Джон Эверетт Миллес /John Everett Millais (8 VI 1829 - 13 VIII 1896) – английский живописец, один из основателей прерафаэлитизма.
Наиболее известная картина Миллеса – «Офелия» (Ophelia, 1851-1852) , считающаяся одним из шедевров мировой живописи. Здесь изображена Элизабет Сиддал – возлюбленная Россетти (другого прерафаэлита, поэта и художника).
На своем знаменитом полотне Миллес запечатлел тот момент, когда Офелия, наполовину погруженная в воду, поет. Согласно общепринятому толкованию трагедии Шекспира «Гамлет», девушка сошла с ума от того, что принц Гамлет, которого она любила, убил ее отца, Полония. Безумие привело Офелию к смерти.
Миллес начал писать эту картину в 22 года, как многие молодые люди его возраста, он буквально бредил бессмертной пьесой Шекспира. И на холсте старался как можно точнее передать все нюансы, описанные драматургом.
Для сцены смерти Офелии Миллес выбрал живописный речной уголок (художник с юмором вспоминал, что сам едва не утонул, работая над этим полотном). Фигуру девушки Миллес писал уже после того, как закончил речной пейзаж, – в мастерской в зимние месяцы. Натурщица, Элизабет Сиддел, позировала художнику, лежа в ванне с теплой водой. К сожалению, позирование обернулось для Элизабет ухудшением здоровья: однажды отказали лампы, которыми подогревали воду в ванне, и у девушки обострилась мучившая ее чахотка.
Прерафаэлиты принципиально использовали белую основу. Приступая к творческому процессу, они покрывали небольшие участки холста белой краской и писали по ней, пока она не просыхала. Правда, Миллес пользовался этим приемом только на тех фрагментах холста, где писал пейзаж. До сих пор не до конца понятна техника Миллеса, однако известно, что вначале он наносил на холст точный рисунок будущей картины, а затем брался за краски. Художник не закрашивал белой основой те участки, где позже появлялись живописнейшие цветы.
Самым сложным для Миллеса в создании этой картины было изобразить наполовину погруженную в воду женскую фигуру. Писать ее с натуры было довольно опасно, но техническое мастерство художника позволило ему совершить ловкий трюк: написать воду на пленэре (работа на природе постепенно входила в практику живописцев с 1840-х годов, когда впервые появились масляные краски в металлических тюбиках), а фигуру – в своей мастерской.
ОБРАЗ ОФЕЛИИ
В. Г. Белинский так писал об Офелии:
«Офелия занимает второе лицо после Гамлета. Это одно из тех созданий Шекспира, в которых простота, естественность и действительность сливаются в один прекрасный, живой и типичный образ... Представьте себе существо кроткое, гармоническое, любящее, в прекрасном образе женщины; существо, которое умрет от любви отверженной или, что еще скорее, от любви сперва Разделенной, а после презренной, но которое умрет не с отчаянием в Душе, а угаснет тихо, с улыбкою на устах, с молитвою за того, кто погубил ее; угаснет, как угасает заря на небе в благоуханный майский вечер: вот вам Офелия».
СМЕРТЬ ОФЕЛИИ
There is a willow grows aslant a brook,
That shows his hoar leaves in the glassy stream;
There with fantastic garlands did she come,
Of crow-flowers, nettles, daisies, and long purples,
That liberal shepherds give a grosser name,
But our cold maids do dead men’s fingers call them:
There, on the pendent boughs her coronet weeds
Clambering to hang, an envious sliver broke,
When down her weedy trophies and herself
Fell in the weeping brook. Her clothes spread wide,
And, mermaid-like, awhile they bore her up;
Which time she chanted snatches of old tunes,
As one incapable of her own distress,
Or like a creature native and indu’d
Unto that element; but long it could not be
Till that her garments, heavy with their drink,
Pull’d the poor wretch from her melodious lay
To muddy death.
Над ручьем наискось растет ива, которая отражает свои листья в зеркальном потоке. Туда пришла она с причудливыми гирляндами из листков, крапивы, маргариток и тех длинных пурпурных цветов, которым откровенные на язык пастухи дают грубое название, а наши холодные девушки называют пальцами мертвецов. Когда она взбиралась на иву, чтобы повесить на свисающие ветви сплетенные ею венки из цветов и трав, завистливый сучок подломился и вместе со своими трофеями из цветов она упала в плачущий ручей. Широко раскинулась ее одежда и некоторое время держала ее на воде, как русалку, и в это время она пела отрывки старых песен, как человек, не сознающий своей беды, или как существо, рожденное в водяной стихии и свыкшееся с ней. Но это могло продолжаться недолго, пока ее одежда не отяжелела от воды и не потащила несчастную от мелодичной песни к тенистой смерти.
(перевод М. Морозова, IV, 7)
ТРАКТОВКА СМЕРТИ ОФЕЛИИ
Кто это видел и кто слышал?
Королева говорит со слов Горацио и Некоего Господина. Шекспир ясно дает это понять, сначала упоминая о непристойных фаллообразных цветах, а после о «завистливом» или «предательском» сучке.
В монологе Гертруды много лжи и много от пересказа чужих слов. Хватает в нем и откровенной похабщины. Если же говорить о высокой лирике, то она звучит лишь в трех последних строках:
Вы помните поваленную иву,
Которая полощет над ручьем
Свою листву?.. Офелия туда
Пришла в венке – в нем были маргаритки,
Яснотка да кукушкин горицвет,
И длинные мясистые цветы –
Да вы их знаете! – простолюдины
Зовут их коротко и непристойно,
А девушки – «перстами мертвецов»
И дремликом… Едва взошла на ствол,
Желая и его венком украсить,
Завистливый сучок и подломился.
В цветах она упала в тот поток,
Плескалась, будто в нем и рождена
Русалкою, беды не сознавала,
И все-то пела песенки свои...
Но долго это длиться не могло:
Намокло платьице, отяжелело,
И захлебнулся тот напев прозрачный
В объятьях мутной смерти.
Можно, конечно, допустить, что «одинокие лазутчики» пошли «по пятам» за Офелией без задней мысли. Но тогда придется поверить, что они спокойно наблюдали, как она упала в ручей (не в море, озеро или реку, а именно в спокойный ручей, в чьей зеркальной глади отражается ива), любовались ею, слушали отрывки из народных песен, и были столь зачарованы, что позволили Офелии пойти на дно.
Уже одного этого рассказа достаточно, чтобы понять, что случилось с Офелией на самом деле. Не обратить внимания на вопиющую несуразицу может лишь Лаэрт, который в шоке от известия о гибели сестры.
И разве не звучит издевательством то, что «это продолжалось недолго»?..
Заметив похабщину, звучащую в монологе Гертруды, спросим себя: что это, если не знак чужой, в данном случае мужской речи? Ведь королева сама не видела, как утонула Офелия, и пересказывает с чьих-то слов.
КТО УБИЛ ОФЕЛИЮ?
После высылки Гамлета Горацио остается жить в замке, его обслуживают королевские лакеи, а король, которому до того Горацио не был даже представлен, называет его «добрый Горацио» и на кладбище просит присмотреть за принцем.
Сцене с визитом пиратов, видимо, предшествовала не попавшая в дошедший до нас «текст слов» интермедия, в которой Офелия выходила к ручью, напевала и собирала цветы, а за ней издалека следили двое неизвестных лиц (по последней шекспировской редакции «Гамлета» – один неизвестный). Потом она падала в воду, якобы продолжая петь свои песенки, а они продолжали следить за ней, и только когда песня прерывалась, доставали из ручья и выносили ее бездыханное тело на берег. Потом один из этих неизвестных, скажем, откидывал капюшон, и потрясенный зритель видел, что это Горацио.
Можно предположить, что Горацио сам и утопил Офелию, хотя для такой работы он вряд ли пригоден. Да и в тексте мы не нашли прямых указаний на такое развитие сюжета. Вспомним, что и мертвого короля алебардой бьет не Горацио, а Марцелл (хотя и по приказу Горацио). Впрочем, одно косвенное указание все же существует.
Если же пантомимы не было, то мы должны поверить, что Горацио проигнорировал «просьбу» короля «следовать за ней по пятам» и «обеспечить ей хороший надзор». И король почему-то не только не разгневался на него, но, напротив, после того и стал звать его «good Horatio».
Офелия утонула очень вовремя (для Клавдия). Ну совсем как несостоявшийся ее свекор, вот так же вовремя умерший во сне в саду.
Есть ли у Горацио алиби? Нет. И потому он торопится исчезнуть из Эльсинора прежде, чем все узнают об убийстве Офелии. Ему было велено следовать за Офелией по пятам, он описал королеве, как та утонула, и теперь ему надо бежать. (А вдруг король назначит следствие и все свалит на Горацио?) Поэтому он не исполняет просьбы Гамлета и не устраивает матросам доступа к королю и королеве, а сам передает письма через некоего Клаудио, а тот с придворным направляет их королю.
ГОРАЦИО
После высылки Гамлета в Англию Горацио идет на службу к королю-отравителю.
Напомним, что в Эльсиноре швейцарцы (Бернардо, Франциско, Марцеллус) – не только стражники, но и соглядатаи (Рейнальдо). На кладбище Горацио делает вид, что не знает, кого хоронят «по усеченному обряду». Но происходит очень любопытный диалог:
ГАМЛЕТ: Какое бесчувствие. Копает могилу – и поет.
ГОРАЦИО: Привычка закалила его сердце.
ГАМЛЕТ: Ты прав. Пока рука от работы не загрубеет, и сердце чувствительно.(V, 1)
Горацио только что убил (или не спас) Офелию, а Гамлет убил Полония и отослал на смерть школьных приятелей. Гамлету приходится оправдываться перед Горацио за то, что он отправил на смерть Розенкранца и Гильденстерна. Горацио сам наведет его на эту тему. Аргументацией Гамлета Горацио, видимо, будет удовлетворен, поскольку она оправдывает, в частности, и убийство Офелии.
ГОРАЦИО:
Это значит,
Что Розенкранц и Гильденстерн спешат
К своей же гибели?
ГАМЛЕТ:
И что с того?
Они нашли занятие по вкусу
И этим сами смерть себе избрали.
Их кровь – она на них, а не на мне.
Ничтожество должно блюсти приличья,
А не соваться меж двумя клинками,
Когда противники дерутся насмерть.
«Лучший и единственный друг Гамлета» идет на службу к королю, уже прекрасно зная, что Клавдий – убийца отца его единственного друга.
Спор Томаса Мора и Эразма Роттердамского, надо ли гуманисту становиться советником при правителе, разрешен Шекспиром. И автор «Гамлета» берет сторону Эразма, показывая, что получается из подобного хождения во власть.
Горацио, убедившийся, что Клавдий убийца, но «в силу обстоятельств» идущий к нему на службу, сам выбирает путь наемного убийцы.
Горацио – гениально прописанный Шекспиром идеальный ученик Макиавелли, который, как и Горацио, – итальянец. При нем нет подруги, его жена и муза – политика.
История любви Гамлета и Офелии одна из самых загадочных в мировой литературе. Принято считать, что Гамлет искренне любит дочь Полония, и страдает из-за этой любви, а Офелии просто холодная лягушка: «да, мой принц» - «нет, мой принц». Но, решив разобраться в этом вопросе, я пришла к заключению совершенно неожиданному себя. Я поняла, что Офелия, действительно, любит принца, но в пьесе есть тому только одно, одно единственное, но весомое доказательство.
А вот Гамлет… Нет, он вовсе не любит нежную нимфу. Нет, он любит совсем другого человека, и любит страстно, нежно, самозабвенно. На протяжении всего действия пьесы этот предмет любви как бы скрывается в тени кулис, но как только он выходит на свет, разрешаются многие загадки и противоречия шекспировского шедевра. Попробуем вытащить эту таинственную особу на авансцену.
Странная любовь
Но по порядку. Офелия. Ее очень трудно понять, может даже труднее, чем Гамлета со всеми его сумасбродствами. В трагедии ей уделено мало внимания, ее роль в развитии действия пассивна. Офелия кажется слепым орудием в руках Полония, короля, судьбы, сама при этом не проявляет никакой воли, не прилагает никаких усилий. Белинский, восхищаясь Офелией: «…существо, которое, совершенно чуждо всякой сильной потрясающей страсти, но которое создано для чувства тихого, спокойного, но глубокого». Так ли это?
Казалось бы, чувства Офелии так тихи и спокойны, что их нелегко рассмотреть. В беседе с отцом она старается убедить Полония в том, что Гамлет искренне любит ее, да и сама, кажется, в это верит:
«Он мне принес не мало уверений
В своих сердечных чувствах».
«Он о своей любви твердил всегда
С отменным вежеством».
«И речь свою скреплял он, господин мой,
Едва ль не всеми клятвами небес».
(Цитаты из «Гамлета» в переводе М. Л. Лозинского)
Офелия, может быть, единственный раз за все действие пьесы, проявляет настойчивость. Она пытается убедить отца в любви Гамлета. Но когда Полоний запрещает ей встречаться с принцем, сразу покорно соглашается. И так же покорно становится орудием слежки за Гамлетом. Конечно, происходит это не потому, что Офелия испорчена. Скорее всего, она лишь живет по закону своего времени, когда родители имели полную власть над своими детьми. Потому, Офелия не видит ничего предосудительного в том, чтобы родители Гамлета шпионили за ним. В конце концов, они хотят добра сыну. Да сам Полоний, ее отец, направляет Рейнольдо, своего слугу, шпионить за Лаэртом.
Офелия, дитя средневековья. Согласно обычаям этого времени, она подчиняется отцу, как своему хозяину: «Я буду вам послушна, господин мой». Можно понять, почему Офелия, избегает встреч с Гамлетом: папа приказал. Можно понять, почему она возвращает его подарки, хотя отец этого не требовал: элементарная порядочность. Но загадка таится в словах, которыми Офелия сопровождает свои действия:
«Возьмите же; подарок нам не мил,
Когда разлюбит тот, кто полюбил…»
Разлюбит? По приказу отца, Офелия «не брала писем и его к себе не допускала», а теперь перекладывает вину на самого Гамлета. Жестоко со стороны добродетельной Офелии так обращаться с человеком, который, как она думает, сошел с ума от любви к ней. Или она так не думает? Или «разлюбит» это правда, и у Офелии действительно есть причины обвинять Гамлета? Он не любит ее? Об этом потом, сей час о чувствах самой Офелии.
Мы не видим ни в словах, ни в поведении Офелии признаков живого ума. Она больше похожа на послушную куклу. Либо она действительно холодна как рыба, либо воспитание загнало глубоко внутрь все душевные порывы. Этот вопрос разрешиться чуть позже. Шекспир даст шанс раскрыться своей героине, хотя и сделает это очень, очень жестоко.
Между Гамлетом и Офелией лежит пропасть. Если из разговора перед представлением «Мышеловки» выбрать реплики Офелии, мы получим: «Нет, мой принц». «Да, мой принц». «Я ничего не думаю, мой принц». «Вам весело, мой принц?» «Да, мой принц». «Нет, тому уже дважды два месяца, мой принц». «Что, мой принц?» Довольно скучная беседа. Неужели они всегда общались в таком духе? Но есть у Офелии один маленький, но страстный и содержательный монолог, который выделяется на фоне скудных и серых реплик дочери Полония:
«О, что за гордый ум сражен! Вельможи,
Бойца, ученого – взор, меч, язык;
Цвет и надежда радостной державы,
Чекан изящества, зерцало вкуса,
Пример примерных – пал, пал до конца!
А я, всех женщин жальче и злосчастней,
Вкусившая от меда этих клятв,
Смотрю, как этот мощный ум скрежещет
Подобно треснувшим колоколам,
Как этот облик юности цветущей
Растерзан бредом; о, как сердцу снесть:
Видав былое, видеть то, что есть!»
Смотрите, как ее прорвало! И это говорит маленькая тихая нимфа? Вот приоткрылось ее второе дно. Может не такая уж большая пропасть разделяет Гамлета и Офелию? Если так, откуда ледяная отчужденность? Гамлет злится на весь женский род за грехи матери? Гамлет мстит Офелии за то, что она слушается отца, за то, что верит в его сумасшествие? Ну не дурак же он. Здесь совсем другая причина. Здесь копать надо глубже. Но я опять забегаю вперед.
Почему Офелия сошла с ума?
Офелия сходит с ума после смерти отца. Сам факт сумасшествия принято считать странным. А песни Офелии загадочными. Ничего странного и загадочного тут нет. Дело не в том, что умер Полоний. Дети, как правило, переживают своих родителей. Если б Офелия была настолько чувствительна, то при любом повороте событий она была бы обречена на безумие и гибель. Но Полоний не просто умирает, он умирает от руки Гамлета – это и сводит Офелию с ума.
Безумие, и есть доказательство любви к принцу, и это не «тихое, спокойное, глубокое» чувство, так сломать может только страсть. Офелии приходится в сердце своем сделать выбор между любимым отцом и любимым мужчиной, это неразрешимое противоречие и сводит ее с ума. В сумасшедшем бреду, она поет уличные песни о покойнике – отце и о предавшем возлюбленном – Гамлете. И именно в сценах безумия раскрывается душа Офелии. Потеряв разум, она освобождается от оков благопристойности и дает волю своим чувствам в грубых крестьянских песнях, (оказывается, она их знает). А если верить тому, что свои цветы она раздает сообразно их символическому значению, как бы указывая, кто есть кто, то Офелия уже не выглядит наивной глупышкой, какой казалась прежде.
Так кого же любил Гамлет?
Теперь о Гамлете. Есть ли у него хоть одна любовная сцена с Офелией? Этой любви не видно. Мы слышим, как о ней рассуждают Лаэрт, Офелия, Полний, Гертруда. Сам Гамлет заявляет: «Я вас любил когда-то», и тут же «Я не любил вас» -- хоть один раз да соврал честный Гамлет.
Когда Шекспир говорит о любви, вряд ли у кого-нибудь может возникнуть непонимание, о чем собственно идет речь. Будь то юношеская страсть Ромео и Джульетты, или основанная на духовной близости, зрелая любовь Отелло и Дездемоны, или гротескные переживания героев «Сна в летнюю ночь». Кто-кто, а персонажи Шекспира умеют объясняться в любви. На пример, Ромео, вот его речь, подслушанная Джульеттой:
«… Любая муха
Достойнее, счастливей, чем Ромео:
Она касаться может без помехи
Руки Джульетты – чуда белизны,
Иль красть блаженства рая с милых уст,
Что девственной невинностью как будто
Краснеют от взаимного касанья,
Грехом считая целовать друг друга.
Любая муха, а Ромео – нет».
(«Ромео и Джельетта» в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник)
Как просто, как искренне, как поэтично. Можно ли не поверить Ромео? А что пишет Гамлет своей возлюбленной Офелии? Как изъясняется эталон образованности своего времени, законодатель вкусов, заядлый театрал, человек страстный и красноречивый. Да-да, красноречивый – какие монологи выдает! И что же он пишет: «Небесной, идолу души моей, преукрашенной Офелии…» Даже Полоний понимает, что это плохо.
«Не верь, что солнце ясно,
Что звезды – рой огней,
Что, правда лгать не властна,
Но верь любви моей».
Вот такие вирши. Кстати, в переводе Пастернака - ничуть не лучше. На большее Гамлет не способен. Куда пропали таланты принца? Или Офелия его просто не вдохновляет?
«О дорогая, Офелия, не даются мне эти размеры. Я не умею высчитывать мои вздохи; но что люблю тебя вполне, о вполне чудесная, этому верь. Прощай. Твой навсегда, дражайшая дева, пока этот механизм ему принадлежит, Гамлет». И в прозе так же топорно, как и в стихах. Можно ли заметить тут хоть искру любви? Неуклюже, холодно, мертво. Загляните в любой монолог Гамлета: сколько выразительности и жизни в его словах. А в дружеских беседах с Горацио куда больше чувств, чем в этих любовных признаниях.
Кажется странным, что первой, на ком испытал свое мнимое сумасшествие Гамлет, стала Офелия. Он явился к ней сразу после встречи с призраком и напугал своим видом хрупкую нимфу. Может быть, принц еще был не в себе, еще не успел оправиться от потрясения? Но если мы заглянем в последнюю сцену первого акта, то увидим, что несмотря на волнение, в которое приводит Гамлета ужасное откровение духа, принц держит себя в руках, а его внешний вид не вызывает особого опасения у Горацио и Марцела. Происходит беседа, в которой друзья проявляют заурядное любопытство. Гамлет взволнован, но не более того. Он даже позволяет себе отпускать грубые шутки в адрес призрака:
«Так, старый крот! Как ты проворно роешь!
Отличный землекоп! – Что ж отойдем».
Принц настолько владеет собой, что уже составил план действия, решив разыгрывать из себя безумного:
«Как странно бы себя я ни повел, --
Затем, что я сочту, быть может, нужным
В причуды облекаться иногда…»
Облаченный в причуду, Гамлет является Офелии и пугает ее до полусмерти. Холодный аналитический ум все рассчитал правильно. Офелия становиться первой вестницей о безумии принца, Полоний подхватывает новость из уст дочери и предает ее Клавдию и Гертруде. План Гамлета пущен вход. Но разве так поступают влюбленные? «Честный» Гамлет просто использует в своей игре бедняжку Офелию.
В трагедии нет ни одной сцены, подтверждающей любовь Гамлета к Офелии. Может быть, сцена похорон? Сцена, в которой была произнесена знаменитая фраза о сорока тысячах братьев и показана отчаянная готовность пить уксус и есть крокодилов.
Казалось бы, случилось несчастье, Гамлет потерял свою возлюбленную, самое время сбросить холодную маску и предаться горю, не скрывая чувств… Если, конечно, они есть у принца. Что же на самом деле происходит на могиле Офелии?
Как Гамлет рыдал над трупом Офелии
Сначала мы видим вполне резонное удивление Гамлета: «Как Офелия?» Кому же посвящены следующие слова принца?
«Кто тот чье горе
Так выразительно; чья скорбь взывает
К блуждающим светилам, и они,
Остановясь, внимают с изумленьем?
Я, Гамлет Датчанин».
Это говорит человек, только что узнавший о смерти своей возлюбленной. Конечно, Гамлет считает своим долгом ответить на вызов, брошенный ему Лаэртом. И стремление ответить на вызов столь сильно, что Гамлет, забыв о своем горе и элементарном приличии, соскакивает в могилу Офелии и дерется там с ее братом. Почему горячится Лаэрт понятно: Гамлет разрушил его жизнь. Но отчего принц ведет себя как пьяный буян?
Сцена на кладбище не похожа на оплакивание погибшей, это скорее соперничество с Лаэртом, странная ревность к брату возлюбленной. На похоронах центром внимания Гамлета является не Офелия, а Лаэрт. К нему обращены все слова принца:
«Нет, скажи мне, что готов ты сделать:
Рыдать? терзаться? биться? голодать?
Напиться уксуса? съесть крокодила?
Я тоже. Ты пришел сюда, чтоб хныкать?
Чтоб мне назло в могилу соскочить?
Заройся с нею заживо, -- я – тоже».
Клавдий утверждал, что Гамлет завидует некоторым превосходствам Лаэрта над собой, и видит в нем соперника. Честолюбие принца взяло верх над любовью к Офелии? Больше ни звука о ней! Вот последние слова принца над могилой – опять же, обращенные к Лаэрту:
«Скажите, сударь,
Зачем вы так обходитесь со мной?
Я вас всегда любил. – Но все равно;
Хотя бы Геркулес весь мир разнес,
А кот мяучит, и гуляет пес».
Нет, Лаэрт интересует Гамлета, куда больше, чем Офелия. Может быть, этим объясняются все странности его любви?
Возможным историческим прототипом Офелии называют Катарину Гамнет, девушку, упавшую в реку Эйвон и погибшую в декабре 1579 года. Хотя было установлено, что она потеряла равновесие и упала, неся тяжёлые вёдра, ходили слухи, что причиной смерти была несчастная любовь, приведшая её к самоубийству. Возможно Шекспир, которому на момент её смерти было 16 лет, вспомнил этот случай, создавая образ Офелии. Имя Офелия использовалось в литературе до «Гамлета» лишь один раз - в произведении «Аркадия» итальянского поэта Джакопо Санназаро (1458-1530); вполне вероятно, что оно было выдумано этим поэтом. Возможно, оно образовано слиянием двух имен: Othe-кете и Lia-Лия.
Джон Вильям Вотерхаус «Офелия» (1894)
Офелия впервые появляется в пьесе, когда прощается со своим братом Лаэртом, уезжающим во Францию. Лаэрт даёт ей наставления по поводу ухаживаний Гамлета. Он предупреждает, что Гамлет, будучи вероятным наследником короны, не волен жениться на Офелии, и поэтому его ухаживания следует отвергнуть. После отъезда Лаэрта Полоний также предостерегает Офелию против Гамлета, так как он не верит в искрененность чувств и намерений принца. В завершении поучения Полоний запрещает ей встречаться с Гамлетом.
CIRCLE OF ALFRED JOSEPH WOOLMER, 1805-1892, OPHELIA
Daniel Maclise The Play Scene in "Hamlet"
Dicksee, Thomas-Francis Ophelia, 1861
Dorothy Primrose as "Ophelia" by Stephen Makepeace Wiens
Edwin Abbe. Гамлет и Офелия
Erneste Etienne Narjot (American 1826-1898) Ophelia
Eugene Delacroix. The Death of Ophelia
Francis Edouard Zier (1856-1924) Ophelia
Gale, William (1823-1909) Ophelia or Evangelina
Gale, William (1823-1909) Ophelia, 1862
Gaston Bussiere (1862-1929), Ophelie in Water
George Frederick Watts (1817-1904) - Ophelia
Georges Clairin Ophelia in the Thistle
Georges Roussin (French, born 1854) Ophelia
Gustave Courbet, Ophelia(La Fiancee de La Mort)
Hamlet, Act IV, Scene 5, Ophelia by Ferdinand Pilotyll
Hamlet, A. Buchel
James Bertrand (1823-1887) Ophelia
James Elder Christie (19th-20th) Ophelia
James Sant (1820-1916) - Ophelia
Jan Portielje (Dutch, 1829-1895) Ophelia
John Atkinson Grimshaw (1836-1893) Portrait of the artist"s wife, Theodosia, as Ophelia
John William Waterhouse (1849-1917) Ophelia 1889
John Wood (British, 1801-1870) Ophelia
Joseph Kronheim Ophelia Gathers Flowers by the Stream
JOSEPH SEVERN 1793 - 1879 OPHELIA
Jules Bastien Lepage Ophelie
Jules-Elie Delaunay (1828-1891), Ophelie
Marcus Stone (1840-1921), Ophelia
Maria Spilsbury (British, 1777-1823) Ophelia
Marie Berthe Mouchel Ophelia. Circa 1915
Maurice William Greiffenhagen (British, 1862 -1931) - Laertes and Ophelia
Хотя было установлено, что она потеряла равновесие и упала, неся тяжёлые вёдра, ходили слухи, что причиной смерти была несчастная любовь, приведшая её к самоубийству. Возможно Шекспир, которому на момент её смерти было 16 лет, вспомнил этот случай, создавая образ Офелии . Имя Офелия использовалось в литературе до «Гамлета» лишь один раз - в произведении «Аркадия» итальянского поэта Джакопо Санназаро (1458-1530); вполне вероятно, что оно было выдумано этим поэтом. Возможно, оно образовано слиянием двух имен: Othe-кете и Lia-Лия.
Офелия впервые появляется в пьесе , когда прощается со своим братом Лаэртом, уезжающим во Францию . Лаэрт даёт ей наставления по поводу ухаживаний Гамлета. Он предупреждает, что Гамлет, будучи вероятным наследником короны, не волен жениться на Офелии, и поэтому его ухаживания следует отвергнуть. После отъезда Лаэрта Полоний также предостерегает Офелию против Гамлета, так как он не верит в искрененность чувств и намерений принца. В завершении поучения Полоний запрещает ей встречаться с Гамлетом.
В сцене разговора Офелии с Гамлетом, которой предшествует монолог «Быть или не быть », Гамлет, раздосадованный тем, что Офелия возвращает ему прежние подарки, изображая сумасшествие, велит ей идти в монастырь и, в противоположность своему прошлому поведению с ней, ведёт себя довольно резко. После окончания этого разговора Офелия, обращаясь к отцу, произносит «Какого обаянья ум погиб, соединенье знанья, красноречья…».
В следующий раз Офелия появляется, когда бродячие актёры играют пьесу «Убийство Гонзаго» (Мышеловка) . Гамлет садится у ног Офелии; вначале его замечания имеют явный сексуальный подтекст, но затем он заговаривает о женском непостоянстве и его высказывания становятся все более горькими и циничными.
Следующее появление Офелии - после убийства Гамлетом Полония, её отца . Узнав об этом, она сходит с ума. Она говорит загадками и напевает внешне бессмысленные песни, не желая слушать возражения королевы.
Через некоторое время, после того как Лаэрт с толпой бунтовщиков ворвался в замок короля и говорил с ним, Офелия вновь появляется, произнося бессвязные речи и что-то напевая.
В акте 4-м, сцене 7-й, королева, войдя, объявляет королю и Лаэрту о смерти Офелии: «…Она старалась по ветвям развесить свои венки; коварный сук сломался, и травы и она сама упали в рыдающий поток. Её одежды, раскинувшись, несли её, как нимфу; она меж тем обрывки песен пела, как если бы не чуяла беды или была созданием, рождённым в стихии вод; так длиться не могло, и одеянья, тяжело упившись, несчастную от звуков увлекли в трясину смерти» . Это одно из самых поэтичных описаний смерти в английской литературе . Следующая сцена, связанная с Офелией, происходит на кладбище, где два могильщика ведут беседу, роя могилу для Офелии. Один из них убеждён в том, что она совершила самоубийство. .
Священник, освящающий похороны Офелии, отказывается провести полный обряд, поскольку он также не сомневается в самоубийстве покойной; он даже утверждает, что, не вмешайся в этот случай королевская власть, Офелия была бы похоронена в неосвященной земле. Лаэрт больно оскорблён словами священника.
На похоронах Офелии королева Гертруда кладёт цветы на могилу и высказывает сожаление о том, что Офелия не стала женой Гамлета. Лаэрт спрыгивает в могилу и, говоря о любви к сестре, просит похоронить его вместе с ней; обезумевший от горя Гамлет бросает вызов Лаэрту утверждая, что он любил Офелию «больше, чем сорок тысяч братьев». После этой сцены Офелия больше не упоминается.
Поскольку из текста трагедии невозможно понять, является ли смерть Офелии результатом несчастного случая или самоубийства, ее гибель вот уже четыре столетия является предметом нескончаемых споров.
В искусстве
Образ Офелии вдохновлял многих художников. Среди них: Феличе Карена, Федерико Фаруффини, Эжен Делакруа, Эверетт Миллес, Анри Жерве, Альберто Мартини, Джон Уильям, Изакко Джоаккино Леви и другие. Гюго считал, что Офелия была беременна.
В астрономии
В честь Офелии назван астероид (171) Офелия , открытый в 1877 году, а также спутник планеты Уран Офелия , открытый в 1986 году. Егор Летов создал её образ в песне.
См. также
| «Гамлет » Уильяма Шекспира | ||
|---|---|---|
| Персонажи | Гамлет Клавдий Гертруда Призрак Полоний Лаэрт Офелия Гораций Розенкранц и Гильденстерн Фортинбрас Два могильщика Йорик |  |
| Монологи | «Быть или не быть » «What a piece of work is a man» «Speak the speech» | |
| Литературные источники | Легенда о Гамлете Испанская трагедия Ур-Гамлет Библиография пьесы | |
| Литературное значение | Крылатые выражения в пьесе «Гамлет» Ссылки на пьесу «Гамлет» Что он Гекубе, что ему Гекуба? | |
| Постановки | Розенкранц и Гильденстерн мертвы Гамлетмашина Опера «Гамлет» Strange Brew Гертруда и Клавдий Постановка «Гамлета» 1911 года в МХТ | |
| Экранизации | 1920 1969 2000 | |
Wikimedia Foundation . 2010 .
Синонимы :Смотреть что такое "Офелия" в других словарях:
Спутник Урана, открыт с борта космического аппарата Вояджер 2 (США, 1986). Расстояние от Урана ок. 54 тыс. км, диаметр ок. 50 км … Большой Энциклопедический словарь
Сущ., кол во синонимов: 2 астероид (579) спутник (174) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
ОФЕЛИЯ - (лит. персонаж; тж в знач. нариц.) Там, там, глубоко, под корнями Лежат страдания мои, Питая вечными слезами, Офелия, цветы твои! АБ898 (I,11); А я, повергнутый, склонял свои колени И думал: Счастье там, я снова покорен! Но ты, Офелия, смотрела… … Собственное имя в русской поэзии XX века: словарь личных имён
Спутник Урана, открыт с борта космического аппарата «Вояджер 2» (США, 1986). Расстояние от Урана около 54 тыс. км, диаметр около 50 км. * * * ОФЕЛИЯ ОФЕЛИЯ (латинское название Ophelia, код S/1986 U8), спутник Урана (см. УРАН (планета)), среднее… … Энциклопедический словарь
Спутник Урана, открыт с борта космич. аппарата Вояджер 2 (США, 1986). Расстояние от Урана ок. 54 т. км, диам. ок. 50 км … Естествознание. Энциклопедический словарь
Офелия отличается от других героинь Шекспира, для которых характерна решимость, готовность бороться за своё счастье.
Покорность отцу остаётся главной чертой её характера, отчасти это объясняется тем,
что она видит в отце союзника: сначала он хотел её брака с принцем, которого она любит.
Хотя её отец приближенный короля, его министр, тем не менее она
не королевской крови и поэтому не ровня своему возлюбленному.
Это на все лады твердят её и брат и отец, позже требуя от неё отказаться от любви
к Гамлету, преследуя свои цели.
"Я буду вам послушна господин мой", - отвечает Офелия Полонию.
Так сразу обнаруживается отсутствие у неё воли и самостоятельности.
Офелия перестаёт принимать письма Гамлета и не допускает его к себе.
С такой же покорностью она соглашается встретиться с Гамлетом, зная,
что их беседу будут подслушивать король и Полоний.
В трагедии нет ни одной любовной сцены между Гамлетом и Офелией. Но есть сцена их разрыва.
Она полна потрясающего драматизма. Офелия хочет вернуть Гамлету подарки, полученные от него. Гамлет возражает:
"Я не дарил вам ничего". Ответ Офелии раскрывает кое-что об их прошлых отношениях:
Нет, принц мой, вы дарили; и слова,
Дышавшие так сладко, что вдвойне
Был ценен дар.. .
Офелия говорит, что Гамлет перестал быть добрым, обходительным и стал
неприветливым, недобрым. Гамлет обращаться с ней грубо и озлобленно.
Он сбивает её с толку признаваясь:
"Я вас любил когда-то" и тут же опровергая себя: "Напрасно вы мне верили.. . я
не любил вас".
Понятно, что он узнал о ней что-то такое, что полностью поменяло его отношение.. .
Последняя встреча Гамлета с Офелией происходит в вечер представления "Убийства Гонзаго".
Гамлет перед началом спектакля усаживается у её ног. Он говорит с ней резко, доходя до неприличия.
Офелия терпеливо сносит всё, уверенная в его безумии и зная свою вину.
В трагедии изображено два вида сумасшествия: мнимое у Гамлета и подлинное у Офелии.
Этим подчёркивается ещё раз, что Гамлет отнюдь не лишился рассудка.
Потеряла его Офелия. Она пережила два потрясения.
Первым была потеря любимого и его сумасшествие, вторым - смерть отца, убитого
её возлюбленным.
Её ум не смог вместить того, что человек, которого она так любила, оказался убийцей отца.
19. Макиавелли – личность, философия, творчество.
Эпоха Возрождения XV-XVIII вв. - период ранней стадии кризиса феодализма и зарождения буржуазных отношений. Термин «Возрождение» употребляется для того, чтобы обозначить стремление ведущих деятелей этого времени, возродить ценности и идеалы античности. Важнейшей отличительной чертой мировоззренческой эпохи Возрождения является ориентация на человека. Если в центре внимания философии античности была природно-космическая жизнь, а в средние века - религиозная жизнь - проблема «спасения», то в эпоху Возрождения на передний план выходит светская жизнь, деятельность человека в этом мире, ради этого мира, для достижения счастья человека в этой жизни, на Земле. Философия понимается как наука, обязанная помочь человеку найти свое место в жизни.
Для Макиавелли все государства и элементы общественной жизни людей подчинены исключительно земным законам и укоренены в земной жизни. Пытаясь понять законы их существования, Макиавелли выделяет три основных «силы» взаимодействие которых и определяет логику общественного развития. Общественная реальность в каждый момент определяется взаимодействием трех «сил»: фортуны, устремлений народа и действий «доблестной» личности. Последнюю из этих «сил» Макиавелли полагает подлинно сознательной и целеустремленной: и фортуна, и народ непредсказуемы и служат как бы материалом для волевых усилий личности - государя, правителя или того, кто претендует на то, чтобы стать правителем. Чтобы достичь успеха в своих действиях, такая личность должна придерживаться правильного «метода» борьбы с двумя другими «силами»- ради стабильности общественной жизни и своей власти над людьми.
Макиавелли – представитель европейской культуры с ее традицией внимания к индивиду, личности. И его поучения фокусируются на анализе человека, его страстей, желаний, страхов, предпочтений, целей. Значительная часть рассуждений Макиавелли в «Государе» касается того, как необходимо вести себя в отношении народа, поскольку народ составляет тот непосредственный «материал из которого государь творит совершенное государство. В этой части рекомендации Макиавелли очень конкретны и подробны, государь должен дать народу спокойствие и благосостояние - то, что он больше всего ценит.
Если государь выступает как частное лицо, он должен руководствоваться общими нормами морали. Но если он выступает в роли главы государства, процветание и могущество которого является его главной заботой, то в этом случае не следует принимать в расчет никакие моральные соображения. У государственного деятеля нужды власти превалируют над моралью, общее (государство) берет верх над единичным.
«Государь должен выказывать себя покровителем дарований, привечать одаренных людей, оказывать почет тем, кто отличился в каком-либо ремесле или искусстве. Он должен побуждать граждан спокойно предаваться торговле, земледелию и ремеслам, чтобы одни благоустраивали свои владения, не боясь, что их владения у них отнимут, другие - открывали торговлю, не опасаясь, что их разорят налогами; более того, он должен располагать наградами для тех, кто заботится об украшении города или государства».
Государь должен делать разом все необходимые для укрепления своей власти злые поступки, а добрые дела стараться делать постепенно и понемногу, чтобы люди забыли зло, и все время обращали внимание на добро. «Тот, кто овладевает государством, должен предусмотреть все обиды, чтобы покончить с ними разом, а не возобновлять изо дня в день; тогда, люди понемногу успокоятся, и государь сможет, делая им добро, постепенно завоевать их расположение. Кто поступит иначе, из робости или по дурному умыслу, тот никогда уже не вложит меч в ножны и никогда не сможет опереться на своих подданных, не знающих покоя от новых и непрестанных обид. Так что обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше. Самое же главное для государя - вести себя с подданными так, чтобы никакое событие - ни дурное, ни хорошее - не заставляло его изменить своего обращения с ними, так как, случись тяжелое время, зло делать поздно, а добро бесполезно, ибо его сочтут вынужденным и не воздадут на него благодарностью».
Государь не должен быть чрезмерно щедрым и не должен бояться прослыть скупым, поскольку это в критической ситуации, когда будут нужны средства, например, для ведения войны, избавит его от необходимости накладывать на народ излишние поборы; «кто проявляет щедрость, чтобы слыть щедрым, вредит самому себе. После того как многих разоришь своей щедростью и немногих облагодетельствуешь, первое же затруднение обернется для тебя бедствием, первая же опасность - крушением. Но если ты вовремя одумаешься и захочешь поправить дело, тебя тотчас же обвинят в скупости»
Рассматривая вопрос о том, что лучше для государя: чтобы его любили или боялись, Макиавелли однозначно склоняется ко второму ответу. «Говорят, однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбирать страх. Худо придется тому государю, который, доверяясь посулам людей, не примет никаких мер на случай опасности. Ибо дружбу, которая дается за деньги, а не приобретается величием и благородством души, можно купить, но нельзя удержать, чтобы воспользоваться ею в трудное время. Кроме того, люди меньше остерегаются обидеть того, кто внушает им любовь, нежели того, кто внушает им страх. «Однако государь должен внушать страх таким образом, чтобы, если не приобрести любви, то хотя бы избежать ненависти, государю необходимо воздерживаться от посягательств на имущество граждан и подданных и их женщин. Но он должен остерегаться посягать на чужое добро, ибо люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества» То же самое касается выбора между честностью и хитростью; «из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисице. Лев боится капканов, а лиса - волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков. Тот, кто всегда подобен льву, может не заметить капкана.
«Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность. Однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность». Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание. Такой совет был бы недостойным, если бы люди честно держали слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступать с ними так же. А благовидный предлог нарушить обещание всегда найдется».
Подводя итог и обобщая все свои рекомендации, Макиавелли предлагает государю по возможности делать вид, что он обладает всеми моральными добродетелями, но ни в коем случае не рассматривать их соблюдение как абсолютно обязательное для себя. «Надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым - и быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранять готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимо. Макиавелли своими рассуждениями о государе определил личностную черту, которую в последствии назовут макиавеллизмом – желание и намерение человека манипулировать другими людьми в межличностных отношениях. Будучи одним из самых выдающихся представителей эпохи Возрождения, Макиавелли улавливает ее дух и важнейшие черты. Пресловутый «макиавеллизм» в данном контексте есть не что иное, как отражение противоречий этой великой эпохи и предвосхищение новой – эпохи заката, угасания Возрождения.
Таким образом, Макиавелли считает, что отдельная свободная личность, обладающая «доблестью» является самой главной силой, определяющей общественное развитие. Только свободные личности способны властвовать над остальными. Так как в душе они всегда готовы к тому, чтобы переменить направление, если события примут другой оборот или в другую сторону задует ветер фортуны, то есть, как было сказано, по возможности не удаляются от добра, но при надобности не чураются и зла».
