Городские карнавальные действа носили театрализованный характер. Они заимствовали свои сюжеты из жизни, а выразительные средства - из фольклора. Именно так происходит возрождение театрального искусства, которое после гибели античного мира подвергалось гонениям со стороны церкви. Средневековый театр родился из сельских обрядов, уходивших корнями в язычество, - конец зимы, начало весны, сбор урожая. Это были массовые праздники, связанные с трудовой деятельностью. Конечно, им, с их примитивным содержанием, было далеко до театра. Но все же они породили действа гистрионов (от лат. актер, трагик) - профессиональных развлекателей, которых во Франции называли жонглерами ", в Германии - шпильманами, в России - скоморохами. Все они пели, танцевали, играли на музыкальных инструментах, ходили по канату, показывали фокусы. Но постепенно у них появляется специализация по типу занятий, они объединяются в союзы, на базе которых позже появились трупы актеров-любителей. Именно гистрионы подготовили рождение фарсовых актеров и светской драматургии, получившей широкое распространение во Франции XIII в.
Еще одной формой театрального искусства раннего Средневековья стала церковная драма, источником которой стала театрализованная месса, чтение в лицах эпизодов Священного Писания. Так появилась литургическая драма - сцена трех Марий и ангела у гроба Христа - пасхальная, рождественская. Она постепенно усложняется, появляются четкие указания на костюмы, текст, движения «актеров», которыми были священники. Но поскольку представление шло на латыни, публика не очень хорошо понимала действие. Поэтому церковь решила приблизить свой «театр» к жизни, обособив драму от мессы. В результате герои драмы стали говорить народным языком, костюмы разнообразились, в действие были введены евангельские чудеса, которые научились показывать. Таким образом, эффект нововведений был противоречивым. С одной стороны, народу эти представления нравились гораздо больше, но, с другой стороны, они отвлекали прихожан от службы. Поэтому церковь убрала драму из храма, перенеся действие на паперть. Так появилась полулитургическая драма. Представления теперь давались в дни ярмарок, игрались на родном языке, актерами были не только священники, но и миряне, сюжетами - те библейские истории, которые можно было представить наиболее зрелищно. Очень часто ставились сцены с чертями (дьяблери ), так любимые народом.
В период зрелого Средневековья театр получает дальнейшее развитие. Появляется целый ряд новых жанров. Так, большой популярностью пользовался миракль (лат. miraculum - чудо, чудный). Миракли имели вполне житейский сюжет, но конфликты в этом жанре разрешались благодаря вмешательству божественных сил. Так, в миракле «Игра о святом Николае» (1200) речь шла о чуде, совершенном святым для избавления христианина из языческого плена.
В XIV в. появилась мистерия, выросшая из мимических мистерий - городских процессий в честь религиозных праздников и в честь торжественных въездов королей. Это было массовое самодеятельное площадное искусство, в котором участвовали сотни человек. Мистерии представляли собой инсценировки религиозных легенд - библейских и сюжетов из «Жития святых». Например, известна «Мистерия Ветхого Завета», состоявшая из 38 эпизодов. В ней показывалось сотворение мира, восстание Люцифера против Бога, библейские чудеса. Как правило, все эти представления отличались высокой степенью натурализма, поэтому в подробностях игрались сцены пыток праведников, для чего незаметно подменяли актеров куклой. Непременным участником мистерий были черти, появление которых всегда вызывало смех. В мистериях играли самые обычные горожане. Разные сцены мистерий отдавались представителям разных цехов, поэтому между ними развертывалось настоящее соревнование, кто представит свой эпизод лучше. Участвовать в мистерии было делом почетным, нередко человек даже платил за то, что ему давали роль. Представление готовилось долго - до месяца, и публика наслаждалась представлением каждый день, пока шла его подготовка. В XV
в. за присутствие на мистерии ввели плату, а участники представления становились профессиональными актерами. Появились союзы, которые занимались их подготовкой. Но к середине XVI в. мистерии были запрещены, так как в них слишком сильной становится комедийная линия, что не нравится церкви.
Из мистерий вырос театр моралите, который делает морализацию своей единственной целью, освобождает ее от религиозных сюжетов. Обычно в пьесах моралите действуют аллегорические персонажи, олицетворяющие человеческие пороки и добродетели, стихии природы, церковные понятия - Надежда, Вера, Любовь, Добро, Глупость и др. У каждого персонажа был свой костюм, позволявший сразу определить героя. Так, Любовь держала в руках сердце, Лесть - лисий хвост, Наслаждение - апельсин и т.д. Вывод всех этих пьес достаточно прост - разумные люди идут по пути добродетели, неразумные становятся жертвами порока. Актеры по ходу дела поясняли свое отношение к определенным явлениям, ведь перевоплощения в образ от них не требовалось, образы были ясны зрителям с самого начала.
Во второй половине XV в. появляется также площадной плебейский фарс (лат. farcio - начиняю). В его основе - чисто бытовые истории, отражающие действительность. Героем фарса становится пронырливый горожанин, остроумный победитель судей, купцов и прочих простофиль. Известна целая серия фарсов об адвокате Патлене, очень ярко изображающих быт средневекового города. В фарсе характерные образы доводились до карикатурности, они становились портретами определенных типов - ловкого горожанина, хвастливого солдата, хитрого слуги, врача-шарлатана. Из фарса позже родится итальянская комедия дель арте. Традиции фарса оказали большое влияние на творчество Мольера.
Представление мистерии (средневековая миниатюра)
Мистерии могли оформляться в трех вариантах - передвижном, когда действие разворачивалось на телегах, которые проезжали мимо зрителей; кольцевом, когда действие шло на разделенном на отделения кольце высокого помоста и одновременно внизу, на земле, внутри этого круга; беседочном - на прямоугольном помосте или просто на городской площади строили «беседки» - места, изображавшие рай, ад, чистилище, дворец и т.д. Чтобы зрители не запутались, на них вешались поясняющие надписи
Исполнение мотета (барельеф)
Ребек (фрагмент картины, худ. Ж. Давид, 1509)
В XV-XVI вв. в Германии были распространены фастнахтшпили - «масленичные действия», небольшие стихотворные комедии. Со временем подобные представления приняли более организованный характер и приобрели особую популярность в бюргерской среде. Крупнейшим мастером фастнахтшпеля был Ганс Сакс (1494-1576), написавший более 6 тыс. шванков и фастнахтшпилей.
Таким образом, к концу Средневековья церковные и светские театральные формы сближаются, заимствуют друг у друга художественные приемы. И к концу XV в. родится новый театр - театр эпохи Возрождения.
Сокровища античного театра не сразу открылись средневековым людям: настоящее театральное искусство было так прочно забыто, оставило о себе столь неясные представления, что трагедией, например, стали называть стихотворение с хорошим началом и плохим концом, а комедией — с грустным началом и с хорошим концом. В раннее средневековье люди полагали, что найденные ими древние пьесы исполнялись одним человеком.
Конечно, наследие античной культуры отчасти сохранялось. Но язык образованных людей — латинский — не был понятен завоевателям-варварам. На культуру Европы теперь все большее влияние оказывала христианская религия, постепенно овладевавшая чувствами и умами людей.
Христианство возникло еще в Древнем Риме среди рабов и бедняков, создавших легенду о спасителе людей Иисусе Христе. Люди верили, что он еще раз вернется на землю и будет судить их «Страшным судом».
Флейтист и жонглер. С миниатюры XII в. Музыкант играет на виоле. С латинского манускрипта начала XIV в.
Волынщик. С миниатюры.
Дуэт. С миниатюры XIV в.
А пока верующим следовало покоряться тем, у кого была земная власть... Жизнь средневекового человека была нелегкой. Войны, чума, холера, оспа, саранча, град, голод косили людей. «Это божье наказание за грехи»,— говорили служители церкви, призывая к покаянию, посту и молитве.
Звонили колокола, шли бесконечные церковные службы. Все ждали «Страшного суда» и гибели мира, но время шло, а «Страшный суд» не наступал. Люди хотели радоваться и веселиться, сколько бы церковь ни запрещала «греховные, языческие» зрелища, которые отвлекали верующих от молитвы и подневольного труда.
Какие же зрелища были доступны людям в раннее средневековье? Театра как особого искусства драматического и музыкального представления и специального здания, предназначенного для зрелищ, больше не существовало. Однако в немногих сохранившихся цирках вплоть до VIII в. продолжали выступать мимы, акробаты, дрессировщики зверей.
А на деревенских и городских площадях устраивались торжественные устрашающие зрелища — публичные казни. Ими руководили короли, феодалы, церковь. Нередко вели на казнь и еретиков: босые, с бритыми головами, в дурацких колпаках с бубенчиками они несли перед собой горящие свечи. За ними медленно и торжественно выступали священнослужители в траурных одеждах. Мрачно звучало погребальное пение...
Одним из главных зрелищ средневековья было богослужение. На него собирались все обитатели поместья или города. На верующих, особенно бедняков, пришедших в храм из своих тесных и темных жилищ, неотразимо действовали и ослепительный свет паникадил, и яркие, расшитые жемчугом и шелком, золотыми и серебряными нитями одежды священнослужителей, их продуманные движения, красота обряда, мощное многоголосое звучание хора и органа.
Были и другие зрелища — веселые и подчас опасные. Простых людей развлекали подлинно народные артисты — жонглёры. Церковь их преследовала как наследников «языческих» мимов. Жонглерам не разрешалось объединяться в гильдии или цехи, как купцам, ремесленникам и художникам. У них не было никаких прав.
Гонимые, отлучаемые от церкви, полуголодные и усталые, но всегда в ярких, веселящих глаз костюмах, бродили они, осторожно обходя монастыри, из деревни в деревню, из города в город. Многие бродячие артисты умели жонглировать ножами, кольцами и яблоками, петь, танцевать и играть на музыкальных инструментах.
Среди них были акробаты, дрессировщики диких зверей, люди, изображавшие повадки, крики и привычки животных. На радость зрителям жонглеры декламировали басни и маленькие веселые рассказы. Среди них были карлики, уродцы, великанши, необыкновенные силачи, рвавшие цепи, канатоходцы, бородатые женщины. Жонглеры водили с собой собак, обезьян в красных юбочках, сурков...
Были среди них и кукольники с деревянными куклами, с веселым, неустрашимым Панчо — братом нашего Петрушки. Бесстрашные жонглеры в замках смеялись над горожанами, а в городах — над феодалами и всегда — над алчными и невежественными монахами.
В 813 г. церковный собор в Туре запретил церковнослужителям смотреть «бесстыдство позорных жонглеров и их непристойные игры». Однако без жонглеров мы не можем представить ни одного города и поместья средневековья. В большие праздники и на свадьбы их созывали в замок сеньора до нескольких сотен!
Некоторые жонглеры оставались постоянно служить в замках. Таких артистов стали называть менестрелями, т.е. служителями искусства. Они сочиняли и исполняли под музыку стихи и баллады, развлекая рыцарей и дам.
Под влиянием роскоши восточных правителей, с которой познакомились крестоносцы, все изысканнее становятся жилища и костюмы феодалов, богатых горожан, а зрелища, устраиваемые для них, приобретают особую пышность. Крупные феодалы завели в своих замках дворы наподобие королевских с особым порядком — церемониалом.
В рыцарях стали со временем ценить не только их происхождение, боевые заслуги, но и образованность, и придворную обходительность, и изысканную вежливость — «куртуазность». Эти добродетели, которыми обязан был обладать идеальный рыцарь, были на самом деле очень далеки от реальных качеств феодалов.
Придворное общество услаждалось теперь стихами поэтов. Во Франции такого поэта называли трубадуром или трувером, в Германии — миннезингером. Поэты славили любовь к Прекрасной даме — возвышенную и вечную. Своего расцвета поэзия трубадуров достигла в XI—XIII вв.
Известны были даже женщины-поэты. Свои стихи и песни они посвящали Прекрасному рыцарю. Сами поэты, особенно знатные дворяне, редко исполняли свои стихи и песни: для этого приглашали жонглеров, которые все чаще выступали рядом с трубадурами.
В королевских и рыцарских замках за небольшую плату жонглеры пели, плясали, играли шутливые сценки. Часто они разыгрывали и военные сцены, например о битве за Иерусалим. Во дворце герцога Бургундского эту битву представляли на огромных пиршественных столах!
Жонглеры присматривались к народным праздничным играм в деревнях и городах, вслушивались в речь крестьян и горожан, в их поговорки, прибаутки и шутки, многое перенимали для своих ярких, веселых, остроумных зрелищ.
Все чаще и трубадуры стали обращаться в своем творчестве к жизни простого народа. Появлялись короткие музыкальные пьески — дуэты о любви пастуха и пастушки под названием пасторёлл (пастораль). Они исполнялись в замках и под открытым небом в сопровождении виолы (средневекового музыкального инструмента наподобие виолончели) или скрипки.
А на городских площадях раздавалось пение вагантов — странствующих студентов, недоучившихся школяров, веселых бродяг, извечных противников церкви и феодальных порядков. Собираясь компаниями, ваганты затевали игры и песни. Часто они расплачивались за хлеб и ночлег своими стихами.
Церковь не в силах была искоренить народные зрелища: представления жонглеров, пение вагантов, карнавалы, масленичные игры.
Чем больше запрещала церковь веселье и смех, тем больше народ шутил над церковными и религиозными запретами. Так, после поста, установленного для всех верующих, бывало, горожане представляли шуточные сражения ряженых: Пост в рясе монаха, протягивал тощую селедку, упитанный бюргер (Мясоед, Масленица) держал в руке жирный окорок. В потешных сценах побеждал, конечно, Масленица...
Церковники быстро поняли силу воздействия этих театральных зрелищ на массы и стали создавать свои представления — «действа», наполненные религиозным содержанием. В них наглядно, в лицах, на положительных и отрицательных примерах верующим внушалась необходимость соблюдать заповеди, подчиняться своему господину, церкви и королю.
В храмах разыгрывались поначалу немые (мимические) сцены. Жесты без слов были понятнее народу, чем латинский язык богослужений.
«Действа» становились все многолюднее и богаче. Перед глазами завороженных зрителей проходили, оживая, персонажи Священного писания. Одежды для «артистов» подбирались тут же, в церковной ризнице. Пришло время, и герои этих представлений заговорили на родном языке зрителей.
В таких представлениях, кроме священнослужителей, обычно исполнявших роли бога, богородицы, ангелов, апостолов, участвовали и горожане: они играли отрицательных персонажей — сатану, чертей, царя Ирода, Иуду-предателя и др.
Самодеятельные актеры не понимали, что жест, действие, пауза могут заменить слово. Действуя, они в то же время объясняли каждое свое действие, например: «Вот я положил нож...» Проговаривали артисты свои роли громко, нараспев, с «подвыванием», как священники во время церковной службы.
Для изображения разных мест действия — неба, ада, Палестины, Египта, церквей, дворцов — строились в один ряд «домики» разных видов, и исполнители перемещались из одного в другой, по ходу «сценария» объясняя, где они находятся и куда отправляются. Все это зритель воспринимал в полном восторге.
Такие представления требовали большого «сценического» пространства. Их пришлось вынести за пределы церковного здания, на рыночную площадь. Тогда средневековый театр и стал поистине массовым! Весь город сбегался смотреть представления. Приезжали жители и соседних деревень, и дальних городов. Правители городов, стремясь показать друг перед другом свое богатство и могущество, не жалели средств, устраивая пышное представление, которое длилось зачастую по нескольку дней.
Все могли смотреть представления, каждый мог стать и актером-любителем. Конечно, умения не было, культуры не было, мало кто знал грамоту, но было желание играть, и рождались народные таланты.
Церковь по-прежнему заказывала угодные ей пьесы и руководила постановкой «спектаклей», повествующих о жизни Христа и чудесах, совершенных им и «святыми». Но в эти торжественные представления с обязательными поучениями стали проникать комические трюки. Например, на сцене в «аду» прыгали, кривлялись черти, а дева Мария, пустив в ход кулаки, так обращалась к дьяволу, силой отнимая у него договор грешника, продавшего свою душу: «Вот я намну тебе бока!»
С развитием средневековых городов и торговли во второй период средних веков театр постепенно выходит из-под власти церкви, становясь «светским», мирским (священники и монахи назывались духовными лицами, а люди, живущие «в миру» (дворяне, крестьяне, торговцы),— мирскими).
Для светского театра заказывали иные пьесы, авантюрные (приключенческие). В них действовали все те же святые, грешники и черти, но черти уже напоминали ловких и сметливых торговцев, хитрых дельцов, изображаемых актерами-горожанами с явной симпатией.
Самой главной формой средневекового театра еще долго оставались мистерии — огромные пьесы, игравшиеся от 2 до 25 дней подряд. Случалось, в них было занято более 500 человек. Сохранив сюжеты священного писания, мистерия перешла на жизненное, бытовое их истолкование, в ней уже были штрихи будущей светской драмы.
Для создания мистерий требовался особый автор — драматург, а для ее постановки— режиссёр. Мистерия была величественным представлением, не ограниченным временем и пространством. В мистериях показывали создание Земли, звезд, Луны, воды, всего живого, изгнание из рая Адама и Евы и т. д. Но в этих пьесах было много житейских подробностей.
Театр мистерий возник в Италии, в Риме. С 1264 г. их ставили в цирке Колизее. Сто лет спустя мистерии ставятся в Англии и Франции.
Постановка мистерий требовала огромных затрат, их брали на себя обычно городские цехи и гильдии. Надо было набрать, обучить, одеть в дорогие сценические костюмы десятки и сотни исполнителей, выделить вознаграждение самым талантливым, но неимущим актерам, создать бутафорию — целый мир вещей на сцене, заменяющий реальный, построить сцену и возвышающиеся над ней ложи, где обычно размещались «рай» с небожителями, «ад» с чертями, музыканты, знатные господа и именитые горожане; выбрать режиссера — распорядителя, способного подготовить неумелых исполнителей, объявить о днях представлений через глашатаев — герольдов.
Задолго до представления глашатаи на перекрестках выкликали объявления о предстоящем представлении. А за несколько дней до спектакля по улицам города проходило театрализованное шествие в костюмах, везли на телегах и колесницах части декораций, «ад», «рай»...
Такой показ часто повторяли и перед самим спектаклем: исполнители проходили по городу, прежде чем занять места на площадке. Она была размером 50—100 м, на ней размещались «домики» разнообразной, архитектуры, обозначавшие места событий, разные города, как и в церковных действах.
Представления обычно начинались в 7—9 ч утра. В 11 —12 ч делали перерыв на обед и потом играли до 6 ч вечера. Все население города сходилось на площадь. Некоторые спектакли запрещалось смотреть детям до 12 лет и больным старцам. Но ведь спектакль шел на площади, окруженной домами, церквами, балконами, и кто углядит за ребятишками...
В дни спектакля прекращалась всякая работа. Торговали только съестными припасами. Дворы домов, а в некоторых местах и городские ворота запирали, выставляли дополнительные караулы во избежание грабежей и пожаров. Даже часы церковных служб изменяли, чтобы церковь и театр не мешали друг другу.
Представления отвлекали население от обычных занятий, поэтому их ставили раз в год на большие христианские праздники — рождество или пасху. В маленьких городах мистерии игрались раз в несколько лет.
За посещение спектакля на площади взималась небольшая плата. «Сидячие» места стоили дорого и доставались богачам.
Площадка для игры воздвигалась на корзинах с землей или на бочках. Она была круглой, как цирковая арена, и зрители могли сидеть вокруг. Но обычно за спиной артистов помещались ложи, а простая публика стояла полукругом. Средневековый зритель не роптал: он не привык к удобствам, было бы только увлекательное зрелище...
Артисты играли «исторические» пьесы не в исторических костюмах, а в тех, которые носили в их время и в их стране. Чтобы героев пьес легче было узнавать по одежде, для постоянно действующих персонажей установили раз и навсегда определенный цвет костюмов. Так, Иуда, предавший, согласно легенде, своего учителя Христа, должен был носить желтый плащ — цвета измены.
Исполнителей различали и по вручаемому им предмету — символу занятий: короля — по скипетру, пастуха — по посоху (палке). Жесты актеров, их мимику зрители видели плохо, а слова едва слышали на далеком расстоянии. Поэтому актерам приходилось громко кричать и говорить нараспев.
Они преклоняли колени, воздевали кверху и заламывали руки, падали на землю и катались по ней, сотрясались от рыданий, утирали слезы, роняли «от страха» наземь чашу или скипетр. Немудрено, что от актеров требовались прежде всего сильный голос и выносливость: порой приходилось играть одну пьесу подряд 20 дней.
Тем не менее исполнители мистерии увлеченно играли, особенно не усложняя характеры своих героев. Так, злодей всегда был только злодеем, он рычал, скалил зубы, убивал — злодействовал и не изменялся на протяжении всего спектакля.
С появлением мистерии изменилось положение актеров. Конечно, их ремесло по-прежнему не считалось почетным, но мистерию ценили несравненно выше представлений жонглеров или актеров-кукольников.
Заглянем теперь на рыночную площадь средневекового города, окруженную островерхими узкими зданиями. Подмостки сцены полны неуклюже двигающихся людей. Они одеты в яркие костюмы из парчи, бархата, атласа (в богатых городах даже сценических нищих одевали в атласные лохмотья). Блещет золото корон, скипетров, посуды, поражают фантастические костюмы чертей, адская пасть огромного чудовища. Палач в красном колпаке, ангелы и святые в белоснежных одеяниях окружены картонными облаками.
Собравшаяся толпа людей всех званий и сословий в праздничных пестрых одеждах, волнуясь, ждет начала спектакля как праздника...
А теперь представим себе вместо сцены под открытым небом более скромное сооружение типа крытой двухэтажной телеги — английского фургона. Внизу артисты переодеваются для представления, а на верхней площадке они разыгрывают отдельные сцены, потом, медленно передвигаясь по городу, повторяют их.
В XIII в., когда на площадях европейских городов самодеятельные актеры продолжали еще ставить громоздкие мистерии из «священной истории», уже родились светские, настоящие профессиональные пьесы. Во время представления мистерий в перерывах между действиями разыгрывали веселые короткие сценки, вовсе не связанные с содержанием мистерий. Их называли фарсами (от нем. «фарш» — начинка).
Постепенно короткие вставные номера объединялись вместе и получались связные веселые пьесы. За ними так и сохранилось название «фарс». Нередко горожанин — автор фарса высмеивал жадное духовенство, «невежественных дураков», крестьян, мешавших успешной торговле, тщеславных рыцарей, изображая их разбойниками с большой дороги. А подчас темой фарса была жизнь собственного города, его персонажами — соседи и семья автора.
Для народа, который всегда боролся за свои права, шутить означало обличать, говорить правду, протестовать. Этим объясняется расцвет с XIII в. искусства фарса—доступного, активно вмешивающегося в жизнь и вместе с тем нравоучительного.
Лишь позднее, в конце средних веков театр стал профессиональным: над пьесами начали работать писатели, а ставить—профессиональные актеры и режиссеры, которые получали за свой труд плату, которой уже было достаточно, чтобы прокормить их семьи.
Театр, о котором мы вам рассказали, вырос из народных зрелищ. Он был массовый, доступный, увлекательный и заставлял зрителей думать о главных вопросах своего времени.
После падения Римской империи античный театр был забыт: ранние идеологи христианства осуждали лицедейство, и не только актеры, музыканты и «плясуны», но и все «одержимые страстью к театру» исключались из христианских общин. Средневековый театр фактически рождался заново, из народных обрядов и религиозных праздников – инсценировок церковных служб. История средневекового театра проходит два этапа – этап раннего (с V по XVI в.) и зрелого (с XII до середины XVI в.) средневековья. Несмотря на преследование церкви, деревенское население по древним обычаям праздновало конец зимы, приход весны, сбор урожая; в играх, танцах и песнях люди выражали свою наивную веру в богов, олицетворяющих силы природы. Эти праздники и положили начало будущим театральным действиям. В Швейцарии зиму и лето изображали парни – одни в рубахе, другой в шубе. В Германии в честь весны устраивались костюмированные карнавальные шествия. В Англии весенние праздники выливались в многолюдные игры, пляски, состязания в честь мая, а также в память народного героя Робина Гуда. Зрелищными элементами были богаты весенние игры в Италии и Болгарии.
Эти праздники были юмором и творчеством, силой народа, однако со временем они теряли обрядово-культовый смысл, стали отражать элементы реальной жизни деревни, связывались с трудовой деятельностью крестьян, превращались в традиционные игрища, развлечения зрелищного характера. Но дать начало театру эти игры с их примитивным содержанием не могли, они не обогащались ни гражданскими идеями, ни поэтическими формами, как это было в Древней Греции, к тому же эти вольные игры содержали воспоминания о языческом культе и жестоко преследовались христианской церковью. Но если церкви удалось воспрепятствовать свободному развитию народного театра, связанного с фольклором, то все же отдельные виды сельских увеселений породил новые народные зрелища – действа гистрионов.
Гистрионы – народные бродячие актеры. Во Франции их называют жонглерами, в Германии – шпильманами, в Польше – франтами, в Болгарии – кукерами, в России – скоморохами. Деревенские затейники переселившиеся в город становятся профессиональным забавниками. Они окончательно отрываются от деревни, и источником их творчества становится жизнь средневекового города, шумные ярмарки, сутолока городской улицы. Их искусство вначале отличается синкретизмом: каждый гистрион и поет, и танцует, и сказывает сказки, и играет на музыкальном инструменте, и проделывает еще десятки других забавных вещей. Но постепенно происходит расслоение массы гистрионов по отраслям творчества, по той аудитории, к которой они чаще всего обращаются. Теперь различают: комиков-буффонов, рассказчиков, певцов, музыкантов, жонглеров. Особо выделяются сочинители и исполнители стихов, баллад и танцевальных песен – трубадуры «умеющие нравятся знатным». Выросшее из сельских обрядовых игр, впитавшее в себя бунтарское настроение городских низов, искусство гистрионов подвергалось гонениям и преследованиям церковников и королей, но даже они не могли устоять перед соблазном увидеть веселье жизнерадостные выступления гистрионов.
Вскоре гистрионы объединились в союзы, из которых создавались впоследствии кружки актеров-любителей. Под их непосредственным влиянием ширится волна самодеятельного театра XIV – XV вв. Теперь в уничтожении любви народа к театральным зрелищам церковь бессильна. Стремясь сделать церковную службу – литургию более действенной, духовенство начинает само использовать театральные формы. Возникают - литургическая драма на сюжеты из Священного писания. Первые литургические драмы состояли из инсценировки отдельных эпизодов Евангелия. Усложнялись и совершенствовались костюмы, текст, движения. Представления проходили под сводами храма. И полулитургическая драма , её разыгрывали на паперти или церковном дворе. Религиозная драма имела несколько жанров, таких как:
Миракль
Мистерия
Моралите
Миракль «чудо» - религиозно-дидактическая драма, в сюжете лежит изложение легенды или жития святого, совершившего какой-либо тяжкий проступок и спасенного заступничеством Богоматери. Наибольшее распространение миракли получили в XIV в. Произошли из гимнов в честь святых и из чтения их житий в церкви. Миракли давали бОльшую свободу творчеству и изображению реальной действительности, нежели другие роды средневековой драмы.
Мистерия – средневековая драма на библейские темы. Считается венцом средневекового театра, жанр в котором соединились формы церковного, народного, светского театров средневековья. Расцвет пришелся на 15 – первую половину 16 веков. Представления приурочивались к ярмарке, к торжественному случаю и открывались красочным шествием горожан всех возрастов и сословий. Сюжеты брали из Библии и Евангелия. Действа шли с утра до вечера в течение нескольких дней. На деревянном помосте сооружались беседки, в каждой из которых происходили свои события. На одном конце помоста находился богато украшенный Рай, на противоположном - Ад с разверстой пастью дракона, орудиями пыток и огромным котлом для грешников. Декорации в центре были предельно лаконичны: надписи над воротами «Назарет» или золоченого трона было достаточно, чтобы обозначить город или дворец. На подмостках появлялись пророки, нищие, черти во главе с Люцифером... В прологе изображали небесные сферы, где Бог-отец восседал в окружении ангелов и аллегорических фигур - Мудрости, Милосердия, Справедливости и т. д. Потом действие перемещалось на землю и дальше - в Ад, где Сатана поджаривал грешные души. Праведники выходили в белом, грешники - в черном, черти - в красных трико, разрисованных страшными «рожами».
Мистериальная драматургия делится на три цикла:
«ветхозаветный», содержание которого – это циклы библейских легенд;
«новозаветный», рассказывающий историю рождения и воскресения Христа;
«апостольский», в котором сюжеты пьесы были заимствованы из «Жития святых» и частично из мираклей святых.
Будучи площадным действом, обращенным к массовой аудитории, мистерия выражала и народные, земные начала, и систему религиозно-церковных представлений. Эта внутренняя противоречивость жанра привела его к упадку, а впоследствии послужила причиной его запрещения церковью.
Моралите – самостоятельные пьесы назидательного характера, действующие лицами которых являлись не люди, а отвлеченные понятия. Разыгрывались притчи о «Благоразумном и Неблагоразумном», о «Праведнике и Гуляке», где первый берет себе в спутники жизни Разум и Веру, второй - Непослушание и Беспутство. В этих притчах страдание и кротость вознаграждаются на небесах, а жестокосердие и скупость приводят в Ад.
Играли моралите́ на балаганных подмостках. Имелось нечто вроде балкона, где представляли живые картины небесных сфер - ангелов и бога Саваофа. Аллегорические фигуры, поделенные на два лагеря, появлялись с противоположных сторон, образуя симметричные группы: Вера - с крестом в руках, Надежда - с якорем, Скупость - с кошельком золота, Наслаждение - с апельсином, а у Лести был лисий хвост, которым она поглаживала Глупость.
Моралите́ - это диспут в лицах, разыгранный на подмостках, конфликт, выраженный не через действие, а через спор персонажей. Подчас в сценках, где говорилось о грехах и пороках, появлялся элемент фарса, социальной сатиры, в них проникало дыхание толпы и «вольный дух площади».
Итак, в период Средневековья театр существовал в разных формах. На начальном этапе он стал своего рода «библией для неграмотных», пересказывая библейские сюжеты. Театральные представления средневековья стали предтечей развития театра эпохи Возрождения.
16. Традиции латинской литературы в литературе Средневековья. Лирика вагантов. Источники, темы, особенности комического.
Во Франции Раннего средневековья центральное место занимала литература на латинском языке.
Латинский язык, превратившись в мертвый язык, стал, тем не менее, связующей нитью между Античностью и Средневековьем. Это был язык церкви, межгосударственных отношений, юриспруденции, науки, образования, один из основных языков литературы. Сентенции античных авторов использовались как материал, изучаемый в средневековой школе.
В средневековой литературе на латинском языке принято выделять три линии развития: первая (собственно средневековая, официальная, церковная) представлена в клерикальной литературе, вторая (связанная с обращением к античному наследию) ярче всего проявилась в Каролингском Возрождении, третья (возникшая на стыке латинской учености и народной смеховой культуры) отразилась в поэзии вагантов.
В более позднике периоды средневековья и в эпоху Возрождения создание произведений на латинском языке продолжалось. Среди них надо особо выделить написанную на латинском языке «Историю моих бедствий» Пьера Абеляра.
Речь идет о лирике вагантов, бродячих школяров и безместных кочующих монахов - пестрой толпе, оглашавшей своими песнями средневековую Европу. Само слово "ваганты" происходит от латинского "vagari" - бродяжничать. В литературе встречается и другой термин - "голиарды", производное от "Goliath" (здесь: дьявол
Лирика вагантов отнюдь не сводилась лишь к воспеванию кабацкого разгула и любовных утех, несмотря на всю школярскую браваду, заложенную во многих стихах. Те самые поэты, которые столь бесшабашно призывали отбросить "хлам пыльных книжек", вырваться из пыли библиотек и отказаться от учения во имя Венеры и Бахуса, были образованнейшими людьми своего времени, сохранившими живую связь с античностью и возросшими на новейших достижениях философской мысли.
В своем творчестве ваганты касались серьезнейших нравственных, религиозных и политических проблем, подвергая дерзким нападкам государство и церковь, всевластие денег и попрание человеческого достоинства, догматизм и косность. Протест против существующего миропорядка, сопротивление авторитету церкви в равной мере предполагали отказ от обескровленной книжности, из которой выпарена, выхолощена живая жизнь, и радостное приятие жизни, озаренной светом знания. Культ чувства неотделим у них от культа мысли, подвергавшей все явления умственному контролю, строгой проверке опытом.
Нельзя принимать на веру ни одного положения, не проверив его с помощью разума; вера, приобретенная без содействия умственной силы,- недостойна свободной личности. Эти тезисы парижского "магистра наук", великого страдальца Петра Абеляра, были широко подхвачены вагантами: они читали и переписывали его сочинения и распространяли их по всей Европе, противопоставляя церковному "верую, чтоб понимать" противоположную формулу - "понимаю, чтоб верить".
Первые, дошедшие до нас сборники школярской лирики - "Кембриджская рукопись" - "Carmina Cantabrigensia" (XI в.) - и "Carmina Burana" из монастыря Бенедиктбейерн в Баварии (XIII в.). Оба эти песенника, очевидно, немецкого происхождения, во всяком случае тесно связаны с Германией.Так или иначе лирика вагантов относится к первым страницам немецкой поэзии: персонажами многих кембриджских песен оказались швабы, а само прозвище одного из создателей "Carmina Burana" - "Архипиит Кёльнский", чья "Исповедь" была своего рода манифестом кочующего студенчества, вызывает в памяти образ неповторимого рейнского города.
Вместе с тем любовная лирика вагантов частично предвосхищает, частично смыкается с лирикой немецких "певцов любви" - миннезингеров, да и некоторые из миннезингеров по существу были вагантами. Стоит вспомнить, например, знаменитого Тангейзера, чья бурная жизнь сделала его фигурой почти легендарной: участие в крестовых походах, Кипр, Армения, Антиохия, служба в Вене при дворе Фридриха II, столкновение с папой Урбаном IV, бегство, громкая слава и горькая нужда после того, как он, по собственному признанию, "проел и прозаложил свое имение", так как ему "очень дорого стоили красивые женщины, хорошее вино, вкусные блюда и дважды в неделю баня.
Так, сравнительно недавно в Штутгарте вышла книга "Небо и ад странствующих. Поэзия великих вагантов всех времен и народов", составленная Мартином Лёпельманом. В свою книгу Лёпельман наряду с собственно вагантами включил кельтских бардов и германских скальдов, наших гусляров, а также Гомера, Анакреона, Архилоха, Вальтера фон дер Фогельвейде, Франсуа Вийона, Сервантеса, Саади, Ли Бо - вплоть до Верлена, Артюра Рембо и Рингельнатца. Среди "песен вагантов" мы находим и наши, русские, переведенные на немецкий язык: "Seht ueber Mutter Wolga jagen die kuehne Trojka schneebestaubt" - "Вот мчится тройка удалая по Волге-матушке зимой", "Fuhr einst zum Jahrmarkt ein Kaufmann kuehn" - "Ехал на ярмарку ухарь-купец" и др. Основными признаками поэзии "кочующих" Лёпельман считает "детскую наивность и музыкальность" и непреодолимую тягу к странствиям, возникшую прежде всего из "чувства гнетущей тесноты, которое делает невыносимыми путы оседлой жизни", из чувства "безграничного презрения ко всем ограничениям и канонам житейской упорядоченности"
Однако поэзия вагантов вышла далеко за пределы средневековой литературы: ее ритмы, мелодии, настроения, тот "дух бродяжий", о котором писал наш Есенин, прижились в мировой поэзии, сделались ее неотъемлемой частью.
Всякая великая литература связана с мечтой о свободе, свободой одухотворена, свободой вскормлена. Никогда не существовало поэзии рабства, которая служила бы тюрьмам, кострам и бичам, воспевала бы неволю как высшую добродетель, несмотря на все усилия пишущих наемников выдать себя за поэтов
Прямым доказательством этому служат стихи и песни вагантов, которые продолжали страшить реакцию на протяжении долгих столетий. Не случайно, что в монастыре Бенедиктбейерн рукопись "Carmina Burana", как запрещенная литература, была упрятана в особый тайник, откуда ее извлекли только в 1806 году
Лирика вагантов исключительно разнообразна по содержанию. Она охватывает все стороны средневековой жизни и все проявления человеческой личности. Песня, призывающая к участию в крестовом походе во имя освобождения "гроба господня", соседствует с броской антиклерикальной прокламацией против разложения духовенства и "симонии" - торговли церковными должностями; исступленное обращение к богу и призыв к покаянию - с настойчивым, повторяющимся из стихотворения в стихотворение воспеванием "грубой" плоти, культа вина и обжорства; почти непристойная эротика и цинизм - с чистотой и возвышенностью; отвращение к книжности - с прославлением науки и многомудрых университетских профессоров. Зачастую в одном и том же стихотворении сталкиваются вещи, казалось бы, несовместимые: ирония оборачивается пафосом, а утверждение - скепсисом, шутовство перемешано с необычайной философской глубиной и серьезностью, в веселую майскую песенку вдруг врывается щемящая грусть, и, наоборот, плач неожиданно разрешается смехом. Стихотворение "Орфей в аду", задуманное поначалу как забавная пародия на известный античный миф и одну из глав Овидиевых "Метаморфоз", завершается страстной мольбой о милосердии, а в "Апокалипсисе голиарда" картины предстоящей гибели мира нейтрализуются балаганной концовкой.
В XI-XII веках школы стали постепенно перерождаться в университеты. В XII веке в Париже, "в счастливом городе, где учащиеся количеством превосходят местных жителей", кафедральная школа, школы аббатов св. Женевьевы и св. Виктора и множество профессоров, самостоятельно преподававших "свободные искусства", слились в одну ассоциацию - "Universitas magistrorum et scolarum Parisensium". Университет делился на факультеты: богословский, медицинский, юридический и "артистический", а ректор самого многолюдного "факультета артистов", где изучались "семь свободных искусств" - грамматика, риторика, диалектика, геометрия, арифметика, астрономия и музыка, - встал во главе университета: ему были подчинены деканы всех остальных факультетов. Парижский университет становится богословским центром Европы, независимым от светского суда и получившим закрепление своих прав со стороны папской власти.
Однако вскоре у Парижского университета появляются серьезные соперники. Юриспруденция изучается в Монпелье и в Болонье, медицина - в Салерно, в середине XIII века возникает Оксфордский университет, к XIV веку окончательно организуются Кембриджский и Пражский.
В эти университеты стекаются студенты из всех европейских стран, происходит смешение нравов, обычаев, взаимный обмен национальным опытом, чему в немалой степени способствовала латынь - международный язык студенчества
Наделенные редчайшей музыкальностью (свои стихи ваганты не читали, а пели), они упиваются "музыкой созвучий", как бы играют рифмами, достигая необыкновенной виртуозности рифмовки и, сами того не подозревая, открывают поэзии неведомые ей прежде приемы поэтической выразительности. По существу, ваганты впервые наполнили новым, живым содержанием древний латинский размер - "versus quadratus" - восьмистопный хорей, который оказался пригодным и для торжественной оды, и для шутливой пародии, и для стихотворного повествования...
До нас почти не дошла музыка, которой сопровождались песни вагантов, однако эта музыка кроется в самом тексте. Может быть, лучше других ее "услышал" композитор Карл Орф, когда в 1937 году, в Германии, создал свою кантату - "Carmina Burana", сохранив в неприкосновенности старинные тексты с тем, чтобы "через них" и с их помощью высказать свои суждения о человеке, о его истовом стремлении к свободе и к радости в годину мрака, жестокости и насилия.
17. Эпоха Возрождения. Общая характеристика. Проблема периодизации.
Возрождение (Ренессанс), период в культурном и идейном развитии стран Западной и Центральной Европы (в Италии XIV – XVI вв в других странах конец XV начало XVII вв.), переходный от средневековой культуры к культуре нового времени.
Краткая характеристика эпохи Возрождения. Возрождение (Ренессанс), период в культурном и идейном развитии стран Западной и Центральной Европы (в Италии XIV – XVI вв в других странах конец XV начало XVII вв.), переходный от средневековой культуры к культуре нового времени.
Отличительные черты культуры Возрождения: антифеодализм в своей основе, светский, антиклериканский характер, гуманистическое мировоззрение, обращение к культурному наследию античности, как бы "возрождение" его (отсюда название). Возрождение возникло и ярче всего проявилось в Италии, где уже на рубеже XIII – XIV вв. его предвестниками выступили поэт Данте, художник Джотто и другие.
Творчество деятелей Возрождения проникнуто верой в безграничные возможности человека, его воли и разума, отрицанием католической схоластики и аскетизма (гуманистическая этика). Пафос утверждения идеала гармоничной, раскрепощенной творческой личности, красоты и гармонии действительности, обращение к человеку как к высшему началу бытия, ощущение цельности и стройной закономерности мироздания придают искусству Возрождения большую идейную значительность, величественный героический масштаб.
В архитектуре ведущую роль стали играть светские сооружения – общественные здания, дворцы, городские дома. Используя арочные галереи, колоннады, своды, купала, архитекторы (Альберти, Палладио в Италии; Леско, Делорм во Франции и др.) придали своим постройкам величественную ясность, гармоничность и соразмерность человеку.
Художники (Донателло, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Тициан и др. в Италии; Ян ван Эйк, Брейгель в Нидерландах; Дюрер, Нитхардт – в Германии; Фуке, Гужон, Клуэ во Франции) последовательно овладевали отражением всего богатства действительности – передачей объема, пространства, света, изображением человеческой фигуры (в том числе и обнаженной) и реальной среды – интерьера, пейзажа.
Литература Возрождения создала такие памятники непреходящей ценности как "Гаргантюа и Пантагрюэль" (1533 – 1552 гг.) Рабле, драмы Шекспира, роман "Дон Кихот" (1605 – 1615 гг.) Сервантеса и т.д органически соединившие в себе интерес к античности с обращением к народной культуре, пафос комического с трагизмом бытия.
Сонеты Петрарки, новеллы Бокаччо, героическая поэма Аристо, философский гротеск (трактат Эразма Роттердамского "Похвала Глупости", 1511), эссе Монтеня – в разных жанрах, индивидуальных формах и национальных вариантах воплотили идеи Возрождения.
В музыке, проникающейся гуманистическим мироощущением, развивается вокальная и инструментальная полифония, появляются новые жанры светской музыки – сольная песня, кантата, оратория и опера, способствующие утверждению гомофонии. В эпоху Возрождения были сделаны выдающиеся научные открытия в области географии, астрономии, анатомии. Идеи Возрождения способствовали разрушению феодально-религиозных представлений и во многом объективно отвечали потребностям зарождающегося буржуазного общества
18. Предвозрождение в Италии. Личность и творчество Данте. «Новая жизнь» и традиции поэзии «нового сладостного стиля». Образ Беатриче и концепция любви.
«Новый сладостный стиль». Одним из центров культурной жизни Европы становится Флоренция. Политическая борьба гвельфов (партии сторонников власти папы римского) и гибеллинов (аристократической партии сторонников власти императора) не помешала расцвету города.
В конце XIII в. во Флоренции складывается поэзия «йо1се аШ пиоуо» - «нового сладостного стиля» (Гвидо Гвиницелли, Гвидо Кавальканти, Данте Алигьери). Опираясь на традиции куртуазной поэзии, представители этой школы отстаивают новое понимание любви, трансформируют образ Прекрасной Дамы и поэта по сравнению с поэзией трубадуров: Дама, «что с небес сошла на землю - явить чудо» (Данте), перестает восприниматься как земная женщина, уподобляется Богоматери, любовь поэта приобретает черты религиозного поклонения, но вместе с тем становится более индивидуализированной, она наполнена радостью. Поэты «ёо1се зШ пиоуо» (азрабатывают новые поэтические жанры, среди которых: канцона (стихотворение со строфами одинаковой структуры), баллата (стихотворение со строфами неодинаковой структуры), сонет.
Сонет. Наибольшее значение имеет жанр сонета (яопеПо), сыгравший выдающуюся роль в поэзии последующих веков (вплоть до наших дней). Сонет обладает строгой формой: в нем 14 строк, разбитых на два катрена (четверостишия с рифмовкой аЪаЪ аЪаЪ или аЪЪа аЪЪа) и два терцета (трехстишия с рифмовкой сйй йсй или, с допущением пятой рифмы, сйе сйе, вариант ссе сМе). He менее строги правила, привязывающие к этой форме содержание: в первой строке должна быть названа тема, в первом катрене излагается исходный тезис, во втором катрене - противоположная или дополняющая мысль (назовем ее «антитезисом»), в двух терцетах подводится итог («синтез») развития темы в сонете. Исследователи установили близость сонета к жанру фуги, где сходно развивается музыкальное содержание. Такое построение позволяет достичь высокой степени концентрации художественного материала.
Развитие сонета по философской триаде «тезис - антитезис - синтез» поднимает любую избранную тему, даже совершенно частную, на высокий уровень философского обобщения, через частное передает художественную картину мира.
Биография. Данте Алигьери (1265-1321) - первый европейский писатель, к которому по праву применимо определение «великий». Выдающийся английский искусствовед Д. Рёскин называл его «центральным человеком мира». Ф. Энгельс нашел точную формулировку для определения особого места Данте в культуре Европы: он «последний поэт Средневековья и вместе с тем первый поэт Нового времени».
Данте родился во Флоренции и в период правления в городе партии белых гвельфов (отделившихся от партии черных гвельфов - сторонников папы Бонифация VIII) занимал престижные должности. В 1302 г., когда в результате измены черные гвельфы пришли к власти, Данте вместе с другими белыми гвельфами был изгнан из города. В 1315 г. власти Флоренции, опасаясь усиления гибеллинов, даровали белым гвельфам амнистию, под которую подпадал и Данте, но он вынужден был отказаться от возвращения на родину, так как для этого должен был пройти унизительную, позорную процедуру. Тогда городские власти приговорили его и его сыновей к смерти. Данте умер на чужбине, в Равенне, где и похоронен.
«Новая жизнь». К 1292 или началу 1293 г. относится завершение работы Данте над книгой «Новая жизнь» - комментированным поэтическим циклом и одновременно первой европейской художественной автобиографией. В нее вошли 25 сонетов, 3 канцоны, 1 баллата, 2 стихотворных фрагмента и прозаический текст - биографический и филологический комментарий к стихам.
Беатриче. В книге (в стихах и комментариях к ним) рассказывается о возвышенной любви Данте к Беатриче Портинари, флорентийке, вышедшей замуж за Симоне деи Барди и умершей в июне 1290 г., не достигнув 25 лет.
Данте рассказывает о первой встрече с Беатриче, когда будущему поэту исполнилось девять лет, а девочке еще не исполнилось девяти. Вторая знаменательная встреча произошла через девять лет. Поэт восторгается Беатриче, ловит каждый ее взгляд, скрывает свою любовь, демонстрируя окружающим, что любит другую даму, но тем самым вызывает немилость Беатриче и полон раскаяния. Незадолго до нового девятилетнего срока Беатриче умирает, и для поэта это вселенская катастрофа.
Помещая в книгу канцону на смерть Беатриче, он считает свя-тотатством после нее давать комментарий, как после других стихов, поэтому помещает комментарий перед канцоной. В финале содержится обещание прославить Беатриче в стихах. Беатриче под пером поэта, развивающего традиции поэзии «нового сладостного стиля», становится образом прекраснейшей, благороднейшей, мобродетельной женщины, «дарующей блаженство» (таков перевод ее имени на русский язык). После того как в «Божественной комедии» Данте обессмертил имя Беатриче, она вошла в число «вечных образов» мировой литературы.
Божественная комедия» как книга о смысле жизни, земной и посмертной судьбе человека, философско-художественный синтез культуры Средневековья и предвосхищения Возрождения. Картина мира в «Божественной комедии».
Данте рассказывает, как он заблудился в дремучем лесу и чуть не был растерзан тремя страшными зверями – львом, волчице и пантерой. Из этого леса его выводит Вергилий, которого послала к нему Беатриче. Дремучий лес – земное существование человека, лев – гордость, волчица – алчность, пантера – сладострастие, Вергилий – земная мудрость, Беатриче – небесная мудрость. Путешествие Данте по аду символизирует процесс пробуждения человеческого сознания под воздействием земной мудрости. Все грехи, наказуемые в аду, влекут за собой форму кары, аллегорически изображающую душевное состояние людей, подверженных данному пороку. В чистилище пребывают те грешники, которые не осуждены на вечные муки и могут еще очиститься от совершенных ими грехов. Поднявшись с Данте по уступам горы чистилища к земному раю Вергилий покидает его, т.к. дальнейшее восхождение ему как язычнику недоступно. На смену Вергилию приходит Беатриче, которая становится водительницей Данте по небесному раю. Любовь Данте очищается от всего земного, греховного. Она становится символом добродетели и религии, и конечной целью ее является лицезрение бога.
Это господство в композиционной и смысловой структуре
поэмы числа 3
восходит кхристианской идее о троице и мистическом значении числа 3.
На этом числе основана вся архитектоника загробного мира
“Божественной комедии”, продуманная поэтом до мелочей. Символизация на этом не заканчивается: каждая песнь заканчивается одним и тем же словом “звезды”; имя Христа рифмуется только с самим собой
; в аду имя Христа нигде не упоминается, как и имя Марии, и т.д.
В своей поэме Данте отразил и средневековые представления об аде и рае
, времени и вечности, грехе и наказании.
Грехи, за которые карают в Аду, три категории : распущенность, насилие и ложь . Этические принципы, на которых построен Дантов Ад, как и в целом его видение мира и человека, представляют собой сплав христианской теологии и языческой этики на основе Этики Аристотеля. Взгляды Данте не оригинальны, они были распространены в эпоху, когда основные труды Аристотеля были вновь открыты и усердно изучались.
Пройдя через девять кругов Ада и центр Земли, Данте и его проводник Вергилий выходят на поверхность у подножия горы Чистилища, расположенной в юж. полушарии, на противоположном от Иерусалима крае Земли. Схождение в Ад заняло у них ровно столько же времени, сколько прошло между положением Христа в гробницу и его воскресением, и начальные песни Чистилища изобилуют указаниями на то, каким образом действие поэмы перекликается с подвигом Христа, – еще один пример подражания у Данте, теперь в привычной форме imitatio Christi.
Похожая информация.
- Поскольку на ранней стадии феодализма нации еще окончательно не сформированы, то и историю театра того времени нельзя рассматривать отдельно в каждой стране. Это стоит делать, имея в виду противоборство религиозной и светской жизни. Например, обрядовые игры, выступления гистрионов, первые опыты светской драматургии и площадной фарс относятся к одному ряду жанров средневекового театра, а литургическая драма, миракль, мистерия и моралите – к другому. Жанры эти довольно часто пересекаются, но всегда в театре наблюдается столкновение двух основных идейных и стилевых направлений. В них ощущается борьба идеологии дворянства, сплотившегося с духовенством, против крестьянства, из среды которого вышли затем городские буржуа и плебеи.
В истории средневекового театра имеется два периода: ранний (с V по XI век) и зрелый (с XII до середины XVI века). Как ни старалось духовенство уничтожить следы античного театра, у него ничего не получилось. Античный театр выжил, приспособившись к новому укладу жизни варварских племен. Рождение средневекового театра нужно искать в сельских обрядах разных народов, в быту крестьян. Несмотря на то что многие народы приняли христианство, их сознание еще не освободилось от влияния язычества.
У всех этих вчерашних сельских плясунов и острословов тоже произошло разделение труда. Многие из них стали профессиональными забавниками, т. е. гистрионами. Во Франции их называли «жонглеры» , в Германии – «шпильманы», в Польше – «франты», в Болгарии – «кукеры», в России – «скоморохи».
- Литургическая и полулитургическая драма
Еще одной формой театрального искусства Средневековья стала церковная драма. Церковники стремились использовать театр в своих пропагандистских целях, поэтому боролись против античного театра, сельских празднеств с народными играми и гистрионов.
В связи с этим к IX веку возникла театрализованная месса, был разработан метод чтения в лицах легенды о погребении Иисуса Христа и его воскрешении. Из таких чтений родилась литургическая драма раннего периода. Со временем она усложнилась, костюмы стали более разнообразными, движения и жесты – лучше отрепетированными. Литургические драмы разыгрывали сами священники, поэтому латинская речь, напевность церковной декламации еще слабо воздействовали на прихожан. Церковники приняли решение о том, чтобы приблизить литургическую драму к жизни и обособить ее от мессы. Такое новшество дало весьма неожиданные результаты. В рождественские и пасхальные литургические драмы были внесены элементы, изменившие религиозную направленность жанра.
Драма приобрела динамичность развития, намного упростилась и обновилась. Например, Иисус временами вел разговор на местном диалекте, пастухи также разговаривали бытовым языком. Кроме этого, у пастухов изменились костюмы, появились длинные бороды и широкополые шляпы. Вместе с речью и костюмами изменилось и оформление драмы, жесты стали естественными.
Постановщики литургических драм уже имели сценический опыт, поэтому стали показывать прихожанам Вознесение Христа на Небеса и другие чудеса из Евангелия. Приближая драму к жизни и используя постановочные эффекты, церковники не привлекали, а отвлекали паству от службы в храме. Дальнейшее развитие этого жанра грозило его уничтожить. Это было другой стороной новшества.
Церковь не хотела отказываться от театральных постановок, но стремилась подчинить себе театр. В связи с этим литургические драмы стали ставить не в храме, а на паперти. Таким образом, в середине XII века возникла полулитургическая драма . После этого церковный театр, несмотря на власть духовенства, попал под влияние толпы. Она стала диктовать ему свои вкусы, заставляя давать представления не в дни церковных праздников, а в дни ярмарок. Кроме этого, церковный театр заставили перейти на понятный народу язык.
Для того чтобы и впредь руководить театром, священники позаботились о подборе житейских сюжетов для постановок. Поэтому темами для полулитургической драмы стали в основном библейские эпизоды, истолкованные на бытовом уровне. Более других популярностью у народа пользовались сцены с чертями, так называемые дьяблери, которые противоречили общему содержанию всего спектакля. Например, в весьма известной драме «Действо об Адаме» черти, встретив в аду Адама и Еву, устроили веселую пляску. При этом черти имели кое-какие психологические черты, а дьявол был похож на средневекового вольнодумца.
Постепенно все библейские легенды подверглись поэтической обработке. Понемногу в постановки стали вводить некоторые технические новшества, т. е. претворять в жизнь принцип симультанной декорации. Это означало, что одновременно показывалось несколько мест действия, а кроме этого, увеличилось количество трюков. Но, несмотря на все эти новшества, полулитургическая драма оставалась тесно связанной с церковью. Ее ставили на церковной паперти, средства на постановку выделяла церковь, репертуар составляло духовенство. Но участниками представления, наряду со священниками, становились и мирские актеры. В таком виде церковная драма просуществовала довольно длительное время.
Светская драматургия
Первые упоминания об этом театральном жанре касаются трувера, или трубадура, Адама де Ла-Аль (1238-1287), родившегося во французском городке Аррас. Этот человек увлекался поэзией, музыкой и всем, что связано с театром. Впоследствии Ла-Аль переехал в Париж, а затем в Италию, ко двору Карла Анжуйского. Там он получил очень широкую известность. Люди знали его как драматурга, музыканта и поэта.
В 1285 году де Ла-Аль написал и поставил в Италии пьесу под названием «Игра о Робене и Марион». В этом произведении французского драматурга ясно просматривается влияние провансальской и итальянской лирики. В эту пьесу Ла-Аль внес также элемент социальной критики.
В творчестве французского трубадура очень органично сочеталось народно-поэтическое начало с сатирическим. Это были зачатки будущего театра эпохи Возрождения. И все-таки творчество Адама де Ла-Аля не нашло продолжателей. Жизнерадостность, свободомыслие и народный юмор, присутствующие в его пьесах, были подавлены церковными строгостями и прозой городской жизни.
Реально жизнь показывали только в фарсах, где все было представлено в сатирическом свете. Персонажами фарсов были ярмарочные зазывалы, врачи-шарлатаны, циничные поводыри слепых людей и пр. Фарс достиг своего расцвета в XV веке, в XIII же веке любая комедийная струя погашалась театром миракля, который ставил пьесы в основном на религиозные сюжеты.
Миракль
Слово «миракль» в переводе с латинского означает «чудо». И в самом деле, все события, которые происходят в таких постановках, заканчиваются благополучно благодаря вмешательству высших сил. С течением времени в этих пьесах хоть и сохранилась религиозная подоплека, но все чаще стали появляться сюжеты, показывающие произвол феодалов и низменные страсти, которые владели знатными и власть предержащими людьми.
Мистерия
В XV-XVI веках наступило время бурного развития городов. В обществе обострились социальные противоречия. Горожане почти избавились от феодальной зависимости, но еще не попали под власть абсолютной монархии. Это время стало периодом расцвета мистериального театра. Мистерия стала отражением процветания средневекового города, развития его культуры. Данный жанр возник из древних мимических мистерий, т. е. городских шествий в честь религиозных праздников или торжественного въезда королей. Из таких праздников постепенно сложилась площадная мистерия, которая взяла за основу опыт средневекового театра как по литературной, так и по сценической линии.
Постановки мистерий осуществляли не церковники, а городские цехи и муниципалитеты. Авторами мистерий стали драматурги нового типа: ученые-богословы, врачи, юристы и пр. Мистерия стала площадным самодеятельным искусством, несмотря на то что постановками руководили буржуазия и духовенство. В представлениях обычно принимали участие сотни человек. В связи с этим в религиозные сюжеты привносились народные (мирские) элементы. Мистерия просуществовала в Европе, особенно во Франции, почти 200 лет. Этот факт ярко иллюстрирует борьбу религиозного и мирского начал.
Самой известной мистерией раннего периода является «Мистерия Ветхого Завета», состоящая из 50 000 стихов и 242 персонажей. В ней было 28 отдельных эпизодов, а главными героями являлись Бог, ангелы, Люцифер, Адам и Ева.
Моралите
В XVI веке в Европе возникло реформационное движение, или Реформация. Оно носило антифеодальный характер и утверждало принцип так называемого личного общения с Богом, т. е. принцип личной добродетели. Бюргеры сделали мораль оружием как против феодалов, так и против народа. Желание буржуа придать своему мировоззрению побольше святости и дало толчок созданию еще одного жанра средневекового театра – моралите .
В пьесах моралите нет церковных сюжетов, т. к. морализация – это единственная цель таких постановок. Главные персонажи театра моралите – аллегорические герои , каждый из которых олицетворяет человеческие пороки и добродетели, силы природы и церковные догмы. Персонажи не имеют индивидуального характера, в их руках даже реальные вещи превращаются в символы. Например, Надежда выходила на сцену с якорем в руках, Себялюбие постоянно гляделось в зеркало и т. д. Конфликты между героями возникали из-за борьбы двух начал: добра и зла, духа и тела. Столкновения персонажей выводились в виде противопоставления двух фигур, которые представляли собой доброе и злое начала, имеющие влияние на человека.
Как правило, основная мысль моралите была такая: разумные люди идут по стезе добродетели, а неразумные становятся жертвами порока.
В 1436 году было создано французское моралите «Благоразумный и Неразумный». В пьесе показывалось, что Благоразумный доверяет Разуму, а Неразумный придерживается Непослушания. По дороге к вечному блаженству Благоразумный повстречал Милостыню, Пост, Молитву, Целомудрие, Воздержание, Послушание, Прилежание и Терпение. Зато Неразумного на этом же пути сопровождают Бедность, Отчаяние, Кража и Дурной Конец. Аллегорические герои заканчивают свою жизнь совершенно по-разному: один в раю, а другой в аду.
Актеры, которые участвуют в этом представлении, выступают в качестве риторов, поясняющих свое отношение к некоторым явлениям. Стиль актерской игры в моралите был сдержанным. Актеру это намного облегчало задачу, потому что не нужно было перевоплощаться в образ. Персонаж был понятен зрителю по определенным деталям театрального костюма. Еще одной особенностью моралите стала поэтическая речь, которой уделялось много внимания.
Драматургами, работающими в этом жанре, были ранние гуманисты, некоторые профессора средневековых школ.
По мере развития жанр моралите постепенно освобождался от строгой аскетической морали. Воздействие новых общественных сил дало импульс к показу реалистичных сцен в моралите. Противоречия, присутствующие в этом жанре, указывали на то, что театральные постановки становились все более приближенными к реальной жизни. В некоторых пьесах даже встречались элементы социальной критики.
В 1442 году была написана пьеса «Торговля, Ремесло, Пастух».
Пьесы, далекие от политики, выступающие против пороков, были направлены против морали воздержания. В 1507 году было создано моралите «Осуждение пиршеств», в котором были выведены персонажи-дамы Лакомство, Обжорство, Наряды и персонажи-кавалеры Пью-за-ваше-здоровье и Пью-взаимно. Эти герои в конце пьесы погибают в борьбе с Апоплексией, Параличом и другими недугами.
Несмотря на то что в этой пьесе людские страсти и пиршества показывались в критическом свете, изображение их в виде веселого маскарадного зрелища уничтожало саму идею об осуждении всякого рода излишеств. Моралите превращалось в задорную, живописную сценку с жизнеутверждающим мироощущением.
Аллегорический жанр, к которому следует отнести моралите, внес в средневековую драматургию структурную четкость, театр должен был показывать в основном типичные образы.
Фарс
Со времени своего возникновения и до второй половины XV века фарс был площадным, плебейским. И только потом, пройдя долгий, скрытый путь развития, он выделился в самостоятельный жанр.
Название «фарс» происходит от латинского слова farsa, что означает «начинка». Такое название возникло потому, что во время показа мистерий фарсы вставляли в их тексты. По свидетельству театроведов, истоки фарса находятся значительно дальше. Он возник из представлений гистрионов и карнавальных масленичных игр. Гистрионы дали ему направление тематики, а карнавалы – игровую суть и массовость. В мистерии же фарс получил дальнейшее развитие и выделился в отдельный жанр.
С начала своего возникновения фарс имел целью критиковать и высмеивать феодалов, бюргеров и вообще знать. Такая социальная критика сыграла важную роль в рождении фарса как театрального жанра. В особый тип можно выделить фарсовые представления, в которых создавались пародии на церковь и ее догматы.
Масленичные представления и народные игры стали импульсом к возникновению так называемых дурацких корпораций. В их состав входили мелкие судейские чиновники, школяры, семинаристы и пр. В XV веке такие общества распространились по всей Европе.
Светские и церковные власти отреагировали на эти выпады гонениями на участников фарсов: их изгоняли из городов, сажали в тюрьмы и т. д. Кроме пародий, в фарсах разыгрывались сатирические сценки-соти (sotie – «глупость»). В этом жанре были уже не бытовые персонажи, а шуты, дураки (например, тщеславный дурак-солдат, дурак-обманщик, клерк-взяточник). В соти нашел воплощение опыт аллегорий моралите. Наибольшего расцвета жанр соти достиг на рубеже XV-XVI веков. Все это дало повод Франциску I запретить представления фарса и соти.
Поскольку представления соти носили условно-маскарадный характер, то в этом жанре не было той полнокровной народности, массовости, вольнодумия и житейски конкретных персонажей. Поэтому в XVI веке более действенный и буффонный фарс стал господствующим жанром. Его реализм проявлялся в том, что в нем присутствовали человеческие характеры, которые, правда, были даны еще несколько схематично.
В основе практически всех фарсовых сюжетов лежат чисто бытовые истории, т. е. фарс всем своим содержанием и художественностью полностью реален. В сценках высмеиваются солдаты-мародеры, монахи, торгующие индульгенциями, заносчивые дворяне и жадные купцы. С виду незамысловатый фарс «О мельнике», имеющий смешное содержание, на самом деле содержит злую народную усмешку. В пьесе рассказывается о недалеком мельнике, которого одурачивают молодая мельничиха и поп. В фарсе точно подмечены черты характеров, показывающие публике сатирический жизненно-правдивый материал.
Но авторы фарсов высмеивают не только попов, дворян и чиновников. Не остаются в стороне и крестьяне. Настоящим героем фарса становится пройдоха-горожанин, который при помощи ловкости, остроумия и сметки побеждает судей, купцов и всякого рода простаков. О таком герое в середине XV века написан целый ряд фарсов (об адвокате Патлене) .
Пьесы рассказывают о всевозможных приключениях героя и показывают целую череду весьма колоритных персонажей: педанта-судьи, глуповатого купца, корыстного монаха, прижимистого скорняка, недалекого на вид пастуха, который на самом деле обводит вокруг пальца самого Патлена. Фарсы о Патлене красочно рассказывают о быте и нравах средневекового города. Временами они достигают высшей для того времени степени комизма.
Персонаж этой серии фарсов (так же как и десятки других в разных фарсах) был настоящим героем, а все его проделки должны были вызывать сочувствие зрителей. Ведь его плутни ставили в глупое положение сильных мира сего и показывали преимущество ума, энергии и ловкости простого народа. Но прямой задачей фарсового театра было все же не это, а отрицание, сатирическая подоплека многих сторон феодального общества. Положительная сторона фарса была развита примитивно и вырождалась в утверждение узкого, мещанского идеала.
В этом видна незрелость народа, который был подвержен влиянию буржуазной идеологии. Но все же фарс считался народным театром, прогрессивным и демократическим. Главным принципом актерского искусства для фарсеров (актеров фарса) были характерность, порой доведенная до пародийной карикатуры, и динамизм, выражающий жизнерадостность самих исполнителей.
Постановки фарсов осуществлялись силами любительских обществ. Самыми известными комическими ассоциациями во Франции были кружок судейских клерков «Базошь» и общество «Беззаботные ребята», которые переживали свой наивысший расцвет в конце XV – начале XVI века. Эти общества поставляли для театров кадры полупрофессиональных актеров. К нашему большому сожалению, мы не можем назвать ни одного имени, потому что в исторических документах они не сохранились. Хорошо известно одно-единственное имя – первого и самого прославленного актера средневекового театра француза Жана де л’Эспина, прозванного Понтале. Это прозвище он получил по названию парижского моста, у которого он устраивал свои подмостки. Позднее Понтале вступил в корпорацию «Беззаботные ребята» и стал в ней главным организатором, а также лучшим исполнителем фарсов и моралите.
Большой популярностью пользовались сатирические стихотворения Понтале, в которых явно просматривалась ненависть к дворянам и попам.
О комическом таланте Понтале знало так много народу и слава о нем была так велика, что знаменитый Ф. Рабле, автор «Гаргантюа и Пантагрюэля», считал его самым большим мастером смеха. Личный успех этого актера говорил о том, что приближается новый профессиональный период в развитии театра.
Монархическая власть была все больше недовольна городским вольнодумием. В связи с этим судьба веселых комических любительских корпораций была самой плачевной. В конце XVI – начале XVII века прекратили свое существование крупнейшие корпорации фарсеров.
Фарс хоть и был всегда гонимым, но оказал большое влияние на дальнейшее развитие театра Западной Европы. Например, в Италии из фарса развилась комедия дель арте; в Испании – творчество «отца испанского театра» Лопе де Руэда; в Англии по типу фарса писал свои произведения Джон Гейвуд; в Германии – Ганс Сакс; во Франции фарсовые традиции питали творчество гения комедии Мольера. Так что именно фарс стал связующим звеном между старым и новым театром.
Средневековый фарс
В отличие от мистерий и моралитэ, создаваемых усилиями отдельных лиц, фарс образовался совершенно стихийно, как бы ним по себе, лишь в силу естественного тяготения народного вкуса к изображению жизни.
Само слово «фарс» означает искаженное латинское слово «farta» (начинка), превращенное в вульгарной речи в farsa. Свое наименование фарс получил по той причине, что входил, точно фарш, в пресное тесто мистериальных представлении.
Но неверно было бы полагать, что фарс зародился в мистерии. Истоки фарса уходят в более отдаленные периоды средневекового театра - в представления гистрионов и в масленичные игры. В мистерии же эти реалистические тенденции получают лишь более устойчивый и определенный характер.
Слои веселые истории гистрионы часто рассказывали вдвоем, и, таким образом, сами собой возникали маленькие драматические сценки. В английском и французском вариантах известен рассказ «О собаке, которая плачет».
В рассказы гистрионов попадали самые разнообразные факты из городской жизни, сплетни и анекдоты, которые легко становились сюжетным стержнем комических сцен.
Таким образом, можно установить, что источником фарса, определившим в общих чертах его тематический материал и структурный принцип, были диалогизированные рассказы гистрионов. Другим источником фарса, определившим его действенную, игровую природу и общенародность, являются городские карнавальные игры.
Сельские обрядовые действа в XIV - XV веках начинают сильно распространяться в городах. Городские жители еще помнят свое деревенское прошлое и охотно развлекаются теми же играми, что и их предки крестьяне. Карнавальные процессии устраиваются обычно в масленичную неделю. Основным масленичного гулянья была сцена боя между Масленицей и Постом. Сохранилась картина фламандского художника Брейгеля, изображающая один из моментов этого боя. разделены на две партии.
Особенно оживленно проходили масленичные игры в Нюрнберге. К основному эпизоду боя добавлялась целая серия самых разнообразных сцен. Тут были и свадебные игры, занесенные из сельского быта, и сатирически изображаемые случаи городской жизни, и антиклерикальные пьески. Все эти разнообразные сцены носили название «фастнахтшпиль», что дословно означало - масленичная игра. Иногда фастнахтшпиль достигал значительных размеров с большим количеством действующих лиц и множеством всевозможных эпизодов (например, «Игра о Нейтгарте», заключающая в себе 2 100 стихов). В своем дальнейшем развитии фастнахтшпиль из масленичной игры превращается в определенный литературный жанр, создателями которого являются немецкие писатели-ремесленники Розенплют, Фольц и в особенности Ганс Закс, глава нюрнбергских мейстерзингеров.
Но маскарадные действа подготовили внутри себя не только зерна нового драматургического жанра, в них зародился и принцип пародийной комической игры, столь характерной для зрелищ раннего средневековья.
Были организованы особые «дурацкие корпорации», которые своим внутренним устройством в точности копировали церковную иерархию. Во главе корпорации стояли выбранные «дураками» папа или мать-дура, у которых были свои епископы, казначеи и церемониймейстеры. На собраниях «дураков» читались проповеди, так называемые sermon joyeux, в которых традиционная форма литургии заполнялась шутливыми и скабрезными стишками. Наиболее древнее общество дураков было организовано в Клеве в 1381 г. и имело наименование «Narrenorden» (орден дураков). В XV веке шутовские общества распространились по всей Европе. Лозунгом дурацких корпораций был латинский афоризм "Stultorum numerus est infinitus" ("число дураков бесконечно")
В дурацких шутках было свое глубокомыслие: все глупы - и придворные, и попы, и влюбленные, и поэты. Весь мир управляется дураками, значит стоит вступить в общество дураков и восхвалить глупость
Шутовские организации, помимо пародийных сцен, разыгрывали бытовые эпизоды, из которых создался новый комедийный жанр - соти - и фарс . Соти (sotie - глупость) были излюбленными сценками дурацких корпораций. Соти отличались тем, что в них действовали по преимуществу «дураки». Жанру соти свойственна ярко выраженная политическая тенденциозность. В иных случаях соти были орудием в руках правительства, в других - средством резкой критики общественного устройства. при Франциске I соти уже исчезают, фарс становится безраздельно господствующим жанром.
Cредневековые фарсы по преимуществу безымянны, их авторы неизвестны, так как составлялись фарсы очень часто коллективно и являлись плодом творчества не одного лица, а целой ассоциации комедиантов.
Созрев внутри мистерии, фарс в XV веке обретает свою независимость, а в следующем столетии становится господствующим жанром, придавшим ясную литературную форму тенденциям фольклорного театра реалистически изображать современный быт. Новый жанр заключает в себе все основные признаки народных представлений - массовость, житейскую конкретность, сатирическое вольнодумство, действенность и буффонность.
Основным литературным признаком фарса является непосредственность в изображении действительности. Житейские случаи прямо переносятся на подмостки и становятся темой фарса, причем коллизии фарса почти всегда сводится к сюжетно развернутому анекдоту, Непосредственность отражения жизни не становится пассивным бытописательством, потому что душой фарса была насмешка, активное сатирическое отношение к миру. Отсюда рождался и принцип буффонных преувеличений, который сказывался и на драматургии фарса и на его сценической интерпретации.
Фарс создавался для исполнения и по существу представлял собой литературную фиксацию сценической игры. Несмотря на свою внешнюю беззаботность, фарс являлся очень острым идейным оружием в руках мелкой ремесленной буржуазии. Эта воинственность фарса резче всего сказывалась в политических сценах. В фарсе «Новые люди» городские солдаты назывались «толпой негодяев, ленивцев и воров», в фарсе «Три рыцаря и Филипп» выступал трусливый хвастливый воин. Видя вокруг себя противников, он поочередно кричал: «Да здравствует Франция! Да здравствует Англия! Да здравствует Бургундия!» И, окончательно растерявшись, вопил: «Да здравствует сильнейший из вас!»
Но все же высмеивать феодальные власти было рискованно. Куда веселее и безопасней было сатирически изображать ненавистное духовенство, потерявшее ко времени реформации опою былую политическую силу и авторитет. В английских, французских, итальянских и немецких фарсах постоянно высмеиваются продавцы индульгенций, монахи, предлагающие священные реликвии, вроде обломка райской стены или гвоздя о креста Иисуса.
В фарсе «Как жены захотели перелить своих мужей» две молодые женщины, недовольные своими пожилыми мужьями, упросили литейщика перелить из них молодых. Литейщик исполнил их просьбу, теперь у женщин молодые мужья, но куда делся прежний покой - бравые ребята только и делают, что тащат все из дому, пьянствуют и бьют своих жен.
Наиболее значительным произведением фарсового театра является знаменитый «Адвокат Патлен», созданный в кругу блазошских клерков в середине XV века. В небольшой по размеру комедии ярко изображены быт и нравы средневекового города. Тут и разорившийся адвокат, занимающийся мошенничеством, и простоватый, но злой купец, и педантичный разжражительный судья, и пройдоха-пастух. В каждом образе фарса ясно ощущаются типовые черты, и в то же время каждая фигура обладает собственным, ирко индивидуализированным характером.
Но демократическая масса городского народа сама еще находилась в сфере мещанских представлений о жизни и поэтому воспринимала фарс совершенно безоговорочно. Фарсовые представления были любимым зрелищем. Контакт между актерами и публикой был полный. Бывали случаи, когда действие начиналось среди базарной толпы.
Текст фарса был записан, но актеры, которые часто были и авторами этих фарсов, свободно дозволяли себе импровизации и в словах и в действиях. Поэтому один и тот же фарс встречался во многих вариантах. В фарсы стихийно проникали различные народные диалекты, особенно часто смесь языков наблюдалась во Франции и Италии. Во многих фарсах повторялись одни и те же типы: простоватый муж, сварливая жена, чванливый солдат, хитрый слуга, сластолюбивый монах, глупый крестьянин. В соответствии с этими ролями, надо думать, создавались и актерские амплуа. Основными исполнителями фарсов были вышеупомянутые ассоциации. Но судьба этих веселых союзов с каждым годом становилась плачевней. Происходивший во многих европейских странах процесс монархической централизации, как уже говорилось, вызвал преследование любых форм вольномыслия. К концу XVI и началу XVII века по всей Европе были запрещены и прекратили свое существование веселые комические союзы. Но, умирая, творцы фарсового театра оставили после себя кадры профессиональных актеров. Вместе со средневековьем из театра надолго ушла самодеятельность.
Историки средневекового театра сегодня видят его истоки в быту древних германских племен, христианизация которых заняла много времени и проходила довольно трудно. В обрядовых играх зарождалось театральное действо. Частой темой этих игр было изображение метаморфозы природы и борьбы Зимы с Летом. Эта тема была основной на майских играх, распространенных во всех странах Западной Европы. В Швейцарии и Баварии борьбу зимы и весны изображали два деревенских парня: один с весенними атрибутами (ветки разукрашенные лентами, орехами, плодами), а другой -- с зимними (в шубе и с веревкой в руках). К спору парней-стихий за владычество скоро присоединялись все зрители. Заканчивалось действо потасовкой и победным маскарадным шествием. Со временем такие обрядовые игры вбирали себя и героическую тематику. Так в Англии XV века весенние праздники были устойчиво связаны с именем и подвигами Робин Гуда. В Италии же действо происходило у огромного пылающего костра, символизирующего солнце. Два военных отряда с “королями” во главе представляли “партии” весны и зимы. Происходила “битва” завершающаяся разгульным пиршеством. Гистрионы
Часто связующим звеном между различными слоями средневекового общества становились странствующие актеры, именовавшиеся в разных странах по-разному. Французские гистрионы пользовались особой популярностью в городах и рыцарских замках. Французский король Людовик Святой выдавал гистрионам постоянные субсидии, при дворе испанского короля Санчо IV содержался целый штат шутов. Гистионов содержали даже епископы. Так Карл Великий особым указом запретил епископам и аббатам содержать при себе “своры собак, соколов, ястребов и скоморохов”. Гситрионы поражали зрителей разнообразием своего искусства. Они жонглировали ножами и шарами, прыгали через кольца, ходили на руках, балансировали на канатах, играли на виоле, лире, цитре, свирели, барабане, рассказывали захватывающие истории, показывали дрессированных зверей. Даже из этого краткого перечня видно, что один гистрион выполнял тогда роль целого современного цирка. Английский писатель XII века А.Неккэм писал: “Гистрион приводил двух своих обезьян на военные игры, именуемые турнирами, дабы эти животные могли скорее научиться выполнять подобные упражнения. Затем он взял двух собак и научил их носить на спине обезьян. Эти гротескные всадники были одеты наподобие рыцарей; у них были даже шпоры, которыми они кололи своих коней. Подобно рыцарям, сражающимся на огороженном поле, они преломляли копья и, сломав их, вынимали мечи, и каждый бил изо всех сил по щиту своего противника. Как не рассмеяться от такого зрелища?” Довольно быстро среди гистрионов выделились различные группы, обслуживающие разные сословия. “Кто выполняет низшее и дурное искусство, то есть показывает обезьян, собак и коз, подражает пению птиц и играет на инструментах для развлечения толпы, а также тот, кто, не обладая мастерством, появляется при дворе феодала, должен именоваться буффоном, согласно обычаю принятому в Ломбардии. Но кто умеет нравиться знатным, играя на инструментах, рассказывая повести, распевая стихи и канцоны поэтов или же проявляя иные способности, тот имеет право называться жонглером. А кто обладает сочинять стихи и мелодии, писать танцевальные песни, строфы, баллады, альбы и сервенты, тот может претендовать на звание трубадура”, -- писал провансальский трубадур Гиро Рикье. Такое резкое разграничение профессионального уровня буффонов-мимов, жонглеров и трубадуров продержалось все Средневековье. Еще в XV веке Франсуа Вийон писал:
церковь театр средневековье мистерия
“Я различаю господина от слуги,
Я различаю издали очаг по дыму,
Я различаю по начинке пироги,
Я различаю быстро от жонглера мима”.
Феодально-церковного театра Другой большой комплекс театральных действ формируется в христианской церкви. Уже в IX веке пасхальное чтение текстов о погребении Христа сопровождалось предметной демонстрацией этого события. Посреди храма ставили крест, который потом благоговейно завертывали в черную материю и относили на плащаницу -- так разыгрывали погребение тела Господня. Постепенно происходило и насыщение мессы свободным театрализованным диалогом. Так во время празднования Рождества Христова посреди храма выставлялась икона с изображением Богоматери с младенцем, около которой происходил диалог священников, наряженных в евангельских пастухов. Даже Евангелие временами читалось диалогически. Так постепенно зарождается литургическая драма. Самой ранней литургической драмой считается сцена Марий, пришедших ко гробу Христа, которая разыгрывалась с IX века в пасхальные дни. Диалоги священников, диалоги хоров еще тесно переплетаются с текстом мессы. А речевые интонации персонажей ничем не отличаются от церковного пения. С XI века, во французских церквях в пасхальную неделю устраивалась большая литургическая драма “Девы мудрые и девы неразумные”. Священники условно одевались женщинами, ищущими тело Христа; ангелом, торжественно объявляющим им о воскресении; появлялся даже сам Христос, возвещавший всем о своем будущем пришествии. Для таких драм составлялись сценарии, снабженные подробными описаниями костюмов, декораций, ремарками для актеров. Еще более разнообразными были инсценировки рождественского цикла, состоявшие обычно из четырех литургических драм, отражающих различные эпизоды евангельской истории: шествие пастухов в Вифлеем, избиение младенцев, шествие пророков и шествие волхвов на поклонение младенцу-Христу. Здесь уже чисто литургическая драма сильно “разбавляется” бытовыми, не литургическими подробностями. Персонажи пытаются говорить “от себя”, а не только передавать евангельский текст. Так народными говорами наполняются речи пастухов, а пророки подражают модным тогда ученым-схоластам. В сцене рождения Христа уже присутствуют повивальные бабки. В костюмах появляется вольная трактовка, бутафория определяет характер персонажа (Моисей со скрижалями и мечом, Аарон с жезлом и цветком, Даниил с копьем, Христос-садовник с граблями и лопатой и т д.). Миракли, моралите, фарсы и мистерия
Часто в инсценировках евангельских и библейских событий встречались эпизоды с чудесами. Устройством таких чудес занимались специальные мастера. Постепенно таких эпизодов становилось все больше и, наконец, они выделились в отдельные пьесы, называемые мираклями (лат. miraclum -- чудо). Особой популярностью пользовались миракли о деяниях св. Николая и девы Марии. Одним же из самых популярных мираклей XIII века стало “Действо о Теофиле”, написанное трувером Рютбёфом. Автор использовал популярную средневековую легенду о монастырском экономе Теофиле. Незаслуженно обиженный своим начальством, он продает душу дьяволу чтобы вернуть доброе имя и богатство. Волшебник Саладин помогает ему в этом. Многие персонажи в этом миракле уже обнаруживают сложность душевных переживаний. Терзается муками совести Теофил, надменно повелевает дьяволом Саладин, да и сам дьявол действует с осмотрительностью опытного ростовщика. Да и сюжет миракля разворачивается неоднозначно. В тот момент, когда Теофил окончательно скрепляет договор с дьяволом, кардинал прощает его и возвращает все почести и богатства. Чудесами в мираклях занимались особо. Появление черта, проваливание в ад, видение адской пасти, чудесное появление ангелов -- все обставлялось с величайшей тщательностью. Миракли часто исполнялись на паперти собора. Так на паперти (а иногда и самом соборе) парижского Notre Dame часто при большом стечении народа исполнялся миракль о деве Марии. Если в миракле моралистические мотивы лишь намечены, то в другой форме средневекового театра -- моралитэ -- они составляют основной сюжет. Истоки моралитэ многние исследователи видят в средневековых мистериальных представлениях, где выводилось немало аллегорических персонажей (Мир, Милосердие, Правосудие, Истина и др.). Да и сами евангельские сюжеты в достаточной степени аллегоричны. Когда же моралитэ выделилось в самостоятельный театральный жанр, то персонажами стали не только религиозные понятия, но и времена года, война, мир, голод, человеческие страсти и добродетели (скупость, развращенность храбрость, смирение и т.д.). При этом, быстро выработались особые у каждого такого аллегорического персонажа костюм и действия. Туманная масса хаоса изображалась человеком, закутанным в широкий серый плащ. Природа в ненастье покрывалась черной шалью, а при просветлении надевала накидку с золотыми кистями. Скупость, одетая в отрепья, прижимала к себе мешок с золотом. Себялюбие носило перед собой зеркало и поминутно гляделось в него. Лесть гладила лисьим хвостом Глупость с ослиными ушами. Наслаждение ходило с апельсином, Вера с крестом, Надежда с якорем, Любовь с сердцем... Часто с помощью этих персонажей решались моральные проблемы. Так очень популярным было моралитэ о человеке к которому является смерть. Человек старался откупиться от смерти, а когда терпел неудачу, то обращался к своим друзьям -- Богатству, Силе, Знаниям, Красоте, -- но никто не хочет ему помочь. И лишь Добродетель утешала человека и он умирал просветленным. Появляются и политические моралитэ.
Не без влияния античной сцены устраивались типичные для моралитэ подмостки. На возвышении устанавливались четыре колонны, образующие три двери. На втором этаже устраивали три окна, в которых по ходу действия демонстрировали живые картины (замененные вскоре рисунками), пояснявшие смысл происходящего на сценической площадке. В XV веке моралитэ стало настолько популярным, что в 1496 году в Антверпене состоялась Первая олимпиада камер риторов -- команд исполнителей моралитэ, в которой участвовало двадцать восемь камер. В отличие от моралитэ, которые всегда создавались организованно, фарсы возникали совершенно стихийно. Само слово фарс -- это искаженное латинское слово farta -- начинка (ср. “фарш”). Это небольшие сценки пикантного содержания, которые часто вставлялись в большие пресные мистериальные представления. Часто их сюжеты брали из представлений гистрионов (обычно гистрионы рассказывали забавные истории вдвоем) и народных масленичных представлений с обширными карнавалами. Под влиянием маскарадов и вольного поведения во время карнавалов возникают целые “дурацкие общества”, пародирующие церковные обряды. При этом “дурацкие корпорации” в точности копировали своим устройством церковную иерархию. Во главе их стояли выборные “дураками” “папа дурак” или “мама дура”, у которых были свои епископы и церемонимейстеры. На собраниях читались пародийные проповеди. Древнейшее общество дураков было организовано в Клеве в 1381 году и имело горделивое именование “Орден дураков”. К XV веку дурацкие общества распространились по всей Европе. Вступая в такое общество новичок давал клятву, перечисляя виды дураков:
“Дурак ошалелый, дурак лунатический,
Дурак царедворец, дурак фанатический,
Дурак развеселый, дурак химерический
Дурак грациозный, дурак лирический...”
Создавалась особая “дурацкая философия”. Весь мир управляется дураками и потому, вступая в их общество, ты приобщаешься к управлению миром. Из ритуалов таких шутовских организаций и родились нвые сценические формы -- фарс и соти (фр. sotie -- глупость). Большой популярностью пользовался фарс “Как жены своих мужей перелить захотели”. В этом, наполненном непристойными шутками, представлении рассказывалось о том, как две молодые женщины обратились к литейщику с просьбой перелить их престарелых мужей в молодых. А в результате бравые молодцы начали тащить все из дому, пьянствовать и бить своих жен. Наиболее же значительным произведением фарсового театра является знаменитый “Адвокат Патлен”, созданный Гильомом де Руа в 1485-86 годах. Здесь множество самых занимательных персонажей: адвокат-пройдоха, злой купец, смышленый пастух. Центром же всех этих театральных представлений, которые буквально обрушивались на средневекового горожанина являлась мистерия. Она входила органической частью в городские торжества, которые обычно устраивались в ярмарочные дни. На это время церковь объявляла “божий мир”, прекращались междоусобицы, все могли свободно попасть на ярмарку. Город к этом дням приводили в образцовый порядок, усиливали стражу, зажигали дополнительные фонари, улицы выметали, с балконов вывешивали яркие полотнища. Начиналась ярмарка большим утренним молебном и торжественным шествием. Здесь все переплеталось. Городские старейшины и цеховые старшины, монахи и священники, маски и чудовища... Над толпой несли огромное огнедышащее чучело дьявола, на повозках показывали библейские и евангельские сценки, огромный медведь играл на клавесине, св. Августин вышагивал на огромных ходулях. И все это шествовало на площадь, где начиналось представление мистерии. В мистериях участвовали сотни людей. Городские цехи состязались здесь в мастерстве. Все эпизоды мистерии были заранее поделены между цехами.
Эпизод с построением Ноева ковчега получали корабельщики, всемирный потоп доставался рыбакам и матросам, тайная вечеря -- пекарям, омовение ног -- водовозам, вознесение -- портным, поклонение волхвов -- ювелирам и т.д. Естественно, что и словесная часть мистерий достигала гигантских размеров. В известной мистерии ветхозаветного цикла насчитывалось 50 000 стихов, а в деяниях апостольских -- 60 000 стихов. Да и длились такие представления от пяти до сорока дней. На площади для представления устраивали специальные зрительские помосты. Священник читал благочестивый пролог. Отрицательные персонажи успокаивали толпу (Пилат обещал распять горлопанов, а дьявол -- забрать их к себе). Сам характер представления сильно определялся системой устройств сценической площадки. Таких систем было три. Это передвижные площадки, на которых постоянно разыгрывался один эпизод, а они двигались вдоль зрителей. Это кольцевая система площадок, где уже зрители сами вертелись, высматривая тот или иной эпизод. И, наконец, это система беседок, разбросанных прихотливо по площади (зрители при этом просто ходили между ними).
