сразу одним коллективным усилием. Она создается постепенно, путем длительных усилий, длительной классовой борьбы. Каждый момент этой борьбы дает культуре что-нибудь такое, что отвечает реальному соотношению общественных сил в данный момент. Поэтому так изменчив облик культуры одного и того же общества в разные периоды его истории. Поэтому и культура итальянской коммуны в разные периоды ее истории изменялась очень заметно. Какую ее стадию застал Леонардо?

Из родной тосканской деревни он попал во Флоренцию в самую блестящую ее пору, еще до смерти Пьеро Медичи и передачи кормила власти Лоренцо: раньше 1466 года. Не было никаких признаков упадка. Торговый капитал царил безраздельно. Все ему подчинялось. Торговля, промышленность, кредитное дело процветали. Росла свободная наличность в кассах у крупной буржуазии, и от избытка своих барышей она отдавала немало на украшение своих жилищ, общественных зданий и жизни вообще. Никогда празднества не были так пышны и не длились так долго. Именно к этому времени относится процессия, изображавшая поклонение волхвов, о которой рассказывает Макиавелли и которая служила зрелищем народу целый месяц.

Буржуазия могла спокойно наслаждаться своими богатствами. Острые классовые бои были позади. Государственный строй надежно защищал купеческие капиталы. Ощущение спокойного довольства накладывало свою печать на общее мироощущение буржуазии.

Гуманистические идеалы, которые еще не так давно, при старом Козимо, казались последним словом мудрости, уже перестали удовлетворять безоговорочно. Обычные темы диалогов – добродетель, благородство, изменчивость судьбы, лицемерие, скупость и проч. – начинали представляться пресными и неувлекательными. Из Рима доносилась смелая проповедь наслаждения: учение Лоренцо Баллы. Вопросы хозяйства и права, которые уже Поджо Браччолини пробовал затронуть в латинских рассуждениях, ставились теперь шире и реалистичнее в трактатах на итальянском языке, чтобы всякий мог прочесть и понять их. Леон Баттиста Альберти с каждым сочинением притягивал в литературу новые и свежие проблемы: повседневной жизни, искусства, науки. Все становилось предметом обсуждения, и условные рамки гуманистической доктрины рассыпались повсюду.

В этом процессе была большая закономерность. Не случайно раздвинулась гуманистическая литературная программа. Не случайно рядом с гуманистом – типичным филологом, который, нужно не нужно, рядил в новые одежды темы Цицерона и Сенеки, чтобы поучать образованную буржуазию, – стал ученый с более широкими запросами. Этого требовала жизнь, т. е. в конечном счете развитие производительных сил.

Уже тот же Поджо Браччолини, самый живой из плеяды гуманистов, окружавшей Козимо Медичи, дал место в одном из своих латинских рассуждений рассказу некоего кьоджанского купца, совершившего большое путешествие по восточным странам. Географические вопросы стали вопросами актуальными, потому что надо было искать новых рынков: добывать сырье, пристраивать готовую продукцию, искать работу для незанятых капиталов. Старая Европа была насыщена. Там шевелилось что-то похожее на конкуренцию, а в Босфоре, в Дарданеллах и в сирийских портах засели турки, контрагент далеко не такой покладистый, как старая, хилая Византия. И во Флоренции география самым естественным образом сделалась предметом научного изучения. Среди ее географов был один ученый первой величины, прекрасно понимавший значение науки для жизни и стремившийся оплодотворить ее данными космографии и астрономии: Паоло Тосканелли. А у ног Тосканелли скоро сядет внимательным учеником юный генуэзец по имени Христофор Колумб.

Но Тосканелли был не только географом и астрономом. Он был еще врачом и математиком. Славу математика он делил с другим видным современником, Бенедетто дель Аббако, – название тогдашнего счетного прибора заменило ему навсегда фамильное прозвище, – автором целого ряда трактатов (по которым тосканцы учились арифметике) и которого поэт-гуманист Уголино Верило воспевал в латинских стихах. Близок к Тосканелли был еще один географ и астроном, Карло Мармокки. Они обсуждали вместе с другими учеными, разделявшими их интересы, вопросы астрономии, механики, математики. Наиболее типичной фигурою своего времени был, однако, не Тосканелли, а тот же Леон Баттиста Альберти, поэт, гуманист, теоретик искусства, экономист, механик, физик – тип «человека всеобъемлющего», homo universale, явившийся словно нарочно, чтобы всей своей деятельностью демонстрировать наступление нового момента в истории культуры. Нужны были очень серьезные причины, чтобы в круг интересов гуманистической науки вошли одновременно экономика и механика, чтобы гуманистические трактаты, писавшиеся раньше по-латыни и рассуждавшие о благородстве и добродетели, стали писаться по-итальянски и рассуждать о выгодности и невыгодности той или другой отрасли хозяйства, о физических явлениях, о технических нововведениях. Все эти вопросы и многие другие фигурируют в сочинениях Альберти. Почему следом за географией людей стали интересовать экономика и техника? Потому что надо было рационализировать хозяйствование, и прежде всего промышленность. В течение благополучного, свободного от серьезных потрясений столетия между восстанием Чомпи (1378) и заговором Пацци (1478) промышленность, торговля и банковое дело во Флоренции процветали, как никогда. Господство Альбицци, потом Козимо и Пьеро Медичи было золотым веком флорентийского торгового капитала. Дела шли, можно сказать, сами собой, барыши плыли широким потоком. Не нужно было искать рынков: не хватало товаров, было изобилие сырья. Удача сопровождала всюду красную флорентийскую лилию. Но уже кое-какие тучи плыли по ясному еще небу. Сначала Венеция, теснимая турками на Архипелаге, двинулась на завоевание восточной Ломбардии и воздвигла заставы в восточных альпийских проходах, а в 1453 году турки взяли Константинополь и закупорили пути к левантским рынкам. Приходилось бояться худшего, и нужно было принимать меры. Отсюда интерес не только к географии, но и к экономике и технике. География должна была помогать торговле, экономика и техника должны были рационализировать промышленность: флорентийские купцы были люди предусмотрительные. А интеллигенция сейчас же восприняла новый социальный заказ. Нужно было бросить рассуждения о лицемерии и добродетели – они годились для спокойных и безоблачных времен и совсем неплохо наполняли в ту пору досуги образованных купцов. Теперь надо было писать о вещах практически нужных: о том, как усовершенствовать прядильные и ткацкие приборы, как поднимать урожай, как вести хозяйство в обширных загородных имениях, чтобы оно давало больше дохода.

Поэтому светила гуманистической науки, как Леон Баттиста Альберти, – кстати сам принадлежавший к семье промышленников, – переключались на другие темы. Поэтому Тосканелли и его кружок с таким увлечением рассуждали о механике и математике.

Леонардо, по-видимому, не был знаком с Альберти. Но к кружку Тосканелли он был, несомненно, близок с юных лет.

II

В западной литературе последнего времени много усилий посвящено доказательству того, что итальянцы XV и XVI веков в своих научных и научно-технических построениях были не оригинальны, а лишь повторяли то, что задолго до них, еще в XIV веке, было установлено парижскими схоластиками, принадлежавшими к школе Оккама. В числе повторявших оккамистов очутился и Леонардо.

Леонардо и его предшественникам, конечно, были знакомы трактаты таких оккамистов, как Альберт Саксонский, популяризировавший опыты крупнейших представителей этого течения: Никола Отрекура, Жана Мирекура, Буридана, Оресма и других. Но разве это отнимает значение у того факта, что итальянская наука именно после середины XV века начинает решительно перестраиваться и с филологических путей переходит на географические, экономические, технические, математические?

Отрекуром и Мирекуром наука заинтересовалась только тогда, когда были прочитаны записи Леонардо. До этого времени писания их проглядывались наскоро невнимательным глазом и забывались сейчас же. А Буридан был славен только своим ослом . Занятия схоластиков не выходили из монастырских келий ученых уединений. Они не стали звеньями в эволюции европейской науки, потому что были слабо связаны с жизнью. Новые интересы итальянцев подсказывались жизнью непосредственно. Они отнюдь не были игрою ума. Они были практически нужны. Они поэтому расширяли и обогащали мировоззрение эпохи. И это было не местным флорентийским явлением, а точно повторялось во всех крупных торговых и промышленных центрах Италии. Ибо всюду оно вызывалось одинаковой причиной: развитием производительных сил и необходимостью принять меры на случай возможных кризисов в торговле и промышленности.

Было очень естественно, что юный ученик Верроккио, живописца и скульптора, не удовлетворялся ни тем профессиональным обучением, которое он получал в мастерской учителя, ни теми искрами науки, которые он мог хватать там на лету, а, как человек с пытливым умом, тянулся туда, где наука культивировалась по-настоящему, – к Тосканелли и к его кружку. Столь же естественно за пятьдесят лет до этого скульптор Лоренцо Гиберти тянулся к гуманистическому кружку Леонардо Бруни, за сто лет художник Орканья тянулся к литературному кружку Боккаччо, а за полтораста – живописец Джотто к Данте Алигьери. В каждый данный момент люди искусства искали общения с представителями господствовавших научных интересов.

Флорентийское искусство шестидесятых и семидесятых годов XV века было типичным порождением буржуазной культуры. Его главным направлением был реализм, любовно копировавший природу, воспроизводивший во всех деталях быт, – искусство, процветавшее во всех мастерских последователей Мазаччо, наиболее ярко выражавшееся в фресках Гирландайо. Но, оставаясь искусством, служившим целям и вкусам буржуазии, оно начинало в разных боттегах показывать особенности, отражавшие отдельные моменты эволюции буржуазии как общественной группы. Живопись Боттичелли приспособлялась к требованиям рафинированной, пропитанной литературными изысками полупридворной медичейской среды. Живопись и скульптура Верроккьо, руководящего художника этой поры, искали научных принципов, позволяющих в технике искусства перейти от случайной эмпирии к более твердым принципам и тем рационализировать работу, множившуюся вследствие увеличения частных заказов. Это сближало художников с учеными.

Искусство становилось наукою. Таково было требование профессиональной техники. Для Флоренции, города разнообразной и сложной промышленной техники, это было очень естественно. Во Флоренции никому не нужно было доказывать, какое большое значение имеет техника в любом производственном процессе, как ускоряет и совершенствует производство хорошая техника. Во Флоренции не было человека, который бы не знал, что такое «секреты производства». Каждый мог рассказать там про такие эпизоды из истории флорентийской индустрии, как расцвет шелковой промышленности. Вначале она не могла выдержать конкуренцию с луккской шелковой промышленностью, но когда социальная борьба в Лукке выбросила из города сотни семей и часть их, нашедшая убежище во Флоренции, принесла туда секреты шелкового производства, – Флоренция и в этой области стала бить Лукку. Художники понимали значение техники не хуже других.

Боттеги крупных художников и прежде были не чужды научных интересов. Многие живописцы и скульпторы, углубляя изучение приемов своего мастерства, естественным образом доходили до постановки научных вопросов, в частности вопросов, связанных с геометрией и с оптикой, с математикой вообще. Вазари рассказывает, как Паоло Учелло просиживал ночи над решением перспективных задач и как настояния жены не могли его от них оторвать. Учелло не оставил записок. Некоторые из его собратьев оставили. В «Комментариях» Лоренцо Гиберти оптике посвящена почти целиком вся третья часть. В писаниях Франческо ди Джорджо Мартини и Пьеро делла Франчески, особенно последнего, вопросы математические играют огромную роль: от него пошел Лука Пачоли. Но все эти научные вылазки художников были в конце концов своеобразной ученой кустарщиной. Они показывают, как высока была квалификация некоторых представителей итальянского искусства, но они не создавали ничего принципиально нового в культуре Возрождения. Это принципиально новое появилось только тогда, когда научная работа сосредоточилась в руках настоящих специалистов, особенно таких, как Пачоли. А к специалистам она перешла, когда стала не побочным предметом, а главным, когда того потребовал изменившийся и расширившийся к ней интерес буржуазии.

Леонардо было мало той науки, которая культивировалась в мастерской Верроккьо, и он пошел к флорентийским математикам-специалистам. Правда, есть указание, что и гуманистическая наука не была окончательно чужда интересам Леонардо. В его записях мелькнуло однажды имя Аргиропула. Это был знаменитый эллинист, очень популярный профессор греческого языка, тесно связанный с Марсилио Фичино и платоновской Академией, живой кладезь сведений о древнегреческой и византийской науке. Он пользовался громкой известностью, и Гирландайо увековечил его черты на одной из своих ватиканских фресок. Но имя Аргиропула именно мелькнуло – и только. Это указывает лишь на широту горизонтов Леонардо и ни в коей мере не является определяющим для его мировоззрения. И сам Винчи не причислял себя к гуманистам. «Хорошо знаю, – говорит он, – что некоторым гордецам, так как я не начитан (non essere io letterato), покажется, что они вправе порицать меня, ссылаясь на то, что я человек без книжного образования. Глупцы! Не понимают они, что я мог бы ответить им, как Марий ответил римским патрициям: „Вы украсили себя чужими трудами, а за мною не хотите признать моих собственных“». Этими словами Леонардо очень точно выразил мысль, вполне характеризующую его положение в обществе: он не гуманист, но он принадлежит к интеллигенции.

Художник во Флоренции был ведь ремесленником только по своему социальному статусу. Крупнейшие с самых ранних времен были на положении интеллигентов и по интересам, и по ближайшему окружению.

Интерес Леонардо к науке объясняется легко. Таков был момент, выдвигавший науку и технику на положение существеннейших элементов культуры, и такова была умственная направленность юного художника, для которого вопросы науки и вопросы искусства оказались – и навсегда – неразрывно связанными, стали двумя сторонами его творчества, которые одинаково строились на опыте как на некоей необходимой основе.

Если для предшественников Леонардо искусство становилось наукою, то для него оно стало наукою вполне: настолько, что он сам не сумел бы, вероятно, сказать, где в его художественных интересах и в его художественном творчестве кончается искусство и где начинается наука, – и наоборот.

III

По разным причинам Леонардо не сумел прочно устроиться во Флоренции и в 1482 году перебрался на службу к Лодовико Моро, сыну Франческо Сфорца, фактическому правителю Милана . Леонардо предшествовала слава крупного художника и великого искусника в самых разнообразных областях.

Сам Леонардо был очень уверен в своих силах. Ему уже перевалило за тридцать, и он не терял времени во Флоренции. Правда, его продукция как художника была ничтожна, но знаний и умения он накопил очень много. Вероятно, немалое уже количество тех тетрадей, которые были завещаны потом Франческо Мельци, привез он с собою в Милан полных художественных набросков, чертежей, схем, всевозможных рисунков и записей справа налево, которые можно было читать только при помощи зеркала.

В первый же год пребывания Леонардо в Милане Моро пришлось готовиться к войне с Венецией, и Леонардо в гордом письме к правителю предлагал ему свои услуги. «Я обращаюсь к вашей светлости, открываю перед вами свои секреты и выражаю готовность, если вы пожелаете, в подходящий срок осуществить все то, что в кратких словах частью изложено ниже». «Ниже» следуют пункты.

В них – в настоящей книге письмо переведено полностью – перечисляется почти исключительно то, что Леонардо может сделать на случай войны оборонительной и наступательной. Тут – мосты всех видов, лестницы, мины, танки, орудия, метательные машины, способы отвода воды из осажденного города, способы морской войны и прочее. И, очевидно, лишь просто для того, чтобы не показалось, что он может быть полезен только на случай войны, Леонардо прибавил, что в мирное время он не хуже всякого другого может строить здания, общественные и частные, проводить воду из одного места в другое, а также ваять статуи из любого материала и писать картины. Мирные его предложения не носили такого детализованного характера, потому что нужно было говорить главным образом о войне, о военной технике. Но у Моро планы были широкие. Ему были нужны инженеры всякого рода. И Леонардо был включен в целую коллегию ingegnarii ducales, в которой оказался рядом с такими людьми, как Браманте, Дольчебуоно, Джованни Батаджо, Джованни ди Бусто и др.

Если судить по записям Леонардо, которые носят до известной степени характер дневника, его в первое время заставляли заниматься вопросами городского строительства, фортификационными и разного рода архитектурными задачами в Милане и в Павии. Потом он с увлечением отдался заботам об орошении Ломеллины, бесплодной области поблизости от Милана, где находились поместья Моро. И много времени отдавал художественному творчеству: лепил «Коня», т. е. конную статую Франческо Сфорца, писал «Тайную вечерю», портреты и алтарные образа, в том числе «Мадонну в гроте», руководил внешним оформлением всех придворных празднеств. А больше всего занимался разработкой научных проблем, выдвигавшихся каждой отдельной его работою. Записные его книги пухли и множились. Знаний у него становилось больше. Они накоплялись путем усиленного чтения, наблюдений, опытов, размышлений и долгих бесед с друзьями, среди которых были Кардано-отец и Лука Пачоли, великий математик. Леонардо начинал подумывать о том, чтобы изложить результаты своих научных занятий в ряде трактатов.

Миланский период был, по всей вероятности, счастливейшим в жизни Леонардо. Жил он хотя и не в изобилии, но без нужды, занимался тем, что его увлекало: в технике, в науке, в искусстве. Кругом него были ученики, вращался он в придворном обществе, в котором, кроме красивых женщин и изящных кавалеров, были собратья по исканиям и дерзаниям, а с ними можно было делиться сокровенными мыслями, как бы они ни были сложны. Моро относился к нему не только благосклонно, но и почтительно, что, правда, не мешало ему подолгу задерживать выплату жалованья предмету своего почитания.

Все это кончилось вместе с французским нашествием 1499 года. Леонардо уехал в Венецию вместе с Лукой Пачоли, чтобы дождаться лучших времен. Но лучшие времена не наступили. Моро, вернувшийся с помощью швейцарцев, был ими же выдан французам. Леонардо решил возвратиться во Флоренцию (1500).

Там уже шесть лет была республика. Медичи были изгнаны. Царила свобода. Леонардо немедленно засыпали художественными заказами: слава о «Тайной вечере» гремела по всей Италии. Но он едва удосужился сделать картон «Св. Анны» да написать портрет Джиневры Бенчи и с головою погрузился в вопросы канализования в шлюзования Арно и создал еще безумно смелый проект поднятия Баптистерия на такую высоту, чтобы его своеобразная архитектура выиграла еще больше. Попутно он давал еще разъяснения по поводу оползней на горе Сан-Сальваторе. Словом, был занят и здесь главным образом техническими вопросами. Тщетно просила его через своих агентов Изабелла д’Эсте, герцогиня Мантуанская, дать ей картины. Тщетно предлагала ему Синьория высечь статую из большой глыбы мрамора, той, из которой Микеланджело сделал потом своего «Давида». Тщетно со всех сторон просили его о картинах. Он неизменно уклонялся и предложил – в строжайшем секрете – свои услуги в качестве инженера и архитектора Цезарю Борджиа (весна 1502 года). Тот принял предложение немедленно, послал его сначала в Пьомбино осмотреть укрепления, потом вызвал в Урбино тоже для инспекции городских стен и городского кремля, потом отправил в Чезену, чтобы соединить город при помощи канала с морем и расширить порт в Чезенатико; то и другое Леонардо, по-видимому, выполнил, хотя, может быть, и не до конца: помешало восстание против Цезаря его кондотьеров, заставившее Леонардо бежать в Имолу, под крыло полководца. Возможно, что он сопровождал Цезаря в его походе на Сенегалию, где были захвачены заговорщики, потом в Сиену, потом в Рим. Здесь он расстался с Цезарем и вернулся во Флоренцию (начало марта 1503 года). Если бы Цезарь был менее беспокойный государь, Леонардо мог бы быть вполне удовлетворен работою. Каналы, порт, гидравлические работы – все это было то, что Леонардо любил. Но он не любил тревог.

Во Флоренции только что (1502) избранный пожизненным гонфалоньером Пьеро Содерини после долгих настояний уговорил его взять на себя роспись одной из стен залы Большого совета в Палаццо Веккьо. Сюжетом должна была служить ему битва при Ангиари в 1446 году; другую стену брался расписать Микеланджело. Леонардо отвели под мастерскую большое помещение в монастыре Санта-Мария Новелла, и он принялся за картон. Но одновременно с большим увлечением погрузился он в исследование возможностей отвода русла Арно от Пизы, осажденной тогда флорентийцами. А когда этот проект был оставлен, увлекся другим, канализованием Арно под Флоренцией, и составил подробный план с детальными объяснениями. Тем временем выяснилось, что изготовленные им масляные краски не держатся на известке, наложенной на стену, и «Битва при Ангиари» должна так же неминуемо разрушиться, как и «Тайная вечеря». Леонардо бросил фреску и занялся аэростатикой и аэродинамикой. Но вскоре с величайшим увлечением вернулся к живописи: его увлек портрет Моны Лизы Джокондо, который он стал писать в это же время.

Пребывание Леонардо во Флоренции было прервано приглашением в Милан, полученным от Шарля д’Амбуаза де Шомона, французского губернатора Миланского герцогства. Содерини отпустил его на три месяца, но потом сначала Шомон, затем сам король Людовик XII просили Синьорию отсрочить ему отпуск. Он вернулся во Флоренцию на очень короткое время в 1508 году и прожил в Милане вплоть до того момента, когда французы вынуждены были очистить герцогство (1512). Он приобрел там много новых друзей, в том числе Джироламо Мельци из Ваприо, сын которого, Франческо, вскоре сделался его любимым учеником. Он написал там несколько портретов, устраивал придворные празднества, но главным его занятием были работы по канализации и по орошению отдельных частей Ломбардии. Когда он гостил в Ваприо, он больше всего занимался анатомией, готовя особый трактат.

После французов оставаться в Милане Леонардо не мог. Тем временем папою стал (1513) Джованни Медичи, Лев X, и в Рим потянулись со всех концов Италии в чаянии найти работу артисты. Папа был сыном Лоренцо Великолепного. Одно это, казалось, было ручательством, что для даровитых людей настает золотой век. Направил свои стопы в Рим и Леонардо. Он присоединился к свите папского брата Джулиано. Слава его была велика, но заказы, которыми его по обыкновению заваливали, были исключительно живописного характера. Леонардо нехотя писал картины и усерднейшим образом занимался анатомированием трупов в одной больнице, опытами по акустике во рвах Замка св. Ангела и научными экспериментами, которые в описании Вазари превратились не то в какую-то игру, не то просто в блажь ученого человека. Лев X отнесся к нему холодно, и, когда при вести о приближении нового французского короля Франциска I папа отправил Джулиано, бывшего главнокомандующего церковными силами, для наблюдения за французской армией, Леонардо, хотя старый и немощный, поехал вместе с ним. Когда Франциск разбил швейцарцев при Мариниано (1515), папа вступил с ним в переговоры. В Болонье было назначено свидание, и в конце 1515 года почти одновременно с папою прибыл туда и Леонардо. Знакомство с Франциском повело к тому, что художник получил приглашение переселиться во Францию и работать там для короля. Подумав, Леонардо согласился, и последние три года жизни провел в замке Клу близ Амбуаза. Там он написал несколько картин, в том числе Иоанна Крестителя, а большую часть времени занимался работами по орошению окрестностей Амбуаза и приводил в порядок свои научные записи.

К тому же еще мало кто помнил, что притча об осле, который находится между двумя вязанками сена и умирает с голоду, потому что не может решить, какую ему нужно начать есть раньше, – была аргументом в полемике о свободе воли: она ходила как вульгарный анекдот.

Законным герцогом был юный Джан Галеаццо Сфорца, сын старшего брата Лодовико, Галеаццо Мариа. Но Лодовико не пускал племянника к делам управления, искусно потворствуя его страсти к охоте и пирам.

Леонардо да Винчи – человек энциклопедического ума, учёный-универсалист и великолепный художник – мог бы оставить миру богатейшее наследие, однако, судьба распорядилась так, что плоды трудов этого великого человека остались преимущественно в его записях, мало известных широкому кругу читателей. Искусствоведы и историки обнаружили не слишком много картин Леонардо; из всех созданных им скульптур до наших дней сохранились только две и то в виде всего лишь восковых моделей; несмотря на наличие множества чертежей, так точно и не было установлено, есть ли в Италии здания, спроектированные мастером; точно также ни одно из технических изобретений Леонардо не стало использоваться его современниками в производстве. В некоторых случаях это объясняется политическими событиями или недостатком финансирования, но большинстве, увы, непостоянным характером самого художника.

Сегодня анализ многочисленных дневников и записей Леонардо да Винчи позволяют сказать, что это был один из самых масштабных и гениальных людей своей эпохи.

Детство и юность

Будущий мастер появился на свет 15 апреля 1452 года в предместье небольшого итальянского городка Винчи. Его отцом был молодой нотариус – Пьеро да Винчи, а матерью – крестьянка Катерина. Молодые люди не состояли в браке, поэтому Леонардо был незаконнорожденным. Впрочем, в те времена итальянцы очень спокойно относились к детям, рождённым вне брака, и наделяли их такими же правами, как и законных наследников. «да Винчи» (в переводе с итальянского «из Винчи») нельзя назвать фамилией в полном смысле этого слова. Это прозвище указывало на происхождение семьи Леонардо, поскольку в Винчи находилось их родовое имение.

Пьеро да Винчи очень скоро женился на девушке из знатной и богатой семьи, а Катерину выдал замуж за одного из местных горцев. Через три года он забрал сына в свой дом и передал на воспитание жене и своим родителям. В доме отца Леонардо все полюбили, поэтому его детство было спокойным и умиротворённым. Однако когда Леонардо был подростком его мачеха, заменившая мальчику родную мать, и дед скончались.

Активный и честолюбивый Пьеро, которому наскучила провинция, решил перебраться вместе с сыном во Флоренцию. На тот момент Флоренция была богатым и роскошным городом, где правила могущественная семья Медичи. Оплотом их власти были деньги и авторитет. Как раз незадолго до прибытия Пьеро и Леонардо главой Флоренции стал Лоренцо Медичи – покровитель наук и искусств.

Во Флоренции Пьеро нашёл себе новую жену, а Леонардо стал обучаться наукам и искусствам, как и подобало юноше из достойной семьи. С первых лет жизни мальчик много рисовал, и однажды Пьеро решил показать несколько работ сына своему приятелю – Андреа Верроккьо – известному флорентийскому художнику и скульптору. Верроккьо был поражён талантом юного Леонардо и пригласил его в свою мастерскую.

Нужно заметить, что итальянская художественная мастерская (боттега) эпохи Возрождения была местом, где юноши не только обучались художественным приёмам, но и постигали основы точных и естественных наук. Художники того времени уже были знакомы с понятиями сечения и перспективы. Для успешной работы живописец (а уж тем более, скульптор или архитектор) должен был изучить основы геометрии, оптики, механики, физики и химии. К тому же, именно во Флоренции возникло движение гуманистов, после охватившее почти всю Европу. Гуманисты интересовались естественными науками, античной и национальной культурой и отвергали сухую средневековую схоластическую традицию, установившуюся в науке. Флорентийские художники – Альберти, Брунеллески, Мазаччо, Бруни и многие другие – были одними из флагманов этого прогрессивного движения. Поэтому Леонардо оказался в творческой среде наиболее образованных и широко мыслящих людей своего времени.

Уже в годы своего ученичества Леонардо продемонстрировал превосходство над учителем. Верроккьо получил заказ на полотно, изображающее крещение Христа. В углу картины он решил поместить фигуры двух ангелов: одного он нарисовал сам, а второго – поручил Леонардо. В итоге, ангел ученика вышел намного живее и красивее, чем ангел самого Верроккьо.

Начало самостоятельной карьеры

По всей видимости, Леонардо покинул Верроккьо и основал собственную мастерскую в 1476 году. В это время он развивается как художник реалист. В записях Леонардо осталось множество набросков с предельной точностью, изображающих растения и животных. Известно, что вскоре после переезда от Верроккьо мастер создал два крупных полотна:

«Мадонна с графином»;
«Голова Медузы» (не закончена).

К сожалению, ни одна из этих картин не дошла до наших дней. Но, по свидетельствам современников, обе работы производили неизгладимое впечатление на зрителей. В эти годы Леонардо приобрёл дурную привычку: начинать сразу несколько работ и ни одну не доводить до конца. Из-за этого множество его полотен, которые могли бы сегодня быть жемчужинами музейных коллекций, были незакончены и утеряны.

Скоро на молодого художника обратил внимание Лоренцо Медичи, весьма интересовавшийся флорентийским искусством. От Медичи Леонардо получил крупный заказ на изображение Мадонны для капеллы св. Бернарда. Впрочем, и этот проект через несколько месяцев оказался заброшенным, доводить работу Леонардо до конца пришлось Филиппо Липпи.

В 1470-е годы из-за расточительной политики Медичи Флоренция начала беднеть. Чтобы позволить себе прежний уровень жизни, Леонардо приходилось всё больше работать. Известно, что в этот период он трудился над:

«Мадонной с кошкой» (дошла до нас только в виде набросков);
«Мадонной Бенуа» (не закончена, сегодня находится в Эрмитаже);
«Святой Иероним» (не закончен).
«Поклонение волхвов» — алтарный образ для монастыря Сан Донато (не закончен).

Жизнь Леонардо в Милане

В 1481 году миланский герцог Лодовико Сфорца (по прозвищу Моро) решил поставить конный памятник своему отцу. В те времена знатные люди, ищущие поэтов, скульпторов или художников, как правило, обращались к флорентийским правителям. Так поступил и Моро. Лоренцо Медичи решил отправить в Милан Леонардо.

Герцог Моро, впрочем, больше интересовался не искусством, а военной техникой. Поэтому он заранее поинтересовался, знаком ли Леонардо с инженерным делом. В ответ герцог получил письмо, где художник сообщал, что умеет проектировать мосты, суда и подземные ходы, отливать пушки, создавать колесницы и многое другое. Это можно считать правдой: у Леонардо было множество технических замыслов и чертежей, которые сохранились в его архивах.

Однако при дворе Моро он реализовал не так уж и много. Леонардо было поручено укрепить родовой замок Сфорца и достроить Миланский собор. По своему обыкновению, Леонардо разработал грандиозные планы, много работал над чертежами, но быстро забросил оба проекта. Вместо изготовления военных машин и промышленных станков Леонардо всё больше занимался мелкими поручениями: росписью мебели, строительством свадебных беседок и тому подобным. Что же касается пресловутой статуи герцога миланского, ради которой Моро и вызвал Леонардо из Флоренции, то она была заброшена на много лет. Лишь в 1491 году Леонардо представил публике глиняную модель памятника. Впрочем, в бронзе она так и не была отлита, а сама заготовка погибла в 1499 году, когда в Милан вошли французские солдаты.

Впрочем, пребывание Леонардо в Милане всё же было ознаменовано появлением нескольких крупных и, безусловно, заслуживающих внимания работ:

«Мадонна в гроте»;
«Дама с горностаем»;
«Прекрасная Ферроньера» (возможно, принадлежит кисти кого-то из учеников Леонардо);
«Мадонна Литта»;
фреска «Тайная вечеря».

Кроме того, в Милане появилось множество набросков и чертежей. В том числе, знаменитый «Витрувианский человек» и проект летательного аппарата. Параллельно Леонардо занялся филологическими изысканиями: попытался составить толковый словарь итальянского языка и латино-итальянский словарь, но, как обычно, забросил эту работу.

Возвращение во Флоренцию

В 1498 году на французский престол взошёл Людовик XII герцог Орлеанский – давний враг Моро, претендовавший на владение Миланом. Все прежние друзья отвернулись от миланского герцога, и ему предстояло в одиночку противостоять французской армии. В городе начались погромы, и Леонардо решил бежать вместе со своим другом – математиком Лукой пачоли – и лучшим учеником – Салаи. В 1500 году все трое прибыли во Флоренцию.

Привыкший к роскоши миланского двора Леонардо по возвращению в город своей юности оказался в нищенском положении. Однако его громкое имя привлекало множество заказчиков. Он взялся за работу для монахов-сервитов, которые желали получить алтарное изображение святой Анны, и переехал в их монастырь, где получил всё необходимое для достойной жизни. Леонардо сильно затягивал работу, но после того как монахи на него надавили быстро закончил набросок, где изобразил рядом Анну, Деву Марию и Христа. Рисунок всем очень понравился, но, как обычно, чистовой вариант так и не был закончен, продолжать работу Леонардо пришлось другим художникам.

Кроме картона со святой Анной, во время второго флорентийского периода Леонардо не создал больше ни одной живописной работы и погрузился в изучение математики. Художник скучал по жизни пышного придворного двора, поэтому в 1502 году он, не задумываясь, принял предложение поступить на службу к Чезаре Борджиа – незаконному сыну Папы Римского, — задумавшему объединить Италию под властью римского престола. Несмотря на то, что Борджиа предлагал Леонардо наиболее интересную для него работу: строительство каналов, крепостей и военных укреплений, уже в 1503 году художник предпочёл покинуть службу. Чезаре Борджиа находился в самом центре политических потрясений и жил военными походами и интригами, такой беспокойный образ жизни оказался не по душе Леонардо. Художник снова вернулся во Флоренцию и был вынужден зарабатывать на жизнь при помощи кисти. В этот период были созданы:

«Битва при Ангиари» (набросок для фрески, не был перенесён на стену из-за особенностей красок и покрытия);
«Джоконда».

Хотя Леонардо почти перестал интересоваться живописью, над «Джокондой» он работал очень долго и тщательно. По-видимому, он хотел добиться особой выразительности и правдоподобности портрета. К сожалению, из-за экспериментов Леонардо с красками полотно быстро потускнело, но выражение лица девушки осталось таким же живым и многозначительным.

Второй миланский период

Поскольку финансовые дела Леонардо во Флоренции были плачевны, в 1506 году он решил снова отправиться в Милан. Здесь на него обратил внимание французский король, фактически установивший в городе своё влияние. Леонардо занимается обучением молодых художников, его мастерская принимает заказы, но выполняют их ученики мастера, сам он лишь исправляет их работы. Зато у Леонардо появился новый интерес – анатомия. Он стал самостоятельно вскрывать тела в местном госпитале под руководством крупнейшего анатома того времени – Маркантонио делла Торре. Однако вскоре политические потрясения снова заставили Леонардо переехать.

Французы были изгнаны из Милана, главой города стал законный наследник местных герцогов – сын Моро – Массимилиано Сфорца, который презирал итальянцев, сотрудничавших с французами. Леонардо предпочёл уехать из города, чтобы не навлечь на себя гнев юного герцога.

Между тем, новым Римским Папой под именем Льва Х становится сын Лоренцо Медичи – Джованни. Итальянские художники и гуманисты, помня о деяниях отца Джованни, потянулись в Рим, надеясь предложить новому Папе свои услуги. Вместе с ними уехал и Леонардо.

Последние годы жизни

Папский двор тепло принял Леонардо. Основным его заказчиком в это время стал младший брат Папы – Джулиано Медичи. В Риме Леонардо написал:

«Леду» (утеряна);
Портрет возлюбленной Джулиано (утерян);
«Иоанна Крестителя».

Впрочем, после выполнения первых заказов Джулиано Леонардо снова потерял интерес к живописи. Он продолжил изучение анатомии, акустики и экспериментировал с летательными аппаратами. Римское общество относилось к его увлечениям с долей насмешки.

Скоро Леонардо стал испытывать трудности из-за поползших по Риму слухов о том, что на самом деле он еретик и чернокнижник, а препарирование трупов ему нужно не ради науки, а для проведения дьявольских обрядов. Связь его с Папой к тому времени ослабла, а Джулиано умер от болезни, поэтому художник предпочёл снова вернуться во Флоренцию. Здесь он был представлен французскому королю Франциску I, который предложил Леонардо службу при своём дворе.

Франциск I наделил Леонардо титулом придворного инженера. Во Франции мастер почти не рисовал, он создавал беседки, строил декорации, украшал залы дворца, проектировал каналы и здания (увы, планы остались только на бумаге) и занимался науками. В последние годы жизни Леонардо отошёл от дел из-за парализованной руки. В 1519 году Леонардо да Винчи скончался в окружении благодарных учеников и французских придворных.

Леонардо да Винчи (1452-1519)
Leonardo da Vinci

Леонардо да Винчи (15 апреля 1452 год - 2 мая 1519 год) - был знаменитым итальянским архитектором эпохи Возрождения, музыкантом, изобретателем, инженером, скульптором и гениальным художником. Он был описан как архетип «человека эпохи Возрождения» и универсального гения. Леонардо широко известен своими уникальными картинами, такими как, Мона Лиза и Тайная вечеря. Он также знаменит за свои многочисленные изобретения. К тому же, он помог в развитии анатомии, астрономии и градостроительства.

В эпоху Возрождения было много гениальных скульпторов, художников, музыкантов, изобретателей. Леонардо да Винчи сильно выделяется на их фоне. Он создавал музыкальные инструменты, ему принадлежит множество инженерных изобретений, писал живописные полотна, скульптуры и многое другое.
Его внешние данные тоже поражают: высокий рост, ангельская внешность и необычайная сила. Познакомимся с гением Леонардо да Винчи, краткая биография расскажет его основные достижения.

Факты из биографии
Родился он неподалеку от Флоренции в небольшом городке Винчи. Леонардо да Винчи был незаконным сыном известного и богатого нотариуса. Его мать - обычная крестьянка. Так как у отца не было других детей, то в 4 года он забрал маленького Леонардо к себе. Необычайный ум и приветливый характер мальчик демонстрировал с самого раннего возраста, и он быстро стал любимцем в семье.
Чтобы понять, как развивался гений Леонардо да Винчи, краткую биографию можно представить следующим образом:
В 14 лет он поступает в мастерскую Вероккио, где учится рисунку и скульптуре.
В 1480 году он переезжает в Милан, где основывает Академию художеств.
В 1499 году он уезжает из Милана и начинает переезжать из города в город, где строит оборонительные сооружения. В этот же период начинается его известное соперничество с Микеланджело.
С 1513 года он работает в Риме. При Франциске I он становится придворным мудрецом.
Умер Леонардо в 1519 году. Как он считал, ничего из того, что он начинал, не было доделано до конца.

Творческий путь
Творчество Леонардо да Винчи, краткая биография которого была изложена выше, можно разделить на три этапа.
Ранний период. Много работ великого живописца были незакончены, такой является «Поклонения Волхвов» для монастыря Сан-Донато. В этот период были написаны картины «Мадонна Бенуа», «Благовещение». Несмотря на свой юный возраст, живописец в своих картинах уже демонстрировал высокое мастерство.
Зрелый период творчества Леонардо протекал в Милане, где он планировал сделать карьеру инженера. Наиболее популярным произведением, написанным в это время, была «Тайная вечеря», тогда же он начал работу над «Мона Лизой».
В поздний период творчества была создана картина «Иоанн Креститель» и серия рисунков «Потоп».

Самые известные картины Леонардо