22.08.2017 10:15
1515
Когда вы видите выступление оркестра классической музыки, то замечаете среди музыкантов человека, стоящего спиной к зрителям. Он смотрит в сторону оркестра и периодически размахивает руками. В одной руке у него палочка, которой он что-то указывает музыкантам.
Этот человек называется дирижёром.
Зачем нужен дирижёр? Спросите вы. Он ведь не играет на музыкальном инструменте. И разве оркестр не справится без него?
Слово дирижер имеет французское происхождение. Оно означает руководить, управлять. И дирижер действительно управляет оркестром, являясь его ключевой фигурой в оркестре.
Данная профессия существует уже давно.
Египетские и ассирийские барельефы, сохранившиеся до наших дней, изображают человека с палочкой в руках. Он руководит музыкантами и что-то им указывает. В Древней Греции также были люди, которые руководили хором.
Своими руками и дирижёрской палочкой он указывает, кому из музыкантов надо играть быстро, а кому медленно, где музыка должна звучать тише и где громче. Дирижёр вдохновляет оркестр своей энергией. От его мастерства зависит качество звучания музыки и игры всего оркестра.
Симфонический оркестр. Дирижёр
Представьте, что вы пришли в концертный зал. На сцене необычное «общество» - пюпитры, стулья, на них - музыкальные инструменты. Потом на эстраду вышли люди, одетые, как на бал: мужчины в черных фраках, дамы в красивых платьях. Расселись, взяли в руки свои инструменты, и вдруг началось нечто невообразимое!
Хаос звуков! Страшный шум! Это музыканты проверяют настройку инструментов. А затем на сцену вышел ещё один человек во фраке с палочкой в руках, повернулся к нам спиной, взмахнул волшебной палочкой и... совершилось чудо - зазвучала МУЗЫКА. Играет симфонический оркестр.
Слушание: И. Штраус (сын). Вальс «Сказки Венского леса».
У замечательного поэта Юрия Давыдовича Левитанского есть стихотворение «Музыка»:
Есть в музыке такая неземная,
Как бы не здесь рождённая печаль,
Которую ни скрипка, ни рояль
До основанья вычерпать не могут.
И арфы сладкозвучная струна
Или органа трепетные трубы
Для той печали слишком, что ли, грубы,
Для той безмерной скорби неземной.
Но вот они сошлись, соединясь
В могучее сообщество оркестра…
Здесь мы прервём стихотворение, послушаем тишину и попытаемся услышать внутри себя оркестр, его звуковые краски, его могучее дыхание, уносящее нас
…Туда, туда, всё выше, всё быстрей,
где звёздная неистовствует фуга…
Метёт метель. Неистовствует вьюга…
Слушание: Л. Бетховен. «Ода к радости». Финал симфонии № 9.
Да, оркестр - самый могущественный, самый волшебный музыкальный «инструмент». И мы с вами чуть приоткроем тайну этого волшебства, взглянем на «устройство», складывавшееся веками, этого «инструмента».
В Древней Греции глагол «орхео» означал «танцую», а орхестрой (orchestra) греки называли полукруглую площадку перед сценой, на которой, совершая ритмические движения, пел свою партию хор, участник каждой античной пьесы.
Прошли века, погибла великая цивилизация, но слово это осталось жить. Через десятки веков так стали называть помещение в театре, где размещались музыканты, а позже – сам ансамбль музыкальных инструментов и исполнителей на них. В этих ансамблях участвовали самые различные инструменты.
Слушание: Франческо да Милано. «Канцона».
Нам сегодня трудно представить, что было время, когда симфонический оркестр выглядел совсем иначе. Он вообще достаточно молод. В эпоху, когда жили великие художники Микеланджело и Тициан, оркестра ещё не было вовсе. Во времена Шекспира он только зарождался.
Слушание: Ф. Лист. «Грёзы любви».
Конечно, вы можете спросить: разве в то время люди не собирались вместе, чтобы помузицировать или послушать музыку? Конечно, собирались со времён глубокой древности.
Историк Иосиф Флавий описывал один пышный культовый праздник в Палестине в I в. н. э., в котором участвовали двадцать тысяч певцов, двадцать тысяч трубачей, сорок тысяч арфистов и сорок тысяч исполнителей на систрах (инструмент, похожий на погремушку). Вот какой колоссальный оркестр.
А ещё один комический случай описал греческий историк Полибий. В III в. до н. э. тринадцать греческих флейтистов приехали в Рим показать своё искусство. Но римская публика не была искушённой в такого рода музицировании, и, чтобы развлечься, они заставили музыкантов... подраться между собой. Но вернёмся к нашему оркестру.
История симфонического оркестра восходит к рубежу XVI-XVII вв., когда появились новые жанры музыки, такие как опера, оратория и другие. Оркестр тогда выполнял функцию сопровождения. В него часто входили старинные инструменты, такие как лютня, виола. Для услаждения слуха аристократов при королевских дворах стали образовываться оркестры, часто состоявшие только из струнных инструментов. Названия их говорили сами за себя. Например, во Франции такой оркестр называли «24 скрипки короля».
С первой половины XVIII в. состав оркестра зависел от места исполнения музыки, ее слушателей. Чаще всего оркестры были у богатых аристократов. Именно от вкуса и содержимого кошелька хозяина зависели число музыкантов и состав инструментов. Обычно состав ранне классического оркестра сводился к двум гобоям, двум валторнам и струнным. Если количество струнных превышало двенадцать инструментов, оркестр считался большим.
Слушание: Й. Гайдн. «Серенада».
К концу XVIII в. сложился так называемый малый оркестр: около тридцати струнных инструментов, две флейты, два гобоя, две-три валторны и литавры. Для такого состава писали Й. Гайдн, В. Моцарт. И только в творчестве Бетховена (1770-1827) сложился «Классический» состав оркестра. Но он тоже отличался от современного. Только в эпоху романтизма в состав оркестра вошли многие духовые инструменты, была расширена струнная группа.
3а несколько веков музыкальная практика выработала несколько типов симфонического оркестра.
Во-первых, концертный оркестр. Он располагается на возвышенной эстраде в зале, и мы, сидя на своих местах, постоянно видим и оркестр, и дирижёра.
Во-вторых, оперный оркестр. Он предназначен для исполнения музыки опер и балетов. Чтобы не закрывать нам артистов на сцене, этот оркестр рассаживают в специальном углублении - оркестровой яме. Видите, оперный оркестр «сидит в яме»!
В наши дни есть ещё оркестры радио, телевидения, кино. Чаще всего они нам не видны, так как располагаются в особых студиях, порой за тысячи километров.
Расположение инструментов оркестра
Где бы ни работал оркестр, строение его одинаково.
Как вы думаете, имеет ли значение, как рассаживаются музыканты в оркестре? Конечно, сидят музыканты не так, как им захотелось, а в строгом порядке. На опыте десятков дирижёров и оркестров стало ясно, что музыканты хорошо видят дирижёрскую палочку, если располагаются веерообразно, а дирижёр находится в центре.
Опыт показал, что все однородные инструменты надо собрать вместе. Это позволяет музыкантам лучше слышать друг друга в совместной игре. Очень важно равномерное звучание всего оркестра. Что бы было, если бы впереди располагались трубы и тромбоны, а скрипки в глубине сцены? Медные инструменты перекрыли бы звучание струнных. Поэтому впереди мы видим инструменты с более тихим голосом.
Вот мы ещё раз произнесли это слово - ДИРИЖЁР. Кто же это такой? Давно ли возникло дирижёрское искусство, в чём его особенности и секреты? На эти вопросы мы сейчас попробуем ответить.
Перенесёмся в далёкое прошлое. У костра собралось всё племя, чтобы отпраздновать удачную охоту. Мужчины исполняют ритуальный танец. Во главе танцующих - вождь племени. Движениями своего тела он задаёт ритм танцующим и музыкантам, играющим на тростниковых флейтах, раковинах и барабанах. Каждый жест тела вождя - понятный всем условный знак, подсказывающий, каким должно быть продолжение танца.
Наверное, именно так выглядели первые сцены дирижирования. Именно от них и пошла традиция: во главе группы музыкантов или певцов должен стоять человек, которому подчиняются все, - дирижёр.
А теперь попробуем мысленно перенестись в античную Грецию, в огромный открытый театр, где собрались десятки тысяч зрителей.
Главной фигурой в древнегреческом театре был корифей. Он дирижировал хором - так в то время называлась группа актёров, которым нужно было петь, танцевать, исполнять пантомимы. Жестам корифея подчинялись и музыканты, сопровождавшие спектакль игрой на разных инструментах.
Хотя нужный ритм корифеи отбивали ударами окованной железом подошвы, основным орудием дирижирования были руки. Тогда и возникла дошедшая до наших дней система дирижирования, названная хейрономией.
Для того чтобы управлять большим музыкальным коллективом, нужен дирижёр (французское diriger - управлять, направлять, руководить). Дирижёры существуют в музыке очень давно. В средние века они назывались по-разному - магистры, проценторы, канторы. Символом их высокого положения служил тяжёлый, искусно отделанный жезл. Во время службы церковный дирижёр обычно ставил его на самое видное место. В конце средних веков этот жезл превратился в важного помощника дирижёра - батуту, прообраз дирижёрской палочки. Правда, на палочку она была мало похожа - это была массивная, длиной около метра палка.
Поначалу батутой, как это делали первобытные музыканты, отсчитывали ритм ударами. Но такое «шумное» дирижирование часто мешало слушать музыку. Прошло время, и некоторые дирижёры, желая избежать «шумного» дирижирования, стали вместо батуты использовать «тихие» предметы: свёрнутые в рулон ноты или даже носовой платок.
Было время, когда дирижёр руководил оркестром, играя на скрипке или клавесине. Этот способ предпочитал И.С. Бах. Но пришло время, когда состав оркестра настолько увеличился, что, играя самому, таким большим коллективом руководить стало невозможно.
И вот в начале XIX в. сложилось понятие дирижёра, близкое нашему. Но в то время он ещё стоял лицом к публике, так как считалось неприличным поворачиваться к ней спиной. Поэтому он стоял спиной к оркестру и руководил им, не видя музыкантов. Это, конечно, было неудобно. Революцию в этом деле совершили Ф. Мендельсон и Р. Вагнер, впервые решившиеся повернуться во время концерта лицом к оркестру.
В начале же XIX в. композиторы и дирижёры К. М. Вебер и Л. Шпор впервые применили для дирижирования небольшую палочку. С тех пор она стала верной помощницей дирижёра.
Однажды русский композитор А. Глазунов приехал в Англию, где должен был дирижировать оркестром. Он не знал английского языка, поэтому выучил только одну фразу: «Господа, прошу вас сыграть то, что я нарисую концом своей палочки».
Слушание: В. Моцарт. Симфония № 40 (фрагмент).
Одна из главных задач дирижёра - заставить весь оркестр играть строго ритмично и слаженно. Это достаточно сложно. Представьте, что дирижёр показал музыкантам первую долю такта, то есть взмахнул палочкой именно тогда, когда уже должна звучать музыка. Но ведь кому-то из оркестрантов надо набрать воздух в лёгкие, кому-то- поднять смычок, то есть всем надо приготовиться, чтобы начать вместе. Поэтому дирижёр даёт заблаговременную команду – «ауфтакт». Именно он - основа дирижирования.
Но дирижёр не только следит за тем, чтобы все играли согласованно. Он разучивает произведение с исполнителями, показывает вступление всем инструментам, быстро или медленно, громко или тихо они должны играть.
Главная задача дирижёра - наиболее полно передать авторский замысел. Для этого он должен обладать тонким слухом и огромной творческой фантазией, быть человеком, широко образованным. Только если он обладает этими качествами, если у него есть любовь к своему искусству, он подчинит себе оркестр и вместе с ним подарит слушателям ту великую радость, которую несёт в себе музыка.
Слушание: П. Чайковский. Концерт для фортепиано с оркестром № 1 (фрагмент).
И вновь вспомню слова Ю. Башмета: «Нужно быть сильным человеком, чтобы не нуждаться в опоре, не зависеть от окружающих. Вести за собой, ничуть не сомневаясь, что за тобой пойдут. Иными словами, дирижёр должен обладать харизмой (харизма - Божий дар, благодать, обаяние; умение вести за собой ) и для своих оркестрантов, и для слушателей».
О роли дирижёра в оркестре очень точно рассказывает стихотворение В. Солоухина «Дирижёр».
Я слушал музыку, следя за дирижёром.
Вокруг него сидели музыканты,
У каждого особый инструмент,
Сто тысяч звуков, миллион оттенков!
А он один, над ними возвышаясь,
Движеньем палочки, бровей, и губ, и тела,
И взглядом, то молящим, то жестоким,
Те звуки из безмолвья вызывал...
То скрипки вдруг польются, то тревожно
Господствовать начнёт виолончель.
То фортепьяно мощные фонтаны
Ударят вверх, и взмоют, и взовьются,
И в недоступной зыбкой вышине
Рассыплются на брызги и на льдинки,
Чтоб с лёгким звоном тихо замереть...
Все правильно. Держать у ног стихию
И есть искусство.
Браво, дирижёр!
Дирижёр необходим в любом оркестре. И каждый из них по-своему откликнется на движение дирижёра. «Камерный оркестр, так же как автомобиль «Порше», способен реагировать быстро. А первоклассный симфонический оркестр подобен «Роллс-ройсу»: он не может так же быстро развернуться, но ездить на нём потрясающе». (Ю . Башмет. Вокзал мечты ).
Ответьте на вопросы:
- Что такое оркестр и когда впервые появилось это слово?
- Когда зародился симфонический оркестр и с чем это связано?
- Для какого состава писали Гайдн и Моцарт?
- В творчестве какого композитора сложился классический состав оркестра?
- Как располагаются инструменты симфонического оркестра?
- Выберите правильный ответ на вопрос: «Кто руководит оркестром?» - скрипач, трубач, органист, дирижёр, контрабасист.
Презентация
В комплекте:
1. Презентация - 21 слайдов, ppsx;
2. Звуки музыки:
Штраус (сын). Вальс «Сказки Венского леса»
Бетховен. «Ода к радости». Финал симфонии № 9
Франческо да Милано. «Канцона»
Лист. «Грёзы любви»
Гайдн. «Серенада»
Моцарт. Симфония № 40 (фрагмент)
Чайковский. Концерт для фортепиано с оркестром № 1 (фрагмент)
3. Сопровождающая статья, docx.
Использованная литература:
М. Шорникова. Музыкальная литература. Музыка, её формы и жанры;
А. Фролов. Музыкальная литература. Секреты музыкального языка.
Многие не понимают, зачем оркестру нужен дирижер, если у всех музыкантов есть ноты.
Когда в оркестре появился дирижер?
Сообщества музыкантов, играющих ту или иную музыку, известны с глубокой древности, и, конечно, у этих ансамблей часто были свои формальные или неформальные лидеры.
На египетских барельефах встречаются изображения человека с жезлом в руке, который руководит музыкантами, а в Древней Греции руководители хоров (корифеи) отбивали ритм при помощи специальной сандалии с железной пяткой.
И чем больше становились оркестры (в Средние века и эпоху Возрождения они назывались капеллами, слово «оркестр» распространилось позже), чем сложнее - практика оркестровой игры, тем необходимей оказывалась фигура регулировщика - человека, который отбивает ритм и следит за тем, чтобы все играли слаженно и вступали вовремя. Раньше это делали при помощи массивной трости-«баттуты», которой ударяли в пол - самые ранние изображения этого процесса датированы XV веком.
Дело это было довольно тяжелое и не всегда безопасное - великий французский композитор Жан-Батист Люлли (1632-1687) поранил себе ногу наконечником такой трости и скончался от гангрены.
Именно композиторы, исполнявшие с капеллами собственную музыку, зачастую и были первыми дирижерами. Они могли отбивать ритм ногой или размахивать нотным свитком, как Бах. Нередко эту функцию исполняли клавесинисты или первые скрипачи, подававшие сигналы взмахами смычка.
Бывало, что дирижеров было несколько - в опере хормейстер мог управлять певцами, а концертмейстер - оркестром. Важно, что почти всегда дирижер был и музыкантом тоже - пел или играл.
Концертмейстеры исполняли партию первой скрипки и подавали сигналы остальным музыкантам глазами и кивками головы, или же, прервав игру, отстукивали ритм смычком.
А как у них в руках появилась дирижерская палочка?
Дело случая. В сущности, палочка была заменой уже привычному смычку или нотному свитку.
Дирижеры начали использовать палочку в начале XIX века и, судя по описаниям, палочки эти поначалу были довольно увесистыми. Именно XIX век становится веком рождения дирижеров как отдельной профессии - они окончательно отделились от оркестров, занялись исключительно дирижированием, встали на специальные возвышения и, что было особенно необычно, повернулись спиной к публике.
Первым это сделал либо Гектор Берлиоз, либо Рихард Вагнер - кому принадлежит первенство, доподлинно неизвестно. Невероятно разросшемуся и усложнившемуся симфоническому оркестру XIX века, число участников которого могло исчисляться сотнями, специальный человек-регулировщик был жизненно необходим - возможности что-то играть параллельно с дирижированием у него уже не было.
Фигура дирижера, безусловно, была еще и порождением романтической традиции - только в ней мог органично существовать вознесшийся над толпой черный силуэт гения-одиночки, который одним движением руки управляет невероятной массой звука и эмоциями слушателей.
То есть дирижер нужен прежде всего, чтобы задавать правильный ритм?
Как минимум, задавать ритм и сигнализировать, кто в какой момент вступает - это действительно важно.
Музыканты, конечно, и сами могут следить за происходящим по нотам, отсчитывать такты и прислушиваться к коллегам, но это не всегда просто, а в большом симфоническом оркестре музыканты просто не могут услышать все партии. Однако этим задачи дирижера, разумеется, не ограничиваются: он отвечает за все параметры исполнения, за то, чтобы все было объединено единым темпом и настроением.
И за трактовку - ведь одно и то же сочинение можно сыграть совершенно по-разному. С разной скоростью, расставляя разные акценты, по-разному трактуя настроения частей, уделяя разное внимание партиям.
Этим дирижер и занимается на репетициях, разбирая, иногда очень въедливо, партитуры с музыкантами, пока не будет удовлетворен звучанием и общим смыслом сочинения.
Это особенно важно, когда традиция исполнения прервана - произведения многих великих композиторов XVII и XVIII века долгое время не исполнялись, и как они звучали при их жизни, мы можем только догадываться.
Если современный композитор может разобрать с дирижером всю партитуру, объясняя, как именно нужно исполнять его сочинение (хотя и тут у дирижера есть право голоса и свобода воли), а, скажем, в Вене еще живы музыканты, которые учились у людей, игравших вальсы Иоганна Штрауса под управлением самого Штрауса, то на вопрос «Как правильно сыграть сочинения Баха, Вивальди или Люлли» однозначного ответа нет.
Ноты того времени крайне скупы на пояснения, а множество деталей, не указанных в нотах, но очевидных музыкантам того времени, для нас, возможно, утеряны навсегда. Просто «сыграть по нотам» в этом случае невозможно: проблема дешифровки барочной партитуры сродни сложному музыковедческому детективу.
Достаточно прочитать любую книгу , чтобы в этом убедиться - фактически, он говорит о том, что нужно изучить все известные источники того времени, а затем, одновременно учитывая и игнорируя то, что написано в нотах, попытаться понять не букву, но дух произведения.
«Верным произведению в настоящем понимании этого слова будет лишь тот, кто найдет в нотах замысел композитора и в соответствии с ним сыграет эти ноты. Если композитор пишет целую ноту, имея в виду шестнадцатую, то верность не нотам, а произведению сохранит тот, кто сыграет шестнадцатую, а не тот - кто целую»,
Пишет Арнонкур.
То есть звучание одного и того же сочинения зависит от того, кто дирижирует?
Именно. Два разных дирижера могут исполнить одну и ту же симфонию очень похоже (хотя и никогда - идентично), а могут - совершенно по-разному.
Вот очень красноречивый ролик проекта Arzamas: что происходит со знаменитым бетховенским «Та-та-та-та» в руках главных дирижеров мира.
Еще один пример: одно и то же сочинение Баха, которым дирижирует Карл Рихтер:
И Николас Арнонкур:
Всегда ли дирижеры – страшные тираны?
Необязательно. Но работа эта непростая и ответственная, и без некоторого нажима и решительности не обойтись, а в отношениях дирижера и оркестра нетрудно увидеть метафору отношений правителя и толпы (феллиниевская «Репетиция оркестра» построена на ней практически целиком).
В XX веке многие дирижеры не избежали соблазна управлять своими оркестрами, упирая на диктат, давление и атмосферу страха. Великие дирижеры века - Герберт фон Караян, Вильгельм Фуртвенглер, Артуро Тосканини - были людьми, о работе с которыми музыканты вспоминают со священным ужасом.
Обычные люди, далекие от классической музыки, не всегда понимают, чем именно занимается этот человек в смокинге, машущий руками перед старающимися сыграть как можно лучше музыкантами. Тем не менее, ни один оркестровый концерт без этого участника не обходится. Что делает дирижер, в чем его роль и почему слушатели покупают билеты охотнее, если он знаменит?
От Древней Греции до наших дней
Задолго до Тосканини, Фуртвенглера, фон Караяна и Бернстайна их работу выполнял уже Ферекид из Патр, известный в Древней Греции как «Задаватель ритма». Согласно историческим источникам, еще в 709 г. до н.э. он управлял группой из восьмисот музыкантов золотым жезлом, поднимая и опуская его и добиваясь, чтобы музыканты «начинали одновременно» и «все могли держаться вместе».
Функции дирижера изменились за последние тысячу с лишним лет, но профессия эта по-прежнему окутана определенной мистической аурой. И в самом деле, вызывает удивление способность одного человека, держащего в руке лишь деревянную палочку, обеспечивать слаженное звучание иногда сотен инструментов.
Как получается, что звуки, изливающиеся в результате этого таинственного танца у пульта, иногда вызывают возвышенный восторг, охватывающий слушателей, которые потом всю жизнь не могут забыть охвативших их чувств?
Это великая тайна искусства, и полностью разгадать ее, слава Богу, невозможно.
Если проводить более приземленные аналогии, то дирижер - это музыкальный эквивалент менеджера спортивной команды. Никогда нельзя в точности оценить, что он делает, - но всегда понятно, какого результата он добивается. Оркестр, в принципе, может обойтись без дирижера, но все же в большинстве случаев предпочитают играть под его руководством. Так что, собственно, он делает? Вот некоторые из множества вещей, которыми дирижер сознательно или бессознательно занимается за пультом.
Человек-метроном
«Весь долг дирижера состоит в его способности всегда указывать правильный темп», - так сказал Рихард Вагнер, который сам владел в совершенстве этой профессией, а также был великим композитором. Обычно для управления оркестром используется правая рука (с палочкой или без), но и другие составляющие влияют на безупречность исполнения. Дирижера нельзя заменить метрономом (что прекрасно показано в аллегорическом фильме Феллини «Репетиция оркестра»), его действия означают гораздо больше.
Интерпретация
Профессия дирижера состоит в воплощении в жизнь партитуры. Для этого в качестве инструмента он использует свое собственное понимание произведения и выражает его посредством индивидуального языка жестов. Он как бы «лепит» музыкальную линию, подчеркивает нюансы и отдельные музыкальные элементы, управляя музыкантами, и, по сути, многое создает заново. Эти процессы, как правило, выражаются левой рукой. В то время как у всех дирижеров есть некоторые общие жесты, большинство величайших из них обладают собственным уникальным стилем. К примеру, Фуртвенглер в некоторые моменты спонтанно производил довольно странные движения. Валерий Гергиев шевелил пальцами, выражая характер музыки, сам он объяснял эту манеру тем, что был пианистом.
Умение слушать
«Лучшие дирижеры - лучшие слушатели», - утверждает Том Сервис, журналист, автор увлекательной книги «Музыка как алхимия: Путешествия с великими дирижерами и их оркестрами». Они, подобно громоотводу, принимают на себя эмоциональную нагрузку произведения, и фокусируют внимание на самых сильных его сторонах. Для дирижера важно понимать музыку глубже обычных людей, а потом выразить собственное гиперосознание, сделав его общедоступным.
Диктатура
«Вы должны навязать свою волю - не силой, но вы должны быть в состоянии убедить людей в правильности вашей точки зрения!» - сказал Пьер Булез, легендарный композитор и дирижер. Хотя большинство дирижеров в наши дни считают себя демократами, это просто не может быть правдой. Это не значит, что без диктаторства не обойтись, но это непросто. Булез приводит в пример Берлинский филармонический оркестр, называя его группой индивидуумов: «Если дирижер не задаст им коллективную направленность, то они будут лишены руля и ветрил».
Дирижер-проводник
Во многих языках слово «дирижер» звучит как «кондуктор». Что же, что-то общее есть, ведь каждый слушатель ухом воспринимает музыку, а смотрит на то, что делает дирижер, и через этот зрительный образ происходит визуальная связь, своеобразный мост между нашими глазами и мелодическими ощущениями. Иногда от пульта просто невозможно отвести взгляд, это зрелище завораживает.
«Дирижировать намного труднее, чем играть на одном инструменте. Вам нужно знать культуру, все рассчитать и спроецировать то, что вы хотите услышать» - утверждает Булез.
А что, кроме музыки?
Дирижерам необходимы музыкальный инстинкт, интуиция и врожденная музыкальность, но кроме этого нужно много знать. Прежде чем занять место у пульта, они, как правило, тратят много часов на подготовку. Часто она носит академический характер, охватывая изучение исторических документов, таких как письма, технические характеристики инструментов определенного периода или биографические моменты авторов. Как и все великие тайны, великая музыка происходит только от огромного количества тяжелой работы.
Было распространено управление хором с помощью так называемой хейрономии (от др.-греч. χείρ - рука и νόμος - закон, правило), которое перешло затем и в практику церковного исполнительства в средневековой Европе; этот вид дирижирования предполагал систему условных движений рук и пальцев, с помощью которых дирижёр указывал певчим темп , метр , ритм , воспроизводил контуры мелодии - её движение вверх или вниз и т. д.
Баттута изначально представляла собою достаточно массивную трость; руководитель оркестра отбивал такт, ударяя ею об пол, - такое дирижирование было и шумным, и небезопасным: Ж. Б. Люлли во время дирижирования наконечником трости нанёс себе рану, оказавшуюся смертельной . Однако уже в XVII веке существовали и менее шумные способы дирижирования; так, в ансамбле исполнением мог руководить один из его участников, чаще всего скрипач , который отсчитывал такт ударами смычка или кивками головы .
С появлением в XVII веке системы генерал-баса обязанности дирижёра перешли к музыканту, исполнявшему партию генерал-баса на клавесине или органе ; он определял темп рядом аккордов , но мог также делать указания глазами, кивками головы, жестами, или даже, как например И. С. Бах , напевая мелодию или отстукивая ритм ногой . В XVIII веке генерал-басу всё чаще помогал первый скрипач - концертмейстер , который задавал тон своей игрой на скрипке, а мог, прекратив игру, использовать смычок в качестве баттуты . В XVIII веке распространилась практика двойного и тройного дирижирования - при исполнении сложных вокально-инструментальных сочинений: так, в опере клавесинист управлял певцами, а концертмейстер оркестром; третьим руководителем мог стать первый виолончелист, игравший басовый голос в оперных речитативах, или хормейстер ; в отдельных случаях число дирижёров могло доходить до пяти .
По мере отмирания системы генерал-баса (во второй половине XVIII века) возрастало значение скрипача-концертмейстера; и в XIX веке такой способ дирижирования сохранялся при исполнении несложных сочинений, в частности в бальных и садовых оркестрах; он используется нередко и в настоящее время при исполнении старинной музыки .
XIX век в истории дирижирования
На протяжении веков композиторы по общему правилу сами исполняли свои произведения: сочинение музыки входило в обязанности капельмейстера , кантора , в иных случаях и органиста ; постепенное превращение дирижирования в профессию началось в последние десятилетия XVIII века, когда появились композиторы, регулярно выступавшие с исполнением чужих сочинений. Так, в Вене с 1771 года в публичных благотворительных концертах Музыкального общества, которыми сначала руководил Флориан Леопольд Гассман , а затем на протяжении многих лет Антонио Сальери , часто исполнялись сочинения ушедших композиторов или современников, которые по тем или иным причинам лично участвовать в концертах не могли . Практика исполнения чужих сочинений во второй половине XVIII века распространилась и в оперных театрах: чужими операми нередко дирижировали К. В. Глюк , Джованни Паизиелло и Йозеф Мысливечек , пропагандировавший, в частности, творчество К. В. Глюка .
Если в XVIII веке композиторы-дирижёры выступали в основном со своими оркестрами (капеллами), исключение составляли лишь оперные композиторы, ставившие и исполнявшие свои сочинения в разных городах и странах, то в XIX веке и на концертной эстраде появились гастролёры, выступавшие как с собственными, так и с чужими сочинениями, дирижируя чужими оркестрами, как, например, Гектор Берлиоз и Феликс Мендельсон , а позже Р. Вагнер .
Доподлинно не установлено, кто первый, пренебрегая приличиями, повернулся спиной к публике, лицом к оркестру, Г. Берлиоз или Р. Вагнер, но в искусстве управления оркестром это был исторический поворот, обеспечивший полноценный творческий контакт дирижёра с артистами оркестра . Постепенно дирижирование превращалось в самостоятельную профессию, не связанную с композиторским творчеством: управление разросшимся оркестром, интерпретация всё более усложняющихся сочинений требовали специальных навыков и специальной одарённости, отличной в том числе и от одарённости музыканта-инструменталиста . «Для дирижирования, - писал Феликс Вейнгартнер , - требуется не только способность полностью понимать и чувствовать музыкальное художественное творение, но и особая техническая ловкость рук, её трудно описать и ей едва ли можно научиться… Эта специфическая способность зачастую никак не связана с общей музыкальной одарённостью. Случается, что какой-нибудь гений лишён этой способности, а посредственный музыкант наделён ею» . Среди первых профессиональных дирижёров, получивших международное признание, - Ганс фон Бюлов и Герман Леви ; Бюлов стал первым в истории дирижёром, гастролировавшим вместе с оркестрами, в том числе с Берлинским филармоническим .
Дирижёрское искусство в России
До XVIII века дирижирование в России было связано главным образом с хоровым исполнением, и в первую очередь - церковной музыки . Для руководителей церковных хоров, регентов , вырабатывались определённые приёмы дирижирования, о которых говорится, в частности, в «Мусикийской грамматике» Н. П. Дилецкого , относящейся ко второй половине XVII века .
Первыми оркестровыми дирижёрами были музыканты из крепостных , руководившие частными капеллами; так, наиболее известный среди них, Степан Дегтярёв , управлял оркестром Шереметевых . На протяжении XVIII и XIX веков в России, как и в Западной Европе, дирижирование, как правило, было связано с композиторским творчеством: известными дирижёрами в своё время были Иван Хандошкин и Василий Пашкевич , в XIX веке - Милий Балакирев и Антон Рубинштейн .
Первым профессиональным дирижёром (не являвшимся композитором) можно считать Николая Рубинштейна , который с начала 60-х годов XIX века был постоянным дирижёром симфонических концертов в Москве, гастролировал в качестве дирижёра в Петербурге и других городах, был первым в России исполнителем многих сочинений как русских (прежде всего П. И. Чайковского), так и зарубежных композиторов . Но если Рубинштейн за рубежом был известен в первую очередь как выдающийся пианист, то Василий Сафонов стал первым русским музыкантом, получившим международное признание, уже в начале XX века, именно в качестве дирижёра .
Дирижёр в XX веке
«Большая пятёрка»: Бруно Вальтер, Артуро Тосканини, Эрих Кляйбер, Отто Клемперер, Вильгельм Фуртвенглер
Престиж профессии дирижёра особенно вырос в начале XX века; широко распространившееся преклонение перед человеком, стоящим за пультом, дало повод Теодору Адорно написать: «…общественный авторитет дирижёров в большинстве случаев намного превышает реальный вклад большинства из них в исполнение музыки» . Те же соображения в 20-х годах вызвали к жизни попытки создать оркестры без дирижёра, и первый такой оркестр, Персимфанс , был создан в Москве в 1922 году . Однако идея себя не оправдала: как сам Персимфанс, так и другие оркестры, созданные по его образцу, оказались недолговечными .
Со второй половины XIX века в Европе доминировала немецко-австрийская школа дирижирования, что не в последнюю очередь было обусловлено преобладанием немецко-австрийской симфонической музыки в концертном репертуаре; на рубеже веков её представляла прежде всего так называемая «послевагнеровская пятёрка»: Ханс Рихтер , Феликс Мотль , Густав Малер , Артур Никиш , Феликс Вейнгартнер, - а в дальнейшем дирижёры следующего поколения: Бруно Вальтер , Отто Клемперер , Вильгельм Фуртвенглер , Эрих Кляйбер и нидерландский дирижёр немецкой школы Виллем Менгельберг . Сложившаяся в эпоху романтизма , эта школа вплоть до середины XX века сохраняла те или иные черты, присущие романтическому направлению в музыкальном исполнительстве .
Чувствуя себя сотворцом исполняемого сочинения, дирижёр-романтик порою не останавливался перед внесением тех или иных изменений в партитуру, прежде всего касающихся инструментовки (некоторые исправления, внесённые романтиками в поздние сочинения Л. ван Бетховена , и сейчас принимаются дирижёрами ), тем более не видел большого греха в отступлении, на своё усмотрение, от обозначенных в партитуре темпов и т. д. . Это считалось оправданным, поскольку далеко не все великие композиторы прошлого в совершенстве владели оркестровкой, а Бетховену, как предполагалось, глухота мешала ясно представить себе звуковое сочетание . Очень часто сами композиторы после первого прослушивания вносили исправления в оркестровку своих сочинений, но не все имели возможность их услышать .
Те вольности, которые позволяли себе в отношении партитур Вагнер, а затем Ганс фон Бюлов, осуждались нередко и их современниками. Так, Феликс Вейнгартнер значительную часть своей книги «О дирижировании» посвятил полемике с Бюловом . Дирижёрские вторжения в партитуры постепенно уходили в прошлое (в первой половине XX века критике за такие вторжения подвергались главным образом Виллем Менгельберг и Леопольд Стоковский), но долго ещё сохранялось стремление адаптировать сочинения давно ушедших композиторов к восприятию современной аудитории: «романтизировать» сочинения доромантической эпохи, исполнять музыку XVIII века полным составом симфонического оркестра XX столетия… Всё это ещё в начале XX века вызвало «антиромантическую» реакцию в музыкальных и околомузыкальных кругах ). Значительным явлением в музыкальном исполнительстве второй половины XX века стало движение «аутентистов» . Бесспорной заслугой этого направления, представленного Густавом Леонхардтом , Николаусом Арнонкуром и целым рядом других музыкантов, является освоение стилистических особенностей музыки XVI-XVIII веков - тех особенностей, которыми дирижёры-романтики в большей или меньшей степени были склонны пренебрегать .
Современность
Поскольку не все завоевания «аутентистов» являются бесспорными, большинство современных дирижёров при обращении к музыке XVIII века (сочинения более отдалённых времён неаутентисты исполняют редко) ищут свою золотую середину между романтизмом и «аутентизмом», нередко при этом подражая и способам дирижирования того времени - управляют оркестром, сидя за фортепиано или со скрипкой в руке .
В настоящее время многие дирижёры отказываются от использования палочки - вообще или в медленных частях сочинений; без палочки ещё в первой половине XX века дирижировали Василий Сафонов (с начала 20-х годов) и Леопольд Стоковский . Лео Гинзбург отмечал, что в научной литературе с годами всё меньше внимания уделяется мануальной технике: она очень индивидуальна и на практике нередко опровергает любые теории . Здесь можно обозначить лишь общие контуры: самая сильная (первая) доля такта обозначается движением правой руки вниз, самая слабая (последняя) - движением правой руки вверх, остальные (если они имеются) распределяются между ними, образуя так называемую метрическую сетку . Кроме такого определения темпа и ритма , дополнительными движениями рук, головы, всего корпуса, а также мимикой дирижёр указывает характер исполнения музыки как для ансамбля в целом, так и для его отдельных групп и участников . В своё время Рихард Вагнер вызывал негодование публики тем, что симфоническими сочинениями дирижировал наизусть; в XX веке выступления в концертах без партитуры на пульте и даже без пульта стали нормой: «Хороший дирижёр, - говорил Ганс фон Бюлов, - держит партитуру в голове, а плохой - голову в партитуре» . Если дирижёр не может оторваться от партитуры, писал Ф. Вейнгартнер, он не более чем отбиватель такта и не имеет права претендовать на звание артиста . Для Вагнера и Бюлова и для их многочисленных последователей важен был зрительный контакт с оркестром; с другой стороны, и Вейнгартнер в своё время напоминал, что публика «должна слушать музыку, а не удивляться хорошей памяти дирижёра» , и часто можно наблюдать, как дирижёр перелистывает партитуру, почти не заглядывая в неё - не отрывая взгляда от оркестра; многие, во всяком случае, считали и считают демонстративное дирижирование наизусть дурным тоном .
Сфера применения дирижёрского искусства уже в XX веке существенно расширилась: к концертной эстраде и музыкальному театру добавились кинематограф, радио, телевидение и студия звукозаписи . При этом в кино, как и в драматическом театре , дирижирование носит прикладной характер, а на радио, телевидении и в студии утрачивается непосредственный контакт со слушателями: «Создаётся, - пишет Лео Гинзбург, - своеобразная продукция промышленного порядка» .
Профессия дирижёра и в настоящее время остаётся преимущественно мужской, однако в XX веке стали появляться и дирижёры-женщины: на рубеже столетий открытыми концертами в Гётеборге дирижировала Эльфрида Андрее ; успешным дирижёром была Надя Буланже ; Жанна Эврар возглавила собственный Парижский женский оркестр в 1930 году . В СССР первой женщиной-дирижёром стала Вероника Дударова , впервые вставшая за пульт в 1944 году .
Примечания
- , с. 252.
- Beaussant P. Lully ou Le Musicien du Soleil. - Paris: Gallimard/Théâtre des Champs-Élysées, 1992. - P. 789.
- , с. 252-253.
- , с. 253.
- Паршин А. А. Аутентизм: вопросы и ответы // Музыкальное искусство барокко. Сборник 37. - М. : МГК, 2003. - С. 221-233 .
- Штейнпресс Б. С. Антонио Сальери в легенде и действительности // Очерки и этюды. - М. : Советский композитор, 1979. - С. 137 .
- Кириллина Л. В. Бетховени и Сальери // Старинная музыка: журнал. - 2000. - № 2 (8) . - С. 15-16 .
- Рыцарев С. Кристоф Виллибальд Глюк. - М. : Музыка, 1987. - С. 67.
- Бэлза И. Ф. Мысливечек // Большая советская энциклопедия. - М. : Советская энциклопедия, 1974. - Т. 17 .
- , с. 99.
- , с. 614-615.
- , с. 184.
- , с. 187.
- , с. 254.
- Корабельникова Л. З. Рубинштейн Н. Г. // Музыкальная энциклопедия (под ред. Ю. В. Келдыша). - М. : Советская энциклопедия, 1978. - Т. 4 .
- , с. 164.
- Корабельникова Л. З. Сафонов В. И. // Музыкальная энциклопедия (под ред. Ю. В. Келдыша). - М. : Советская энциклопедия, 1978. - Т. 4 .
- , с. 95.
