Как кризис сказался на телеведущих?
Мы действительно стали телеведущими. На сто процентов. То есть потеряли все корпоративы и теперь работаем исключительно на телевидении и только для телевидения. И даже начали получать от этого не только деньги, но и удовольствие. Качество тоже улучшилось, мне кажется. Мозги прочистились и стали лучше соображать.
Ты сейчас больше бездельничаешь?
С одной стороны, да. С другой – у нас появилось время, чтобы придумать что-то новое. Если все получится с новым проектом, то уже в апреле мы станем выходить в эфир вообще каждый день. Это будет такая информационно-развлекательная передача по итогам истекших суток. Рабочее название – «Песня дня». На основе нескольких новостей дня мы будем создавать песню под названием, допустим, «13 апреля» или «3 мая». В общем, задача – создать к концу года альбом, в котором будет порядка 365 треков. Передачу будем вести уже сбитым – в хорошем смысле слова – коллективом: Таня, Саша Пушной и я.
Ты, значит, окончательно переключился на амплуа ведущего. Шаца-актера нам теперь не увидеть?
Если говорить о Шаце-актере в скетчах, то, наверное, да. За время «ОСП» сценки поднадоели. Каждый день съемок испытываю удовольствие от того, что не надо надевать парик, клеить усы, бороду, напяливать какой-нибудь дикий костюм. Мне хорошо просто выходить в своем обычном виде и говорить. А по поводу актерства вообще… Трудно сказать. Я же недавно сыграл в спектакле по пьесе братьев Пресняковых «Паб». Играл вместе с Гурченко, Адомайтисом и Будрайтисом.
У актеров была к тебе профессиональная ревность? Ты же все-таки бывший кавээнщик, телеведущий.
Нет, абсолютно. А Будрайтис с Адомайтисом как-то увидели плакат со мной в городе и спрашивают: «А что это? Почему тебя сфотографировали?» Они там, в Литве, точно не в курсе, кто я.
Твоя слава локальна?
Да, ограничена СНГ. Хотя мы с Таней однажды засветились на «Шоу Джея Лено». Было это году в 2000-м. Мы тогда путешествовали по Штатам, и один наш друг провел нас на съемки «Шоу Джея Лено». Перед записью Лено по традиции выходит к зрителям, немного общается и предлагает сфотографироваться. Наш друг, обладая большей наглостью, чем мы, вытащил нас на сцену. Лено с каждым из нас поздоровался. А у Татьяны, признаюсь, есть специально заготовленная фраза на английском: «Unfortunately I don’t know English but my sister does. But she’s absent now. She’s living in Novosibirsk» – «К сожалению, я не знаю английский. Но моя сестра знает. Правда, она сейчас не здесь, она живет в Новосибирске». Короче, Джей Лено начал передачу, сказав, что у него в студии сидит девушка, которая ни слова не понимает по-английски, так что зачем она здесь – непонятно. И ее показали крупным планом. На следующий день к нам даже на улице пару раз подходили. А как же, раз по телевизору показали – значит, селебрити!
Джей Лено вначале тоже прославился как комик и только потом стал великим ведущим. Он твоя ролевая модель?
Я люблю Джея Лено потому, что понимаю только процентов сорок из того, что он говорит. Понимай я его на все сто процентов – думаю, он перестал бы быть для меня загадкой. Джей Леннон… я хотел сказать – Лено. Примечательная, кстати, оговорка! Леннон все же для меня больший кумир. Так вот. Джея Лено каждый день с понедельника по пятницу пятнадцать лет смотрят в эфире, раскрыв рот, сто миллионов человек. Это, как минимум, заслуживает вопроса: как он это делает?
В свое время «ОСП-студия» расширила границы смешного. Когда ты сейчас смотришь телевизор и видишь какую-нибудь веселую передачу, то говоришь себе: «Без нас бы вас не было»?
Я не чувствую себя таким уж Амундсеном, первооткрывателем. Другой вопрос, что, когда я вижу «Большую разницу», я понимаю, что это «ОСП» в чистом виде. Хотя «ОСП» – это был особый мир, свои герои, свой взгляд на вещи. Мы были ближе к «Монти Пайтону», чем к чистой пародии. А «Большая разница» – передача более конкретная. Создатели знают, чего хотят добиться, делают дорогие декорации, приглашают свежих молодых актеров. А в «ОСП» было больше романтики. А может, мы просто были моложе…
Сейчас из старого состава «ОСП» на плаву остались только вы с Танюськой. Повезло?
На плаву ли мы, или нас сплавляют – это большой вопрос. Я знаю, что все мои коллеги по «ОСП» получают сейчас не меньшее удовольствие от жизни, чем я. Все мы живем как хотим. А повезло ли мне? Да. Наверное, это судьба. Я вообще верю в судьбу. Пройти путь от врача-анестезиолога до телеведущего… Тут надо верить в фатум. Часто вперед меня толкало просто стечение обстоятельств, не более того. Мы появились на телевидении в 1994-м. В КВН была смена поколений. Было нас тогда человек шестьдесят. А сейчас только мы с Танькой работаем в том же жанре, в котором начинали. Кто-то из той компании пропал, кто-то стал продюсером, кто-то – еще более крутым продюсером.
Дома рядом с тобой жена, на работе под боком – она же. Не страшно?
Я уже столько раз отвечал на этот вопрос, что не могу больше выдумать нового остроумного ответа. Так что, если серьезно, нет, не страшно. Привык. Все устраивает. Опять же дети не дают заскучать.
У комика столько же поклонниц, как и у рок-музыканта?
Недавно был в Стокгольме на концерте AC/DC. Видел, вот как тебя, Ангуса Янга и сфотографировался с ним. А у Брайна Джонсона взял автограф. У них больше поклонниц, это точно.
А на пике популярности «ОСП» ты разве не просыпался поутру в обществе десятка группиз?
Мы как-то быстро и по-другому прошли тот короткий эпизод нашей популярности, когда нас разрывали на части. Причем у всех из нас, кроме меня, тогда были семьи. Но и я почти сразу восполнил этот пробел. Так что не могу вспомнить то же самое, что вспоминают ребята из «На-на».
Не было возможности или охоты?
И охота была, и возможности. И были девушки, которые выстраивались после концерта в боевые порядки. Но, повторюсь, все как-то быстро закончилось, и эти армии девушек бежали с поля битвы, побросав оружие.
По профессии ты анестезиолог-реаниматолог. Если тебя сейчас разбудить среди ночи и попросить принять роды, вырвать зуб или дать таблетку аспирина, ты справишься?
Насчет родов – я два раза восполнил этот пробел в образовании с Татьяной. Дважды присутствовал при родах и понял, что, в принципе, мог бы их принять. Но вообще, как только я закончил с практикой, у меня эта область мозга сразу отключилась. Не знаю, помнят ли руки. Укол-то я могу сделать. И не в диван. Попаду куда надо, это однозначно. А вот моя специализация... Я ведь работал в такой серьезной области, как хирургия открытого сердца. Так что я бы не рискнул повторить это спросонок.
Иногда врач вынужден делать людям больно, чтобы потом им было хорошо. Когда ты дрался последний раз?
Года четыре-пять назад. Во дворе дома. Мы тогда в Выхине жили. Был там один маньяк, который приставал к семье.
Победил?
Ну, ничья такая. Крупный был тип. Во всяком случае, показал ему, что территория помечена.
А когда последний раз напивался так, чтобы наутро не мог вспомнить, какой сегодня день, месяц и год?
О-о-о! С этим проблем нет. Был недавно на отдыхе, пару раз сильно поддали. Это запросто.
Говорят, если посадить взрослого человека в тюрьму и не говорить, за что он сидит, он все равно будет знать за что. Есть какой-нибудь проступок, о котором теперь, за давностью лет, ты можешь рассказать?
Есть. Наверняка есть. Но, как только я начинаю вспоминать, на ум приходят только алиби. Наверное, такое сразу стирается из памяти. Но что-то было, это сто процентов.
Кстати, о преступлениях. Можно ли оправдать Петросяна за его злодеяния против юмора?
Петросяна можно оправдать. Он был жертвой обстоятельств. Его заставили. У нас его паспорт… Да, сейчас у меня к нему спокойное отношение. Раньше он нас, конечно, злил. По молодости мы были уверены, что мы лучшие. Если ты не уверен, тебе не стоит что-то доказывать другим. А мы были уверены и доказывали. Мы не понимали, почему Петросян и его компания занимают десятки часов эфира каждую неделю, а нам дают один. Почему он на Первом канале, а мы – на Шестом. Надо сказать, потихоньку наше поколение его задвинуло. Как задвинут скоро и нас.
А кто? Есть на примете молодая шпана?
«Комеди клаб». Хотя даже они уже пожилая шпана. Но кто-то придет. Уверен.
И откуда? Из КВН?
Похоже. Все юмористическое телевидение последние пятнадцать лет кует Александр Васильевич. Сомневаюсь, что он этого хотел. Но у него это получилось, за что ему низкий поклон. Никто больше не поставляет на телевидение смешных людей.
Интервью
: Ярослав СВИРИДОВ
Фото
: Юрий КОЛЬЦОВ
Май 2009
51-летняя телеведущая Татьяна Лазарева больше не живет с супругом, 53-летним юмористом и телеведущим Михаилом Шацем. Звезда рассказала о расставании в интервью каналу «А поговорить?» на YouTube.
Сейчас Татьяна живет в испанском городе Марбелья вместе с дочерью Соней. Лазарева объяснила, почему приняла такое решение: «Я сказала: „Все, я больше не могу“. У меня и там работы нет, и тут работы нет, ну я уж лучше тут буду».
Михаил принял решение остаться в Москве. «Так получилось, что мы с ним проживаем какую-то новую жизнь по отдельности», — призналась Татьяна.
Популярное
Телеведущая переживала тяжелую депрессию. «Прошлым летом я реально хотела повеситься. Олимп, который был у нас во всем… И творческий союз очень мощный. Мы с ним работали, жили, нам было очень комфортно», — вспоминает Лазарева.
Татьяне было тяжело жить вне зоны комфорта: «Нас так воспитывали, что профессия у тебя на всю жизнь, брак у тебя на всю жизнь, даже квартира у нас была на всю жизнь». Телеведущая отметила, что не видит смысла в золотой свадьбе, если супруги« живут параллельной жизнью».
« У него какая-то своя история, и ему клево, у меня своя — и мне тоже клево», — заявила звезда. Несмотря на расставание, Татьяна считает Михаила членом своей семьи: «Это самый близкий человек для меня, и я для него, безусловно, тоже».
Напомним, Татьяна Лазарева и Михаил Шац начали встречаться в 1998 году. В 2011 году пара узаконила отношения. Супруги воспитывают троих детей — 23-летнего сына Степана, 20-летнюю дочь Соню и 12-летнюю дочь Антонину.
Ранее Татьяна Лазарева признавалась, что страдает язвенным колитом(воспалительным заболеванием кишечника): «Диагноз мне поставили в 2014 году. Сейчас я понимаю, что не нужно стесняться этой болезни. Проблема никуда не исчезнет, если делать вид, что ее нет».
Михаил Шац: «Мы на сцене – как на войне»
«Когда нам весело – смеемся, когда грустно – можем быть угрюмыми. Я по жизни больше оптимист, Таня пессимист. Мы все время пытаемся друг друга переделать и поэтом так долго живем вместе», – говорит Михаил Шац о себе и своей супруге Татьяне Лазаревой.
– Создается впечатление, что во время «Хороших шуток» вы беспрерывно импровизируете?
М.Ш. – В основе нашей работы на сцене, конечно, лежит импровизация. Существует небольшой, заранее написанный текст, в котором перечислены запланированные конкурсы. Так вот, пользуясь этим текстом, мы конкурсы объявляем, а затем завершаем. А то, что происходит внутри этих заданий, – импровизация.
– Как распределяются обязанности в вашем творческом дуэте?
Т.Л.
– С моей точки зрения, в нашем дуэте все решает Михаил, и я с большим удовольствием на него все сваливаю.
М.Ш.
– Татьяна лукавит. На самом деле все решает она, но делает вид, что отдает мне какие-то полномочия. Иначе говоря, она ведет себя как настоящая женщина по отношению к мужчине. Делает вид, что мужчина главный. А на самом деле все наоборот. В любой паре мужчина–женщина лидирует всегда только женщина.
Т.Л.
– Так ты уже должен подкаблучником быть...
М.Ш.
– Но внешне мне удается сохранять достоинство.
Т.Л.
– А я это тоже скрываю и делаю вид, что я очень мягкая и спрашиваю у Миши, выбирая для этого наиболее многолюдное место: ты купишь хлеба или лучше мне самой зайти в булочную?
– Может, Михаил – хозяин в доме?
Т.Л.
– Миша - человек без рук. Недавно провела эксперимент. В душевой кабине, которой никто, кроме Миши, не пользуется, перегорела лампа. Через две недели я его спросила: неужели он ничего не заметил? Он говорит: «А ты разве не можешь ее вкрутить?» Я возмутилась, объяснила, кто мужик в доме. Что, вы думаете, он меня спросил? «А где у нас вообще лежат лампочки?»
– Каким образом вы выбираете героев для передачи?
М.Ш.
– Готовя первые выпуски программы, мы пытались найти какой-то внутренний конфликт между участниками, а потом поняли, что он просто не нужен. Мы стараемся найти тех персонажей, которые будут раскрепощены, свободны на сцене, а тем самым – интересны зрителю.
– Это легко?
М.Ш.
– Ой, с этими гостями... Они приходят такие расслабленные, размякшие от собственных великих достижений. На них, как правило, маска человека всевидящего и всезнающего. Они весьма снисходительно относятся к нам. Очень мало людей, которые действительно профессионально работают для зрителя. И ходить по телепрограммам и ток-шоу – часть этой работы. Но серьезно относятся к этому – единицы. Поэтому мы на сцене – как на войне. И не только с приглашенными звездами. Но и с ситуацией. А иногда и с собой. Это ведь часть нашей профессии – радоваться «на камеру», а радоваться, сами понимаете, иногда не очень хочется.
– Вы не очень жалуете звезд шоу-бизнеса?
М.Ш.
– Потому что они развращены повальным интересом к себе со стороны СМИ, со стороны обычных людей, ну и так далее, и поэтому зачастую появляются в студии не просто ленивыми, а оплывшими, у них глаза буквально склеены… Ой, прочитают, обидятся…
Т.Л.
– Да не прочитают. Зачем им вообще что-то читать?!
– А что случилось с «ОСП-студией»?
М.Ш. – Просто она закончилась как программа. У нас нет и не было противоречий, подобных тем, что существовали в группе «Битлз». Например, у нас не было Йоко Оно…
– Татьяна не может претендовать на ее роль?
М.Ш. – Да ну что вы? И она не Йоко Оно, и я не Джон Леннон. Мы все разошлись без интриг и скандалов. Хотя определенная ревность друг к другу у нас, конечно, существует.
– А у вас в творческих взаимоотношениях с Татьяной зависти нет?
М.Ш. – Зависти нет. Ревность есть. Внутренне соревнование обязательно – без него нет саморазвития в профессии.
– Вы оба пришли на сцену со стороны…
Т.Л.
– Высшего образования у меня нет. Я пришла на сцену из кавээновской команды.
М.Ш.
– А я окончил Первый ленинградский медицинский институт, потом ординатуру. Работал анестезиологом-реаниматологом. А потом... покатился вниз. И докатился до программы «Хорошие шутки».
– Тот, кто профессионально занимается юмором в жизни, – серьезен и даже угрюм...
Т.Л. – Наши зрители настолько привыкли к тому, что мы всегда веселы, бодры и всегда шутим, что когда они вдруг в неподходящий момент получают от нас какую-то реальную жизненную реакцию без шуток и юмора на то или иное событие, они крайне удивляются. «Как она может не улыбаться? Способна нагрубить! Кошмар!» И у них складывается обманчивое впечатление, что мы на самом деле грубые мрачные люди. А мы самые обычные.
– Когда на супруга обращают внимание девушки, вы реагируете?
Т.Л. – Меня это страшно раздражает. Помню, на спортивной тусовке к Мише подошла девушка и начала томно щебетать. Я смела ее с лица земли одним взглядом. Потом муж объяснил, что это какая-то олимпийская чемпионка. Неудобно получилось.
– У Михаила назойливые поклонницы?
Т.Л. – Нет, мы давно себя позиционировали как муж и жена. К тому же все знают, что Лазарева может откусить голову человеку, и очень боятся. Я не раз слышала разговоры о своем тяжелом характере. Наверное, люди так думают, потому что я не люблю давать автографы. Не проблема, если зрители подходят после выступления. Но когда ты в магазине выбираешь прокладки и при этом у тебя в руках сумки... Или на выходе из туалета у меня однажды пытались взять автограф. Я им сказала: «Что же вы постеснялись, надо было прямо туда зайти». Такие моменты, конечно, ужасно раздражают. На концерте Маккартни незнакомая дама, увидев меня, закричала на всю Красную площадь: «Лазарева! Сейчас буду с тобой фотографироваться!»…
– Не возникает желание стать серьезными драматическими актерами?
Т.Л.
– Нет, не возникает настолько, чтобы серьезно к этому относиться. Миш, ты по ночам не грезишь карьерой драматического актера?
М.Ш.
– Меня сейчас волнуют автогонки. Пример Николая Фоменко показывает, что телеведущий может затем работать гонщиком...
– Многие относятся к развлекательным передачам нашего ТВ с брезгливостью…
Т.Л. – Действительно, существует такое пренебрежительное отношение у многих интеллектуалов и у псевдоинтеллектуалов к развлекательному телевидению. Но мы являемся абсолютными патриотами развлекательного вещания. Во-первых, мы положили на это большую часть нашей жизни! А во-вторых, развлечение и глупость далеко не синонимы.
– Может так случиться, что ваша жизнь круто изменится и вы вдруг станете ведущими программы «Вести»?
М.Ш.
и Т.Л.
– Ни-ког-да!
М.Ш.
– Я верю в крутые виражи. Но в такой вираж – нет! Погоду читать на ТНТ я, может быть, и пойду. Но вот ведущим «Вестей» – ни за что!
– Почему такое отрицательное отношение к программе «Вести»?
М.Ш. – Это взвешенная позиция телеканала «Россия» и моя по отношению друг к другу.
– Вы сторонитесь политики?
Т.Л.
– А зачем нам говорить о политике?
М.Ш.
– Я не считаю себя вправе делать какие-то политические заявления. Я понимаю: приземлились инопланетяне и от меня зависит судьба планеты Земля. Обязательно выскажусь. Или, предположим, я нашел ключи от золотовалютного запаса нашей страны! Готов сделать заявление и сказать: «Товарищи, ключи у меня. Не волнуйтесь, все будет хорошо». Здесь мои политические заявления уместны. А во всем другом… Зачем я должен что-то декларировать, кого-то куда-то призывать? Чем-то возмущаться и делать громкие политические возгласы?
– Ну, может быть, какие-то новостные программы на других каналах будут приятны вам, а вы им?
М.Ш.
– Мне очень нравится «Дискавери». Вот на «Дискавери» я хотел бы поработать.
Т.Л.
– Ты же хотел быть гонщиком?
М.Ш.
– И это я тоже хотел.
Т.Л.
– Миша у нас до сих пор определяется с профессией: кем он будет, когда вырастет.
– Ваше отношение к спорту?
М.Ш. – Я хотел бы быть тренером футбольной команды «Зенит». Я болею за «Зенит».
– Татьяна тоже любит футбол?
М.Ш.
– Она навсегда потеряна для него.
Т.Л.
– Почему?! Я знаю некоторые фамилии…
М.Ш.
– Которые я говорю во сне!
Т.Л.
– И этим он меня раздражает. Я ему во сне запрещаю говорить о футболе.
– Еще вы сказали, что хотели бы стать гонщиком.
М.Ш. – Я даже не вожусь сейчас со всякими царапинами – машину, как и мужчину, шрамы только украшают! Чиню только то, что мешает нормально двигаться. Это раньше я бегал вокруг с тряпочкой, любую мелкую царапину тут же ехал замазывать. И даже примет у меня никаких нет: по колесам не стучу, пепельницу каждое утро не вытряхиваю, руль не целую.
– Кстати, о жене – вы с ней спокойно ездите?
М.Ш. – Татьяна, может быть, даже лучше меня водит, но она очень жесткий водитель, поэтому, когда я с ней езжу, единственное, что меня спасает, – спортивная газета. Я закрываюсь ею и еду, иначе не могу.
– А с нашими стражами как отношения?
М.Ш. – По-разному. Кому-то улыбнешься – пропустят, а кто-то, наоборот, захочет тебе показать, что ему все равно, кто ты. Тане легче, она женщина – можно и глазки состроить, а мне иногда приходится устраивать целый спектакль. Таня из машины наблюдает это все, как в немом кино: все эти приседания, ужимки, припрыгивания, размахивания руками – говорит, очень смешно. Хотя мне в такие моменты чаще грустно.
Опубликовано 28.09.18 16:57Телеведущий откровенно ответил на вопросы гендиректора телеканала "Дождь".
Известный телеведущий и шоумен Михаил Шац побывал на съемках интервью у Натальи Синдеевой на канале "Дождь" и рассказал о своих отношениях с женой - Татьяной Лазаревой, об уходе с ТВ и своих планах на будущее.
В беседе с гендиректором телеканала он подчеркнул, что не разошелся с Татьяной, хотя их семейная жизнь действительно сильно изменилась - супруга с младшей дочкой сейчас живет в Испании, а Михаил остался в Москве.
"Тане хочется инткббээ жить там... Мне хочется жить здесь, потому что меня устраивает больше динамизм этого города. Какие-то возможности, которые он предоставляет. Там мне скучно", - сказал Шац.
По признанию знаменитости, серьезные изменения в их с Татьяной жизни начались после того, как они потеряли работу.
"Это был и бизнес, и творчество. Все вместе. Это скрепляло нас в одно целое. И потом это все рухнуло. И мы остались каждый с ощущением того, что надо что-то менять, и надо что-то делать новое. И в этом смысле каждый из нас решил делать что-то свое", - пояснил он.
Шац пояснил, что после жесткого увольнения с телеканала СТС в его жизни наступила "пустота", которую он сначала частично закрыл работой на канале "НТВ+". Затем он съездил на Олимпиаду, а по возвращении "началась Украина", после которой он "получил оглоблей по голове" за пост в Facebook.
За все время после увольнения ему поступило всего два предложения о работе - от ныне отбывающего срок экс-губернатора Кировской области Никиты Белых и главного редактора радиостанции "Эхо Москвы" Алексея Венедиктова. По словам Михаила за это он им безмерно благодарен. Однако оба предложения Шац отклонил, так как оба варианта были "из разряда не для нас".
Также Михаил вспомнил свою недавнюю встречу с Сергеем Светлаковым из-за которой у него произошло "последнее выгорание" его "болезненной страсти", связанной с возвращением на телевидение. По его словам, не так давно канал СТС решил вернуть в свой эфир шоу "Слава Богу, ты пришел!", ведущим которого Шац был 4 года. По его словам, в обновленном релизе нигде не упоминается его фамилии, что, безусловно, сильно задело телеведущего.
"Я вылетаю из Шереметьево и вдруг встречаюсь в дверях со Светлаковым (одним из продюсеров шоу "Слава Богу, ты пришел!" - прим. ред.). Мы поздоровались и даже обнялись. Он говорит: "Миш, я давно хотел тебе позвонить - телефона не было". Я ему отвечаю: "Ну, о чем ты говоришь!" Диктую телефон. Он набирает меня, и у него высвечивается - "Михаил Шац"", - вспоминает он.
